Охота аристократов, на клонов и не только
– Ты о чём? – а в интуиции ей не откажешь.
Ирина напрягается так, как будто решает, какую маску сейчас надеть, последовательно перебирая имеющиеся.
– Ты больше не будешь есть мне нервы и манипулировать. Мне сейчас некогда. Пожалуйста, цель твоего звонка? Быстрее.
– КТО ЭТИ ТЕЛА НА ПОЛУ?! ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?!
Нет смысла тратить время. Не та модель поведения, которая меня устраивает.
С моей нынешней колокольни понимаю, что она никогда не воспринимала предшественника всерьёз и держала его за инструмент. Эх-х.
– Ир, пожалуйста, не звони мне больше первой ближайшие сутки, я могу быть очень ограничен, буквально по секундам. Освобожусь – наберу или нарисуюсь сам.
– ТЫ ОХ***?! – судя по старательности и упорству, с которыми она отыгрывает одну и ту же роль, раньше эта тактика неизменно приносила ей успех.
И ведь не скажешь в ответ, что предыдущей личности больше нет. А на эту подобный концерт не подействует.
– Ты просто красивая пустышка, ладно, была бы добрая или мудрая. Мне очень жаль, что я-прежний этого не понимал, – хлопаю себя по животу. – Да, я был идиотом, как ты и говоришь, но с этой секунды всё иначе. За материальный аспект не беспокойся, я очень бережно отношусь ко всем своим обязательствам. С голоду не умрёшь. Пожалуйста, забудь, что я есть. Удачи.
Детей у пары нет и не планировалось, всплывает в голове. Жена не хотела рожать, хотя и могла.
– Что ты сейчас имеешь ввиду? – она опять преображается за секунду.
Из истеричной дуры становится нетупой, собранной, глядящей исподлобья молодой и привлекательной женщиной. Знающей себе цену, но нисколько не уважающей и не любящей своего мужчину.
– Я никогда тебе не изменяла. В смысле, не спала ни с кем другим, – незаметно, как ей кажется, поправляется подруга на ходу. – Можешь глянуть достоверность в индикаторах у себя! Я не вру!
– Нет необходимости. Что не спала ни с кем другим, вижу и так.
– С чего тогда это твоё заявление?
– У меня образовалась кое-какая проблема. Изменились требования к близкому человеку, который будет со мной дальше. Самый простой тест на тему "Есть ли смысл в отношениях дальше" мы оба только что провалили.
– ВОТ ТАК ПРОСТО?! – кажется, истерика из неё льётся непринуждённо и непроизвольно, как многократно успешная и идеальная модель поведения. – ЭЙ, ЧТО У ТЕБЯ ПРОИСХОДИТ?!
Нажимаю маленькую красную кнопку в правом нижнем секторе голограммы. Голова подруги-супруги исчезает, но виртуальный пульт ещё активен.
Через секунду раздаётся её повторный звонок.
Сервис. Опции. Заблокировать абонента.
На выяснение отношений действительно нет ресурса. Если всё пойдёт нормально, это можно будет сделать в будущем, а не сейчас, в цейтноте, когда каждая секунда на счету.
*****
ИНТЕРЛЮДИЯ
Разговор двух неустановленных абонентов.
– Я сделала, как вы просили. Позвонила ему.
– И?
– Жив-здоров, ответил практически сразу. Находится у себя в офисе, но разорвал связь и меня заблокировал, – женский голос звучит спокойно и без эмоций. – Говорили меньше минуты.
– Как это возможно? – мужчина на другой стороне коротко задумывается. – Вы же официальные партнёры, супруги? И он очень серьёзно к вам относится, всегда подчинялся?
– Видимо, уже нет. Сама в недоумении. Теперь смотрит не безумными коровьими глазами, как раньше, а вполне здраво. Впечатление, словно подменили. Другой человек за мгновение.
– Подробнее не поясните? Мозги ему должны были поправить, но совсем не с таким эффектом. Ожидаемый итог был – ваше над ним опекунство как над недееспособным. Это ещё реально, как думаете?
– Нет без вариантов. Он нормальнее вас или меня. Мыслит лучше прежнего, истерикой его не продавила. На манипу…
– А раньше он продавливался?
– Да, раньше всегда. Включаешь дуру, открываешь глотку пошире – и лепишь из него, что хочешь. Пару секунд поорать – и управляешь им, как машиной. Делал, что скажу, лишь бы не скандалы в семье.
– В это раз иначе?
– Да, сейчас он не управляется и на манипуляции не поддаётся. Говорю же, даже заблокировал меня, когда я не стала менять линию, причём сразу. Сказал, отношениям конец.
– Мне кажется или вы хотите что-то ещё добавить? Но не решаетесь?
– Не "не решаюсь", а думаю. Прокручиваю в голове всё ещё раз.
– Пожалуйста, размышляйте вслух, если можно? Может быть важна каждая деталь, даже самый незначительный нюанс.
– Если бы смотрела на это всё со стороны, сказала бы, что тёлка мужика где-то передавила: он сорвался.
– В чём это выражается?
– Могу повториться, заранее сорри. На манипуляции больше не ведётся, смотрит спокойно, без надрыва. Так, как будто зависимости от меня больше нет.
– Странно. Вроде же не должен?
– Мне тоже странно, даже больше вашего. Именно что не должен. Но я весь разговор зафиксировала, ловите запись с видео. Подстрочник – расшифровка его эмоциональных тонов вашим приложением. Я всё делала по вашей схеме. Не понимаю, где что не так пошло.
– М-да уж, – мужчина прогоняет файл в ускоренном режиме. – Вижу. Какое-то нездоровое олимпийское спокойствие, откуда и взялось. А что по тому вопросу?
– Смотрите внимательно с самого начала, не с середины. Я же огляделась перед тем, как начать орать. Вон, пять тел на полу.
– Ох! Ох-х…
– Да. Как понимаю, ваши? Вы именно о них спрашивали? Мне было видно плохо, но они явно неживые.
– Может, просто без сознания?
– Вам моё впечатление или то, что вы хотите услышать? Медсканер через звонок не работает, сама физически там не присутствовала. По ощущениям – трупы чистейшей воды, опять же, кровь на полу.
– Спасибо большое, вы нам очень помогли.
– Теперь вы хотите что-то добавить, но не решаетесь? – женщина благожелательно улыбается.
– У меня нет логического объяснения, как он мог справиться с пятью чистокровными. Это не ваше дело и не ваша обязанность, но лучше вас его никто не знал. Нет идей предположить? Даже самых сумасбродных?
– Только на уровне женских ощущений, – девушка пожимает плечами. – Он сегодня не ведётся ни на что, в принципе. С моей стороны, по крайней мере, а это кое о чём говорит.
– Продолжайте.
– Стержень в нём и раньше был, но меня он не касался. С сегодняшнего дня он какой-то совсем другой, резко. Мне кажется, его не только я передавила, а и с вашей стороны тоже пережали. Эти пятеро ваших на полу, что они ему говорили перед тем, как умереть?
– Не в курсе и очень дорого бы отдал, чтоб узнать, – искренне признаётся собеседник.
– Моё мнение, ключ в этом. Он просто сорвался с резьбы – его пережали. Словно решил уйти красиво.
– Спасибо ещё раз, вы очень помогли.
– Наши договорённости в силе?
– Конечно, в любое время, – мужчина удивляется. – Что заставляет вас спрашивать? Мы давали повод сомневаться? Вы же даже заявку не подавали.
– Да я так, без претензий, нервы. Не каждый день такое фиаско – мужик из рук вырывается, как скользкая рыба. Хотела от вас приятное ещё раз услышать, пардон.
– Если вас это утешит, мои проблемы намного глубже. Моё фиаско будет посильнее вашего.
– М-да уж, трудно не согласиться. Сорри.
– Кстати, Ирина, а как насчёт совместного ужина? – говорящий словно выныривает из каких-то размышлений и внимательно глядит на собеседницу, ожидая ответа. – Вдвоём, сегодня?
– Без проблем, если хотите. Я теперь абсолютно свободна, судя по всему. К тому же, надо согласовать, как мою часть имущества у него отбирать будем в рамках наших с вами договоренностей. Раз с опекой над дурачком пролетели. Вам же тоже нужен ваш кусочек?
– Я именно это и хотел предложить, да. Тогда до вечера.
– До свидания.
Глава 3
Полиция прибывает на нескольких машинах общим количеством более десяти человек.
– Представьтесь. – Светловолосая сотрудница в форме, с высокими скулами и взглядом утомившегося киллера во время работы подходит ко мне вплотную.
Не мигает, смотрит чётко и пронзительно; на вид от двадцати семи до тридцати. Единственная женщина из выгрузившихся, старший лейтенант (я успел глянуть местные знаки различия).
Половина ментов вообще в штатском, есть люди и с более высокими званиями, видимо, криминалисты или их местные аналоги.
– Пугаете, – отвечаю, удерживая взгляд глаза в глаза. – Насколько помню, это должны первой сделать вы.
– Светлана Фролова, следователь. Ваша очередь.
Вот так, коротко, даже без территориальной подведомственности.
– Александр Барласов, владелец заведения, – тычу большим пальцем себе за спину. – По совместительству директор, это я вас вызывал. А сканер что, не работает? – указываю на её нагрудный жетон.
Данный невзрачный на вид девайс на самом деле выполняет кучу полезных функций. Видеофиксация происходящего в режиме реального времени (с параллельной трансляцией дальше куда надо), медицинский детектор для себя и не только, часть системы распознавания лиц, какие-то функции, которых нет в открытом доступе.
Ещё жетон – круглосуточный шлюз от сотрудника в надзорные подразделения прокуратуры и своей внутренней безопасности (но это вроде по дополнительному требованию такого, как я).
По идее, именно этот сканер ей и должен сказать, как меня зовут и кто я такой.
– Что у вас случилось? – на её лице на первый взгляд не отражается никаких эмоций. – Ведите и рассказывайте на ходу.
– Как скажете. – Разворачиваюсь и направляюсь к зданию.
Одетые в штатское начинают выгружать непонятное оборудование, четверо мужиков в формах идут за нами.
Пока поднимаемся до моего кабинета, излагаю свою версию случившегося и успеваю ответить на пару вопросов, которые красотка держит за каверзные.
Это для меня странно, поскольку есть вещи, которые дознавателю эффективнее выяснять, не топая по лестнице и не глядя собеседнику в спину. С другой стороны, рассказывать на ходу предложила она сама.
Я успел не только пробежаться по верхам местной юстиции, но ещё посмотрел информацию по своему наследству от предшественника. ВАВИЛОН не только даёт бабки, параллельно это социальный проект. Главная концепция соответствует слогану "ЗДЕСЬ ВСЕ РАВНЫ!", а сама фраза – часть логотипа и идеологии.
Если по-простому, оборудование на территории глушит гипертрофированные возможности чистокровных, читать мысли и тереть память граждане первой категории должны быть не в состоянии.
Это, правда, не стыкуется с амнезированным предшественником, но тут надо разбираться отдельно.
– Вот, – останавливаюсь возле вываленной с мясом двери кабинета.
При виде лежащих на полу тел один из соратников Фроловой оживляется, подвешивает под потолок сложный голографический конструкт и начинает бубнить себе под нос, не обращая ни на кого внимания:
– Подполковник Святеев, криминалист, городской департамент. Осмотр места происшествия производится…
– Нам есть где поговорить в другом месте? – госпожа старший лейтенант, кажется, даже не напрягается, чтобы убедительно производить впечатление голодного крокодила. – Где можно сосредоточиться?
Интересно, это у неё естественное амплуа, без наигрыша? Или то самое ментальное воздействие, которого я не могу пощупать или обнаружить и которое должно блокироваться в данной локации?
– Всё здание в нашем распоряжении. Вы в этом помещении ничего осматривать не будете? – у меня просыпается уже профессиональный интерес, смогу ли я её раскачать хоть на какие-то эмоции.
В ряде ситуаций текст вообще не важен, поскольку работает исключительно невербалка. Непрошибаемых не бывает по определению, вопрос лишь в силе и точности воздействия.
Я, конечно, не местный менталист, но любая психика – слишком сложный инструмент, чтобы иметь только один вход для контроля или, деликатнее, для взаимодействия. Особенно если ты профессионально в курсе, как оно работает на уровне физиологии и обмена веществ.
– Соседняя комната пустая? – а ведь это не осознанная тактика с её стороны, доходит до меня.
Как это было бы у нас. Из неё льётся превосходство по праву рождения, я просто не сразу сориентировался.
Дворяне средних веков, особенно те, что поближе к трону, видимо, испытывали абсолютно такие же эмоции, наблюдая, как подавальщик в трактире протирает стол, за который они сейчас сядут.
Пустое место. Когда расстояние по иерархии велико, личности собеседника не существует для некоторых – он превращается в пустое для тебя место. Элемент обстановки, инструмент, далее по списку.
Занятно, что с моими интересами где-то совпадает и для меня сейчас не самый плохой вариант. Такую ситуацию уже можно разыгрывать.
– Как вы сказали? – выныриваю из мыслей. – Да, там одно из рабочих помещений. Техники и финансы сидят по очереди: бухгалтера днём, а инженеры вечером.
– Пойдёмте.
Замки по всему зданию электронные и откликаются на мою биометрию. Без затей выхожу в коридор, открываю соседнюю дверь и даже поднимаю ногу над порогом, когда меня в середине шага с нечеловеческой силой дёргают назад и разворачивают на сто восемьдесят градусов:
– Наш разговор фиксируется искусственным интеллектом управления полиции. – Фролова щёлкает по жетону ногтем левого большого пальца, правой рукой буквально внося меня внутрь. – Предупреждаю вас о принципиальной невозможности ввести в заблуждение органы дознания. Господин Барласов, подумайте ещё раз перед тем, как пытаться меня обмануть. Что произошло перед тем, как вы нам позвонили? Расскажите заново и по порядку.
Двери она, не оборачиваясь, закрывает ногой, становясь на долю секунды похожей на танцовщицу или балерину.
– По второму кругу рассказать? – вежливо изогнуть бровь, изображая одновременно иронию и любопытство. – Или вы не расслыш…
– Будьте готовы быть перебитым – я буду задавать вопросы по ходу. Начинайте.
– Какая у нас с вами интересная дуэль моделей общения получается, – здесь очень коротко и безукоризненно вежливо поклониться, ни в коем случае не отпуская её взгляда.
В первую секунду физического контакта мне показалось, что за плечо схватили и дёрнули те здоровенные мордовороты, которые остались внизу – настолько сильный рывок, где-то неестественно сильный.
Оказывается, нет. Всего лишь хрупкие женские пальчики, вон, даже маникюр в наличии и на загляденье, ногти длиной сантиметр с лишним.
Так вот как выглядит преимущество граждан первой категории в физической силе. На вид девчонка как девчонка, сексуально привлекательная местами, если б не выражение лица кирпичом. А мышечная производительность – как у второго терминатора из старого фильма.
– Мы будем разговаривать стоя? – всё так же вежливо продолжать свою партию. – Как долго? Сколько времени, если не секрет, вы выделяете на личное общение со мной? – не дожидаясь, пока она вдохнёт и ответит, пояснить позицию. – Я взаимодействую гораздо эффективнее, когда осведомлён и понимаю происходящее. От сотрудничества со следствием категорически не отказываюсь, но смысл ваших действий от меня ускользает. – Ещё раз коротко поклониться, как граф уборщице.
Физически она меня очень удивила, не поспоришь, но мышцы – далеко не всё. Личный настрой и багаж за спиной при определённых условиях вполне способны уравновешивать разницу по иерархии. Не автоматически, но.
– Мы будем говорить столько, сколько понадобится. Можете присесть, куда вам удобно, – она опирается о столешницу ближайшего рабочего места тем местом, что пониже спины. – Слушаю вас заново.
– Сидел, работал, никого не трогал. Находился в принадлежащем мне здании, ограничил допуск на вход во время работы. Около пяти утра…
– СТОП. Каким образом они по-вашему вошли внутрь, если замки были заблокированы? Вы были точно один в здании?
– На второй вопрос однозначное да, – чистая правда. – Что до первого пункта, это вопрос, который я собирался задать вам. Вы успели разглядеть дверь вместе с косяком и фрагментами штукатурки на полу? – киваю в направлении ближайший стенки. – Больше, чем та вылетевшая дверь, меня впечатлил только один эпизод в жизни. Это когда вы сейчас мне чуть плечо не оторвали.
– Это вы к чему сейчас?
– Это ответ на ваш вопрос "как они вошли?". Он состоит из двух частей: как они технически проникли в здание и как добрались до меня непосредственно внутри.
– Пока не улавливаю вашей мысли. Соберитесь и попробуйте связно.
– Возьмите себя в руки и думайте головой, а не, к-хм, предрассудками! – Отзеркалить без паузы, ответить в разрез её слов.
При этом неприязненно поднять верхнюю губу и побольше льда во взгляд. На самом деле это моя искренняя злость, но её легко выдавать за что-то иное.
Глаза собеседницы на долю секунды открываются шире.
Есть. Первый контакт. А то как с роботом общаешься.
– У вас, чистокровных, несоизмеримые с нами возможности, – продолжаю на полтона тише и спокойнее. – Вы сильнее нас физически, думаете на порядок быстрее, имеете в десятки раз лучшую память. Откуда я, по-вашему, должен знать, как они вошли? Мы, вторая категория, давно не пытаемся понять, как вам удалось то или иное, нам недоступное.
– Я менталист пятого ранга. Вы отдаёте себе отчёт, что не сможете меня обмануть ни в какой перспективе? Вне зависимости от ваших личных талантов и багажа знаний – она снисходительно улыбается, выдерживая небольшую паузу, – второй категории?
– Повторяетесь. И попутно, зачем вы мне это говорите? С какой целью? – спокойствие, только олимпийское спокойствие.
И внешне, и в интонациях.
– У меня просто в разы выше скорость обработки информации и качество её снятия, – она вытягивает сантиметровый ноготь указательного пальца в направлении моего лба. – Там, где вы слушаете и смотрите, я из вашей головы могу читать напрямую. Не отвлекаясь на шум в виде слов.
– Если бы всё было так просто, в этом разговоре не было бы смысла, – не отвожу взгляда, откидываясь на спинку офисного кресла. – Как минимум, не в моём здании. И вы заметили, что у нас не диалог, а два монолога? Вы уверены в своей компетентности следователя? Я очень озабочен как владелец пострадавшего объекта, настоящим выношу вам первое предупреждение. – спокойно, тихо, на полном серьёзе.
И не захочет, а на мгновение споткнётся. Хоть и на своё мгновение, которое значительно короче моего: категорический отход от шаблонов, как заговоривший таракан.
Так не делают и не говорят в здешних реалиях, так никто и никогда не говорил с ней. А самое интересное, ЛЮБАЯ её следующая фраза меня как специалиста устраивает.
– Простите за прямоту и откровенность, – не даю ей заполнить паузу. – Если вы что-то хотели сказать, говорите теперь.
Начнёт оправдываться и доказывать – иерархия скорректирована, я знаю, что делать дальше. Начнёт ставить на место – вариант два.
Мой процессуальный статус в данный момент не определён, здесь это окно возможностей (если судить по сайту управления юстиции): через её жетон в этом случае обращусь к искусственному интеллекту и попрошу внутреннюю безопасность сменить специалиста.
Пять трупов чистокровных, особый статус моего здания на городском уровне – реакция робота на обращение владельца такого объекта предсказуема. В отличие от людей, он оперирует низменными категориями эффективности.
А для меня сейчас любая пауза по времени, даже часа два отсрочки до прибытия нового следователя – расширение этого самого окна возможностей. Ну и за карьеру, в отличие от собеседницы, я не трясусь – человек с деньгами даже с абсолютного социального низа способен потрепать нервы кому угодно. Уверен, что и тут тоже.
– Решил ох*еть? – олимпийски спокойно интересуется старшая лейтенант.
– В каждом углу моего клуба висит оговоренное законом предупреждение, – не меняя выражения лица, направляю палец на стену кабинета. – Оно висит вообще везде по коридорам, где мы шли, и перед входом тоже. "Всё происходящее в здании фиксируется искусственным интеллектом Компании, государственная лицензия номер…". Мне предупредить вас об уголовной ответственности за преднамеренное и сознательное использование незаконных методов дознания? Любая запись тут является автоматическим свидетельством в суде, искин лицензирован.
– В своём уме? – она наклоняет голову к плечу. – Решил угрожать МНЕ? И что ты хочешь скрыть?
Фролова встаёт со стола, берёт ближайший стул и верхом садится на него напротив. Теперь нас разделяет только рабочий стол кого-то из финансистов.
– Ещё одно "ты", и я через ваш же жетон вынужден буду обратиться во внутреннюю безопасность вашей организации и в надзорный орган. – С отделом по надзору за полицией в прокуратуре здешние менты очень не ладят, это я успел понять. – Если не дошло, уточняю: в оба органа параллельно.
Выгляжу со стороны недалёким и ершистым на ровном месте мудаком, но так надо. Мне позарез необходим её эмоциональный отклик, причём весьма определённого тона. Сама в нужное состояние не войдёт, есть шанс только загнать. Как лося.
Она, кстати, исполняет что-то похожее и в мой адрес. Начала первая, совесть чиста.
Там, откуда я родом, межведомственный шум – как правило очень большой геморрой. Если со своими из департамента внутренней безопасности мент может договориться порой вообще за бутылку (фигурально), то вот с голодными сотрудниками трёх других организаций, имеющих право призывать полицию к порядку, всё намного сложнее. И по деньгам, и по геморрою для сотрудников внутренних дел, по которым инициированы абсолютно любые разбирательства.
Если сказать без купюр, то отстранённый мент вынужден пахать не на кассу и не на план продаж, а на защиту своей задницы. Плюс нести значительные финансовые потери на фоне прекратившегося дохода (зарплата не в счёт, это только зубная паста и бензин).
Наблюдая со стороны, я ни разу не видел, чтобы нервничающий по такому поводу полицейский не просел по всем иерархиям (пусть и временно). Карьерному росту в перспективе тоже не способствует – никому не нужен сотрудник, приносящий начальству проблемы вместо денег.
Надеюсь, аналогия работает и в этих местах.
– Здание будет закрыто на время выяснения отношений, – весело подсказывает она. – Никакой работы клуба. Самому не страшно?
Намёк на то, что остановка бизнеса равно уже мои расходы без доходов? Типа, удар мне по карману? Потеря репутации, клиентов, потом бизнес со дна не поднимешь?
– А-га-га-га, – ну и как здесь не заржать.
Картинно хлопаю в ладоши три раза, потом абсолютно искренне поясняю:
– Категорически не возражаю против такого варианта. Меня устраивает.
– Да ну?
– Вы же менталист, – равнодушно пожать плечами. – Я что, могу вас обмануть?
Есть. Первый маркер прошёл и встал, как надо.
– Могу озвучить вслух, – откатываюсь на стуле чуть назад. – Я не торгую своими гражданскими правами, человеческим достоинством и справедливостью. Если за свою жизнь я сумею избавить общество хотя бы от одного недобросовестного, коррумпированного и тыкающего следователя, даже не читавшего инструкций по надлежащему формату процессуального общения… – пассаж льётся непринуждённо и даётся без труда.
Искренность всегда убедительна. За несколько десятков лет жизни там у меня никогда не было ночного клуба (этот, кстати, очень крутой – к вопросу о суточном доходе тела).
Жил я без такого заведения там счастливо, проживу и тут, говоря цинично. То, что тебе не нужно, потерей не является.
Ну и менты – перманентный позор системы, без деталей. Как не потоптаться по мудакам при любой возможности, здесь я тоже абсолютно искренен.
– Завязывайте, – лицо Фроловой становится серьёзным. – Я тоже не сделаю уступок, влияющих на истину. Предлагаю начать сначала, в качестве жеста доброй воли с моей стороны.
– Я вас услышал.
– Подтверждаю ваше законное право на обращение в вышестоящую инстанцию через мой личный жетон в случае, если считаете действия органа дознания неправомерными.
– Тут речь не об органе, а о конкретных сотрудниках.
– Либо действия сотрудников, – равнодушно соглашается Фролова. – И кстати, раз такой разговор. Не желаете пригласить своего адвоката? Чтобы избежать в будущем ненужной дискуссии? А то вдруг вам ваш итоговый процессуальный статус не понравится?
Есть. Вот и эмоциональный градиент подъехал, хоть такой. Уже не ноль.
Глава 4
– Не желаете пригласить своего адвоката? Чтобы избежать в будущем ненужной дискуссии? А то вдруг вам ваш итоговый процессуальный статус не понравится? – она катнула очередной пробный шар.
Тип при деньгах. Сам второсортный, но где-то трепыхается, пытается добиваться. Даже получается местами.
Клуб свой на ровном месте замутил, от концепции до начинающего сетевого заведения. С собственными зданиями, искусственным интеллектом, чуть ли не новым культурным трендом. Жаль, нельзя глянуть его доходы для понимания – у фискалов только через верх запрашивать.
А что, если ему лихорадочно не хватает точек опоры? Союзы, интересные финансово, возникают всегда неожиданно. Её интуиция просто орала именно в эту сторону, несмотря на недоступность ментала в помещении.