Костяные корабли

«Власть и тщеславие – это плохое сочетание, парень», – прозвучал в его сознании голос отца.

Джорон не мог вынести его здесь – только не здесь – в присутствии этого человека, впрочем, именно тут, рядом с избранником Индилом Каррадом, и должен был звучать голос отца.

Однажды юноша по имени Рион, супруг корабля, предложил Джорону пять железных монет в качестве компенсации за то, что тело его отца было раздавлено корпусом костяного корабля, которым он командовал.

«Это хорошая цена, мальчик, – больше, чем стоит любой рыбак», – так сказал Рион.

Джорон стоял, потеряв дар речи, переполненный яростью из-за того, что этот человек – лишь немногим старше самого Джорона – смог отнять у него все, чем являлся его отец, сломать только из-за того, что был слишком пьян и горд, чтобы выполнить правила порта и уступить им дорогу. А потом, когда вода еще была темной от крови, оценить его жизнь в несколько монет. Джорон не мог этого перенести и вызвал Риона на дуэль. Он не сомневался, что умрет, но в тот момент больше не хотел жить и не видел лучшего способа присоединиться к отцу в огне Старухи, чем погибнуть, пытаясь за него отомстить.

Но Рион из-за самоуверенности или глупости лишил Джорона шанса снова встретиться с отцом. Он провел весь день перед дуэлью, пьянствуя с друзьями, и, когда настал момент схватки, Джорон первым же удачным выпадом его убил.

Все могло на этом закончиться. Справедливость на Ста островах всегда была быстрой и жестокой – «Жизнь за жизнь – честная цена». Но отец Риона, мужчина, перед которым Джорон сейчас стоял, обладал огромной властью. Поэтому Джорона назвали убийцей, обвинили в том, что он напоил парня, и вызвали на суд дарнов. Впрочем, в тот момент ему было все равно – его не волновал приговор, он мечтал уйти в море со вскрытыми венами и ждать, когда его заберет Старуха. Но Индил Каррад, должно быть, понял, что Джорон жаждал смерти. Джорон помнил момент, когда Индил догадался, что человек, который убил его сына, не боится смерти – на его лице появилась жестокая улыбка, и он потребовал, чтобы дарны отправили Джорона на черный корабль, в то место, где он не будет ни мертвым, ни живым и окажется в чистилище, в западне горя.

– Каррад, – сказала Миас.

Она практически выплюнула это имя.

– Миас, – лишь немногим доброжелательнее проговорил он. – Ты привела ко мне убийцу моего сына? – У него был голос, очень подходивший для ночной комнаты, теплый и успокаивающий, несмотря на присутствие в нем яда. Джорон вспомнил его – сладкий и густой, как сироп джиона, – в суде дарнов, где Индил Каррад уговорил судей отправить его на корабль мертвых. – Прогони эти обломки кораблекрушения прочь, Миас. – Каррад кивком показал на Джорона. – А потом мне нужно будет с тобой поговорить.

– Он мой хранитель палубы, Каррад, и я привела его с собой, чтобы другой офицер флота стал свидетелем твоих слов, Каррад.

– Хранитель палубы, – тихо, словно только для себя, повторил Каррад, постукивая пером по столу. – А ты сумел подняться, Джорон Твайнер. – Его взгляд метнулся к Джорону, но тут же вернулся к письменному столу. – Ты шутка, которая нежданно ко мне вернулась? – Он покачал головой и негромко рассмеялся. – Тем не менее через несколько дней под командой Миас ты поймешь, что это тебе не по плечу, и Старуха тебя заберет. Я буду с нетерпением ждать рассказа о том, как обломки кораблекрушения превратятся в выброшенный за борт мусор.

Джорон собрался ответить, но Миас шагнула вперед, в буквальном смысле встав между ним и Каррадом.

– Я думала, что избавилась от тебя, когда меня отправили на черный корабль, – сказала она. – Я думала, мы в расчете. Зачем я понадобилась тебе теперь?

– Ты совершила глупый поступок, – сказал Каррад, и Джорон затаил дыхание. Что она натворила? Он ждал, что Каррад расскажет, но его поджидало разочарование. – Однако ты ошибаешься, если думаешь, что глупость освобождает тебя от обязательств, Миас. Кстати, черный корабль позволяет тебе управлять им так, как ты пожелаешь, что невозможно с кораблями флота.

– В каком смысле?

– Ты вне системы командования и дрейфуешь в поисках неприятностей. Ты имеешь возможность, даже должна, получать приказы не через обычные каналы, и, хотя я супруг флота, тот факт, что я никогда не служил на кораблях, не дает мне доступа, который я хотел бы иметь, к нашим кораблям. Но черный корабль? Ты моя! – Неужели он посмотрел на нее с вожделением? – И ты можешь отправиться в такие места, куда я ни за что не пошлю корабль флота.

– Значит, ты намерен использовать меня в качестве посыльной? – Миас покачала головой. – Я полагаю, наш разговор продолжался достаточно долго, Каррад. Я предпочитаю рискнуть и получать приказы от флота.

– Решать тебе, – сказал Каррад, – но, подумай, насколько хорошо у тебя получалось до сих пор, Миас? – Прежде чем она успела ответить, Каррад встал. – И как ты сумеешь починить свой старый корабль? Флот прикажет тебе гнить в Бернсхьюме, пока они будут его ломать. Быть может, тебе повезет, какой-нибудь двухреберный корабль не сможет нести на своих костях зоресвет, и его сделают черным. – Наступила тишина, которую нарушало лишь жужжание ночных насекомых. – К тому же, – продолжал Каррад уже спокойнее, – мне от тебя нужно совсем другое. Доставлять письма шпионам ниже твоего достоинства, и мне это хорошо известно. – Появились ли в его голосе теплые нотки? Тембр определенно изменился. – К тому же, едва ли можно рассчитывать, что черный корабль не будет привлекать к себе внимание, верно? Конечно нет. У меня есть для тебя предложение, которое достойно твоих талантов. Я тебя знаю, Миас. – Он обошел вокруг стола, чтобы оказаться рядом с ней, и Джорон почувствовал себя посторонним, который сует нос в чужие дела и присутствует при чрезвычайно интимном моменте. – Я знаю, чего ты хочешь, – прошептал Каррад. – Знаю, от чего получаешь наслаждение.

Казалось, Миас вдруг резко переменилась. Нет, ее реакция не была очевидной, просто в течение минуты она несколько раз поменяла позу, словно ее самоуверенность и хладнокровие исчезли, и она оказалась в полной растерянности, совершенно не в своей тарелке.

– Меня от этого тошнит, Индил.

– Неужели ты забыла сон, Миас?

– Это имеет значение только для тебя, – сказала она.

– Но может означать намного больше, – не унимался Каррад.

– Я не уверена, что могу поверить хотя бы одному твоему слову, – сказала Миас.

– Ты верила в мечту в заливе Харрит, Миас.

– И что получила? – Она протянула к нему руки. Джорон внутренне перепрыгивал с одной ноги на другую. О чем они говорят? – Где ты был, Индил? Где ты был, когда меня опозорили и раздели? Ты не пришел. Одно твое слово могло меня спасти.

– Я не мог тебя спасти. Все, что я… – Каррад сделал глубокий вдох, взял небольшое украшение с письменного стола и положил его обратно. – Все, ради чего мы работали, было бы потеряно. Они бы приговорили нас обоих.

Миас подняла руки, ее пальцы почти коснулись его щеки, и Джорону вдруг стало труднее дышать, или он превратился в призрак для этих двоих людей. Он просто перестал существовать.

– Индил, – сказала Миас, – когда я тебя слушаю, – ее голос прозвучал совсем тихо, – я понимаю, что ты делаешь. – Каррад улыбнулся, а потом в его глазах что-то изменилось – в них появилось тепло. – Мне даже показалось, что ты поверил в собственные слова. – Она покачала головой, и ее окутал тихий шорох волос, скользнувших по коже. – Но слова лишены смысла, когда за ними ничего не следует.

– Ты действовала слишком открыто. – Каррад попытался сжать ее запястье, но она оказалась слишком для него быстрой и отступила на шаг, увеличив расстояние между ними. – С господством дарнов нельзя бороться лоб в лоб, Миас. Это неверный путь.

Джорон совсем не хотел знать, о чем они говорят. Он мечтал оказаться в другом месте, и чтобы Миас его сюда не приводила, и чувствовал, как все его тело сковал ледяной холод.

Измена.

Они говорят об измене. Миас Джилбрин, величайшая из всех известных ему супруг корабля, изменница. Джорон уже хотел что-то сказать, попросить разрешения уйти, когда она к нему повернулась.

– Это совсем не то, о чем ты подумал, Твайнер, – сказала она. – Речь идет о политике Ста островов, так что даже не мечтай о том, чтобы побежать к Великому Жилищу и рассказывать там сказки, которые помогут тебе вернуть прежнюю жизнь. Ты не знаешь, с кем нужно говорить, и можешь получить удар ножом с той же вероятностью, что и награду. Не забывай, кто тобой владеет, и, если ты считаешь, что у тебя есть честь, вспомни о ней, прежде чем соберешься что-то предпринять.

– Честь. – Каррад рассмеялся. – Я прежде поверю, что кивелли сразится с санкреем, чем в то, что можно отыскать честь в таком, как он.

И вновь наступила тишина, жаркая и удушающая, заполненная жужжанием насекомых.

– У него она есть – для меня, – сказала Миас. – Во всяком случае, сейчас.

– Я слышал, что он направил твой корабль на риф, – сказал Каррад.

– Это сделала я, – заявила Миас, и Джорона поразило, что она даже не колебалась, не пыталась ничего скрыть или обвинить его, как она сделала на «Дитя приливов». – Я была супругой корабля и отвечала за него.

– Я слышал, что все было совсем не так, – возразил Каррад.

– Нет, именно так. – Она пожала плечами. – Наверное, мне не следует удивляться тому, что у тебя есть шпионы на моем корабле.

– У меня шпионы повсюду, – сказал Каррад. – Он станет твоей смертью, Миас, – продолжал он, кивнув в сторону Джорона, потом вернулся на свое место за письменным столом. – Но ты сама выбираешь команду. Итак, ты хочешь выслушать то, что я собирался сказать, или нет?

– Говори, – ответила Миас. – Я выслушаю тебя, как и Твайнер. Мы сядем и не будем больше стоять, как будто храним тебе верность или считаем, что встреча с тобой для нас большая честь.

Каррад пожал плечами.

– Конечно, дайте отдохнуть ногам, – заявил он. – У Твайнера отвратительно грязные ноги, и ты окажешь мне услугу, если уберешь их с моего пола.

Джорон отчаянно напрягся, но постарался сохранять внешнее спокойствие. В тот момент, когда Миас взяла на себя вину за налетевший на риф «Дитя приливов», Джорон почувствовал, как отлив его верности к ней превращается в прилив. Он не понимал причины; может быть, дело было в том, что она являлась единственной безопасной гаванью в этой комнате, и не более того. Однако реальность не становилась от этого менее убедительной.

Джорон уселся напротив человека, который отправил его на корабль приговоренных, и услышал о чуде, которое сделает его частью легенды.

Тиртендарн воззвала,Отдайте дитя кораблям!И море пришло ей на помощь,Как только слово покинуло жестокие губы.Амон, «Песнь Удачливой Миас»

13. Здесь водятся драконы

– Появился аракисиан, – сказал Каррад.

Казалось, весь воздух мгновенно улетучился из маленькой душной комнаты. О, да, тусклосвет все еще горел, и они могли дышать, но на мгновение у Джорона закружилась голова. Аракисиан? Морской дракон? Их кости служили строительным материалом для флота, но уже три поколения не видело кейшанов.

– Ты шутишь? – спросила Миас.

Тем не менее Джорон не сомневался, что она почувствовала такое же возбуждение, удивление и благоговение от одной только мысли о такой возможности.

– Нет, – ответил Каррад. – Я бы очень хотел, чтобы это была шутка.

– А почему я ничего о нем не слышала? – спросила Миас.

– На то имеется несколько причин, Миас, – начал он. – Главным образом, из-за того, что ты теперь командуешь черным кораблем, и никто не хочет с тобой говорить. – Их взгляды встретились, и Каррад первым отвел глаза в сторону. – Но есть и другие причины. Моя сеть шпионов по-прежнему лучшая, и я получаю новости первым. В данный момент люди, которым известно о появлении зверя, находятся в этой комнате.

– И насколько ты в этом уверен? – спросила Миас.

– Насколько это вообще возможно, – твердо ответил Каррад.

– А что стало с твоим шпионом? – спросила Миас.

– С ней произошел несчастный случай.

– Не лучшая награда, – заметила Миас.

– Некоторые тайны слишком ценны, чтобы рисковать ими из-за одной жизни, Миас. Моя шпионка в полном комфорте отдыхает у огня Старухи, а ее дети не настолько изгнанники дарнов: речь не идет об отсутствующих конечностях или чем-то подобном – всего лишь несколько отметин на коже. Их пригласят учиться в школу в спиральных жилищах. Она бы посчитала такую сделку удачной.

– А у нее ты спрашивал? – поинтересовалась Миас. – Военная школа не лучшая мать, мне это очень хорошо известно.

– Ты всегда говорила много лишнего, Миас. – Джорон увидел истинного Каррада – порочного, отталкивающего и жестокого, – но все мгновенно исчезло, как дым в шторм. – Мы первыми узнали про аракисиана, а потому можем первыми до него добраться. Прежде Суровых или Ста островов.

– Что? – Джорон не смог сдержаться.

– Тихо, Джорон, – сказала Миас, но он не смог бы вымолвить больше ни слова, даже если бы хотел.

Джорон окончательно запутался, он тонул. Кто эти люди? Его отношение к Миас постоянно менялось. Сначала он встретил верную и уважаемую супругу корабля, потом она превратилась в политического заговорщика, а теперь, несмотря на все, что ему сказали, выглядела настоящей предательницей. Но, если она не хранит верность Ста островам, за кого сражается?

И почему?

И что еще за этим стоит?

– Насколько ты уверен в этом кейшане, Индил? Ты же знаешь, как много болтают дети палубы, – сказала Миас.

– Совершенно уверен. – Он открыл ящик в своем сундучке, достал оттуда свернутую карту и разложил на письменном столе. – В прежние времена первого аракисиана в сезоне называли «проснувшийся змей», поэтому я дал ему такое же имя.

– Ты считаешь, что будут другие? – спросил Джорон.

Каррад взглянул на него и на мгновение застыл, прежде чем ответить.

– Надеюсь, нет, – наконец, сказал он.

Все это не имело ни малейшего смысла. Появление аракисиана означало, что люди смогут построить новые корабли, в которых флот отчаянно нуждался.

– Его заметили вот здесь, – сказал Каррад, указывая на карту, – рядом с островом Сорис, на далеком юге, где слишком холодно, чтобы там жить.

– Поэтому никто о нем не знает? – уточнила Миас.

– Да, – кивнул Каррад. – И он маленький для аракисиана, так мне сказали, но все равно намного больше, чем любые другие морские существа.

– И почему тебе потребовались именно мы? – спросила Миас.

– В Великом Жилище хранились старые карты, о которых все давно забыли. Я забрал многие из них и спрятал, но у меня нет уверенности, что там не осталось еще. – Теперь Каррад выглядел встревоженным. – Аракисианы всегда выбирают одни и те же маршруты, именно по этой причине на них так легко охотиться, хотя всем известно, что очень трудно убить.

– Да, да, именно по этой причине и созданы черные корабли, – сказала Миас. – Это не новость.

– Совершенно верно, – подтвердил Каррад. – Впрочем, в старых отчетах говорится, что, по большей части, аракисианов удавалось убить с башен, стоявших на берегах узких проливов. Черные корабли, главным образом, предназначались для наказания преступников. – По его губам скользнула быстрая неприятная улыбка. – А теперь посмотрите на красную линию на карте. Это курс, которым следовали кейшаны, в основном мимо пустынных островов – так что существовало совсем немного мест, где его могли заметить. Они всегда выбирали глубокие каналы.

– Итак, – сказал Джорон, – ты хочешь, чтобы мы занялись тем, для чего изначально предназначались черные корабли, и начали охоту на аракисиана?

Каррад посмотрел на него так, словно Джорон сказал глупость.

– Конечно нет, – ответил он. – Я хочу, чтобы вы не дали ему умереть.

– Оставить аракисиана в живых? – удивился Джорон. – Но нам нужны его кости. – Он посмотрел на Каррада. – Для кораблей. – Складывалось впечатление, что Индил Каррад не понимал главных нужд Ста островов. – А корабли нам необходимы, чтобы сражаться с Суровыми островами. Всем известно, что они собирают силы на юге и очень скоро на нас нападут.

– Ты не говорила ему о том, чем мы занимаемся, Миас? – спросил Каррад, и на его красивом лице появилась усмешка.

– Я не знала, что ты расскажешь о нас и наших целях, или сколько я должна ему сообщить, – ответила Миас. – И до какой степени мы можем ему доверять. – Ее слова отозвались в сердце Джорона острой болью, хотя он и сам сейчас не знал, могут ли они ему верить. – Но складывается впечатление, что ты готов открыть ему все, так что давай не будем терять времени.

– Хорошо, – кивнул ей Каррад. – Как долго мы воюем с Суровыми островами, Твайнер?

– Целую вечность, – ответил Джорон.

– И почему? – спросил Каррад.

– Почему? – Джорон не знал ответа. Сто островов всегда сражались с жителями Суровых островов. Наконец он сказал: – Они крадут наших детей.

– Зачем?

– Чтобы принести их в жертву своим кораблям.

– Зачем? – снова спросил Каррад.

– Чтобы зажечь зоресвет и призвать удачу в сражениях с нами, – сказал Джорон.

– А мы, в свою очередь, воруем их детей для тех же целей, и, когда ни одной из сторон не удается украсть чужих детей, мы приносим в жертву своих. И зачем все это? – спросил Каррад.

– Я… – Джорон понял, что запутался. Каррад говорил так, словно все, что он знал, с чем рос, было каким-то непостижимым образом неправильно. – Так мы всегда поступали.

– Мы крадем детей, чтобы продолжать сражаться и воровать новых детей, – продолжал Каррад. – Мы нападаем на них, а они на нас, чтобы отомстить. И так происходит снова, снова и снова. Но что, если нет никакой необходимости забирать детей? Подумай, Джорон Твайнер. Что, если убивать друг друга не единственно возможный путь?

– Но что мы сможем сделать, если у нас не будет флота? – спросил Джорон.

– Мы не знаем, – тихо проговорила Миас. – Но, возможно, станет лучше, если мы попытаемся это выяснить?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.