Страницы сгоревшей вечности

– Не пойму, не тараторь. Что случилось?

– Кто-то входил в комнату Аси, когда мы спали.

– Мы?

– Вот только глаза не нужно закатывать. Да, мы. Девушка напугана до смерти, я с ней остаюсь, чтобы ей не было так страшно. Сейчас речь не о чести и достоинстве, а о том, что тут у вас творится.

– Да не кипятись! Что у нас творится? Это у Аси творится, а не у нас. У нас все спокойно.

– Да! И камнем голову Кристине проломили тоже не у вас.

– Это принимается. Да что случилось? Ты так и не сказал!

– У нас в номере кто-то был.

– Это исключено, если вы, конечно, не закрывались на ключ. Если нет, то тут я за всех ручаться не могу.

– Комната была закрыта! Я первым делом все проверил. У кого есть запасные ключи?

– Есть у меня, разумеется. Они висят тут, под замком. Вот от замка этого ключ только у меня. Никто не брал и не мог взять. Я никому не даю его, даже Вике.

– Понятно, что ничего не понятно.

– Иди и успокой девушку, ложитесь спать. Утром обговорим. А что произошло, кстати?

– Оставили рисунок на столе.

– Рисунок?

– Да, рисунок. Не знаете, кто тут у вас художник? Рисунок, кстати, неплохой.

– Нет, как-то не замечала, чтобы кто-то из присутствующих тут гостей, рисовал. А там кто знает! Они не докладывают.

– Спокойной ночи. Не хочу оставлять Асю надолго одну.

– Спокойной ночи. Знаю я, кто тут хорошо рисовал, но это полный бред, – тихо сказала Венера, когда Дима скрылся из вида.

Дима вернулся в комнату, Ася плакала.

– Дима, что происходит? Кто это нарисовал?

– Это шутка чья-то. Я уверен.

– Что сказала Венера? Ты же к ней ходил?

– Она сказала, что ключи не висят в общей доступности. Они под замком, и никто не может ими воспользоваться, кроме нее. Дверь была закрыта. На третий этаж не добраться. Варианты закончились.

– У меня есть вариант.

– Только, пожалуйста, не придумывай ничего сверхъестественного.

– Это была она. Больше некому. Она меня еще при первой встрече предупреждала, чтобы я была осторожна. Я тогда очень удивилась.

– Ты думаешь, что это нарисовал призрак?

– А кто еще?

– Ася, видеть призрака ты, допустим, можешь, а вот физическая активность призракам не по плечу.

– Откуда ты знаешь? Даже твой отец не знает. Она стучала в окно моей машины! Я проснулась от этого звука.

– Она могла мысленно передать тебе эти звуки.

– Ты думаешь, такое возможно?

– Не знаю, но больше версий у меня нет. У меня появилась идея. Ты не трогала листок и карандаш?

– Нет, конечно.

– Вот и хорошо. Нужно снять отпечатки пальцев.

– А как ты это сделаешь, когда мы отрезаны от мира?

– Сегодня отрезаны, завтра соединимся. Не переживай. Я обязательно выясню, кто это нарисовал.

– У тебя в органах есть человек, я вспомнила. Вот возьми пакет, его никто не трогал. Прячь.

– Никому не показываем?

– Я хочу его показать Венере. Ты не против? На стенах висят рисунки. Это рисунки Насти. Они очень похожи по стилю. Неужели ты не видишь?

– Я ничего не понимаю в живописи, – ответил Дима. – Давай ложиться спать. Уже светает, значит, тучи рассеиваются. Будем надеяться, что завтра будет солнечный день, и все страхи уйдут.

– А мне кажется, что все мои страхи только начинаются.

Дима обнял Асю. Он знал, что этого делать ни в коем случае нельзя. Что происходило в его сознании, не понимал даже он. В этот момент ему захотелось всегда о ней заботиться и охранить ее спокойствие. Он понял, что она ему совсем небезразлична. Она притягивала его как магнитом. Она была настоящая, светлая и открытая. В любви Диме не везло. Первая жена его бросила в тот момент, когда поняла, что свекровь не будет делать из нее звезду Мосфильма. Ксения отрицательно относилась к семейственности в актёрском деле. Как-то ее уговорил известный режиссер снять в главной роли ее сына, когда тому было всего семь лет. Это было мучением для всех. Маленький Дима не понимал, что от него хотят, часто плакал и портил кадр. Фильм с горем пополам сняли, но Ксения больше и слышать не хотела, чтобы сын пошел по ее стопам. К счастью, сын и не собирался становиться актером. По стопам отца Дима тоже не отправился. Ему с детства была интересна профессия журналиста. Когда он с мальчишками играл во дворе, он всегда «снимал» горячие репортажи. Брал палку в руку, изображая микрофон, и с блеском в глазах представлял, что перед ним оператор с камерой. Тут он не боялся камеры, тут он ее обожал. Детские мечты сбылись, Дима вышел из школы с золотой медалью и поступил в университет. Учение давалось ему легко. Уже на третьем курсе он отправился с группой отличников в Париж на практику. Это было прекрасное время. Там он встретил свою первую любовь. Беатрис уже закончила учиться и работала на кафедре. Дима знал, что все, что касается человеческих чувств – сплошная химия. Их моментально потянуло друг к другу. Они не могли найти объяснение этому явлению. То, что ученые называют игрой гормонов, Дима и Беатрис назвали любовью с первого взгляда.

Вернулись в Москву они вместе. Ксения приняла девушку, а вот Александр заартачился. Вида не показывал, но и радости от общения с невестой сына не проявлял. По-французски он не говорил, к его радости. Это был отличный повод вообще не общаться с будущей невесткой. Через три месяца, не выдержав русского образа жизни, Беатрис с чувством глубокого удовлетворения вернулась в Париж. Они не расстались, просто девушка решила пожить дома. Но через полгода их переписка и международные звонки сошли на нет. Дима сначала переживал, злился, расстраивался, но позже успокоился и решил, что это к лучшему.

Когда два года назад они с отцом полетели в Дрезден на собрание, сущность которого Дима сначала не понял, он встретил Милану. Только недавно он догадался, что эта встреча была не случайна. Отношения между ними начались быстро, но Дима понимал, что это не любовь всей его жизни. Родители как будто специально их сводили. Отец постоянно контролировал их встречи, приглашал Милану в Москву, интересовался новостями. Большого опыта Дима в любовных делах не имел, ему казалось, что все идет как нужно. Для него это были просто отношения. Без будущего. Девушкам после своих промахов он не верил, знакомиться для создания семьи и вовсе не собирался. Милане он мог не звонить неделями. Она же терпеливо выжидала, не навязывалась и сама не трезвонила с истериками

Когда он познакомился с Асей, его сердце впервые дрогнуло. Это было похоже на наваждение. Дима даже испугался. Такое с ним случилось впервые. Это были совсем другие чувства, которые он не торопился подгонять или обнародовать. Он решил, что пусть все идет своим чередом.

….

Когда огромные часы в холле пробили шесть утра, Дима и Ася спустились вниз и показали рисунок Венере. Она уже вовсю бодрствовала и готовила кофе.

– Что это? – спросила женщина. – Это тот самый рисунок?

– Да. Этот рисунок оказался в моем номере, на столе.

– И что?

– Я его не рисовала, – сказала Ася.

– И я тоже, – поспешил заметить Дима.

– И как он туда попал?

– Мы как раз и хотим это узнать.

– Вряд ли я скажу что-то конкретное. Я не знаю, как он там оказался, – пожала плечами Венера.

– А что это за дом? – спросил Дима.

Тут Ася снова побледнела.

– А ты разве его не узнаешь? – тихо спросила она.

– Нет, скажи.

– Это же ведьмин дом, который стоит на самом берегу озера.

– Действительно похож, – согласилась Венера.

– Почему он? Почему именно этот дом? – снова чуть не заплакала Ася.

– Мне кажется, что вам нужно туда сходить, – тихо сказала Венера.

Тут раздался чей-то визг. Послышался топот ног, и раздались крики. Ася и Дима моментально сорвались с места и побежали вверх по лестнице. Когда они поднялись на третий этаж, они увидели Викторию, которая зажав рот, призывно размахивала руками. Лара неподвижно лежала около своего номера, дверь была распахнута.

– Что с ней? – крикнула Ася и попыталась к ней       приблизиться.

В этот же момент она увидела, что голова Лары лежит в луже чего-то темно-красного. Тут ей стало нехорошо, и она медленно стала опускаться вниз по стене. Дима еле успел ее подхватить. Последнее, что она увидела перед глазами, это испуганный взгляд Игоря, который был устремлен на Лару.

…

Измученный от постоянных бедствий город, спал. Ася шла в темноте по знакомым улицам и держалась за каменные стены домов. Под плащом у нее было спрятано что-то тяжелое и квадратное. Она не знала, что это. Ее догнал человек, который радостно вскрикнул.

– Принесла?

– Принесла.

– Тогда пойдем. Уже все ждут.

Ася вошла в подвал дома и увидела скрытый проход. Человек приоткрыл перед ней дверь, и Ася оказалась в большой комнате, где в центре стояли семь кресел, в которых сидели незнакомые ей люди. Одно место было свободным. Туда и уселся человек, который ее встретил.

– Дебора, подойди сюда, – услышала она голос одного из них.

Ася поняла, что звали именно ее, и приблизилась к сидящим в креслах людям. Она протянула им то, что прятала под плащом. Это была книга.

– Мне нужно кому-то ее отдать? – тихо спросила Ася.

– Ты можешь положить ее сюда, – сказал человек, показывая на маленький столик у входа.

Ася положила книгу на стол и спросила, что ей нужно делать дальше. Ответа не последовало. Человек встал со своего кресла и подошёл к книге, взял ее и попытался открыть. Книга не открывалась. Каждый из них по очереди попробовал открыть эту книгу. Результат был тот же. Тогда один из них шепнул главному что-то на ухо. Человек встал и показал Асе на книгу жезлом.

– А теперь ты. Открой книгу.

Ася подошла к столику и протянула руку к книге. От нее пошел слабый синий свет. Все поднялись со своих мест. Они с волнением смотрели, что будет дальше. Ася легко открыла первую страницу и начала листать книгу.