Редактор

Например, рождение Христа, императорствование Наполеона, Великая отечественная война Сталина и тому подобное, и в течении их жизни я много раз воплощаюсь и стараюсь их скорректировать, чтобы они на эту историю таки повлияли. Вот поэтому, я философ, ученый, ловец душ человеческих – ограниченно всемогущ и безраздельно одинок, одним словом, РЕДАКТОР….

Преамбула. Продолжение.

АНДРЕЙ

….. эти события начали развиваться еще в начале лета. Когда именно это произошло я не помню, однако появилось ощущение, что происходит, что-то необычное Какое именно событие расчертило мою размеренную жизнь на до и после не удалось установить, даже в последствии.

Оглядываясь и ретроспективно оценивая происходящее, я пришел к выводу, что решающей стала наша встреча с Юлей (правда тогда я не знал, что она Юля и что вся моя спокойная жизнь перестанет существовать после того как я не только замечу ее улыбку, но и отвечу на нее). Эта встреча не была информативна, не выделялась чем-то знаковым, просто летом на железнодорожном переезде в Стрельне, демократичный водитель открыл дверь и выпустил изнывающих от жары пассажиров на свежий воздух в ожидании проезда электрички.

Вышли понятно не все и мое внимание привлекла одиноко стоявшая, рядом с остановкой, девушка, смотрящая, куда-то мимо меня (я даже оглянулся, но ничего не увидел) при этом задумчиво улыбающаяся, своими большими серыми глазами. Оценив стройную фигуру и со вкусом подобранную одежду, я вернулся к глазам и просто в них утонул, и забылся настолько, что пропустил первый звуковой сигнал, поданный водителем, как пропустил мимо ушей и мирную тишину на переезде вместо повторяющихся тревожных сигналов.

Не сразу среагировала и девушка, но она быстро будто птичка вспорхнула в автобус и встала у окна, и в этот момент она увидела меня, лицо ее покинула безмятежность, открытое выражение скривила полуулыбка, несущая в себе какую то принужденность, в глазах появилось отчаяние и беззащитность, она оперлась рукой на стекло (прям «Титаник») и не отрываясь смотрела прямо мне в глаза, причем смотрела как старая знакомая, которая меня теряет.

В свою очередь я, не отрываясь, смотрел на нее продолжая стоять на остановке, в груди нарастала мутная, но при этом какая-то сладкая боль, боль огромной, невозвратной потери. Автобус неторопливо тронулся, скрежетнул коробкой передач, наддал и проехав переезд одним махом, скрылся в пыли поворота. Я стоял на месте не шевелясь, чувство потери изменялось, деформировалось превращалось во, что-то иное, одновременно отчаяние, надежду, предчувствие перемен и наконец чувство, что перемена произошла, сменив печаль на облегчение и маленькое счастье.

Заморосил грибной дождь и только тут, с первыми упавшими на лицо каплями, я понял, что не сел в автобус и теперь не успею на встречу, но все это было как-то отстраненно, далеко и уже неважно.

Эта встреча оставила глубокий след в моей душе, я почему-то был уверен в ее важности и необходимости для моей дальнейшей жизни. Девушку я забыть не мог, но сразу почти мгновенно забыл ее лицо, что было чертовски странно, потому что я окончил художественную школу, прилично рисовал и у меня профессиональная фотографическая память.

В дальнейшем я не оставлял попыток встретить ее. Я как бы случайно ехал в том направлении (особенно часто после покупки автомобиля), я напрашивался в своей конторе на проведение согласований в Стрельненском районе, дважды селился в гостевой дом неподалеку от остановки, но так ни разу ее не увидел (при том, был уверен на сто процентов, что увидев сразу узнаю).

Время шло, встреча не повторялась, и я начал забывать этот случай, но оставалось чувство тревожного ожидания, оно свернулось клубочком где-то глубоко у меня внутри, изредка там шевелилось и вызывало волну теплого, тянущего чувства, нет даже предчувствия «гражданской войны» как Юра Шевчук правильно спел…

Прошло довольно много времени с тех пор и надо сказать прошла так же целая череда девушек. Как я уже говорил, происходило это не по причине моей врожденной Дон Жуанности, а потому, что в моих отношениях с дамами, почему-то очень быстро наступал момент не естественной отчужденности, они словно избегали меня после близости, либо сразу (просто исчезали, оставив после себя только имя и не отвечающий мобильник), либо через очень короткий срок (от месяца до двух), который был очень мучителен для нас обоих, в попытках объяснить (со стороны слабого пола), почему нам непременно надо разойтись и сделать это сейчас и немедля.

В течении этого времени краткие встречи и такой же краткий секс превращались в разговор глухонемых, причем пытаемых в этот момент нацистами…. Ничего понять было просто невозможно, причинно-следственной связи между поступками и последствиями не улавливалось совсем, и я чуть не стал импотентом, возлагая всю вину на себя.

Но тут мне повезло и однажды мне удалось случайно услышать мнение покинувшей меня подруги обо мне от третьих лиц. И было это мнение однозначное и в высшей степени превосходное, где после живописания моей красоты (души и тела, разумеется), следовало описание моих же половых возможностей, при этом далее следовала невнятная и очень душещипательная часть, где дама рассказывала о безнадежном и драматическом разрыве отношений, но в части причин разрыва была все та же неопределенность.

Ну, а я, по крайней мере успокоился, и начал получать удовольствие от интимных встреч. Появилось чувство, что несмотря на бесперспективность отношений я даю женщинам, что-то хорошее и это знание примирило меня с потерями и явно сделало врачей сексопатологов значительно беднее.

Была у меня так же попытка проконсультироваться у человека, которого я знал и уважал, но одного со мною пола (для вящей откровенности) и этим человеком стал дядя Ислам. К моему удивлению выслушал он меня внимательно, спокойно и с неподдельным интересом. При этом задал целый ряд наводящих вопросов, правда, с каким-то полицейским душком – просил перечислить места, где я знакомился со своими гетерами, их биологические данные (нет ли совпадений по цвету глаз, волос, росту и размеру груди), направление их обучения и т.д., после чего впал в некую паузу и долго (минут пять, а мне казалось, что он вообще спит) находился без движения. После этого изрек следующее:

– Живи Андрюша, как живешь, не беспокойся, но будь внимателен, скоро придет беда – настоящая любовь – и уже тут никто тебя не спасет. Тот, кто оберегает тебя, помочь не сможет, а тот, кто жаждет погибели твоей, только подтолкнет. Будешь в это время ты болен душой, слаб телом и очень уязвим, ценности твои станут другими, друзья станут бесполезны, а родственники (в лице твоей матери и меня) станут врагами…

Перспектива, однако, как я заметил, вырисовывалась безрадостная.

– Ты либо станешь счастлив – не зная границ – продолжил дядя Ислам – либо, что скорее, будешь безутешен от того, что счастья и покоя достичь уже не сможешь…Ты всю жизнь будешь идти и стремиться к любви, – добавил он немного помолчав – а она сразит тебя как палач, внезапно, одним сокрушительным взмахом топора и отлетит вместе с твоей головой (которая больше не принадлежит тебе), вся твоя прошлая жизнь, все твои намерения и устремления…

– Нельзя…, – странно сказал дядя Ислам помолчав еще немного, – совсем нельзя будет повлиять, в этот момент, даже мне…даже если подгрузят меня новым знанием…. один ты будешь совсем…., а если бутчеры (butcher анг. мясник) придут и меня рядом не будет….тогда все…

Что все это значит, спрашивать было бесполезно, на такие вопросы дядя Ислам не отвечал никогда, замыкался обычно или переходил к контрвопросам. Я просто запомнил новое, явно английского происхождения слово и решил это обдумать потом, но видимо просто забыл.

Плохо, что не помог обширный дядин жизненный опыт (иногда мне казалось, что он безграничен) в решении моей проблемы, то ли потому, что не было в этом дядином опыте ничего похожего, то ли не захотел он меня посвящать в подробности такого своего опыта.

Кстати, эти новые англицизмы, стали появляться в его (дядиной) разговорной речи совсем недавно, после того как у нас в квартире стал появляться его новый гость (хотя если честно «старых» гостей было немного и появлялись они у нас не более одного раза и были как мне показалось людьми восточного толка, то ли арабами, то ли персами не знаю, но с явным восточным колоритом).

Гость этот был явным англосаксом, сухой, высокий, постоянно (в любое время дня и ночи) в темных очках (прямо как тонтон макут), разговаривал на удивительно правильном русском, и именно это обстоятельство заставляло меня думать, что язык наш ему не родной.

Одет он был всегда безупречно, в костюм тройку, разных цветов и оттенков, в клетку, полоску, елочку и однотонные, всегда либо в галстуке, либо в галстуке бабочке и только несколько раз с шейным платком. По тому, как прямо он сидел, стоял и ходил, мне всегда казалось, что под жестким накрахмаленным воротничком или платком у него как у засушенного висельника, сто процентов должна быть страшная, синяя с фиолетовыми разводами странгуляционная борозда.

Звали гостя Грин, да вот так просто Грин, и нельзя было понять, что это – имя или фамилия, но он на него откликался, поворачиваясь всем корпусом и вздергивал острый подбородок.

Отвечал он всегда веско, сочным и звучным баритоном, но почти всегда односложно и сразу же терял к собеседнику интерес, как будто сказанное им было полностью исчерпывающей информацией, не понять ее мог только полный умственный калека, а значит разговаривать с ним далее – просто потеря времени, а время Грин ценил…

Как-то я решился поднять разговор о моих любовных проблемах с Грином (дядя в этот момент вышел на кухню), Грин при моем вопросе, повернулся ко мне полностью в фас, внимательно и пронзительно посмотрел мне в глаза, какое-то предельное понимание мелькнула в его серых блеклых глазах:

– Дело не в них, – четко произнес Грин, – это гендерный остракизм …. они не выбирают тебя…не могут… они тебя подсознательно боятся… – сказав это, Грин так же всем телом отвернулся от меня и больше мы эту тему не обсуждали…никогда….

Фабула. РЕДАКТОР.

Жизнь Лео.

….. интересно с ним работать, кроме того Воплощение было крайне необходимо.

Дело в том, что исторический отдел Канцелярии обнаружил странную вещь: некоторые изобретения в истории человечества появились как бы сами собой, не имея никакого как говорят врачи «анамнеза». Просто возникли из ниоткуда довольно сложные механизмы и устройства и фундаментальные открытия. Странно было то, что им не предшествовало даже никаких устных источников – сказок, легенд и мифов, никаких предшествовавших работ и изысканий.

Как известно, существует два основных метода познания – академический и эмпирический. Академический путь в принципе основан на изучении и анализе пред идущего опыта и научных трудов, в области эмпирических же находок и исследований даже следа этих новшеств найти не удалось. Сложность была в том, что новаторства эти произошли в разные времена (от Трои до сражения под Сталинградом) и источниками их стали абсолютно разные (даже по социальному и профессиональному уровню) люди.

Наверху началась тихая, но очень ощутимая паника, и заключалась она в том, что появилось несколько официальных объяснений происходящего, одно нелепее другого. Потом вдруг резко, все они были обнулены и началось главное в панике – слухи!!

Главенствовала понятное дело тема о заговоре (без условно всемирном), назывались страны сепаратного толка, которые в тайне от Него в течении нескольких тысячелетий под благовидными предлогами формировали параллельную науку, с целью опорочить веру в Него и все Его царствие свести к не очень удачному опыту управления, были приплетены даже иллюминаты и другие секты различного толка, как примеры выхода (англ. spin-off) на свет божий различных соратников наших предполагаемых всемирных заговорщиков.

Так же большой популярностью пользовалась версия о вселенной инопланетян с иной религиозной платформой, целью которых стало установление в наших мирах своего религиозного уклада и изменении видимой вселенной в целом.

Не буду даже перечислять эти параллельные вселенные, инопланетных прогрессоров (или регрессоров это как посмотреть), а так же Мета разум и Странников…. Все эти теории объясняли абсолютно все, но именно поэтому были не состоятельны. Внутреннее расследование шло около года (в реальном времени) в абсолютном думаю несколько сотен лет…. Я предполагаю, что так ничего и не выяснили и поэтому пошли, как и герои известной киноленты, простым и логическим путем, а именно: узаконили эти научные труды, изыскания и изобретения (в стиле – веревка есть вервие простое) и начали думать, как бы сделать так, чтобы все выглядело естественно.

Мне сразу предложили бессмертие без предварительных условий (к сожалению, в последствии эта фраза таинственно исчезла прямо из опечатанного Канцелярией договора), повышение уровня воздействия в три раза и разных примочек целую кучу (правда примерно половина из них оказалась бесполезной, ну зачем мне, к примеру, часы на внутренней стороне роговицы глаза?).

Вот тут-то и возник проект «Да Винчи». Дело в том, что Лео (я прожил почти всю его жизнь в Воплощении и могу себе позволить его так называть) был и сам довольно талантливым молодым человеком и эта история со щитом с изображением головы «Медузы Горгоны» случилась еще до первого моего Воплощения, и надо сказать, что его отец Сер Пьеро уже тогда эксплуатировал его таланты и присваивал деньги за его произведения.

Апгрейдил я его по усиленному курсу и очень долгое время, надо было, работая с одним человеком заполнить целое множество белых и черных дыр в истории всего человечества и предрешить множество изобретений и целых научных направлений свалив все на его природный гений.

Почему был выбран именно он я не знаю, это вопрос к аналитикам, а вот почему он один могу попытаться объяснить. Все дело в том, что длительное и агрессивное воздействие на одного человека и его последующее реактивное воздействие на окружающий мир не вызывает такого «волнового» возмущения (термин не очень удачен, но другие гораздо менее понятны и менее выразительны) как короткие и интеллигентные воздействия на множество людей если разбить их по направлениям.

Сначала я подобрал ряд кандидатов и Воплощался в них дискретно, развивая каждого из них как направленца в определенной области и добился значительного успеха, но в будущем началась такая кутерьма из событий и последствий, такого ужасающего характера, что операцию пришлось свернуть и обнулить, часть этого опыта была использована при работе с апостолами и обозначается как «Апокалипсис». Поверьте, все эти саранчи, всадники, кровавые реки и все остальное было в действительности в той вселенной, шло потоком, неостановимым потоком…

Аналитики выяснили, что параллельное воздействие на целую группу реципиентов, даже разбросанных по планете складывается и увеличивается кратно и приводит к непоправимым последствиям, достаточно сказать, что моя работа с апостолами обошлась Чёрной смертью, второй в истории пандемией чумы в 1346—1353 года, а ведь апостолов было всего 12 (не считая Искариота).

Массированное воздействие на одного человека, так же, кроме положительного эффекта коррекции, которого добивались, обычно нес с собой и реактивную часть, но как правило хоть и мощную, но единичную и если так можно сказать локальную, сосредоточенную в одном небольшом районе (говорят, что Лео обошёлся нам Степанакертом, но это домыслы, мне кажется ущерб должен был быть больше).

Фабула. АНДРЕЙ.

Смерть.

….. состоялась некоторое время спустя. Я уже начал забывать историю с девушкой на остановке, да и историей ее назвать было нельзя, потому как никакого развития в общем понимании и не было. Был один взгляд и море ощущений, причем ощущений неясных, муаровых, не несущих никакой информации, а несущих только желания, но желания эти были прямо-таки тактильные, ощущаемые телом и кожей.

Был я в те времена бесшабашен, совершенно не от мира сего, работа шла (ни шатко, ни валко), выходные отдыхались, друзья дружились, девушки спались. Полюбил бесцельно гулять по городу, причем интереснее всего было гулять не по центральным улицам, а по задворкам – случайно выбирал линию метро и ехал, выходил на случайной станции и бродил… Находил какие-то немыслимые кафе, ресторанчики, музеи новоделы, совершенно дикие скульптуры малых форм на улицах и конечно людей.

Люди надо сказать, там были своеобразные, думается мне, что Питер всегда, я бы сказал исторически, делился (в людском его смысле) на три неравные части: первая – «основатели» – это люди которые могли или думали, что могут называться коренными, вторые – «туристы» – это люди временно либо постоянно проживающие в городе на Неве, но не понявшие его, да и не стремившиеся его понять, и наконец – «лимита» (или еще орки) – люди, которые все пространство рядом с собой заполняли продуктами своей жизнедеятельности, во всех ее проявлениях.

Понятно, что по таким закоулкам графы в колясках не ездили, в основном там орки правили свой бал. Однако и там встречались люди, попавшие сюда волею судеб и существовавшие в Питере как отдельно взятые единицы.

Во время одной из своих прогулок я и встретился с ней. Встреча надо сказать была короткой и очень монструозной.

Дело было весной, на следующий год после первой нашей встречи, днем. Погоды стояли сногсшибательные – легкий теплый бриз, переменная облачность и, хотя облака были вполне себе угрюмого типа и слегка грозили дождем, солнце тем не менее активно и постоянно пробивалось сквозь них и эти прострелы ослепительного света давали не передаваемую свежесть воздуху и отличное настроение мне.

Девушки вокруг тоже чувствовали приближение, лета, пляжа, отпуска и новых знакомств, поэтому были по-праздничному подкрашены, и высота их юбок неумолимо шла вверх. Взгляды их были смелы и многообещающи, губы улыбчивы, походки легки. Всегда удивлялся способности мужчин одним широким и скользящим взглядом оценить всю женщину целиком и если его спросить, как она выглядит, то двумя, тремя точными выражениями они могли выразить всю ее суть…. Хотя не спорю, бывали и крупные ошибки…

Прохаживался я уже довольно давно и уже приступил к процессу просматривания улиц на предмет небольшого уютного кафе, желательно с верандой, где так вкусно и с особым наслаждением пьется чашка дневного кофе.

И тут я встал… Я просто замер… чувство грядущего, неотвратимого, но неизвестного мне события охватило меня… кончики пальцев пощипывало, в голове вдруг обнаружился серый и непроглядный туман… все вокруг немного расплылось по периферическому зрению и как-то сосредоточилось конусом впереди…. Я медленно начал поворачиваться назад…

Я увидел ее сразу, она шла мне теперь уже на встречу и смотрела только на меня, знакомая стройная фигура (на ум пришло, странная мысль, что мне знакомо ее «выражение тела»), глубокие серые глаза и беззащитное выражение лица. Она была на высоких каблуках и шла по асфальту осторожно, будто он горячий, ступни ее как бы нащупывали дорогу перед собой, чуть отставленная в сторону левая рука, с дамской сумочкой на локте, вторая рука чуть впереди и пальцы на ладони перебирают, трогают воздух перед собой….

Сначала я испытал облегчение (даже выдохнул, по-моему), улыбнулся и пошел вперед, но тут, тягучая боль сжала сердце, невидимые пальцы сдавили виски, я уже почти не видел девушку, но отчетливо видел резко, даже дергано двигающегося ей на перерез крупного мужчину. У меня не было сомнений, что движется он к ней, и в этом движении была угроза, и не просто угроза, а смертельная угроза, а у меня нарастало чувство вины, за огромное непоправимое горе, которое сейчас случится. Меня мгновенно охватило черное отчаяние, беспомощность, сковало руки и ноги… я тихонько завывая, продолжал медленно идти, но теперь уже к нему.

Мужчина посмотрел на меня, неестественно вывернув голову, в глазах его я прочитал жестокость, неотвратимость, смерть и ей и себе, но при этом жалость и извинение, так кусают бульдоги, вгрызаются молча в тебя своей чудовищной пастью и смотрят, не отрываясь большими добрыми глазами, как бы говорящими: – извини, так надо, я не хотел.

Все это происходило как в замедленном кино, движения были очень медленными и плавными, я вдруг понял, что быстрее двигаться не могу, знаете так бывает во сне, когда ты бежишь за кем-то, а догнать не можешь…. звуки вокруг исчезли, солнце не пробивалось сквозь тучи, но вокруг было равномерно светло.

Неожиданно я увидел нечто, что повергло меня в почти полный ступор – мужик этот как-то извернулся и его правая рука устремилась к девушке удлиняясь и неестественно поворачиваясь вокруг своей оси, при этом пальцы руки удлинялись самостоятельно, а ногти превращались в сверкающие стальные лезвия.

Девушка стояла, не двигаясь и с ужасом смотрела на происходящее вокруг, картинка резко изменилась, она уже смотрит на меня и кричит… нет не кричит, она шевелит губами и я читаю – п о м о г и…. я вытягиваю свою руку к нападавшему (очень медленно) и пытаюсь кинуть в него, что-то, что сейчас у меня в руке прямо ему в голову…

Где-то лопнул большой пузырь, звуки хлынули на меня сразу все, сразу громко и много – истошный крик, визг тормозов, звон разбитого стекла, эта девушка стоит, прижавшись спиной к углу дома, почему то вся в крови, но по выражению ее лица (там скорее гадливость и удивление, чем боль) я понимаю, что она не пострадала, у ее ног шевелится какая-то куча тряпья, черного, липкого, расплывающегося под ногами и из этой кучи торчит нога в лаковом ботинке (монки, с блестящей пряжкой) и нога эта дергается и скребет по асфальту (подумалось не в тему: весь лак испортит) и вот тут я вырубился…

…. молодой человек, вы прекрасно меня слышите, ваши свидетели утверждают только одно, что мой племянник был на месте происшествия, предположительно видел, что произошло, но ни один из них не утверждал, что он стрелял в потерпевшего, ударил его или кинул в него тяжелый предмет, ибо оружия или искомого предмета на месте происшествия не обнаружено, следов крови потерпевшего на нем нет, и связь между потерпевшим и Андреем не установлена – дядя Ислам (а по голосу это был именно он) выдохнул и продолжил – исходя из вышесказанного нет абсолютно никаких оснований для его задержания, тем более личность его я подтвердил и как только он очнется и даст показания, думаю, вы не будете возражать против его освобождения. Вопрос его нахождения у вас в ИВС, вместо лечебного учреждения, уже вызывает огромные вопросы о законности ваших действий.

– Гражданин, перестаньте трепать мне нервы, – уставший опер отвечал глухим и простуженным голосом, – это не моя прихоть, это процессуальные действия, основаны они на том, что ваш племянник – зачитываю «…глядел выпученными глазами, орал на незнакомом языке и протягивал к потерпевшему руку…» так следует из показаний гражданина Львова Л.Л. 1969 г.р. военного пенсионера.

– Простите, а что орать и выпучивать глаза противозаконно? Возможно, господин полицейский, это какой-то, новый закон, которого я еще не знаю, ознакомьте меня с ним, будьте так любезны. – Дядя Ислам сделал паузу и продолжил – вижу, вы и сами в затруднении, так я вам помогу, нет такого закона, возможно у него пучил живот, или он ногу подвернул, а скорее всего, испугался происходящего вокруг.

Чуть помолчав и не встретив возражений, дядя продолжил, – вы видели любезнейший тело вашего пострадавшего, это же что-то! Головы нет совсем! Она мелкими гранулами, ровным слоем, была на стене дома и видимо на этой бедной девушке! Рука вообще оторвана, тело скручено как в стиральной машине после отжима! И вы предполагаете, что это все натворил мой Андрюша, просто выпучив глаза!? Да, не хотел бы я оказаться рядом, когда он ходит в туалет по большому!

– Гражданин, дайте мне его хотя бы опросить! – взмолился опер.

– А я и не возражаю, боже упаси, только вызовите медиков и освободите его!

Я открыл глаза и попытался оглядеться. К моему удивлению, хриплым простуженным баритоном обладал черноволосый молодой человек в гражданке, вполне субтильного телосложения. Кроме того, выражение его лица представляло собой смесь неуверенности и растерянности и было очевидно, что в такой ситуации он впервые, а из этого угадывалось наличие некоего старшего товарища, который принял такое непопулярное решение – запереть меня без сознания в ИВС – но сейчас этот старший явно отсутствовал, и ответственность перед дядей Исламом нести приходилось именно ему.

В тот момент в отделение (а это судя по тематическим плакатам, несомненно, было отделение полиции) вошел твердой негнущейся походкой Грин и прямо с порога хорошо поставленным голосом, четко произнес:

– Добрый день, я хочу познакомиться с должностным лицом, которое будет нести полную ответственность, за происходящее здесь беззаконие, – при этом он уверенным шагом направился прямиком, к полицейскому, сидящему за столом, загородил его своей спиной, сделал профессионально – неуловимое движение правой рукой за пазуху, немного согнувшись, произнес неразборчиво единую фразу, после чего резко выпрямился и чуть сместился вправо.