Цифрогелион

– Понял, – коротко ответил человек со странным устройством и, нахмурившись, уставился в своё устройство, тыкая в него пальцем свободной руки.

– У объекта нет нужных аномалий, – констатировал он. – Но у него кровное родство с тем, кто активировал аномалию, заблокировавшую вторую локацию… Не знаю, может ли это быть полезным?

– Сколько у него времени? – спросил старик.

– Должен дойти до конца с вероятностью двенадцать процентов, если не брать в расчёт ещё не активированные аномалии, – ответил человек с устройством.

– Тогда сохрани результаты сканирования и пометь его, – приказал старик. – Проанализируем позже, у нас ещё очень много работы, а времени осталось слишком мало.

Человек снова принялся возиться с устройством. Брови его нахмурились, губы что-то беззвучно шептали, время от времени он цокал и покачивал головой, словно что-то шло не так.

– А может быть, вы, достопочтенные господа, подбросите меня до ближайшего района, населённого нормальными людьми? – предложил я, расплывшись в дружелюбной улыбке, которая, впрочем, даже мной ощущалась крайне наигранной. – У вас будет масса времени, чтобы закончить «сканирование»…

– Простите, но мы не можем рисковать, пуская незнакомого попутчика в наш автомобиль, – отрезал старик. – К тому же мы тут совсем недавно, и плохо ориентируемся на местности, так что едва ли сможем быть вам полезными…

– Недавно? – удивился я. – Откуда же вы прибыли? Если бы вы жили в Северной Столице, я бы обязательно о вас слышал.

– Мы не из Северной Столицы, – ответил старик и посмотрел на коллегу. – Семьдесят седьмой, вы закончили?

– Секунду, – не отрывая глаз от устройства, протянул Семьдесят седьмой, медленно поднимая указательный палец. – Всё! Сканирование закончил.

Он убрал устройство в один из карманов и быстро забрался в салон экипажа.

– Я смогу дать вам лишь несколько минут, – напомнил старик, обратившись ко мне. – Спасибо, что разрешили нам провести сканирование. Надеюсь, больше вы не попадёте ни в какие передряги. Счастливого вам пути…

– Постойте! – я поднял ладонь и сделал несколько шагов по направлению к экипажу. – Скажите, кто вы такие и откуда…

Но старик уже меня не слушал: он похлопал по плечу впереди сидящего человека, и через миг бок экипажа вернулся на своё место.

Вот и разрешай после этого себя «сканировать» каждому встречному… Даже спасибо не сказали…

Решив, что стучать в окна будет излишним (понятно, что господа потеряли ко мне всякий интерес), я решил как можно быстрее покинуть это место, воспользовавшись предоставленной мне форой. Так что, убрав коломёт в кобуру, я обошёл необычный экипаж и бросился бежать.

Дыхание стало подводить минут через десять. Через пятнадцать – мои горло и грудь жгло огнём, а ноги едва слушались. Но я всё равно продолжал бежать, стараясь увеличить свой отрыв от преследователей настолько, насколько это возможно.

Улицы сменяли одна другую: то узкие, то широкие, то извилистые, то прямые, то мощёные – покрытые грязью, то заваленные гниющими досками – тоже покрытыми грязью. Грязь, грязь, грязь – наш мир буквально утопал в ней… Держу пари: если бы потоп не случился – мы всё равно утонули бы, но в этой чёртовой грязи.

Наконец на моём пути стали попадаться люди. К счастью, они не выглядели как бандиты – скорее, как запуганные, потерянные в жизни, бродяги: мужчины и женщины в заношенной одежде, некоторые с котомками за спинами или в руках, другие налегке, плечи опущены, головы понурены, ноги медленно плетутся, словно без какой-либо цели впереди. Лица несчастных неизменно покрывали жуткие волдыри, а некоторые так и вовсе выглядели как бесформенные куски давно сгнившего мяса… При этом люди по большей части шарахались от меня в сторону, то ли не желая помешать моему бегу, то ли я действительно выглядел ещё хуже, чем они…

Я завернул за очередной угол, и передо мной, под низко-нависшим серым мрачным небом, раскинулась огромная площадь, в которую вливалось как минимум шесть улиц (это только те, которые я мог посчитать отсюда, по пробелам между зданиями). По площади сновали десятки, сотни, людей, тут и там стояли самодельные прилавки, собранные из кривых досок, ящиков, мешков, столов, табуреток, заваленных различным барахлом: ветхой, наспех отстиранной, одеждой и кое-как залатанной обувью, свалявшимися одеялами, дохлыми и живыми крысами, кормовой древесиной, мутной водой в грязных банках и ржавых вёдрах, в общем, передо мной раскинулся самый настоящий бедняковский рынок, где нищие продавали друг-другу различный найденный хлам, который кому-то ещё может пригодиться, и еду, состоявшую по большей части из того, что можно поймать на улице или срубить… При этом тут было очень тихо: никто не кричал, не зазывал к своим лоткам, не ругался. Да, голоса были слышны – люди разговаривали между собой, но делали это очень тихо, словно устало…

Ладно, можно считать, что мне удалось оторваться – тут я без проблем затеряюсь в толпе.

Подойдя к стене одного из зданий, я облокотился спиной о прохладную стену и несколько минут простоял так, переводя дух.

Кажется, мне удалось добраться до жилого района Старого Города. Теперь можно начинать свои поиски. Жаль, конечно, что я не смог вернуть свой саквояж – в нём были портреты пропавших детективов, но и без них у меня остаётся мой главный инструмент: мой язык.

Нужно обойти район, найти все места, которые могли посетить детективы: ночлежки, кабаки, бордели… Хотя, бордели можно не искать – судя по состоянию местных жителей, местные проститутки в лучшем случае ещё дышат, но надеяться на то, что они удовлетворят какие-то ваши потребности – не стоит, если, конечно, вы не испытываете потребности в том, чтобы ваши причиндалы сгнили и отвалились, когда вы в очередной раз присядете посрать и слишком сильно потужитесь.

В общем, обойду кабаки и ночлежки, пораспрашиваю о странных пришлых без волдырей на лице, а быть может, поищу местные власти – наверняка, детективы их навещали. Насколько я знаю, в Старом Городе свой Губернатор – во всяком случае Адмирал его назначил, когда решил отгородиться от этого города – нужно же было оставить тут хоть какое-то управление. При этом нужно постараться поменьше контактировать с людьми, чтобы не подхватить эту заразу, хотя, думается мне, что это простая…

Из размышлений меня вырвали крики:

– Поймали ублюдка! – кричал злобный голос.

– Это не я! – испуганно ответил другой.

– Все нежнорожие так говорят! – проревел третий. – Не бои́сь, сейчас и поглядим-разберёмся, ты это или не ты! А ну, мужики! На вешалку падлу!

– Неет! Умоляю вас! Не делайте этого! Это не я! Я бы никогда с вами так не поступил! Я же со всеми вами дружил! Неужели вы не помните! Остановите их ради бога! Умоляю! Остановите их!

Заинтересовавшись происходящим, я отлип от стены и быстро пошёл в направлении голосов. Впереди, буквально через тридцать метров, люди стали собираться в толпу, и из-за их спин мне не было видно, что же там происходит и что мужичьё собираются сделать с несчастным. Я принялся расталкивать зевак, пробираясь всё глубже, туда, где несчастный голос продолжал, срываясь на отчаянный вопль, умолять отпустить его…

Внезапно его крики оборвались, а уже через секунду я выбился в первый ряд и в каких-то пяти метрах перед собой увидел человека, сучащего ногами в воздухе и отчаянно хватающегося руками за петлю, сдавившую его шею. Этого человека повесили на столбе…

Было в этом человеке нечто, что отличало его от всех остальных… И тут в моей голове прозвенел тревожный звоночек…

Кожа. Кожа на его лице была совершенно чистой, без каких-либо гнойных волдырей…