Непара

Пока парни одобрительно оценивают мою шутку, так и не поняв, что я не шутила, на пороге появляется наш физрук. Ох, господи, сегодня пятница три- надцатое? Затмение? Луна в созвездии издевательств?

– Ты бы, Савельев, не курил возле дамы своей, да и вообще завязывай, спортсмен ведь. Ей же потом с тобой целоваться противно будет.

И вам доброе утро, Максим, чтоб вы жили сто лет, Леонидович!

Алиса

Мы с Лизкой решили прогуляться после пар. У меня до клиентки оставалась еще пара часов, и я всеми правдами и неправдами уговаривала Лизку погулять со мной, обещая ей пирожные, кофе и держать за руку на протяжении всей прогулки, чтобы она не свалилась. Уговоры были долгими, но продуктивными, и уже через двадцать минут после третьей пары мы сидим в кофейне, в которую так и не попали в прошлый раз из-за травмы Лизы. Из окон виднеется тот самый каток, отчего-то сегодня закрытый, что так радует Гаврилову, будто ее кто-то мог бы заставить идти кататься.

– Итак… – начинает Лизка, когда мы наконец-то садимся и заказываем напитки. Пары сегодня были сложные и плодотворные, поэтому поболтать нам почти не удалось, хотя и очень хотелось. – Он сказал тебе, что ты ему нравишься, а ты что?

– Сказала ему, что не верю. – Прикусываю губу, вспоминая расстроенное лицо Егора, когда выдала ему эту правду. Нет, ну а что? Я на самом деле не верю ему. В честь чего? Еще пару недель назад наша одногруппница плакала прямо на паре из-за разбитого им же сердца, а сегодня я должна поверить в искренность его намерений? Ну уж нет. У таких бабников не бывает искренности, пусть мне где-то в глубине души приятны его ухаживания. – Он расстроился, молчал, а потом спросил, смогу ли я ему поверить, если он будет стараться.

– Ну слушай, Колосов не кажется таким уж козлом, как его дружок. По крайней мере, благодаря ему мы не топаем в универ пешком уже второй день, – Лизка загибает палец на здоровой руке, – к тебе не лезет бывший, и что-то мне подсказывает, что уже и не полезет, – загибает второй и хитро улыбается, – у тебя в комнате стоит букет твоих любимых цветов, – третий палец, – и тебе нравится, что он не отваливает, потому что ты светишься!

– Я просто купила новый хайлайтер, – фыркаю. Не хватало мне еще такой подставы от подруги.

– Ага, конечно. Я не говорю прыгать к нему в койку завтра, Лис. Я говорю просто присмотреться. Почему нет? Он, кстати, точно лучше твоего Сережи будет.

– Он не мой.

– Благодаря Егору. Не было бы Колосова, ты бы уже этого придурка простила. Ты знаешь, как я ко всем к ним отношусь, и знаешь, что за тебя порву кого хочешь. Просто посмотри. – Она улыбается как-то хитро и кивает в сторону окна, а я хмурюсь. Только не говорите, что там…

– Егор.

Стоит, смотрит на меня и опять улыбается. Судя по всему, у них тренировка на этом катке, потому что их целая толпа и у всех с собой снаряжение. И пока другие парни шнуруют коньки, Колосов смотрит на меня через окно, а я невольно улыбаюсь в ответ. Что мне делать-то с тобой, а, Егорушка?

– Ну вот, испортила парню тренировку, будет теперь пялиться на тебя всю дорогу. – Лизка ржет, а я готова убить ее одним взглядом. Потом замечаю какого-то слишком уж беззаботного Савельева и вспоминаю, что мы еще не обсудили.

– Ничего, Колосов переживет. А Савельев что? Вы сегодня на крыльце не обсуждали произошедшее? Или то, что он вчера сказал, это все?

– Угу. – Гаврилова краснеет, отпивает кофе, отламывает кусочек пирожного, съедает его… Что-то не так.

– Лиз? Что-то случилось?

– Ох, Лиска. – Она вздыхает и мельком смотрит в окно. Догадываюсь на кого. – Мне такой сон приснился…

Глава 7

Алиса

Невозможно спокойно сидеть в кофейне с подругой и есть пирожное, когда через окно на тебя смотрит один надоедливый красавчик, который не дает прохода уже целую вечность.

Шутки шутками, но Колосов, как специально, с меня глаз не спускает. Лизка хохочет всю дорогу, когда он то шмякнется на льду, потому что не заметил чужую ногу, выставленную вперед, то получит от тренера за невнимательность. Я краснею все время, что мы сидим в кафешке, а Лиза продолжает меня смущать, смешно комментируя действия Колосова.

В итоге мы решаем уйти, потому что «на благоверного твоего так орет тренер, что команда рискует остаться без него». Он, конечно, не мой благоверный, но быть той, из-за кого его могли бы выгнать из команды, я не хочу.

– Лиз, когда это случилось? – Мы медленно топаем домой, потому что расставаться совсем не хочется. – Тебе снится секс с Савельевым, от меня Колосов не отлипает…

– Начнем с того, что до секса у нас так и не дошло, – смеется Лизка, поправляя двухсоткилограммовый шарф у носа. – И это был просто сон, ничего больше.

– Угу. – За хитрую улыбку, подаренную в ответ на ее реплику, Гаврилова ударяет меня в плечо.

– Ну что «угу»? Он не в моем вкусе, это раз. И два – в его вкусе половина города, которую он уже затащил в постель. Мне такое счастье точно не надо, к нему опасно даже приближаться, там, наверное, заболеваний целый вагон. А вот Колосов твой…

– Да не мой он! – Собрались две дуры. Навязывают друг другу мужиков, а потом обе их отвергают.

Но я понимаю Лизу. Савельев тот еще козлина. Как и его дружок. Два сапога пара. Только первый еще и хам редкостный.

– Ладно-ладно, не твой, не сердись, Неженка. – Она коверкает это прозвище, пытаясь спародировать голос Егора, и, когда я уже готова прибить ее, убегает, громко смеясь. Но это же Гаврилова. Она и бег по снегу – это совершенно несовместимые вещи. Она поскальзывается и падает боком прямо в сугроб, закопавшись в нем по самые уши. – Я жива, – поднимает руку, и я тут же сгибаюсь пополам от смеха. – Чертова зима! Когда уже лето?

Она выбирается с трудом, а я, умирающая в истерике, так и не успеваю ей ничем помочь. Просто хохочу как ненормальная, ощущая на щеках обжигающие слезы от смеха.

– Пора заводить себе личного водителя, – говорит Лиза. – Меня когда-нибудь эта зима добьет.

Я наконец-то успокаиваюсь и помогаю подруге избавиться от лишнего снега на одежде. Мы как раз дошли до развилки, где я обычно сворачиваю к себе, а она идет чуть дальше, и я, обняв на прощание Лизку, тихо шепчу ей на ухо:

– Заведи личного Савельева, у него как раз тачка есть, – смеюсь и убегаю подальше от разъяренного гнома, но Лиза не была бы Лизой, если бы не ответила колкостью:

– Заберу себе Колосова! Тебе не нужен, а я хоть в тепле буду на пары ездить. – Она подмигивает мне и уходит, хитро улыбаясь. Вот же засранка.

Эти намеки по поводу Егора… Лиза никогда не говорила бы все это беспочвенно. Нет, я понимаю, он действительно постоянно рядом, дарит цветы, возит меня на пары, но почему она верит ему, если он такой же, как и Савельев, который ее раздражает? Они лучшие друзья, всегда вместе: и на хоккей пойти, и разбить сердце очередной влюбленной дурочке. Ни один, ни второй никогда не заботились о чьих-то переживаниях. Меняли девчонок как перчатки и радовались жизни. Мы, конечно, никогда не общались с ними, но ведь учимся в одном заведении, я многое видела. Да все видели! У меня однажды клиентка на маникюре расплакалась, потому что Колосов ее по СМС бросил.

И почему я теперь должна верить ему?

После измены Сережи я вообще не склонна никому доверять. А такому бабнику – тем более.

Иду домой, слушая приятный скрип снега под ногами, думаю о своем, когда знакомый голос вырывает из мыслей. Только вспоминала…

– И тебе привет, – отвечаю на приветствие бывшего и хочу пройти мимо, но он снова заставляет остановиться. Хорошо хоть, не трогает больше, что бесконечно радует.

– Правда так втрескалась в своего белобрысого, что забыла все хорошее, что было между нами?

Выдыхаю и стараюсь не сжать кулаки от нервов. Он как будто издевается надо мной. Да весь мир словно издевается!

– Сереж, все хорошее, что было между нами, ты перечеркнул изменой. Не пытайся переложить ответственность на мои плечи, хорошо? И я все-таки пойду, мне нужно работать. – Разворачиваюсь, чтобы уйти, но бывший решает, что его слова мне сейчас очень нужны. Словно они что-то изменят.

– Лиска, я же правда сильно люблю…

«А я Егора люблю», – вертится на языке, но произнести такую наглую ложь даже во благо не могу. Наверняка он бы отстал после этого, но… Не могу. Не люблю ведь.

Ухожу молча, надеясь, что за мной Сережа не пойдет, и выдыхаю, только когда оказываюсь в квартире. Это выглядит как какой-то глупый прикол. Он каждый раз встречает меня у подъезда, словно специально ждет, когда я появлюсь.

Мы с Сережей были вместе очень долго, и я любила без памяти, правда. И его наглость сейчас, когда я только перестала плакать ночами из-за измены… Она убивает. Потому что я не понимаю, как можно быть таким безразличным. Почему он решил, что сейчас мне нужны его чувства? Или правда думал, что увижу его и кинусь в объятия?

Я, конечно, кинулась. Не к нему только.

Чертов Колосов…

Убираюсь на рабочем столе и отчего-то волнуюсь. Мама Егора должна быть через полчаса, а у меня полное ощущение, что не ко мне придет человек, а я к нему. Причем на допрос.

В последний раз мы с ней виделись на катке, когда Лизка упала на руку, а Егор зажал меня у бортика, надеясь на поцелуй. Он тогда, кажется, сказал маме, что я на него внимания не обращаю, когда она посоветовала к «такой хорошей девушке» присмотреться… Короче, в любом случае будет не- ловко.

Светлана Сергеевна абсолютно прекрасная женщина, но вот сын ее… Бесит, короче, да и все.

Полчаса в ожидании тянутся мучительно долго, но, когда по квартире разносится звук дверного звонка, сердце отчего-то стучит гораздо быстрее, чем стоило бы. Есть полное ощущение, что Егор говорил маме обо мне что-то еще, и незнание того, что именно, немного напрягает.

– Здравствуйте, Светлана Сергеевна. Проходите. – Закрываю за женщиной дверь и помогаю снять пуховик. Ей не больше сорока пяти, а выглядит и вовсе чуть ли не на тридцать.

– Спасибо, Алисонька. Как твои дела? – Мы проходим в комнату, и мама Егора тут же обращает внимание на букет, хитро улыбаясь: – Красивые.

– Да, очень.

Какова вероятность, что она в курсе, от кого эти цветы? Судя по улыбке, стопроцентная. Смущаюсь и чувствую, как щеки заливает краской, неловкость восьмидесятого уровня.

– Надо будет сказать поставщикам спасибо. Цветы до сих пор как только срезанные.

– Извините?

– Это я собирала букет. – Она улыбается. – У меня свой цветочный, я тебе рассказывала.

Господи… Точно. Она ведь говорила мне, что у нее два магазина. Когда-то она сказала мужу, что он дарит ей слишком мало цветов, и он, чтобы успокоить душу любимой женщины, подарил ей целый магазин. Я помню, как улыбалась, когда она рассказывала эту историю. Ну прелесть же? И цветы подарил, и бизнес. По-моему, идеально.

– Ну, тогда спасибо вам за букет. – Боже, эта неловкость… Она когда-нибудь сведет меня с ума, правда. Со Светланой Сергеевной всегда было просто и спокойно, но сегодняшний день убивает. Вот Колосов… Все портит.

– Это не мне спасибо, а Егору. Цветы сам выбирал. Ты хоть любишь такие?

Если я сейчас скажу ей, что кремовые розы люблю больше всего, то она начнет улыбаться еще хитрее. Или я уже говорила ей это в разговорах, но просто забыла? Тогда понятно, каким образом Колосов так четко попал с букетом.

– Да, они очень красивые, – достаю материалы, обрабатываю руки и думаю, как бы скрасить нагнетающую тишину, но Светлана Сергеевна, кажется, совершенно не смущается. Конечно, она же не знает, в каких отношениях я состою с ее сыном. Наверняка думает, что мы дружим, а он за мной просто ухаживает. Как сказать ей, что на самом деле я не верю ему, потому что он дикий бабник, но использую в корыстных целях, чтобы отвадить от себя бывшего?

Блин. И чем я лучше Егора? Да ничем!

– Когда Егор был маленький, он постоянно приносил домой цветы. Правда, потом ко мне приходили ругаться соседи… Он обрывал все клумбы в округе, представляешь? Его ругали, а он все равно воровал. Приносил, улыбался и говорил: «Мама, это чтобы ты не грустила!»