Nomen nescio. Имя неизвестно
– Приведи мне рыжего, – проговорила она, нажав кнопку, и отошла к столику с напитками.
Когда открылась дверь, запах полыни стал сильнее, а громко стучащее сердце парня Эн услышала бы и будучи человеком.
– Закрой замок.
Щелкнул язычок. Эн налила себе джина, разбавила кровью, не оборачиваясь, спросила:
– Что тебе налить?
– Джин-тоник, моя госпожа.
Голос был хриплым и дрожал от страха. Эн расстроилась, почему-то ей казалось, что он должен быть низким, бархатным, насмешливым. Она тряхнула головой, но медлила оборачиваться. Не глядя, протянула стакан, человек взял его. Наконец, она взгянула на своего «избранника». Не такой высокий, как она представляла. Волосы слишком рыжие. Серые глаза блестят от испуга. «Серые, почему они серые?» – подумала внезапно Эн, сама удивишись своим мыслям.
– Сядь, что ты дергаешься, будто впервые Вечного увидел.
Парень подошел к дивану, сел, попытался томно закинуть ногу на ногу, но тут же неловко переменил позу. Эн с удивлением наблюдала за его потугами устроиться.
– Как тебя зовут?
– Джефф, моя госпожа.
Эн села на подлокотник, закинув руку за спинку дивана.
– Ты сегодня уже отдавал кровь?
– Нет.
– А когда последний раз?
– Ни разу.
«Чертов Мартин, выйду – убью!»
Эн снова посмотрела ему в глаза.
– Тогда какого черта ты сидел в комнате «грешников»?
– Я специально не признался, я разговаривал с теми, кто был в комнате «девственников», об их первых… – он замялся.
Эн засмеялась.
– И тебе не понравился контингент?
Джефф кивнул головой.
– Если бы я не спросила, то могла бы убить тебя… Зачем тебе вообще это нужно?
– Я узнал, что вампиры существуют. – Эн поморщилась, вампиры – это было оскорбительно, никто из их мира никогда так не говорил, «грешники» это знали. – Наверно, трудно представить себе что-то более невероятное. Сначала пришел на пару вечеринок. Честно говоря, я никогда не видел никого прекраснее… При отборе Сосудов наврал и попал сюда, моя госпожа.
– Прекрати называть меня госпожой. Какой-то съезд БДСМщиков. И никогда не говори вампиры, это невежливо.
Джефф испуганно кивнул.
«Интересно, чего он ожидал, что я накинусь на него и отымею прямо у входа, вспоров артерию?»
Эн помолчала, сделала глоток. Отвернулась. На миг вернулась иллюзия, что когда она обернется, там будет кто-то другой. Кто-то не с серыми глазами, кто-то так же пахнущий полынью, только без примеси любого человеческого запаха. Но сердце мальчика билось слишком часто, а дыхание было человеческим, очень взволнованным. Полынь. Почему-то запах не давал покоя, как назойливая мелодия в голове, слова к которой ты не можешь вспомнить. Это было странно.
Эн наклонилась к волосам Джеффа.
– С кем ты обычно спишь, с мужчинами или женщинами?
– Женщинами, моя го…
Джефф осекся, резко поднялся и начал расстегивать рубашку. Эн откинулась на диване и насмешливо посмотрела, как он раздевается. Неловко перетаптываясь с ноги на ногу, Джефф снял рубашку и кинул ее на пол.
– Я ничего не имею против стриптиза, мальчик, но мне кажется, ты пересмотрел фильмов, в которых Вечные возлежат под ореховым кустом со своими жертвами, посасывая кровь из бедренной артерии и одновременно предаваясь страсти. Мне ничего от тебя не нужно, кроме крови и кокаина в ней.
Джефф густо покраснел, потянулся за рубашкой.
– Не надо, – голос Эн стал глубоким, манящим, очаровывающим. Джефф остановился. – Она будет мешать. Сядь рядом.
Джефф сел, застыл. Она наклонилась к его уху, мягко прошелестела:
– Не бойся.
Эн легким движением перекинула ногу и села на колени Джеффу, лицом к нему. Провела пальцами по губам, по шее, наклонилась, вдохнула запах полыни, легко поцеловала его в губы, почувствовала, как Джефф моментально отреагировал на нее. «А может быть, и имеет смысл воспользоваться», – подумала Эн и взяла его за руку. Она провела пальцами по предплечью парня, наклонилась к запястью. Джефф нервно выдохнул, когда у Эн вытянулись клыки. Он дернулся от укуса, но Эн крепко держала его руку. Эн пила, пока не почувствовала, что Джефф начинает тяжелеть и заваливаться. Оторвалась. По ее телу разлилось тепло, легкая эйфория вскружила голову, она откинулась на подушки рядом с Джеффом, потом, вспомнив, порезала себе палец и провела им по укусу. Рана начала затягиваться. Джефф приподнялся, удивленно глядя на свое запястье.
– Полежи тут. Выпей или съешь что-нибудь. Тебе будет казаться, что все в порядке, но это не так. И еще несколько дней будут сниться странные сны. Чаще всего люди приходят сюда именно за этим.
Эн легко поцеловала Джеффа и вышла за дверь, не оглянувшись.
Мартин сидел с новым бокалом в той же позе. Увидев входящую Эн, улыбнулся:
– Все хорошо?
– Он оказался чертовым «девственником», Мартин, твой персонал вообще не понимает, как читать людей.
Эн плюхнулась рядом с ним, отшвырнув назойливую блондинку, которая снова попалась на пути.
– Мартин, эта девка дико раздражает. Давай я избавлю тебя от нее. – Блондинка шарахнулась прочь.
– Тихо, Эн, тихо. Не шали. Она мне нравится. За «девственника» извини. Труп надо убирать или дефлорация была успешной?
– Я была ласковой и нежной, как сама ночь.
Мартин расхохотался:
– Ты? Нежной? Уж я помню, какой нежной ты можешь быть, потом хоть в «аквариум»! – Он вздохнул. – Каждый раз страдаю, что не нужен тебе больше. – Мартин наклонился к Эн, попытался поцеловать ее, она его тихонько оттолкнула.
– Не надо портить отношения отношениями. Одного раза было достаточно.
Эн прикрыла глаза, в ушах приятно шумело, и голос Мартина растворился в манящей ее музыке. Она вышла на танцпол, легко закружилась в танце, позволила ритму захватить себя. Эн не помнила, сколько это продолжалось, лишь почувствовала через стены, что солнце уже очень высоко. Ей было весело, легко, в руке сами собой появлялись напитки, ее кто-то поцеловал. Или это она кого-то поцеловала? Запах полыни. Опять запах полыни. Джефф оказался рядом с ней, бледный, глаза лихорадочно блестят. Что-то шепчет, что? «Не важно». Она улыбнулась ему, оттолкнула. «Почему глаза – серые?» – она сама не поняла, как оказалась на паркинге и села в машину.
Заходящее солнце обожгло ее сквозь спецстекло, но хмель не прошел, кокаин продолжал дурить голову. Эн ехала, сама не понимая куда, наматывая круг за кругом по улицам вечернего города. Наконец спустились сумерки. Эн вышла из машины, втянула воздух. Он пах людьми, их проблемами, их отчаянием и радостью, их жизнью, возможностями, любовью и ненавистью. И над всем этим плыла музыка. Она пошла на звук. Старая церковь стояла с гостеприимно открытыми дверями, охранник в дверях расплылся в улыбке, лишь взглянув на Эн. Она вошла. Запах свечей смешивался с ладаном и полынью, которой все еще пахли ее руки. Эн села в углу, стараясь быть максимально незаметной. Вслушиваясь в латынь, подняла глаза вверх к нервюрам, которые выступали в темноте словно ребра гигантского доисторического животного. Почему-то в голове не прояснялось, хотя уже давно должно было отпустить. Эн закрыла глаза и прислонилась к стене. Слушала чистые звуки, устремлявшиеся к сводам собора. В голове всплыло название – «Аве верум». Она понятия не имела, что знала это. Наконец повисла тишина. Эн открыла глаза – ей пора было возвращаться домой.
В ту ночь она впервые увидела во сне Проклятого.
Глава 2
Широко распахнутые глаза незряче смотрят на нее. Эн сконцентрировалась во сне, чтобы, наконец, что-то услышать или понять. Привычно зафиксировала детали. Кожа обожжена. Весь в крови, язвах, пузырях. Цвет слипшихся в корку волос не разобрать. Откуда-то она знала, что они должны быть на ощупь как шелк. Знала, что глаза должны быть самого невероятного из цветов – темно-лавандовые, и что за один только его взгляд женщины и мужчины готовы были на любые подлости и подвиги. Она знала, как его губы, сейчас покрытые коростой и волдырями, могли изгибаться в улыбке. Легкая усмешка, и короли готовы были упасть на колени.
Эн сконцентрировалась на движении его губ.
– Не верь, – впервые за все это время она слышит хриплый, как карканье, голос. Он кричит и начинает гореть. Лицо превращается в маску.
Эн резко открыла глаза и вздохнула. В дверь стучали.
– Эн! Открой сейчас же! Открой!
Эрик, глава медштаба.
– Открой! Или я позову охрану и вышибу дверь! – Эн знала, что он блефует. Эрик тоже это знал, но он был самодовольным придурком и вел себя соответствующе. Ей страшно надоел шум, так что она встала и открыла ему дверь. Эрик практически ворвался в комнату.
– Что случилось?
– Именно этот вопрос я хотел задать тебе.
«Откуда он узнал? Молчать. Ждать».
Эрик уперся в нее взглядом и только тут заметил, что на Эн ничего не надето. Он нервно сглотнул и буркнул, отвернувшись:
– Оденься.
Эн ухмыльнулась.
– Меня ничего не смущает, Эрик. Это ты врываешься в мою комнату так, будто солнце начало светить даже ночью. Твоя морда с вечера вообще ни разу не добавляет оптимизма!
– Больше уважения! – Эрик аж взвизгнул. – Я доложу эрлу. Ты забылась, ты зависишь от меня, и твое пребывание в группе карателей тоже! Ты – брак, ты сломана, то, что тебя оставили в живых, – исключение, и в моих силах это изменить.
– Попробуй доложить в Совет. – Эн улыбнулась и ушла в душ. Эрик был отвратителен ей с момента пробуждения. Его бегающие глазки, заискивающая перед эрлом улыбка, отношение к ней, как к подопытному кролику. Ее бесило в нем все. Особенно его лаборатория, где она провела месяцы. Она была его крысой в клетке с ярким светом и белыми стенами, так что становилось мучительно больно глазам, даже если сузить зрачки. Эн была мутантом, и уже потому она была вне закона. Она знала, что ее инициатор решил провести над ней опыты. Он не выжил, и она по идее тоже должна была быть мертва. Почему эрл ее помиловал, Эн не знала. Совет не погладил бы его по голове за самоуправство – евгеника была запрещена, а эрл пригрел на груди мутанта. Однажды он признался ей, что она все, что осталось от членов его семьи, и потому он будет сражаться за нее, даже вопреки здравому смыслу и законам.
– Отвечай!
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Эн стояла под теплыми струями воды, закрыв глаза. Голос Эрика был глухим и далеким.
– Ты кричала во сне так, что я услышал, проходя мимо.
«Врет».
– Просто плохой сон.
– Что именно тебе снилось? – Вопрос Эрика прозвучал жестко, будто на допросе.
– Не помню, ты разбудил меня.
Эрик нахмурился. Он, как для Вечного, был некрасив. Эн даже было интересно, как он выглядел человеком, если даже трансформация не исправила его. Вечно сонные глаза, слабое тело, жидкие волосы. Но было бы глупо недооценивать Эрика. Он был начальником исследовательского штаба, одним из лучших среди тех, кто изучал истинную кровь. И он был приближен к эрлу Годвину, обращен им лично за свои выдающиеся исследования в области биологии, что давало Эрику право думать, что он почти сын Годвину. Эн знала, что это не так. Для эрла он был лишь его собственностью, рабом, как и другие инициированные им. Как и она.
– Нам нужно будет провести исследования. Жду тебя немедленно в лаборатории.
Эн скривилась и выключила воду. Она и так проводила в медштабе слишком много времени из-за своего необычного пробуждения, у нее постоянно брали кровь, на что-то проверяли, что-то кололи, и, честно говоря, некоторых экспериментов она даже не помнила, что было странно.
Когда Эрик вышел, Эн села на кровать, обхватив ноги и не обращая внимания на воду, которая стекала с волос. «Почему он так испугался? Что такого может быть в моих воспоминаниях и снах, что так его пугает?» Вопросов было много, и главный – кто этот Вечный из ее снов. Она попыталась структурировать то, что запомнила. Высокий, весь в ожогах и струпьях, голодный, полностью потерявший лоск под ультрафиолетом. Она знала толк в пытках, так что предполагала, что над ним издевались уже давно. «Это при условии, что он вообще существует и я не сошла с ума. Хотя Эрик… Его поведение».
Эн оделась и двинулась в свою личную пыточную, где палачом была уже не она, а ее навыки скорее были насмешкой. Лаборатория, как обычно, была залита светом, от чего моментально заболели глаза. Эрик в спецочках кивнул головой в сторону кресла. Эн села, закатала рукав. Эрик взял кровь, вышел в другую комнату, заставленную колбами, ретортами, центрифугами и еще черт знает чем. Его ассистентка – вечно двадцатилетняя красотка Диана – тепло улыбнулась Эн.
– Давно тебя не видела, Эн. – Она незаметно пожала ей руку, глядя в другую сторону. Рука Дианы была мягкой и нежной, пальцы осторожно надавили на ладонь, Эн немного возбудилась, вспомнив, что Диана умеет делать этими пальцами.
– Эрик умеет уговаривать женщин. Правда, дальше уговоров дело не идет.
– Я все слышу, – взвизгнул Эрик из другой комнаты.
– На это и был расчет. Так что там с моейкровью?
– Ты можешь идти. Пока все в порядке. Если что-то нужно будет дополнительно, я дам знать.
«Скотина мерзкая. Мог бы и в моей комнате взять кровь, так нет же – специально погнал меня сюда и адский свет врубил… Не о том, не о том ты думаешь, Эн. Что он сказал? Что?»
Сны. Сначала они пугали ее, а потом Эн начала ждать их все с большей надеждой выяснить что-то новое о себе и даже расстраивалась, если Прóклятый не появлялся. Иногда она видела все то же обожженное лицо, другой раз – будто сверху смотрела на всю камеру.
Как она и подозревала, это была маленькая комнатка под ультрафиолетом, и лишь в углу, где можно было сидеть скрючившись, ламп не было. Прóклятый выглядел манекеном, игрушкой, которую кто-то зашвырнул в этот угол. Неестественно вывернутая рука, ноги искромсаны в лоскуты, и все тело обожжено так же, как лицо. Грязная одежда полуистлела так, что невозможно было понять, какого она цвета. С каждым разом Вечный выглядел все хуже и хуже, и когда снов не было, Эн боялась, что он умер. Еще больше она боялась, что его вообще не существует… И вот, наконец, она его услышала. Впервые за все это время.
«Не верь». Эн резко остановилась. Все это время он пытался сказать «не верь». Кому не верить, во что… Она не знала. Эн аккуратно пыталась наводить справки о Прóклятых, но ничего конкретного не узнала. О них не принято было говорить. Преступления Вечного против своего рода должны были быть ужасными, чтобы его отправили в одну из этих тюрем. Даже их местоположение было тайной, и заключенные исчезали там безвозвратно. Можно было только постараться сдохнуть до попадания туда. Вечные живут долго, они не старятся и не болеют, но убить их возможно, и в этих тюрьмах они могли умирать под пытками ультрафиолетом веками. Некоторым отводили круг столь малый, что можно было только стоять, и, падая, они оказывались под убийственными лучами. Многие предпочитали упасть, чтобы сгореть. Ее Вечный из снов почему-то жил.
Эн вернулась в свою комнату. Надо готовиться к охоте, проверить снаряжение, пройтись по плану. Она прошла мимо зеркала и замерла. «Не может быть». Эн медленно и осторожно повернула голову, боясь и одновременно желая увидеть. Из зеркала на нее смотрел Прóклятый. Она зажмурилась, встряхнула головой, снова открыла глаза. Он никуда не исчез. «Беги!» – раздалось у нее в голове. Эн почувствовала запах плавящейся плоти, ее кожа начала гореть, из носа пошла кровь. Эн смотрела, как красные капли падают на ее трясущиеся руки. «У меня же никогда не трясутся руки», – подумала Эн и потеряла сознание.
Глава 3
Эрл Годвин, глава царствующего европейского клана, куратор Азии и самый влиятельный Вечный в Совете, стоял у окна. Луна уже поднялась над вершинами деревьев, окружающих его поместье. Это был огромный старинный особняк в викторианском стиле, перестроенный из старинного монастыря, который Генрих VIII разворовал и собирался сровнять с землей, но отдал эрлу за его заслуги перед короной. Вокруг особняка раскинулся парк – темный, немного запущенный, мрачный. Под землей располагались комнаты, где жили каратели, тренировочный центр и гаражи – все было связано с особняком подземными проходами. Казармы для Избранных стояли в отдалении в парке, там же были дома людей эрла, где жили его Сосуды и обслуга. Святая святых – лаборатории Эрика – находились в подвале особняка. С эрлом Годвином в особняке жил только ближний круг и личная охрана. Когда-то тут обитало огромное количество Вечных – его свита и его семья, – но это было давно. Свиту он сам распределил шпионить по миру, а семьи больше нет.
Еще тут жила Эн, за которой эрл присматривал лично. Эн… Его неудача или его гусеница, из которой предстоит появиться бабочке. Эрл оторвался от окна и повернулся к Эрику, который вот уже полчаса жаловался ему на Эн. Его нытье раздражало так, что иногда хотелось просто вырвать Эрику сердце. Ах, если бы он не был так ему нужен. С его знаниями и умениями, с его экспериментаторским умом они всего за несколько десятков лет продвинулись дальше, чем за последние столетия.
– …совершенно неконтролируема.
Эрик замолчал. Годвин попытался сосредоточиться. Итак, опять Эн нагрубила Эрику, и тот прибежал жаловаться.
– Что-то новое в ее поведении проявилось? Память? Навыки?
Ученый вздохнул. Как обычно, эрлу все равно, что они держат ядерную бомбу под подушкой.
– Она видит сны и молчит об этом. Ее датчики зашкаливают. Сегодня вечером она потеряла сознание. Говорит, что не понимает почему, но я уверен, она лжет. Мне кажется, ее память… Не то чтобы возвращается. Нет. Стены возведены мощные. Скорее это какие-то фантомы. Но меня беспокоит, что она скрывает это от нас.
– Это называется учиться. Дети сначала полностью доверяют родителям, а потом бунтуют. Мы ее родители. Других она не знает, но, как истинный приемыш, подозревает, что не все так, как ей рассказали. Ее кровь?
– Эн стабильна. Признаков распада, как было у других подопытных, нет. Учитывая особенности ее происхождения, она идеальный образец. Гвинн подавлен полностью, ни связи, ни его навыков. Мы сделали все, что могли, но мне кажется, заблокированная связь крови нейтрализует и возможность дальнейшей трансформации, нужный пазл вытащен, дезактивирован. В их связи было нечто особенное, а наши опыты сделали ее просто сильнее и выносливее, но не более.
– Моя кровь?
– Нужного эффекта нет.
– Думаешь, все-таки нужно полное ее перерождение?
– Да. Уверен.
– А солдаты? Она может создавать подобных себе?
– Нет. И на Вечных ее кровь никак не влияет. А на вас? – Эрик запнулся.
Эрл лишь махнул головой в сторону выхода. Ученый двинулся было к двери, но задержался. Эрл поднял голову.
– Эрик?
– Мне кажется, нам необходимо погрузить ее в летаргию и продолжить опыты, пока она не вышла из-под контроля.
Годвин задумался.
– Позови ее. Я поговорю с ней и приму решение.
Эрик вышел. Годвин снова опустил взгляд в бумаги. Как все не вовремя. Совсем скоро общий сбор старейшин чертового Совета, и к этому моменту надо решить массу проблем. Истинные поделили Землю давно и с тех пор постоянно воевали друг с другом за сферы влияния. Когда-то эрл начинал с небольшого герцогства, доставшегося ему от отца, сегодня он правит всей Европой и почти правит Азией. Шаг за шагом.
В Главный Совет входили лишь Истинные из Истинных – главы царствующих кланов. Они решали, как справиться с людьми и их лихорадочным потреблением ресурсов. В последнее время Азия и Африка вышли из-под контроля, и с регионами предстояло что-то сделать. Члены Совета и не подозревали, что эрл уже запустил там пару экспериментов, которые снижали численность населения, а соответственно, проблемы экологии, перенаселения и мусора. Конечно, заодно это приносило ему деньги. Продажа оружия, рабов, наркотиков. «Куратор Азии, – эрл усмехнулся. – После бойни, которую устроила Эн, они делают все, что я прикажу. А вот Африка… Уже скоро!» Когда-то эрл владел и обеими Америками, но, к сожалению, ему пришлось отказаться от тех территорий. Ничего, все поправимо.
Сейчас Эн – его главная забота и главная проблема, а заодно и тайная надежда. Для всех она была просто сильным карателем. Эрл успешно внедрил слухи, что Инициатор Эн был убит во время ее трансформации, поэтому она не сохранила памяти. «Может быть, Эрик прав… ее стоит усыпить и продолжить работу?»
Эрл сделал глоток крови из старинного кубка, снова посмотрел в окно на темный парк. Он слышал, как дверь открылась и Эн практически бесшумно вошла в комнату, остановившись ровно напротив. Годвин повернулся к ней, рассматривая. Даже по меркам Вечных она была красива, хотя все портила бесстрастность. Эн иногда напоминала статую из Британского музея. Никаких чувств, никакой жизни – лишь имитация. Ее буйные темно-рыжие волосы при ином освещении казались черными. Взгляд зеленых с желтым кольцом у самого зрачка глаз был жестким, как у хищника. Высокие скулы, красиво очерченные, но всегда сжатые губы – в ней не было ничего от Деотерии, и в ней не было ничего от Гвинна. Эрик сказал, что именно этого пазла не хватает. Что ж, может, и так.
– Ты сегодня не вышла на охоту.
Эрл констатировал факт. Эн промолчала, это не требовало никаких подтверждений или опровержений.
– Что случилось?
– А что сказал Эрик?
Эрл нахмурился. Для президентов стран одного его взгляда было достаточно, чтобы они начинали поскуливать от страха. Эн спокойно смотрела ему в глаза, даже мускул не дрогнул.
– Я спрашиваю тебя.
– Мне стало плохо, я упала в обморок. Когда открыла глаза, увидела, что уже в лаборатории, и Эрик снова тычет в меня иголками. Больше я ничего не знаю.
– Что стало катализатором?
Эрл смотрел на нее в упор, казалось, читая ее мысли. «Только не дергайся. Они не знают. Ничего не знают, но хотят».
– Я не знаю.
– Какое-то воспоминание?
– Эрик уже спрашивал…
Эрл дернулся, ударил по столу так, что старинный кубок перевернулся и кровь растеклась по документам.
– Не забывайся! Отвечай на вопросы. Ты – моя любимица, но это не значит, что я не смогу отправить тебя в карцер.
Эн опустила глаза.
– Простите, эрл Годвин. Нет ничего, что я могла бы вам рассказать. Если бы я знала, что именно вас интересует, то куда более пристально бы за собой следила.
«Лжет. Эрик прав, она лжет, что-то еще. Что?» – Эрл рассматривал Эн. Он был удивлен. Его истинная кровь обладала практически безграничными способностями, поддерживающими его амбиции. Он начинал крестовые походы и мировые войны, он изменял геополитическую модель мира, исходя из своих желаний, он открывал новые страны и колонизировал их. В Совете его голос был одним из самых весомых, а авторитет непререкаемым. Эн присутствовала периодически на встречах эрла и видела, как сильно его боятся. Некоторые бесследно исчезали после того, как вступали с ним в спор, и способствовала решению этого вопроса лично Эн. К другим просто приходила в гости, и они становились покорными и больше никогда не открывали рта. Только главы Совета и Легиона могли противостоять ему, и вот эта девчонка стоит тут и лжет ему в глаза. Он пригляделся. Эн была спокойна, казалось, что она улыбается.
«Вот оно! Гвинн, ты ли это?» – Эрл побарабанил пальцами. Только он смел так нагло сопротивляться ему.
Эн наблюдала за эрлом, надеясь, что он не читает ее мыслей.
«Беги». Прóклятый, о ком ты говорил? Неужели о Годвине? О том, кто так много сделал для нее. Кто вернул ее к жизни. Вернул ли? Или она лишь верила в то, что вернул? Она хотела правды. Осталось понять, как ее выяснить. Наверняка в лаборатории Эрика есть ответы на многие вопросы…
Наконец, эрл пошевелился.
– Ты можешь идти. Завтра нам предстоит встреча с политиками. Ты мне будешь нужна. Постарайся отдохнуть и прийти в себя.
Эн кивнула и вышла. Эрл задумчиво посмотрел ей вслед, взял телефон и набрал Эрика.
– Ты был прав. Готовься к следующему этапу. Дай ей крови Гвинна, я хочу понаблюдать лично, к чему это приведет.
Эрик шумно сглотнул и поперхнулся.
– Это может дать нежелательный эффект.
– Я буду рядом с ней и вмешаюсь.
Эрл положил трубку. Жаль, конечно, что Эн выходит из-под контроля, в полевых условиях она полезнее в отработке навыков, чем привязанная к лабораторному столу, но ничего не поделать.
Глава 4
Тренировочный зал был пуст. Эн выбрала интенсивную программу и взяла пару голограмм-кинжалов. Проекции трех Вечных напали синхронно и без предупреждения. Эн ушла от первого замаха, одновременно ударив напавшего кинжалом в сердце, упала на колени, проехала за спину второй проекции и подсекла голени. Третий боец уже был у нее за спиной и зацепил руку Эн. Она разозлилась на себя за невнимательность, ударила резко вверх и пробила ему череп. После чего добила второго. Перезапустила программу. Отработала ее заново, подошла к пульту и включила бой с пятью противниками. Один ее все-таки достал. Вдох – выдох, концентрация, баланс, контроль. Тренировки были для нее своего рода медитацией. Программы усложнялись, они были запрограммированы улучшаться в процессе боя. Ее задачей было не столько наработать навыки, сколько выработать концентрацию. Поначалу после пробуждения все было хорошо. Она отлично тренировалась и быстро адаптировалась к разным видам оружия и способам ведения боя. Ее даже не мучило желание крови, как других Вечных. А потом она встала в пару с одним из карателей. Постепенно бой захватил ее, каратель подрезал ей руку, и она потеряла контроль, обрушив на спарринг-партнера такую ярость, что чуть не убила его. Ее оттащили, когда она уже готова была нанести ему три удара. Сердце, печень, голова – верный способ уничтожить Вечного. Или срубить голову. Или отдать солнцу. «Если так разобраться, то способов убить Вечного предостаточно», – усмехнулась Эн…