– Не знаю, меня что-то укололо!
– А ну-ка посвети, – попросила я и нагнулась посмотреть причину Светкиного испуга.
Едва пятно фонаря упало на землю, как в траве снова зашуршало, и я увидела…
– Светка, да это просто ежик! – рассмеялась я. – Смотри, какой хорошенький!
– Да ну его, напугал до смерти!
Я осторожно погладила по иголкам замершего ежа.
– А я их очень люблю. Мне в детстве папа их из парка приносил. А ты знаешь, что еж считается хорошим травником?
– Понятия не им… – начала было подруга, но я её прервала из-за неожиданной мысли, пришедшей мне в голову.
– Светка! А что если еж поможет нам найти цветок папоротника?!
– А ну да, попроси его, – съехидничала орчиха.
– Вот и попрошу. Дай яблоко, которое ты в доме старухи взяла.
– Оно одно осталось! А нам, может, всю ночь ещё ходить, с голоду ведь помрем!
– Одно яблоко тебя не спасет, – ответила я, и кое-как разжав кулак не желающей сдаваться Светки, отобрала фрукт.
– Уважаемый ежик, не могли бы вы показать нам дорогу к папоротнику? – вежливо попросила я, кладя яблоко перед носом зверька.
Светка довольно хрюкнула, что, видимо, у неё означало смешок. Ёж обнюхал яблоко, фыркнул и… побежал куда-то вглубь леса.
– Светка, за ним, – скомандовала я.
– Не побегу я за каким-то там ежом, – ответила мне подруга, но я, не слушая её, быстро пошла следом за шустрым зверьком, стараясь не упустить его из вида.
Прошло всего секунд двадцать, когда я услышала топот больших ног и оклик:
– Эй, подождите меня!
Я довольно улыбнулась.
– Что-то твой еж не стал яблоко грызть, – ворчливо заметила Светка.
– Так они редко питаются фруктами. Они же хищники, едят дождевых червей, насекомых, мышей.
– Так зачем же ты тогда отдала ему мое последнее яблоко? – возмутилась Света.
– Ну не червя же мне было искать, – пожала я плечами. – Он главное понял, что это угощение.
– Ну-ну.
Прошло ещё минут пятнадцать, пока Светка опять не стала ворчать:
– Вот несемся с тобой как ошалелые за ежом, а он может в норку свою спешит. Или вообще от нас скрыться пытается. Бежит и думает: вот дуры, чего пристали!» Нашим потом только не говори, засмеют.
– Ага, представляешь, в летописях у Лоренса: «Глава N-ная: Героическая погоня Светы Храброй за ежом», – поддела я её, хихикая.
Она на секунду остановилась, пораженная этой мыслью.
– Вот Лоренсу особенно ни полслова! Он же не поймет шутки, сразу всё запишет!
Пока Светка болтала всякую чушь, я старалась не сводить глаз с ежа, но яркий огонек в глубине леса невольно привлек мое внимание.
– Света, погляди вон там!
– Костёр! – воскликнула подруга.
– Я так не думаю.
Мы поспешили к огоньку и чем ближе мы подходили, тем ярче он становился. Когда мы оказались совсем рядом, смотреть на него впрямую стало почти невозможным. Прикрывая глаза от яркого свечения, я разглядела, что источником является красивый цветок, окруженный высокими раскидистыми листьями папоротника. Кажется, мы ахнули со Светкой одновременно.
– Не может быть!
– Не обманула, старая! Хех, сейчас как сорвем цветок, как найдём сокровища!
– И отдадим их старухе, – строго осадила я Светку. Знаю я её ручонки загребущие. То есть, лапы уже, конечно.
– Там разберемся, – отмахнулась она и, сунув мне в руки ставший ненужным фонарь, раздвинула листья папоротника, чтобы сорвать цветок.
И тут началось это!
Глава 6
Быстро сказка сказывается…
Внезапно вокруг всё заволновалось: зашумели деревья, потянули к нам свои ветки; закричали, будто в предсмертной агонии, птицы; зашелестела трава, пытаясь оплести нам ноги, а земля стала взбухать, будто вот-вот посреди леса появятся вулканы. Но вместо лавы из жерл тысячами хлынули огромные муравьи, которые угрожающе щелкая челюстями, побежали в нашу сторону…
Светка закричала, но её вопль потонул в какофонии кошмарных звуков леса. Я бросила фонарь и закрыла уши руками, в ужасе глядя, как из темноты на нас хищно смотрят сотни красных глаз, как бежит к нам что-то настолько огромное, что сотрясаются деревья, как где-то над головами реют большекрылые птицы, чьи клювы вот-вот разобьют наши черепа.
– Рви цветок! – закричала я, пытаясь переорать жуткий шум.
Но подруга меня не слышала, оглядываясь и шарахаясь из стороны в сторону, чудом не задевая фонарь. А хаос вокруг становился только больше. Что-то цепляло меня за одежду, словно пыталось оттащить от цветка. Рычание неведомых зверей гнало по коже мурашки. Неистовствал ветер, нещадно трепал одежду и волосы, будто пытался вырвать их с корнем. На лицо упали капли дождя, но попытавшись их смахнуть, я заметила, что это кровь. Стало жутко холодно. Так холодно, что мгновенно закоченели пальцы. Я потянула их к огненному цветку, и руку опалило жаром.
– Нет! Нет! – кричала Светка, и в её глазах читался ужас, который я никогда ни у кого не видела.
Я ухватилась за стебель, ожидая, что сейчас мою руку охватит жуткая боль, зажмурилась и… сорвала цветок.
Всё разом смолкло. Исчез ветер, небо больше не плакало кровавыми слезами, а деревья не пытались изодрать нас ветвями. Я осторожно открыла глаза, вокруг было тихо и спокойно настолько, насколько бывает в лесу ночью. Я тронула зажимающую уши и раскачивающуюся Светку за руку, призывая её придти в себя. Она с опаской огляделась вокруг, и не веря своим глазам, спросила у меня севшим голосом:
– Что это было, Наташа?
