Темный мир Кары

Часть I 

F/ 22

ГЛАВА 1

Санкт-Петербург, 2 сентября 2016 года, 15:10

Кара протянула руку, последний раз коснулась застывшего маминого лица, провела кончиками пальцев по холодной щеке.

«Прощай… прощай», – мысленно сказала она. Сердце снова сжалось, дыхание на мгновение перехватило, к горлу подступил ком.

В душной комнате монотонно шелестели голоса родственников, коллег и знакомых покойной. Если прислушаться, можно было понять, кто, о чем говорит, но этого совсем не хотелось. Они все чужие. Единственного близкого человека больше нет.

Кто-то осторожно дотронулся до плеча.

– Нужно собираться. Ты не изменила своего решения? – услышала девушка голос Владимира Михайловича – старшего брата мамы.

– Нет, – тихо ответила она. – Я уже попрощалась.

Дядя, помог подняться. Они дошли до дивана. Кара села на краешек с прямой спиной и вцепилась в мягкий подлокотник, как в спасательный круг.

Голоса стали громче, топот ног – быстрее. В комнате началось движение…

– Вот, так… сейчас поудобнее перехвачу… хорошо… понесли, – сказал Леонид Викторович – сосед с четвертого этажа.

Люди подходили к Каре, говорили соболезнования, прощались, она кивала в ответ… Это продолжалось несколько минут. Наконец, все ушли.

– Кара, мне так жаль, – прозвучал в полной тишине грустный голос Екатерины Сергеевны – маминой лучшей подруги.

Девушка от неожиданности вздрогнула. Она думала, что в комнате уже никого не осталось.

– Извини, я тебя напугала, – спохватилась женщина.

– Ничего, все нормально, – ответила Кара.

Теплая ладонь коснулась руки девушки, пальцы мягко надавили.

– Кара, я понимаю как тебе сейчас тяжело, но ты всегда можешь на меня рассчитывать. Не стесняйся, звони в любое время, – сказала мамина подруга.

– Большое спасибо за поддержку.

– До свидания, дорогая.

– До свидания.

Екатерина Сергеевна отпустила руку.

Удаляющиеся шаги… стук входной двери…

Кара разжала пальцы и откинулась на плюшевую спинку.

С улицы доносились веселые детские голоса, значит, окно открыто, но воздуха все равно мало, как будто вместе с гробом люди унесли и кислород. Девушка чувствовала себя рыбой выброшенной на берег. Она тяжело дышала. Мысли путались… Всего неделю назад жизнь казалась, не то чтобы безоблачной, но, по крайней мере, стабильной и не такой уж безнадежной. Теперь же пропал всякий смысл дальнейшего существования.

В глаза словно насыпали песка. Было больно, впрочем, не сильнее чем обычно. Она достала из кармана небольшой флакончик с каплями «Искусственная слеза», оросила из распылителя слизистую оболочку и несколько раз поморгала. Стало немного легче.

Последним, что девушка видела в своей жизни было улыбающееся лицо отца, который повернулся к ней за мгновение до того как в их машину врезался грузовик. Папа погиб на месте, а она навсегда потеряла зрение и способность плакать.

Яркая, беззаботная жизнь десятилетней Карины Соколовой превратилась в кошмар. Единственным лучиком света в этом темном мире была мама-Ирина Михайловна. Теперь ее тоже не стало.

Мама ехала домой на машине из супермаркета. В это время 80-летняя женщина, не обращая внимания на отсутствие светофора и «зебры», переходила дорогу там, где ей было удобно. Ирина в последний момент успела крутануть в сторону руль. Она спасла пенсионерке жизнь, а сама попала в больницу с тяжелейшими травмами (автомобиль врезался в столб). Шесть дней врачи боролись за ее жизнь, но вырвать из лап смерти так и не смогли.

«Мне 25 лет и я совершенно одинока, – подумала Кара. – Что теперь делать, как дальше жить?»

С мамой раньше она проводила 90 процентов всего времени. Они даже вместе работали в частной музыкальной школе. Ирина Михайловна была преподавателем по вокалу, а Кара – аккомпаниатором.

Остался только Владимир Михайлович, но он всегда слыл человеком не особо общительным, а после того как год назад его жена Марина Ивановна покончила с собой, совсем замкнулся. Детей у них не было. По слухам, женщина очень переживала из-за того, что, в результате неудачного аборта, сделанного в юности, лишилась возможности познать счастье материнства, поэтому и свела счеты с жизнью.

Эта была ужасная смерть, Кара до сих пор вздрагивала, когда вспоминала. Рассказывали, что Марина Ивановна пришла ночью к железнодорожному переезду и легла на рельсы. Проезжающий поезд отрезал ей голову.

Раньше девушка не понимала свою тетю и даже осуждала за малодушие. Она считала, что из каждой ситуации можно найти выход: нет возможности родить самой – можно усыновить. В стране много одиноких малышей, которые ждут маму и папу.

Теперь же Кара не была так категорична. Мотивы поступка, совершенного Мариной Ивановной, показались простыми и ясными: если сердце каждый день разрывается от боли, наступает момент, когда хочется чтобы все кончилось, раз и навсегда.

Последняя мысль показалась очень приятной. Девушка еще раз повторила: «Раз и навсегда… Нужно только сделать один шаг вперед, в темноте. Один из тысячи шагов, которые я совершаю каждый день, и все кончится».

Девушке вдруг стало так спокойно на душе. Она вдохнула полной грудью, выпрямила спину, расправила плечи, протянула руку к журнальному столику, нащупала на столе часы и нажала на кнопку.

«Шестнадцать часов сорок одна минута», – сказал электронный голос.

«Маму уже похоронили, – подумала девушка. – Мне тоже нужно собираться».

***

Ночью Кара не спала. Она негромко, чтобы не мешать соседям, играла на фортепиано любимые мелодии и вспоминала своих родителей. Папа был высоким, широкоплечим, с копной густых, слегка вьющихся волос, на голове. Он часто улыбался, шутил. Девушка ни разу не видела его в плохом настроении. Работал пожарным, спасал людей от огня. Кара им очень гордилась.

Мама, несмотря на свой рост 170 сантиметров, едва доставала отцу до плеча. Она обладала хрупким телосложением. Ее тонкие, длинные пальцы тонули в большой, похожей на лопату, ладони мужа. Отец любил говорить, что на его широких плечах может уместиться вся семья, еще и место останется для братика. Они так хотели второго ребенка, но судьба распорядилась иначе.

Каре говорили, что она очень похожа на маму: такое же овальное лицо, острый подбородок, нежная, бледная кожа, большие голубые глаза, светлые волнистые волосы.

Пальцы девушки порхали по клавишам, а перед глазами мелькали яркие воспоминания детства: она сидит у папы на плечах, рядом идет мама. В руке ниточка, а над головой качается ярко-красный воздушный шарик. Сверху видно, всю заполненную людьми, улицу. Наверное, какой-то праздник. Кара гордо плывет в этом море из разноцветных букетов и улыбается. Солнце светит ярко, но совсем не жарко. Легкий ветерок ласкает щеки и треплет косички.

Картинка сменилась: вот они вместе отдыхают на море, катаются на яхте, рядом плещутся дельфины, прекрасные, совершенные создания…

Зазвонил будильник. Кара вздрогнула. Уже полшестого. Ночь пролетела так быстро. Она специально выбрала ранее утро для реализации своего плана. В это время на улице еще не много прохожих. Девушке не хотелось портить день спешащим на работу горожанам.

Она закрыла крышку на инструменте и встала. Подошла к дверям, ведущим на балкон, распахнула створки. С улицы пахнуло сыростью. В комнату ворвался холодный ветер. Дождя не было. Девушка подошла к заранее приготовленной табуретке – лестнице и поднялась по трем деревянным ступенькам. В этот момент она ни о чем не думала. Перед мысленным взором стояли родители. Они держались за руки и улыбались.

Кара тоже улыбнулась, развела руки в стороны и шагнула вперед…

***

Дзинь!!! Дзинь!!! Дзинь!!! Пробуравил сознание громкий, настойчивый звук дверного звонка.

Кара вздрогнула, и начала судорожно ощупывать окружающее пространство, пальцы впились в мягкую, бархатную обивку.

Девушка отчетливо помнила, как шагнула вперед с балкона, а теперь она оказалась лежащей на диване.

– Не может быть, не может быть… я должна была умереть, – как в бреду пробормотала она.

Дзинь!!! Дзинь!!! Дзинь!!!

Неожиданный посетитель явно не собирался уходить.

Девушка встала и пошла в прихожую.

«Я все-таки жива, но как такое, может быть?» – думала она, привычно касаясь правой рукой стены. Под пальцами отчетливо ощущались знакомые выпуклые узоры на обоях.

– Кто там? – спросила Кара, остановившись у двери.

– Откройте, полиция, – прозвучал уверенный мужской голос.

– Одну минуту, – девушка крутанула в сторону задвижку, распахнула створку и чуть не упала, потому, что от неожиданности у нее подкосились колени.

– Вам плохо? – участливо спросил темно-синий силуэт, шагнув вперед и протянув к ней руки.

– Все нормально, – пробормотала Кара выпрямляясь. А в голове словно, гоночные болиды, носились мысли.

«Я вижу, вижу объемную фигуру стоящего впереди человека! Она – синего цвета!»

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска, капитан полиции Михаил Куликов, – представился гость и протянул вперед синюю руку, видимо показывал удостоверение.

Кара не видела ни лица мужчины, ни одежды, ни окружающих предметов, только, объемную человеческую фигуру. Полицейский был среднего роста, худощавого телосложения.

«Господи, что со мной происходит, – взмолилась про себя девушка. – Может я все-таки умерла и попала в ад?»

– Скажите, пожалуйста, имя фамилию и отчество, – попросил посетитель.

– Карина Эдуардовна Соколова.

Полицейский сложил правую ладонь уточкой и начал ритмично водить ею над согнутой левой рукой.

«Наверное, в одной руке блокнот, в другой – ручка. Он записывает, – догадалась девушка.

Было так необычно снова видеть хоть что-то после стольких лет полной темноты.

– Вы не слышали этой ночью, каких-нибудь громких звуков или криков? – деловито спросил капитан.

Кара задумалась.

Полицейский терпеливо ждал.

– Я не спала всю ночь, – решила честно рассказать девушка. – Я играла на фортепиано. Может, кто-то и кричал, но музыка заглушила эти звуки, поэтому я, к сожалению, ни чем не могу помочь. Можно узнать что случилось?

– В квартире напротив произошло убийство, – спокойно пояснил опер.

Кара не поверила своим ушам. В 105-ой жила прекрасная семья: супруги с дочкой-выпускницей.

– Как? Не может быть! Что произошло?

– Женщина найдена мертвой.

У Кары снова подкосились ноги. Полицейский молча шагнул навстречу и поддержал ее за локоть.

– Может, зайдем в квартиру, и Вы выпьете воды? – предложил он.

Девушка действительно почувствовала, что у нее пересохло в горле. Она кивнула, высвободилась из руки капитана и направилась на кухню. Он, не разуваясь, прошел следом.

– Присаживайтесь. Вы что-нибудь будете пить? – спросила она полицейского. – В холодильнике есть сок и минералка. Могу предложить чай. Кофе у меня закончился.

– Нет спасибо.

Капитан сел. Казалось, что он парит в воздухе.

«Все нормально. Я просто не вижу табуретку», – постаралась успокоить себя девушка и повернулась лицом к кухонному фартуку. На столе Кара начала искать графин и стакан. Свои руки, она теперь видела, а предметы, по-прежнему нет. Это было очень непривычно, сбивало с толку. Синие пальцы шарили в черном пространстве. Капитан находился за ее спиной и не видел судорожных попыток. Наконец девушке удалось налить жидкость. Она вздохнула и сделала большой глоток.

«Хорошо, что Куликов отказался от напитков, а то ему бы долго пришлось ждать», – подумала Кара. – Я, наверное, выгляжу очень странно: смотрю как зрячая, а веду себя как слепая.

Словно прочитав ее мысли, полицейский сказал:

– Можно задать нескромный вопрос?

Девушка кивнула, уже догадываясь, что интересует капитана.

– У Вас проблемы со зрением?

– Да. Я слепая.

Последовала пауза, наконец, капитан с удивлением заговорил:

– Но Вы смотрели мне прямо в лицо, как будто видели.

– Я ориентируюсь по Вашему голосу, – ответила Кара. Отчасти это было правдой, потому, что раньше она так и делала.

– Что Вы можете рассказать о Ваших соседях? – спросил мужчина, когда Кара повернулась к нему, и снова сложил пальцы уточкой.

– Не очень много…, – начала, было, Соколова, но тут в дверь снова позвонили.

– Извините, – сказала девушка и пошла открывать.

На пороге стоял еще один синий человек.

– Капитан Куликов у Вас? – взволнованно поинтересовался силуэт, судя по голосу – мужчина.

– Да.

– Можно мне войти? – скороговоркой спросил он и, не дожидаясь ответа, ринулся внутрь, чуть не сбив Кару с ног.

– По коридору налево. Капитан на кухне, – сказала девушка вдогонку.

«Наверное, случилось что-то серьезное, – подумала Кара, направляясь следом. – Очень странное сегодня утро».

Девушка не успела дойти до комнаты, а мужчины уже бежали обратно.

– Карина Эдуардовна, Вы не собираетесь, сегодня куда-нибудь уходить? – спросил Михаил Иванович, останавливаясь напротив нее.

– Нет.

– Я зайду к Вам попозже. Примерно часа через два.

– Хорошо.

– До свидания.

Кара попрощалась в ответ и закрыла за посетителями дверь.

У нее кружилась голова. Не покидало ощущение нереальности происходящего. Она вернулась в зал и почувствовала, как по комнате гуляет ветер, было уже довольно прохладно.

Балконная дверь оказалась открытой настежь. Кара сделала несколько шагов к перегородке. Табуретка-лестница стояла на месте.

«Может, я в последний момент все-таки передумала прыгать. Легла на диван и заснула. Но почему я тогда не закрыла дверь? И почему теперь вижу силуэты людей?» – Кара захлопнула балконную дверь, сделала несколько шагов по направлению к дивану и наступила на что-то твердое. Она нагнулась, подняла предмет – это оказался ее сотовый телефон.

Девушка отчетливо помнила, что гаджет лежал на журнальном столике, и понятия не имела, как он оказался на полу. Еще одна загадка этого утра.

Соколова нажала на кнопку, но специальный телефон для слепых, озвучивающий каждое действие, молчал. Она нащупала пальцами боковую панельку и несколько раз надавила.

– Громкость один, два, три, – заговорил гаджет.

Кара очень удивилась. Она не помнила, чтобы убирала звук.

– Меню… вызовы… пять пропущенных вызовов… дядя Вова.

Девушка поспешно нажала на кнопку.

Пошли гудки.

– Кара, что-то случилось? Почему ты не отвечала? Я беспокоился, – прозвучал в трубке взволнованный голос маминого брата.

– Здравствуйте дядя Вова, я случайно на телефоне звук выключила, поэтому звонки не слышала, – ответила девушка.

– Хорошо, что с тобой все в порядке. Так зачем ты звонила?

Девушка опешила. Последний раз она разговаривала с Владимиром Михайловичем вчера вечером. Он позвонил после поминок, спросил, как она себя чувствует, хотел приехать, но Кара поспешно ответила, что все в порядке. К тому моменту она уже была полна решимости, свести счеты с жизнью. Но потом она дяде не звонила. Он же утверждает обратное, зачем ему врать?

– Дядя Вова, – тихо сказала Кара. – Вы можете приехать ко мне. Произошло нечто странное. Это не телефонный разговор.

– Конечно, Карина, я тут неподалеку, скоро буду.

Девушка нажала на кнопку «отбой» и решила проверить исходящие вызовы. Телефон услужливо рассказал, что она звонила своему дяде сегодня два раза в шесть часов и в шесть часов сорок минут.

«Второй раз я звонила только, что с этим все понятно, а вот первый вызов сделала примерно за минуту до того как пришел полицейский, – рассуждала Кара. – Может у меня провал в памяти: хотела прыгнуть, в последний момент передумала, разволновалась, набрала дядин номер, уронила сотовый, упала в обморок. Когда была без сознания, мне привиделся прыжок с балкона. Если предположить, что все именно так то ситуация становится немного яснее».

Приехал Владимир Михайлович Кара поведала ему о своем необычном зрении и визите полицейских. Про остальное она умолчала. Решила, что дяде и так хватает волнений. К тому же ей было очень стыдно за свое малодушие.

– Возможно, частичное возвращение зрения связано с перенесенным стрессом, – задумчиво сказал дядя. – У меня есть знакомый, очень опытный врач, я расскажу ему о твоем случае, если он посчитает нужным, отвезу на консультацию.

Тррр! Тррр! – классический рингтон разорвал тишину.

Дядя поднес синюю руку к голове и сказал:

– Алло. Да… Через несколько минут.

– Кара, мне нужно ехать на работу, – обратился он к племяннице. – Звони в любое время.

Владимир Михайлович долгие годы служил в милиции, после выхода на пенсию, в звании майора, он устроился в частное детективное агентство. Он был высоким и стройным мужчиной. Кара хорошо помнила его волевое лицо с острым подбородком и серыми глазами. Как рассказывала мама, за последние несколько лет он сильно полысел и поэтому пару месяцев назад стал бриться наголо.

Девушка опять осталась одна. Она встала на колени, перекрестилась и прошептала:

– Господи, спасибо за то, что уберег от ужасного поступка.

ГЛАВА 2

Месяц спустя

Кара вошла в свою квартиру, разулась и направилась на кухню. В одной руке она несла пакет, другой – привычно вела по стене.

Первый рабочий день после месячного отпуска отнял почти все силы. Девушка очень устала, но, несмотря на это настроение у нее было хорошее.

Продукты: тостерный хлеб, кусок сыра, палку копченой колбасы, две пол-литровые бутылки йогурта, она купила в небольшом магазинчике, уже многие годы располагающимся на первом этаже соседнего дома. До аварии Кара часто бегала туда сама за мороженым. Неизменной хозяйкой и продавцом на протяжении долгих лет оставалась Диана Рафаиловна – крупная женщина с черными усиками на верхней губе. Говорила она всегда громко, зычно, как будто в рупор. Покупателей встречала, радушно словно родственников.

Жители района твердо знали, что в «Диане» – магазин носил имя собственницы – им никогда не продадут просроченные продукты или испорченные фрукты и овощи, поэтому торговому заведению удалось остаться на плаву в век универсамов и супермаркетов.

На кухне девушка сначала выложила покупки на стол, а затем убрала их в холодильник.

Есть ей не хотелось. Во время перерыва она плотно пообедала со своей лучшей подругой и коллегой по работе Катей Говорухиной в небольшой уютной столовой, которая находилась за углом школы.

О том, что Соколовой – старшей больше нет в живых, Катя узнала последней. Когда случилась трагедия, подруга была в отпуске – нежилась на пляже у Средиземного моря с очередным кавалером – армянином по имени Арсен. Кара решила ей не сообщать о смерти своей мамы, чтобы не портить отдых. Но Говорухина сама прекрасно справилась с этой задачей: через неделю поругалась с горячим кавказским парнем и вернулась с курорта в расстроенных чувствах.

Карина долго привыкала к новым способностям. Как оказалось, она могла видеть не только фигуры людей, но и других живых существ, и даже растений.

Животные, птицы и насекомые светились синим, трава, деревья и цветы – зеленым. Поначалу Кара выходила только на балкон и наблюдала затем, как внизу туда-сюда снуют неоновые силуэты большие и маленькие, но потом она осмелела и самостоятельно спустилась во двор. Дороги под ногами и окружающих предметов не было видно. Девушка осмотрелась, увидела две фигуры похожие на висящие в воздухе сливы, поняла, что там находится лавочка и улыбнулась.

Постепенно она расширила круг своих передвижений, добралась до парка и с восхищением смотрела на колышущиеся, ветви деревьев, потом сидя на скамейке, долго наблюдала как, повинуясь командам хозяйки, бегает в траве, виляя хвостиком и заливаясь звонким лаем небольшая собачка.

Самым сложным этапом стала поездка в метро, но Кара успешно с ним справилась. Главное было внимательно наблюдать за движениями других путников и вовремя влиться в поток встающих на эскалатор людей.

О своих новых способностях и несостоявшейся попытке самоубийства Соколова Говорухиной решила не рассказывать, хоть та и была лучшей подругой, но уж больно характер совпадал с фамилией. Язык за зубами девушка держать не умела.

Кате недавно исполнилось 25 лет. Возраст – единственное, что совпадало у двух подруг. В остальном они были полными противоположностями. Спокойная, меланхоличная, романтичная Карина, энергичная, жизнерадостная – Екатерина.

Но это не мешало девушкам находить общий язык и быть неразлучными уже три года. Познакомились они на работе в музыкальной школе, куда устроились практически одновременно.

Девушек объединяла любовь классической музыке. Они регулярно посещали Мариинский театр и филармонию. Катя также являлась большой поклонницей мюзиклов. Ей нравилось, что там кроме вокала большое внимание уделяется визуальным эффектам. Кара поначалу считала данный жанр слишком легкомысленным, но потом, как говориться, втянулась. Тем более что Катя после спектакля всегда в красках и подробностях пересказывала все, что происходило на сцене:

– Он посадил ее на качели, а потом перерезал горло. Кровь лилась как настоящая. Мне даже не по себе стало, – восторженно делилась впечатлениями Говорухина после просмотра «Джекилла и Хайда».

Подруги любили посещать один и тот же мюзикл, но в исполнении разных актерских составов, а потом обсуждать, кто из солистов пел лучше.

Сегодня они собрались на легендарный мюзикл «Бал вампиров». Поначалу Кара отказывалась, ведь со смерти мамы не прошло еще и сорока дней. Но Катя уговорила:

– Мы же не в ночной клуб идем, а на культурное мероприятие, – сказала она. – Ты целый месяц почти никуда не выходила. Уверена твоя мама была бы рада тому, что ты вернулась к привычному для себя образу жизни. Между прочим, билеты расхватывали как горячие пирожки. Я их достала с большим трудом.

Карина приняла душ, одела немного расклешенное платье, длинною чуть ниже колена, которое мягко облегало фигуру, заплела волосы в косу. Очки с темными стеклами – неизменный аксессуар, который вынуждены носить все слепые люди – довершили картину.

Девушка не отказала себе в удовольствии немного покрутиться перед зеркалом. Одежду она не видела, но смотреть на стройный силуэт все равно было очень приятно.

В прихожей Кара одела утепленный плащ с капюшоном и ботинки на широких двухсантиметровых каблуках. Погода в октябре уже не радовала теплотой.

Катя приехала, как они и договаривались, за час до начала спектакля. Кара уже ждала ее во дворе.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Говорухина, когда помогала Соколовой сесть в машину.

– Спасибо. Ты что надела? – спросила Кара, застегивая ремень безопасности.

– Бежевый брючный костюм.

Кара улыбнулась, – это был один из лучших нарядов ее подруги, купленный в модном бутике итальянской одежды.

– Ты же вроде мне говорила, что пока не намерена начинать новые отношения, – сказала она.

– Нужно быть всегда готовой к неожиданностям, – весело парировала Катя.

Мотор заурчал. Машина тронулась с места.

В Санкт-Петербургский театр музыкальной комедии они приехали за полчаса до начала спектакля. В фойе было многолюдно и шумно. Справа тянулась очередь, из синих силуэтов – в гардероб. Подруги стали в самом конце. Внезапно у Кары возникло странное чувство, какое появляется, когда кто-то пристально смотрит в спину. Девушка машинально крутанула головой, но в толпе неоновых людей она не могла вычленить наблюдателя.

– Мужчина слева у входа уже несколько минут не сводит с нас глаз, – шепнула Катя, подтвердив догадку. – Думаю, я ему понравилась.

– Симпатичный? – поинтересовалась Кара, чтобы поддержать разговор.

– Скажем так, интересный. Не слащавый и не страшный. В моем вкусе.

– Блондин, брюнет?

– Шатен. На вид лет 35. Кольца на пальце нет.

Подошла очередь. Девушки сдали верхнюю одежду и направились в зрительный зал.

– Я потеряла его из вида, – с досадой шепнула Катя, когда они сели в мягкие кресла.

– Но может он нас не потерял, – постаралась обнадежить подругу Кара.

Говорухина всегда приобретала места в партере, она говорила, что намного интереснее смотреть мюзикл с близкого расстояния, тогда можно хорошо разглядеть эмоции на лицах актеров. Вот и сейчас перед ними было всего четыре ряда синих людей.

Соколова ждала начала спектакля с нетерпением. Ведь впервые за много лет она могла не только слышать восхитительные голоса артистов, но и видеть, хоть и частично, что происходит на сцене.

Надежды девушки более чем оправдались. Она не отрывала взгляда от Ивана Ожогина в роли графа фон Кролока – древнего вампира – главного антагониста мюзикла. Его высокая, стройная фигура возвышалась над хрупким и изящным силуэтом Елены Газаевой, которая играла Сару – наивную, мечтающую о большой, романтичной любви девушку. Великолепным тенором артист пел: «Если мне безоглядно доверишься ты, я исполню все мечты. Нас на крыльях эта ночь унесет. Мы отправимся в полет. Лишь часов раздастся бой, полуночный бал навеки обручит нас с тобой…»