Ольховый овраг

«Итак, я оказался в мире, в котором живут уродливые разумные коротышки. Пусть Айгорап меня простит, но у него тоже уродливая внешность… Я оказался на Симелии удивительным образом, не преодолевая огромные расстояния на космическом корабле. Возможно, чужой мир и наша Земля находятся в одном месте, но мы не видим этот мир, не замечаем хыков, кыхов, страшных гарглов, кабрачоксов и сузеликов… Здесь странное светило – коричневое на зорях, оранжевое утром и вечером и серебристо-сиреневое днём. А вот Луна очень похожа на ту, которая видна с Земли…».

Мысли Алексея прервал Георгарий, рявкнувший:

– Всем – спать! Не вздумайте бежать.

– Моя рана почти зажила. У меня бессонница. Я присмотрю за ними. Только свяжите им руки. А то эти наглецы прыткие, – попросил Мариарий.

Алексею и Айгорапу снова связали руки. Изловенцы закончили ужинать и стали готовиться ко сну. Они притушили факелы, оставив лишь один, горевший над Айгорапом. Капли горячей смолы падали с факела на голову кыха. Запахло горелыми волосами. Айгорап отодвинулся от факела.

– Не двигаться! Если без спроса ещё раз пошевельнтесь, буду стрелять! – предупредил Мариарий.

– На меня капает горячая смола, – пожаловался Айгорап.

– Ничего не случится. Ты не сгоришь, а лишь подпалишь свою вонючую шкуру, – сказал Мариарий.

Хыки, за исключением Мариария, легли на скамьи и уснули. Мариарий сел на скамью напротив пленников, привалился спиной к стене и прикрыл глаза. Изловенцы спали, похрюкивая и присвистывая. Задремал и Айгорап. Он стонал и скулил во сне. Алексей внимательно следил за Мариарием. Сквозь прикрытые веки тот наблюдал за пленниками.

На улице поднялся ветер, по крыше барабанил дождь и хлестали ветви. Затем дождь прекратился, и, словно гуси, в сарае загоготали крошади. Хыки проснулись. К гоготу крошадей добавилось царапанье когтей о стены и дверь дома. Услышав за спиной скрежещущие звуки, Алексей вздрогнул и отстранился от стены.

– Подъём! Кабрачоксы! – закричал Мариарий.

– К оружию! – закричал проснувшийся Георгиарий.

Окошко разбилось, и в него просунулась длинная морда с торчащими из пасти клыками. Мариарий выстрелил в зверя, брызнула кровь, капли которой долетели до Алексея и попали ему на лицо. Кабрачокс, не издав ни звука, исчез из узкого окна.

– Эти твари могут сожрать наших крошадей! – заволновался Мариарий.

– Они не проникнут в сарай. Там крепкая дверь. Будем надеяться, что и нам, и крошадям повезёт. Ночью нам не справиться с большой стаей кабрачоксов. Боюсь, что в темноте мы не сможем их всех перестрелять. До утра нам надо не выходить из дома и, как только в окна снова сунется очередной хищник, будем стрелять. Берегите патроны, без надобности не палить! – приказал Георгиарий.

Послышался звон, и в другое окно просунулась морда молчаливого хищника, в которого хладнокровно выстрелил Георгиарий.

– Попал! – торжествующе закричал Георгиарий.

Звериная морда беззвучно отпрянула от окна и скрылась в темноте.

– Ну-ка, волонтёр, заори во весь голос! – приказал Мариарий. – У тебя такой громкий голос, что кабрачоксы не вынесут твоих воплей, как мы не выносим крика истошницы.

Алексей никак не отреагировал на приказ Мариария.

– Ты не хочешь исполнять приказ хыка? – поразился Мариарий и, направив на него ружьё, пообещал:

– Я тебя сейчас пристрелю!

– Успокойся, Мариарий! – обратился к разгорячившемуся соратнику Георгиарий. – Уже светает. Через полчаса мы выйдем на улицу и перестреляем кабрачоксов.

В этот момент послышался дикое гоготанье крошадей и громкий топот.

– Кабрачоксы проникли в сарай, а крошади выбежали в лес! – закричал один из изловенцев.

– Нам нельзя терять крошадей. Зажигайте факелы и следуйте за мной! – скомандовал Георгиарий и распахнул дверь.

Держа в одной руке ружьё, а в другой факел, Георгиарий ринулся в синие сумерки утреннего леса. За ним выбежали остальные изловенцы, кроме Мариария, который встал возле открытой двери с ружьём в руках.

Гоготанье крошадей стало душераздирающим. Раздались выстрелы.

– Неужели изловенцы палят по крошадям? – удивился Алексей.

– Думаю, они стреляют по кабрачоксам, которые уже успели впиться в горло крошадям, – предположил Айгорап.

Прогрохотал выстрел. Это выстрелил Мариарий. Тут же из сумеречного леса на него бросился кабрачокс. Хык хрюкнул и, выронив из рук ружьё, упал на пол. Жуткий зверь передними лапами придавил Мариария к полу и попытался вонзить страшные клыки в горло хыку.

В дом вбежал ещё один хищник. Кабрачокс приблизился к оцепеневшим от ужаса Алексею и Айгорапу.

Айгорап попытался встать на ноги. При этом он зацепил плечом факел, который свалился на зверя. Алексей вышел из оцепенения и закричал. Подпалённый горящим факелом и напуганный воплем человека кабрачокс выбежал из дома. Хищник, пытавшийся растерзать Мариария, также скрылся в рассветных сумерках.

Айгорап поднёс связанные руки к горящему факелу и, морщась от боли, стал ждать, когда огонь сожжёт верёвку. Наконец, Айгорап освободил руки и, схватив со стола нож, перерезал верёвки, стягивавшие руки Алексею.

В это время от упавшего факела загорелся деревянный пол. Огонь охватил скамьи и стол. Пламя побежало по стене. Из-под стола выбрался прятавшийся там испуганный возница и, выбежал из горящего дома. Алексей и Айгорап перепрыгнули через пытавшегося подняться Мариария. Айгорап подхватил ружьё, которое выронил Мариарий, и выбежал из дома. Алексей устремился за ним.

В утренних сумерках грохотали выстрелы, метались кабрачоксы и хыки, гоготали носившиеся вокруг сарая крошади. В этой неразберихе Айгорапу и Алексею удалось скрыться в чаще.

– Ушли! Ушли! – вопил выбежавший из полыхавшего дома Мариарий. – Они снова украли ружьё!

Георгиарий подбежал к Мариарию, схватил его за грудки и прокричал:

– Найди подлых задолженцев! Без них не возвращайся. Если не поймаешь беглецов, сам отправишься на фронт.

– Дай мне в помощь хотя бы трёх изловенцев, – попросил Мариарий.

– Хватит одного. Возьмёшь с собой вот этого молодца, – Георгиарий хлопнул по плечу низкорослого хыка, присевшего от удара. – Казарий хорошо бегает и метко стреляет. Поедете на его крошади. Твою задрали кабрачоксы. А мне надоела возиться с двумя задолженцами. Я отправлюсь к Завариарию и составлю на тебя рапорт.

Изловенцы стали хватать за поводья оставшихся живых крошадей. Вскоре крыша полыхавшего дома рухнула. Взметнувшееся пламя достигло крон деревьев.

Георгиарий передал Мариарию своё ружьё. Казарий, несмотря на свой небольшой рост, ловко вскочил на крошадь. Мариарий уселся позади него. Крошадь под двумя всадниками присела, и медленно направилась к дороге. Мариарий пребывал в задумчивости. Он не имел представления, где искать двух волонтёров поневоле…

Алексей и Айгорап бежали, не обращая внимания на кабрачоксов, которые мелькали среди деревьев. Испугавшись грохота выстрелов, хищные звери уже не помышляли об охоте.

Наступило утро. С первыми лучами Ориллы дико закричала истошница.

– До смерти напугала вздорная птица! Хоть бы гарглы забрали эту истошницу! – на бегу крикнул Айгорап.

Вопли громкоголосой птицы прекратились. Над лесом пронеслись несколько огромных чёрных крылатых существ. Беглецы остановились и прижались к стволам деревьев.

– Ты накликал гарглов! – прошептал Алексей.

Крылатые хищники полетели дальше, но спустя некоторое время чёрные крылья гарглов снова показались над кронами деревьев. В своих мощных лапах они несли кабрачоксов. Летевший последним гаргл тащил гогочущую крошадь. Когда страшные крылатые существа скрылись из вида, беглецы снова продолжили путь. Шли они медленно.

– Вроде за нами нет погони, – прислушавшись, сказал Алексей и поинтеревоался:

– Куда теперь идти?

– Я хорошо знаю эти места. Надо следовать на запад. Там есть деревня кыхов, где живёт мой двоюродный брат Валерап. Он намного старше меня и уже давно отслужил задолженцем. Как же я мечтаю пожить со своей семьёй в деревне! – мечтательно произнёс Айгорап.

– Отлично! Мы пойдём на запад. Насколько я понимаю, это ещё ближе к линии фронта.