Душа демона. Искупление

В кромешной тьме глаза ведьмы казались черными. Она не могла меня видеть. Зато я, привыкнув к отсутствию света, теперь неплохо ориентировался.

Осторожно высвободив свою руку из ослабевшего захвата женщины, я провел пальцами по ее виску, убирая непослушную прядь волос. От моего прикосновения Елена снова вздрогнула, а потом просто устало закрыла глаза. И мне вдруг показалось, что она ожидает от меня чего-то. Чего-то отвратительного.

Сжимающихся пальцев на тонкой шее… Подлого удара в сердце…

В памяти всплыло воспоминание о том злополучном дне: я лишил жизни безумно дорогого мне человека. Но, к сожалению, я слишком поздно понял свою ошибку.

От внезапного осознания того, что Елена считает меня мерзкой гадиной, тошнотворный комок сбил мое дыхание. Пару мгновений назад я думал о ее губах, так похожих на те, что снились мне почти каждую ночь. Но сейчас эти мысли превратились в тянущую боль в груди.

– Обещаю, что не причиню тебе вреда. Независимо от договора. – Я совершенно не планировал говорить это. Но желание опровергнуть ожидания Елены было сильнее. Я не хотел, чтобы она продолжала видеть во мне лишь чудовище. Однако недоверие на ее лице было красноречивее слов. – Я буду в Якше. Мне нужно несколько дней, и потом я вернусь в Комитет.

Удар в дверь переговорной с внешней стороны обозначил конец нашего с Еленой уединения. Электронная система блокировки не работала. И маги не могли пока войти. Но это было лишь вопросом времени. Я уже видел потеки оплавленного металла. Поэтому бросил последний взгляд на ведьму и, используя оставшиеся крохи энергии, ушел в Астрал. Темный план навалился на меня всем своим весом, вгрызаясь в попытке выпить. А я, сопротивляясь из последних сил, скользнул мимо ворвавшихся в переговорную магов к дыре в двери.

Они не заметили меня. Просто не успели. Моя скорость была слишком велика, чтобы обнаружить меня в видимом спектре. Поэтому за прошедшие доли мгновения я успел скрыться с их глаз и довольно существенно удалиться от места моего содержания.

Когда я вернулся в обычную реальность, вокруг было неизменно темно. Куда идти, я точно не знал. И тут мне на глаза попался тускло светящийся прямоугольник с вожделенным словом «Выход». Я чуть не подпрыгнул от радости. Обычная система эвакуации стала для меня путеводной звездой. И я пошел, ориентируясь на горящие знаки.

Длинный коридор, поворот, лестница. Несколько пролетов вверх…

И на меня словно ушат холодной воды вылили. Я остановился и замер, с наслаждением вдыхая свежий воздух, тянущийся из открытой форточки на первом этаже. Блокирующее поле осталось где-то позади. И теперь я чувствовал, как мои каналы раскрываются, принимая потоки энергии.

Около минуты я просто стоял, приходя в себя. В голове шумело. Резкий приток кислорода вызывал легкое головокружение. А еще далекий свет восходящего солнца слепил глаза после кромешной тьмы бункера.

Искать выход из Комитета я, конечно же, не стал. Зачем? Если есть окно на первом этаже, а система безопасности правого крыла здания выведена из строя. Только вот маленькая проблемка. На окне решетка. А по договору ломать казенное имущество я не имел права.

Бездна!

Ну, и ладно! Я поднялся по лестнице вверх еще на один пролет. Там решетка на окне отсутствовала. Поэтому я свободно распахнул створку и выпрыгнул на улицу.

Якша только просыпалась, когда я под прикрытием иллюзии опустился на окраине села. Не хотелось признавать, но внутри меня поселился гнетущий страх.

Всего лишь подлое стечение обстоятельств, произошедшее вчера. И вновь перечеркнутая жизнь.

И опять мне грозил чистый лист…

Бросать все, что мне стало дорого за эти годы, было больно.

Снова бежать от своего прошлого…

Обидно, тяжело, страшно.

Будущая неизвестность грызла.

Пока я шел к дому, внутри зрела пустота. Каждая секунда проходила в ожидании того, что сейчас мне на встречу выйдет кто-то знакомый. И на его лице я увижу ненавистный мне ужас. Однако мне не за что винить людей. Мы – демоны – порождения тьмы, хищники по своей натуре. И здесь работают обычные законы природы. Бояться нас естественно.

– Паршиво выглядишь, – раздался неожиданный старческий голос из-за ближайших кустов.

Я остановился и начал вглядываться в придорожную листву.

– Доброе утро, – поздоровался я с дедом Макаром.

Старичок держал в руках мотыгу и активно рыхлил ею грядку на своем участке. Мое присутствие никак не отразилось на его деятельности. Он как ни в чем не бывало продолжал размахивать инструментом.

– Когда придешь забор чинить? – В обычной для себя манере задал вопрос дед. – Яблоня, кстати, тоже тебя дожидается.

Я непроизвольно перевел взгляд на изувеченное Амидаром дерево.

– Через пару часов зайду, – я не стал отнекиваться и переваливать вину за разгром на кого-то другого, прекрасно представляя всю бесполезность этого занятия. Раз старик решил сделать меня козлом отпущения, то приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Одно радовало – не все шарахаются от меня, как от прокаженного.

Когда я подошел к дому, мне на встречу вышла баба Вера. Ее внимательный взгляд, казалось, просканировал меня с головы до ног. А потом она, молча, подошла и неожиданно обняла меня.

В этот момент будто небеса разверзлись. Я был ошарашен и сбит с толку. Неужели драная чайка волновалась обо мне?

– Привет, – только и сумел выдавить я.

– Привет, – ответила она, не отпуская.

– С чего такие нежности?

– Если хочешь, могу, как обычно, подзатыльник выписать, – шепнула старушка.

– Не хочу. Побоев мне вчера хватило.

– Тогда терпи нежности, – и она тихо засмеялась.

– Что с Росаной и остальными? – Я задал волнующий меня вопрос.

Ангера отстранилась и, неопределенно махнув рукой, сказала:

– Спят. Их поздно ночью отпустили из отделения.

– Хорошо.

– Сам-то не хочешь отдохнуть? Побег из Комитета, вероятно, был не таким простым. Видок у тебя, скажу откровенно, помятый.

– На том свете отдохну, – не особо оптимистично отмахнулся я. Настроение было поганым. Ко всему прочему я ощущал назойливое постороннее внимание. Далекое, но весьма пристальное.

Я запрокинул голову и посмотрел в небо. Конечно, следящий спутник мне разглядеть не удалось. Но дать понять комитетским, что я в курсе их наблюдения, стоило.

– Подглядывают, – проследила за моим взглядом баба Вера. – Может, в дом пойдем?

Спорить я не стал. Это был тот редкий случай, когда наши с ангерой мнения совпадали. Однако, пройдя несколько шагов по коридору, я резко остановился. Сильный запах смерти взорвался в моей голове смешанной гаммой едкого страха и ожидания новой катастрофы.

– Что произошло? – Я ринулся в гостиную, ориентируясь по шлейфу тяжелой мертвой энергетики.

Остановившись посреди пустой комнаты, я судорожно оглядывался и искал источник. По изменениям вибраций я уже четко понимал, что здесь произошло. Оставался один вопрос – кто?

– Таня погибла, – печально произнесла баба Вера. – Низший избавился от свидетельницы по приказу Амидара.

Я опустил глаза.

Глупую самоуверенную девчонку было жаль.

Внезапно я уловил рваное, совершенно нехарактерное движение ангеры. Она покачнулась и ухватилась рукой за дверной косяк. На мгновение мне показалось, что передо мной действительно престарелая уставшая женщина, которая вот-вот потеряет сознание. Ее взгляд был мутным. Губы побелели, а дыхание стало шумным и свистящим.

– Что с тобой? – Я совершенно не ожидал, что такие, как она, могут испытывать слабость и недомогание.

– Все в порядке.

– Ну, мне-то врать не надо! – Я серьезно посмотрел на ангеру.

– Энергия смерти негативно на нас влияет, – нехотя дала объяснение Диана. – Когда я вернулась и вошла в дом, произошел пиковый выброс. Я не успела закрыться.

– Насколько это для тебя опасно? – Я подошел и, не обращая внимания на сопротивление обманчиво немощной старушки, поднял ее на руки.

– Мне просто нужно время на восстановление, – она попыталась освободиться. Но я не собирался ее отпускать.

– Ты что-то говорила про отдых… – Я многозначительно улыбнулся.

– Ты что удумал?! – В голосе ангеры смешалось возмущение, настороженность и еле заметное смущение.

– Хочу уложить тебя в кровать, – сделал я невозмутимое лицо, легким пинком ноги открывая дверь в комнату Дианы.

– Пусти! – Зашипела она мне в ухо, когда ее очередная попытка освободиться от моих объятий провалилась.

– Какая ты нетерпеливая, – я положил ангеру на застеленную кровать, наблюдая, как ее глаза начинают мерцать серебром в сумраке комнаты.

Похоже, Диана снова не могла контролировать свои эмоции – образ бабы Веры дал трещину и растворился.

В этот момент искушение было очень велико. Ангера была бессовестно красива и обворожительна. Разметанные волосы создавали ощущение легкого свечения вокруг ее головы. Хотелось прикоснуться к ней, сорвать горделивую маску с ее лица, заставить испытать взаимную тягу. Я мог бы воспользоваться ситуацией, но понимал, что то, чего я хочу сейчас, делать не стоит. Я не собирался терять ее доверие и расположение в угоду своей похоти. Слишком много последствий может быть, если я пойду на поводу у своих желаний. Поэтому, отведя взгляд, я поднялся и направился к выходу.

– Советую поспать. Это неплохо восстанавливает баланс. – Посоветовал я, явственно ощущая удивление и замешательство Дианы. Похоже, я недооценил свое обаяние. Неужели она хотела продолжения?

Ну, уж нет! Помнится, ты бросила меня одного, поиграв в соблазнение. Теперь моя очередь! Почувствуй, каково это, когда сладкие надежды поворачиваются к тебе спиной!

И я, выйдя из комнаты, оставил ангеру одну.

Поймав себя на том, что мстительно улыбаюсь от удовольствия, я вышел на крыльцо.

Знай наших, драная чайка!

Внезапно в стороне мне почудилось слабое движение. Я огляделся, но на первый взгляд вокруг никого не было. Однако обоняние говорило об обратном. Я снова пригляделся.

– А ну! Брысь отсюда! – Шикнул я, заметив в кустах неподалеку местную детвору. Двое мальчишек лет семи-восьми прятались среди еще не облетевшей листвы. Мой приказ они пропустили мимо ушей, продолжая сидеть в засаде.

Я махнул на них рукой и уже собирался вернуться в дом, когда опять заметил постороннее движение. Приглядевшись, я понял, что замеченные мною парнишки – не единственные партизаны. Похоже, здесь собралась вся сельская ребятня. Кто-то следил за мной из канавы, кто-то распластался на крыше соседского сарая или просто выглядывал из-за угла дома.

– Вы что здесь забыли? Другого места для игры в прятки не нашли?! – Я повысил голос, недовольный странным поведением детей.

– Эл… а покажи лога… а? – Я обернулся на тонкий картавый голосок, прозвучавший у меня за спиной.

Неподалеку стояла маленькая девчонка лет пяти с двумя тоненькими косичками. Огромные карие глаза смотрели на меня с нескрываемым детским любопытством.

– Деточка, топай отсюда, – от ее наивного предложения я растерялся. – Не думаю, что твоя мама одобрит подобное представление.

– Ну, пожалуйста! Один лазочек! А маме я не скажу. – И такой серьезный вид у девчонки, что я не мог не улыбнуться.

– Так! Не заслужили вы цирковое представление! – Все же отрезал я.

Однако настырная липучка, совершенно бесстрашно подошла ко мне и схватила за руку.

– Мальчишки видели, как ты с демоном слажался, а я нет, – поджатая нижняя губа задрожала, а глаза заблестели от слез.

Мне только детских истерик не хватало!

– Тебя как зовут? – Я попытался ее отвлечь, параллельно наблюдая, что остальная детвора втихую стягивается к нам.

С таким успехом я в ближайшем будущем детским садом заведовать буду!

– Даша, – ответила девочка.

Усевшись на ступени крыльца, я с серьезным видом сказал:

– Даша, оборот в демона – это же не шутки. Ты разве не боишься, что я могу тебя съесть?

– Так баба Вела тебя колмит. Зачем тебе меня есть? – Девочка, казалось, была удивлена моим наиглупейшим вопросом. А потом внезапно плюхнулась мне на колени и потянулась руками к голове.

Такое поведение вызвало у меня ступор. Я затравленно огляделся, каждый раз натыкаясь взглядом на любопытные детские физиономии. Сейчас они облепят меня со всех сторон и устроят допрос с пристрастием…

В общем-то, так оно и случилось. И сбежать от мелких дьяволят мне не удалось.

Я абсолютно не умел общаться с детьми. На мой взгляд, это было самое бесполезное занятие. Зачем поддерживать наивный и порой глупый разговор? Какова выгода развлекать их театральным представлением? К тому же правило «дашь палец, откусят руку по самую шею» работало на все сто. И, конечно же, моими рогами ребятня не ограничилась. Облапала меня с ног до головы. И как я вытерпел такое непотребство?! Никогда никому не позволял подобного. Область шеи и головы у демонов – самое уязвимое место. Инстинкты бессознательно начинают орать, а оборот рвется из-под контроля. А тут мне пришлось молча сидеть и терпеть многочисленные детские пальчики у себя в волосах!

В итоге через десять минут пытки я не сдержался и зашипел, обнажив увеличившиеся клыки. Мне стоило огромных усилий скрыть рвущуюся наружу тьму своих глаз, чтобы не напугать до смерти маленьких мучителей. Я зажмурился и впился в деревянную ступеньку крыльца начавшими деформироваться когтями.

Я думал, что мой оскал заставит пузатую мелочь разбежаться. Но не тут-то было!

До безумия любопытная Даша видать возомнила себя стоматологом. Сидя у меня на коленях, девчонка без зазрения совести сунула палец мне в рот.

Я обалдело распахнул глаза.

– Ух, ты! – С диким восторгом прошептала мелкая садистка, обхватывая ручками мое лицо. – Какие челные глазища! Я бы тоже такие хотела!

– Милая, – как можно спокойнее проворковал я, – не нужны тебе такие глазища. Ты же не хочешь всех своих друзей распугать.

– Так они ж не стлашные.

Вот Бездна! И ведь сидит и смотрит на меня безо всякого опасения. А остальные, видя заразительный пример, глядят так же. С любопытством и наивной детской непосредственностью.

Чересчур смелая молодежь пошла!

– Эл!!! – Вдруг до меня донесся радостный вопль.

Я вскинул голову.

Ванька бежал вдоль забора, размахивая длинными руками. Чуть ли не сорвав с петель калитку, он влетел на участок, но путь ему преградила детвора.

– Вань, спаси меня от этих мелких заноз, а? – Взмолился я.

Но напарник как-то странно отреагировал на мою просьбу.

– А можно потрогать? – На его лице была непонятная мне одухотворенность, а взгляд был устремлен на мои рога.

– И ты туда же! – Я реально разозлился и вскочил с места, одновременно подхватывая свалившуюся с моих колен Дашу и ставя ее на землю. – Ну, ладно неразумные дети! Но ты! Взрослый мужик!

– А я осторожненько. Одним пальчиком…

Вот и настал предел моего терпения.

Я двинулся на Ваньку, по дороге принимая свою естественную форму. Сдерживать трансформацию, вызванную яростью, я уже не мог. Да и не хотел. Вероятно, это была своеобразная психологическая защита. Сейчас я намеренно хотел, чтобы меня испугались и оставили в покое.

Однако и напарник, и дети снова отреагировали лишь бурным восторгом.

Да идите вы! Лесом!

– Что мне сделать, чтобы вы все исчезли, а? Устроить кровавое месиво?

– Эл, ну, извини, – повинился Ванька. – Просто я рад, что комитетские тебя отпустили.

– А с чего ты взял, что меня отпустили?! Может костромского отделения уже не существует?! А останки магов погребены под развалинами?!

– Это не в твоем характере, – без всяких сомнений возразил напарник.

– Ты меня совсем не знаешь!

– Ошибаешься. Я ведь очень хорошо чувствую людей. И не смотри, что я с виду легкомысленный балабол. Я давно уже понял, что ты другой. Но для меня это не имеет никакого значения.

Вот и приплыли!

Я смотрел в его веснушчатое жизнерадостное лицо и недоумевал. А он просто протянул руку и добавил:

– Мне не важно, кто ты и кем был раньше. Ты мой друг, и менять свое отношение к тебе я не собираюсь.

И я внезапно успокоился. Его слова будто одним махом стерли тянущий внутри страх и желание отгородиться от всего мира. Я протянул свою руку в ответ. Хотя смысл этого человеческого жеста мне был абсолютно не понятен. Подобное действие воспринималось мной, как вторжение в личное пространство. Но сейчас я заткнул свои инстинкты поглубже и пошел на поводу у Ваньки.

– Мне давно уже нужно было примириться с тем, что спорить с тобой бесполезно, – моя улыбка получилась вымученной.

– Вот и я о том же! – Согласился Ванька, а потом строго глянул на притихших детишек. – А ну-ка сейчас же разбежались по домам!

Как ни странно, ребятня его послушала. А Даша напоследок подошла ко мне и, дернув за крыло, серьезно сказала:

– Маме я не скажу, что ты мне лога показывал.

Прозвучало это как-то неоднозначно. И я нахмурился, глядя в след убегающей девчушке. Ванька же, наоборот, еле сдерживал смех.

– Вот что ты ржешь? – Возмутился я. – Она же сейчас придет домой и выложит все родителям. И потом не удивляйся, почему за мной все село с вилами бегает!

– Да не думай ты о том, что подумают другие. Мало ли какие тараканы у них в голове. Уверяю тебя, через пару дней они привыкнут и успокоятся. Даже гордиться будут таким соседством.

– Сомнительно это, – я тряхнул непослушными волосами и снова вернул себе человеческий облик.

– Ну, вот! Опять скукота! – Расстроился напарник.

– Тебе скучно? Тогда у меня есть для тебя веселое деловое предложение.

– Какое?

– Помочь мне с забором деда Макара.

Ванька хохотнул.

– Неужели старый пень вынудил тебя чинить свой сгнивший еще в прошлом веке частокол?

– Я не особо сопротивлялся. С ним же спорить еще похлеще, чем с тобой. К тому же его забор действительно сломал я.

– Вот старый пройдоха! – Ругнулся напарник. – Умеет же воспользоваться ситуацией! Когда идем?

– Прямо сейчас, – я был рад, что Ванька с легкостью решился мне помочь. А еще я испытывал невероятную благодарность за его бескорыстную поддержку и так мне сейчас необходимое дружеское тепло.

Таню хоронили всем селом.

Яркое осеннее солнце и безоблачное голубое небо совершенно не вязались с печальными лицами вокруг. Уныние висело в воздухе, давило на сознание, и я ощущал невообразимый дискомфорт. Почему-то внутри скреблось чувство вины. Хотя я понимал, что к смерти Таньки не имею никакого отношения.

Находящиеся рядом люди иногда косились в мою сторону. Но ни разу я не увидел в их взглядах укора, страха или отвращения. Лишь боль утраты, сожаление и печаль.

За свою жизнь я ни один раз сталкивался со смертью, убивал сам и отдавал приказы убивать другим. Никогда не оборачивался, не сожалел. И лишь однажды непоколебимость и уверенность дали сбой. И с тех пор мне приходилось подавлять гнетущие человеческие чувства, не позволяющие оставаться равнодушным.

Неожиданно я встретился взглядом с отцом Тани. Он стоял рядом с гробом и легкими прикосновениями гладил мертвую дочь по волосам. Пальцы мужчины дрожали, резко постаревшее лицо напоминало пожелтевшую пергаментную маску. Морщины расчертили лоб, залегли меж бровей, у глаз и губ. Именно так выглядит горе отца – глубокое, сдержанное и безмолвное.

Не задумываясь, я подошел к нему.

– Мне жаль, что я не успел помочь, – я посмотрел прямо в его воспаленные глаза.

– Не все в наших силах, – охрипший голос отца был безэмоционален. После произнесенных слов он потерял ко мне интерес, глядя на неподвижное тело дочери.

Я не стал дожидаться окончания церемонии. Толпа людей вокруг снова поднимала во мне волну агрессии. Поэтому я ушел, стараясь не обращать внимания на пытливый и взволнованный взгляд Росаны.

У нашего дома стоял незнакомый автомобиль. Обычная, не привлекающая внимания «Астра». Однако от водителя, находящегося внутри, распространялся весьма сильный магический фон. И мне это не понравилось.

Я подошел к водительской двери и настойчиво постучал костяшками в стекло. Мелькнуло знакомое лицо, и мне на встречу вылез Марк.

– Привет, – маг протянул мне руку.

Я тяжелым взглядом проследил за его движением, но никак не отреагировал. Если Ванька имел право на некоторые вольности, то комитетский этого не заслужил. Да, и вряд ли заслужит.

– Ты не вовремя, – мой ответ прозвучал грубо.

– Понимаю. Извини. Но это не моя прихоть. Илья Владимирович приказал сопровождать тебя везде.

Вот и начало сотрудничества! Ну, ну!…

– Предлагаю тебе вернуться в отделение и не тратить попусту время.

– Сам понимаешь, не могу. Приказы руководства не обсуждаются. – Ответ Марка был закономерен.

– Как знаешь. Но имей в виду, я не собираюсь терпеть подобный поводок. Поэтому, если что, без обид. – Я развернулся и, обдав мага волной внушения, бросил. – Тебе не кажется, что следить за соседской козой намного интереснее.

Маг в недоумении закрутил головой в поисках нового объекта слежки.

И договор я, между прочим, не нарушил! Ничего страшного с комитетским не случится, если он за рогатой живностью присмотрит.

Следующие пару часов я наслаждался одиночеством и тишиной в доме. Изредка, проходя мимо окна, я наблюдал Марка, который по моей прихоти переключил все свое внимание на старую козу деда Макара. Поначалу мне показалось это забавным, но спустя час я впал в какое-то уныние. Еще через час хлопнула входная дверь, и моему уединению настал конец.

Сначала на кухню, где я был, заглянула Росана. Я сразу почувствовал ее недовольство и напряженно застыл, не сводя взгляда с провидицы. Далее свое неудовлетворительное настроение выказала баба Вера, грохнув мешающей ей кастрюлей по столешнице. Ну, и в завершение обозленный Ким силком заволок на кухню всячески сопротивляющегося Марка, который обвинял всех в том, что ему препятствуют выполнять работу. Коза ведь может сбежать, если его не будет на посту!

Я не смог сдержать усмешки, несмотря на трио злых глаз.

– Эл, что ты с ним сделал?! – Недовольным тоном спросил Ким. – Он совсем слетел с катушек!

– Да все с ним нормально, – спокойно возразил я.

– А ну немедленно снимай свой приворот! – Рявкнула баба Вера так, что у меня в ушах зазвенело.

Снова в ее руке возникла любимая сковородка, но я лишь равнодушно на нее покосился, проигнорировав угрозу.

– Я не позволю комитетским вторгаться в мою личную жизнь! – С твердой уверенностью сказал я, складывая руки на груди. – А если мне захочется уединиться с девушкой, они свечку будут держать, контролируя каждый мой шаг?!

На мои слова Росана густо покраснела, а Ким, не удержав комитетского мага, чуть не растянулся на полу.

Баба Вера, на мгновение утратив грозный вид, вздернула бровь, а потом очень ловко и грациозно перехватила улепетывающего Марка и силой усадила его на ближайший стул.

– Сидеть! – Снова рявкнула ангера, вынудив мага втянуть голову в плечи. А ты, рогатый, – она ткнула пальцем в мою сторону, – играешь с огнем! Приведи парня в чувство! Сейчас же!

В этот момент мое настроение, находящееся где-то глубоко в Бездне, сорвалось в штопор. После всего произошедшего в последние дни я итак с трудом сдерживал накопившийся негатив. Мне порой жутко хотелось что-нибудь сломать.

Или кого-нибудь…

– Как прикажите, моя королева, – я показательно щелкнул пальцами, в раздражении вскакивая с места и снимая с Марка воздействие.

– Элир, успокойся, – Росана подошла ко мне и положила свои ладони мне на грудь. От нее повеяло свежестью и силой, и мне тут же стало легче. Ярость утихла, но недовольство все равно засело глубоко внутри и не желало меня отпускать.

– Как я тут оказался? – Внезапно подал голос Марк. Его непонимающий взгляд метался между нашими лицами.

– Коза привела! – Язвительно бросил я.

Пару секунд комитетский маг осознавал произошедшее. Его память выстраивала логику событий. Парень то хмурился, то сжимал губы. А потом, посмотрев на меня с разочарованием и обидой, сказал:

– Видимо зря я, как дурак, убеждал всех, что ты не такой, как остальные темные. Вызвался сам приехать сюда. Идиот!

Он поднялся и уже собрался уходить, но баба Вера усадила его на место.

– Молодой человек, не рубите сгоряча. Наш упырь недобитый просто в плохом настроении. Чуть попривыкните к его мерзкому характеру, перестанете замечать подобные мелочи.

Такое обращение, да еще в присутствии постороннего, окончательно вывело меня из себя. Скорее всего, на моем лице отразился шквал сменяющих друг друга эмоций. И они были отнюдь не радостные.

Марк весь замер, сгруппировался и очень быстро выставил защитный контур, не зная, чего от меня ожидать. Абсолютно нормальная реакция на начальную стадию моей трансформации. Однако сейчас маг был мне безразличен. Все мое внимание было сосредоточено на ангере, потому что моему практически безграничному терпению пришел конец. И я готовился сделать хоть и безобидную, но все же гадость этой самоуверенной чайке.