«Дорагон Кокоро» – вот что он сказал.
И хотя, что это значит, она не поняла, смысл до нее каким-то образом дошел.
Сдвинувшись с места, мужчина грозно навис над ней.
Она побежала.
Какого-то определенного направления Майра не выбирала, просто бежала. Она два года работала официанткой, ноги у нее были сильными, и теперь она мчалась между деревьями.
Но в какую бы сторону она ни сворачивала, как бы быстро ни бежала, Дорагон Кокоро не отставал, языки пламени взвивались все выше, меч свистел над ее головой, готовый в любой момент рассечь ее надвое.
Майра потеряла всякое представление о том, где находится. Она и так умирала от страха, а тут еще выяснилось, что парк, в котором даже в холодный декабрьский вечер хоть кто-то да бывал, совершенно пуст. Даже на Кеннеди-плейс – она узнала это место – никого не было.
Ей хотелось позвать на помощь, но из горла вырывался только невнятный хрип, и дыхание становилось еще более неровным. Ноги у нее были сильные, но она уже много лет не бегала, и начинающееся в легких жжение острой болью отдавалось во всем теле.
И все же она продолжала бежать в надежде оторваться от преследователя.
Есть тут хоть кто-нибудь?!
Теперь она больше спотыкалась, чем бежала, и добралась наконец до берега озера Ллойд, где ей пришлось остановиться. И оборачиваясь, она уже знала, что увидит.
И точно – перед ней стоял охваченный пламенем человек с высоко поднятым мечом; огонь отражался в черной озерной воде.
Майра наконец обрела дар речи, но не закричала, а скорее всхлипнула.
– О боже, прошу вас! Я не хочу умирать! Не убивайте меня, пожалуйста! Я не хочу умирать!
Голос ее звучал все громче. Дорагон Кокоро заколебался, и Майра замолчала, надеясь, вопреки всему, что ей удалось умилостивить его. На миг ей даже показалось, что в его полыхающих глазах мелькнуло что-то похожее на жалость.
– Я не хочу умирать, – повторила она.
– Я тоже не хотел, – сказал он и обрушил на нее свой меч.
На этот раз все было иначе.
Теперь Накадаи мог общаться с живыми. Действиями его по-прежнему управлял кто-то другой, но чувствовал он себя более сильным, быстрым, умелым.
А вместе с этими переменами пришел и один беспокойный вопрос. Накадаи по-прежнему ощущал присутствие Альберта Чао, но уже не мог утверждать, что действует только по его указке.
Он оказался в роще, освещенной огнями, горящими без пламени. В следующее мгновение перед ним возникла женщина, и сразу стало ясно: кем бы она ни была, она должна умереть.
И он преследовал ее до тех пор, пока ей уже некуда было бежать.
– О боже! Пожалуйста, я не хочу умирать! Не убивайте меня, прошу вас! Я не хочу умирать! – жалобно повторяла она.
Накадаи заколебался. Мольба женщины напомнила ему о том, каково это – быть человеком. О том, что он сам чувствовал, когда умирал. Когда это было?..
Меч взлетел и обрушился на жертву.
Потом он стоял на берегу тихого озера, склонившись над обуглившимся изуродованным телом, и думал, как долго это еще продлится.
– Так-так-так, – послышался голос у него за спиной. – Давненько не виделись, а, Накадаи?
Он обернулся и увидел молодого блондина в укороченных брюках и безрукавке.
– Рад, очень рад новой встрече, – продолжал блондин, широко улыбаясь. – Немного не по плану, конечно, но ведь это только начало.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказал незнакомцу Накадаи. – Впрочем, это неважно. Я ухожу.
– Не так быстро, приятель. – Блондин поднял руку.
Накадаи вдруг почувствовал, что не может сделать ни шага.
Прищурившись, он присмотрелся к незнакомцу. Это был европеец, значит, потомком Накадаи он быть не может, и, стало быть, не может управлять его действиями, разве что…
– Так это ты.
– Точно. – Голубые глаза и радужная оболочка почернели. – Этот малый мне нравится куда больше посыльного Чо. Тот был просто жалкий червяк.
– Что тебе нужно? – Дар речи ронин не потерял, но пошевелиться по-прежнему не мог.
Демон оскалился, обнажив безупречно белые зубы.
– Что мне нужно? А ты как думаешь? – Голос незнакомца стал похож на голос давно погибшей Акеми. – Не хочешь же ты сказать, что я сжег тебя заживо, просто чтобы поразвлечься?
– Не стану утверждать, будто понимаю, как работает твой разум.
Демон хрипло рассмеялся.
– Ну что ж, ты прав! На тебя, Накадаи, у меня далеко идущие планы. Или правильнее называть тебя Сердце Дракона? Должен признать, меня до сих пор трясет от смеха, как подумаю, что эта кличка как прилипла к тебе двести лет назад, так и не отстает. Ты-то ведь ее ненавидел.
– У тебя на меня планы? – с отвращением переспросил Накадаи.
– Разумеется! И наконец настало время осуществить их.
– И что же это за время такое особенное?
Демон откинул голову и снова засмеялся.
– А ты сам разве ничего не заметил? Понимаю, это не совсем по твоей части, но наступил конец света! Помнишь: «смерть приходит на бледном коне»[26 - Откр. 6:7–8.]? Собаки и кошки спят вместе… Массовая истерия… Это и есть конец света, и мне он нравится!
Совершенно не понимая, что там бормочет демон, Накадаи просто смотрел на него.
Покачав головой, демон театрально вздохнул.
– Вы, духи про?клятых, никак не можете оценить классику. Видишь ли, – он взмахнул рукой, – я говорю об Апокалипсисе. Демоны сражаются с ангелами, и пусть победит сильнейший из серафимов. А ты, Накадаи-сан, – туз у меня в рукаве.
Накадаи сдвинул брови.
