Миры душ. Двенадцатый отряд

Глава 1. Двенадцатые

– Цель поражена, подтверждаю уничтожение. Еще две цели на три часа, дистанция двести метров, – голос наблюдателя раздался по рации каждого члена двенадцатого отряда.

– Принято, поджарим их как следует, наблюдатель, – ответил капитан.

– Скажите Койоту не рваться впереди всех, иначе придется латать его зад после битвы, – сарказм пробивался даже сквозь радиопомехи.

– Завали пасть, Фугас. Мне рукой подать до тысячи. Я не буду останавливаться.

– Тогда я приказываю тебе не покидать строй, – отрезал капитан.

– Слушаюсь, Степной лис, – прямой приказ все-таки заставил Койота притихнуть.

– Так с ним и надо, капитан. Нас куда меньше, чем обычно. Если будем биться опрометчиво, то никто из нас не вернет себе гражданство.

– Верно говоришь, Скрипач. На моем счету уже восемьсот, я не позволю себе сдохнуть сейчас, – отозвался Фугас.

– Отставить разговоры! Дроиды уже в зоне видимости. Начать наведение на цели! – приказал капитан.

Солдаты в экзоброне активировали целеуказатели. Механизмы брони с тихими щелчками досылали боеприпасы во встроенные орудия. Каждый боец нес на себе сокрушительный арсенал вооружения: по пулемету на каждом предплечье, многозарядную ракетную установку на правом плече, крупнокалиберную пушку на левом. Ранец на спине вмещал резервный боезапас. В случае если вдруг дойдет до ближнего боя, солдат в экзоброне всегда мог ответить ударом пневматического кастета. Кулак, и без того усиленный механическими мускулами, наносил страшный удар, способный пробить даже толстую броню.

Вдалеке показались дроиды предателей. Эти боевые машины отличались еще более внушительным арсеналом, но вот с мозгами у них было не очень. Их боевых алгоритмов хватало, чтобы применить подходящую тактику во время атаки. Однако подстраиваться под изменение боевой ситуации они были не способны. Дроидов делили на негласную классификацию, в зависимости от типа шасси. Так, дроиды на гусеничном ходу стали «Траками», левитирующие – «Антигравами», на колесном ходу – «Сайклами», ну и, наконец, гуманоидные формы получили название «Ходоки». Сейчас к двенадцатым двигалось два «Трака». По команде капитана отряд открыл огонь из крупнокалиберных пушек. Броня дроидов поглотила большинство выстрелов, но некоторые смогли пробить ее и причинить легкие повреждения. Тем не менее пушки выполнили свое предназначение: они проделали бреши в толстой броне. Теперь бронебойные пулеметные патроны закончат дело. Двенадцатые подняли руки перед собой, и с их рук, в потоках света и грохота, вырвались сотни пуль. Один из дроидов несколько раз дернулся и остановился, но второй продолжил движение, хоть и потерял половину своих орудий. Его оставшиеся роторные пушки начинали раскручиваться и выпускать мощные выстрелы в сторону солдат.

– В укрытие! – закричал Степной лис.

Двенадцатые попрятались за ближайшей баррикадой.

– Подождем, пока он не уйдет на перезарядку? – спросил Скрипач.

– Нет, эти черти становятся хитрее. Они прекращают огонь до того, как у них кончится боезапас. Наши ребята вылезают из укрытий, и их накрывает очередью, – покачал головой капитан.

– Тогда что? – потребовал ответа Койот.

– Капитан думает о ракетном ударе, верно? – сказал Фугас.

– Да, именно. У Скрипача еще осталось две ракеты. Койот высунется и зафиксирует цель, а со Скрипача ракетный залп.

– Принято, капитан, – отозвались оба.

Койот выглянул из-за укрытия и начал вычисление векторов поражения цели. Дроид не оставил это без внимания, и поток пуль быстро перенаправился в сторону бойца. Меткие выстрелы оставили широкие борозды на наплечных и нагрудных бронепластинах Койота.

– Поторопись, если хочешь дожить до свободы, – сказал Фугас.

– И без тебя знаю! – огрызнулся Койот, содрогаясь от прямых попаданий. – Эта штука очень медленно рассчитывает траекторию.

– Я почти готов, – отозвался Скрипач.

– Жди, – сказал капитан.

– Готово. Стреляй! – заорал Койот.

– Есть!

Ракеты вылетели из пусковой установки. По идеальной траектории обе опустились на дроида. Машина взорвалась вихрем осколков и пламени.

– Ну и на чей счет его запишем? – спросил Фугас.

– Разумеется, на мой, – заявил Койот. – Я под пули высунулся, чтобы поймать цель, а Скрипач просто нажал на курок.

– Согласен с его логикой, – вмешался наблюдатель.

– Вот видите! Высшая власть на моей стороне! Что, наблюдатель, тоже не дождешься момента, когда свалю от вас?

– Мои чувства не имеют никакого значения. Я лишь оцениваю боевую эффективность и направляю вас.

– А еще имеешь над нами полную власть, – заметил Фугас. – Сколько раз ты уже принудительно отключал броню у непослушных солдат?

– Тридцать два раза, – после недолгих раздумий ответил наблюдатель.

– Проклятье, тридцать два трупа… Наблюдатель, ты убил больше, чем дроиды за последний год, – выдохнул Скрипач.

– Такова директива, – спокойно ответил наблюдатель.

– Знаешь куда можешь засунуть свои директивы? – сорвался Фугас. – Вы, чистые, сидите в безопасном городе и издали наблюдаете за войной. Смотрите, как изгнанные умирают за вас!

– Прекрати, Фугас, – оборвал его Степной лис. – Меня сейчас больше интересует, где остальные из моего отряда.

– Группа Самурая направляется к вам. Они успешно выполнили свою миссию и не понесли потерь, – сказал наблюдатель.

– Значит, мы можем возвращаться? Мой боезапас почти на нуле, – пожаловался Скрипач.

– Да, направляйтесь к… Стоп! Отставить! Обнаружено четыре цели на девять часов. Дистанция полкилометра.

– Что? Четыре дроида? И чем мы должны с ними бороться. У нас у всех мало снарядов. Предложишь нам встать в пафосные позы и напугать их? – возмущенно закричал Фугас.

– Я предложу вам сражаться с ними. Вернее нет, не предложу. Прикажу! – повысил голос наблюдатель.

– При всем уважении, я согласен с моими людьми. Нам нужно соединиться с Самураем и вместе контратаковать, – сказал Степной лис.

– Ага, и позволить дроидам подойти к стенам города и поставить под угрозу жизни чистых? Приказ остается прежним.

– Гребаные чистые! Ненавижу их! – огрызнулся Койот.

– Ты мог бы быть на его месте, если бы не был преступником, – сказал Скрипач.

– То есть тебе нравится такое отношение, я верно понял?

– Нет, но нам хотя бы дали шанс вернуться. Уничтожим по тысяче дроидов, нас оправдают и снова сделают гражданами.

– Расскажи это четырем дроидам впереди, – сказал Фугас. – Может, они тебя пожалеют. Говорить с ними мы еще не пробовали. Самое то будет, когда закончатся снаряды.

– Внимание! Вижу цель! – закричал Степной лис.

Солдаты присмотрелись внимательнее. Вскоре они заметили четыре силуэта. К ним приближались три «Сайкла» и один «Антиграв».

– Сосредоточить огонь на «Антиграве». Он самый быстрый из них, поэтому вырвется вперед. А еще он, скорее всего, самый уязвимый. Такие модели редко бывают тяжелыми, – сказал капитан.

– Принято, – отозвались бойцы.

Как и предсказывал Степной лис, «Антиграв» вырвался вперед. Двенадцатые открыли по нему массированный огонь из пушек. Дроид выдержал несколько секунд обстрела, пока не получил повреждение антигравитационной установки. Массивный корпус на скорости зарылся в землю, извергая потоки хаотичных выстрелов. Следующая очередь покончила с ним.

– Моя пушка все, – сказал Койот.

– Не переживай, это лечится, – отозвался Фугас.

– Не время для шуток, – капитан не позволил начаться очередной перепалке. – Отступаем к дальним укрытиям. Попробуем накинуться на «Сайклов» из засады.

– Что, прям голыми руками? – обеспокоенно спросил Скрипач.

– С каких пор рука в экзоброне считается голой? – сказал Фугас.

– Голыми руками или нет, но только в ближнем бою мы сможем получить преимущество над дроидами, – подытожил капитан. – Эти жестянки до сих пор не умеют нормально драться.

Двенадцатые пригнулись и двинулись к укрытиям. «Сайклы» уже вышли на дистанцию поражения и систематично обстреливали бойцов. Дальность все еще не позволяла вести точный огонь, но шальные выстрелы все равно задевали отступающих солдат.

Отряд добрался до укрытий. Раньше эти руины были элитными жилыми зданиями, но долгие годы войны с машинами не оставили и следа от былого величия. Солдаты рассеялись по руинам и постарались спрятаться, насколько им позволяла массивная броня.

«Сайклы» подъехали к руинам. Двенадцатые перевели броню в холостой режим, чтобы не засветиться на вражеских сенсорах. Дроиды заехали внутрь укреплений. Машины не испытывали никаких эмоций, а потому бесстрашно продвигались вперед. Укрывшиеся солдаты физически чувствовали, как лазерные лучи обшаривают пространство в поисках врагов. Нервы у всех были на пределе, каждый понимал, что через несколько секунд их обнаружат. Активация брони капитана стала сигналом к атаке. Дроиды резко дернулись, уловив необычное изменение теплового спектра, но было уже поздно. Двенадцатые накинулись на машины, в первую очередь стараясь ослепить их, разбив датчики и сенсоры. Громовыми ударами пневмокастеты прошивали броню и разрушали хрупкую электронику. «Сайклы» стали палить вслепую, пытаясь задеть хоть кого-то случайным попаданием. Внезапно Скрипач вскрикнул. На визоре Степного лиса отобразилась информация о ранении его бойца. Капитан тут же поспешил на помощь. Парой мощных ударов он отбросил дроида и подскочил к Скрипачу. Тот пытался закрыть рукой крупную рану в животе.

– Закрой рану потенциалом, – приказал капитан.

– Не могу, внутри остался снаряд. Его нужно извлечь.

– Проклятье! Ладно, избавься от снаряда с помощью потенциала, а я закрою твою рану.

Скрипач с большим усилием смог расщепить снаряд, а Степной лис поспешил затянуть рану. Ему удалось вылечить самые тяжелые повреждения, а остальные можно будет обработать позднее.

Тем временем с дроидами было покончено. Койот и Фугас подошли к капитану. Броня первого пострадала сильнее всего: правый пулемет отсутствовал, как и значительная часть ракетной установки. В этот момент на связь вышел наблюдатель:

– Подтверждаю устранение целей. Глубокое сканирование показало отсутствие дроидов на ближайшие пятьдесят километров вокруг. Считаю вашу операцию выполненной, можете возвращаться на базу.

– А может, отправишь нас еще куда-нибудь, где можно с легкостью сдохнуть?! – закричал Койот.

– Обязательно, но уже не сегодня. Конец связи.

Двенадцатые переглянулись между собой.

– Ненавижу этого кретина, – сплюнув, сказал Койот.

– Я слышал, он еще ничего. Вот у одиннадцатых все по-настоящему плохо, их наблюдатель просто бросает парней в самое пекло, – сказал Скрипач, слегка вздрагивая от раны в животе.

– А наш не такой? – спросил Фугас.

– Ну, он ведь позволил нам отступить в эти руины, а мог заставить сражаться насмерть на практически открытом пространстве.

– Настоящий ангел, сошедший с небес, – саркастично вздохнул Фугас. – Как бы то ни было, он все равно остается чистым. Все они думают о себе непонятно что. Подумаешь, не преступник. Это не значит, что он имеет право обращаться с нами как с мусором. Мы воюем вместо них. Умираем, чтобы им не пришлось. И при этом всякие тыловые неженки брезгливо отворачивают нос и смотрят на нас, будто на одноразовый патрон. Надоело! Я не верю, что доживу до момента, когда мне позволят вернуться в город. Кто-нибудь вообще знает людей, которым это удалось?

– Я слышал об одном, – сказал Степной лис. – Он вроде из четвертых был. Где-то пару лет назад набил тысячу и ушел.

– Ушел? В город? – оживился Скрипач.

– Так говорят.

– Ничего, скоро мы узнаем, так ли это на самом деле, – хвастливо сказал Койот. – С учетом сегодняшних дроидов, мне осталось уничтожить еще двадцать три единицы. Обещаю, если в городе меня возьмут в наблюдатели, я буду обращаться с вами гораздо лучше.

– Жду не дождусь, – усмехнулся Фугас.

К концу дня отряд добрался до базы. Базой назывался небольшой относительно уцелевший участок города. Когда-то здесь была школа, окруженная жилыми многоэтажными зданиями. Многоэтажки больше не соответствовали своему названию. Самая целая из них сохранила едва ли четыре этажа, а вот школа практически не пострадала. Здание было быстро переоборудовано под нужды двенадцатых. Так, развалив пару стен, несколько учебных классов объединили в ангар для хранения экзоброни. Там же осуществлялся ремонт. Школьная столовая и спортивный зал использовались по прямому назначению. А вот библиотека быстро получила статус курилки. Преимущественно – за практически бесконечный источник бумаги, которую использовали для самокруток. С другой стороны, некоторые читали вырываемые листы, перед тем как пустить их в дело. Так что в каком-то смысле библиотека по-прежнему несла просветительскую функцию.

Когда отряд капитана прибыл на место, они обнаружили, что группа Самурая уже давно вернулась на базу. Ветер доносил запах похлебки, смешанный со стойким запахом машинного масла. Не желая терять время, бойцы поспешили пройти в ангар и оставить там экзоброню, пока не успела закончиться похлебка.

В столовой им сумели наскрести немного с самого дна кастрюли. Основным ингредиентом похлебки был загадочный овощ, чем-то отдаленно напоминающий капусту. Главным его достоинством было то, что новый кочан вырастал каждые три дня. Недостатком же было полное отсутствие вкуса. В этом была и некоторая положительная сторона: никто не сможет пожаловаться на вкус еды, если его нет.

За стол к капитану и его отряду подсели Самурай и Свежеватель:

– Слышал, вам несладко пришлось, – сказал Самурай. – Нам повезло, на нас выскочило буквально несколько дроидов, и мы быстро с ними разобрались. Честно, я даже немного жалею, что меня не было с вами. Я так давно уже не крушил жестянок в ближнем бою.

– Удовольствие сомнительное, – сказал Фугас. – Конечно, с твоими плазменными резаками это довольно веселое дело, но будь я проклят, если еще раз подпущу к себе дроида на расстояние вытянутой руки.

– Скучный ты человек. Все равно мы здесь все смертники, у нас даже имена отобрали. Если уж умирать, то на своих условиях. Лично я хочу погибнуть, схлестнувшись с дроидом один на один, чтобы потом могли сказать: он погиб круто.

– Говори за себя. Лично я вернусь обратно в город и верну себе гражданство, – встрял Койот.

– Ты веришь, что наблюдатель позволит тебе выжить? А ты наивен.

– Этому неженке не убить меня, Самурай! Я выберусь, даже если придется грызть дроидов зубами.

– Успокойтесь, – сказал капитан. – Койот пока еще никуда не уходит, а Самураю нужно сильно постараться, чтобы найти себе героическую смерть, – Степной лис осмотрел всех за столом. – Я хочу обсудить кое-что по-настоящему важное. Вы не заметили, что дроиды становятся умнее и начинают лучше сражаться?

– Я заметил, как, наверное, и все, – впервые подал голос Свежеватель.

– Именно. Раньше жестянки просто перли вперед, атаковали ближайшую цель. Сейчас они пытаются использовать что-то похожее на тактику, а еще начинают выбирать не самого ближайшего противника, а самого опасного.

– Сепаратисты пытаются их улучшить. Этого стоило ожидать, – заметил Скрипач.

– Стоило, но их развитие слишком быстрое, – ответил капитан. – По известным данным, сепаратистов около трех тысяч человек. Их едва должно хватать для поддержания производства дроидов. Но количество машин при этом увеличивается, и их интеллект тоже растет. Я этого не понимаю.

– Ты думаешь, мы проигрываем, Степной лис? – осторожно спросил Свежеватель.

– Да. Такими темпами нас скоро не останется. Мы уже пополняем наши ряды с той же скоростью, с какой теряем. Эти машины развиваются быстрее, чем мы.

– Жестянки станут умнее нас? Бред, – усмехнулся Фугас.

– Бред, потому что мы не доживем до того момента, когда они сровняются с нами. Гораздо раньше они сомнут нас числом.

– Для капитана ты чертовски плохо поддерживаешь боевой дух своих людей, – сказал Фугас.

– Не хочу, чтобы у кого-то были иллюзии. Койот, может быть, вернется в город, но толку, если скоро к стенам подойдут машины.

– Мы поняли тебя, но что ты тогда предлагаешь? – спросил Самурай.

– Мне жаль, но выбор у нас невелик. Я попытаюсь поговорить с наблюдателем. Нам нужно перейти в атаку, пока преимущество на нашей стороне.

– Большая часть из нас погибнет! – воскликнул Койот. – Делай что хочешь, Степной лис, но только после того, как я отчалю отсюда.

– Не верю, что говорю это, но я согласен с Койотом, – поддержал его Фугас. – Наблюдатели говорят, что у сепаратистов должны уже заканчиваться ресурсы. Скоро их сопротивление сойдет на нет. Их массированные атаки похожи на провокации. Так они пытаются напугать нас и заставить совершить глупость. Например, пойти на них в атаку.

– Я не вижу здесь ни одного наблюдателя, – ледяным тоном сказал капитан. – Из их кабинетов война кажется далекой и безопасной, они не чувствуют ее. А вот я чувствую. Дроиды планомерно совершенствуются и усиливают натиск. Это выглядит не как жест отчаяния, а как часть большого продуманного плана. У нас такого плана нет. Наблюдатели просто выставляют солдат на пути у дроидов. Вдобавок, к нам неохотно присылают новое снаряжение. Только с батареями и боеприпасами пока еще все в норме, а вот остальное… Вы думаете, я перебарщиваю? Нет! Один мощный удар, и наша оборона дрогнет.

Бойцы задумались над словами капитана.

– Интересно, замечают ли это наблюдатели? – сказал Скрипач. – Они ведь видят картину в целом.

*****

– Тебе две или три ложки сахара?

– Э-э-э… две, а нет, стой, три. Пожалуй, три. Сегодня был на удивление тяжелый день.

– Это все из-за двенадцатых? Они тебя в могилу сведут, милый.

– Ох, Милена, хоть ты меня понимаешь. Эти изгнанные думают о себе непонятно что. Им дали шанс искупить свои проступки перед жителями города, а они этого не ценят. Их не бросили в тюрьму, а позволили им жить относительно свободно. Они носят крепкую продвинутую экзоброню, а им кажется, что их участь несправедлива.

– Что взять с преступников, Малкольм? Они не смогли жить и работать в нашем чудесном городе. Если у них не получилось даже этого, то и говорить не о чем.

– Да, наш город поистине чудесен. Я не представляю, как можно было отвернуться от него и стать изгнанным.

– Послушай.

– Что?

– Я узнала кое-какие слухи…

– О каких слухах ты говоришь? – напрягся Малкольм.

– Ну… в отделе логистики разные сплетни ходят. Некоторые говорят, что дроиды становятся сильнее. Их все больше, и они действуют умнее.

Малкольм на несколько секунд задумался:

– Не буду врать тебе, дроидов и правда становится больше. Изгнанные говорят, что они умнеют, но лично я большой разницы не замечаю. Командование считает, что это последняя попытка сепаратистов прорвать оборону. Скоро они выдохнутся, и мы захватим их полупустые позиции. Бояться нечего.

– Хорошо, – с облегчением сказала Милена. – Ведь я переживала. Думала, что будет, если дроиды прорвутся в город. Разве мы сможем их остановить? Я не знаю ни одного военного из числа чистых.

– Хмм… Я тоже не знаю ни одного, но ведь для этого и нужны изгнанные. Они будут умирать вместо нас, как люди, предавшие наше доверие.

– Это жестоко, Малкольм.

– Лучше они, чем мы.

Милена сменила тему:

– Ты слышал, кажется, недавно проходил праздник Чистоты. Я снова не смогла на него попасть из-за работы.

– Обычная история. Никто из моих знакомых, как, впрочем, и я, не смог попасть туда.

– Кто вообще ходит на эти праздники?

– Явно те, у кого побольше свободного времени. Из-за войны с машинами всем приходится нелегко. Я уже и забыл, когда в последний раз выходил на улицу.

– Я тоже все время занята с организацией путей снабжения. Мне кажется, я забываю цвет неба.

– Осталось недолго, скоро все наладится. Обещаю, однажды мы вместе пойдем на праздник Чистоты. Хоть посмотрим, что это такое.

Глава 2. В изгнании

Нет ничего лучше спокойного вечера у костра. Так думал Степной лис. С самых первых дней службы костер был тем уголком мира, к которому он возвращался снова и снова. Капитан уже с трудом вспоминал то время, когда у него еще не было прозвища, а только лишь номер: 2265. Его засунули в экзоброню и отправили против машин. Степной лис гордился тем, что сохранил штаны сухими на протяжении своего первого боя. Почти все новички не выдерживали давления настоящей битвы, а капитана до сих пор прошибал легкий холодок, когда он видел неумолимо надвигающуюся бездушную машину. В ходе своих первых боев капитан заработал себе прозвище. Бои проходили преимущественно на равнинах, а капитан очень любил играть с примитивной машинной логикой. За это его и назвали Степным лисом. Не самая худшая история появления прозвища. Прекрасная история, по сравнению с происхождением прозвища Свежеватель.

Остальные двенадцатые тоже отдыхали. По лагерю разносился приятный звук скрипки. Скрипач был явно в ударе сегодня. Еще бы, ведь он чуть не погиб. Многие солдаты перекидывались в карты, а некоторые в кости. Койот когда-то давно вырезал из куска дерева свою личную пару игральных костей. Он играл только ими и всем рассказывал, какие эти кости счастливые. А еще обещал подарить их самому везучему человеку в отряде, перед тем как вернуться в город. Некоторые действительно стали чаще крутиться возле Койота в надежде получить кости. Похоже, для них это было призрачным светом надежды. Надежды однажды выбраться. Наверное, только Самурай не испытывал иллюзий на свой счет. Людей, что смогли вернуться, можно было пересчитать по пальцам. Да и то про некоторых доходили лишь неподтвержденные слухи. А вот Самурай предпочитал не бежать от смерти, скорее, он даже искал ее. Степной лис не раз раздумывал о том, правильно ли он поступил, назначив Самурая своим лейтенантом. Но каждый раз приходил к выводу, что лучшей кандидатуры все равно нет. У него больше не было бойца, способного в любой ситуации думать о сражении, а не о спасении собственной шкуры. Капитан какое-то время рассматривал Фугаса на роль заместителя, но этот парень был слишком несерьезным, хоть и редко впадал в панику, что было важным достоинством.

Взгляд Степного лиса упал на Свежевателя. Его избегали все. С его прозвищем была связана особенно неприятная история. Когда он только попал к изгнанным, все уже понимали, что на воле он явно совершил нечто ужасное. Но среди двенадцатых давно повелось, что прошлая жизнь остается в прошлом. В каких бы преступлениях ты ни был повинен, теперь ты в одной лодке с другими товарищами по несчастью. К сожалению, Свежеватель так не считал. Как-то он повздорил с одним бойцом, тоже новичком, а через несколько дней того нашли мертвым. Причем не просто мертвым, а освежеванным. Никто не знает, каким образом Свежеватель убил парня так, что этого никто не услышал. В том, что виновен именно он, никто не сомневался. Больше ни у кого не было проблем с убитым, да и убийство товарища было последним делом. Свежеватель отказался признать свою вину, а никаких улик, указывающих на него, не было. Единственное, чем смогли отплатить двенадцатые, так это прозвищем. Он может сколько угодно не признаваться, но до самого конца его будут называть как убийцу.

Самурай подсел к капитану:

– Все еще думаешь о дроидах?

– Нет. К черту дроидов. Хочу хоть немного спокойствия. Мы через столько прошли… Я не знаю, в чем виновна большая часть моих бойцов, но такого наказания никто из них не заслужил. Ну, может, только Свежеватель, – вздохнул Степной лис.

– Знаешь, за что изгнали меня? – спросил Самурай.

– Откуда, ты ведь не говорил.

– Значит, самое время рассказать. Я воровал скот. Понимаю, банально, но уж как есть.

– Скот? В смысле животных? И где ты воровал их? Мы с тобой почти в одно время тут оказались, и я представить не могу, где в этом разрушенном мире можно пасти скот.

– Сам уже не знаю, может, где-то в городе. Когда нам стирают из памяти наши имена, у многих воспоминания перемешиваются. Но вот одно я точно запомнил: раньше я крал скот. Я крал и продавал этих животных. Я был счастлив, – мечтательно произнес Самурай.

– Ладно, раз уж у нас тут вечер воспоминаний, скажу, откуда я здесь. Когда-то я был налетчиком, мы с бандой грабили банки, богатеев из небоскребов, машины с деньгами. Нас повязали на одном особо крупном деле. Помню, как с парнями залетели на флаере к одному крупному боссу мафии. На самом деле он был легкой мишенью. Весь его особняк был увешан ворованными картинами, а в сейфах лежали стопки черного нала. Этот мафиози не смог бы даже объявить нас в розыск, копы точно бы заинтересовались происхождением его имущества. Так вот, все начиналось хорошо: мы приземлились на крышу, выскочили из флаера, наставили на всех пушки. Как обычно, в общем. Но тут произошло то, чего никто не ожидал. В тот самый день, когда мы решили ограбить мафиози, к нему отправились на разборки ребята из другой криминальной семьи. Он перешел дорогу Волковым, ты наверняка слышал о них, их представители есть в каждом мире, где есть любая организованная преступность. Люди Волковых заняли крышу и наставили оружие уже на нас. Потом пошли и убили мафиози, а нашему флаеру прострелили генератор. Перед тем как улететь, они вызвали полицию. Разумеется, связались со своими прикормленными полицейскими. Сказали им, что в здании их будут ждать ребята, на которых можно спихнуть убийство. Так нас и арестовали.