Навия. Возвращение
Я прилегла на кровать и провалялась в каком-то оцепенении час или два. Не спала, все ждала, что сейчас постучат в дверь и сообщат, что все плохое позади, Саня найден. Но не появилась даже Кимка, так что, когда ждать стало уже невмоготу, я встала и снова побрела в гостиную.
Подругу я обнаружила на узком декоративном диванчике в форме подковы, никак не предназначенном для отдыха. Тем не менее Кимка крепко спала, заслонив ладонью глаза от света, и, когда я подергала ее за плечо, не сразу осознала, где находится. Она что-то пробормотала и отпихнула мою руку, потом рывком села, подтянула колени к подбородку, до хруста позвонков потрясла головой и проговорила осипшим голосом:
– Данка, я отключилась. Ночью совсем не спала, не каждый же день в другой мир попадаешь, перевозбудилась. Ой, а сколько времени?!
– Шесть часов.
– Мамочки! – Тут она предсказуемо свалилась с узкого сиденья. – Вилли же велел мне хватать тебя и нам обеим валить отсюда сразу после его ухода. Ну, чтобы они могли сюда спокойно вернуться с Дятловым.
– Не вижу проблемы. – Я нервно дернула плечом. – Сашка мне не опасен, мы много времени провели вдвоем уже после того, как всадники его обработали. А сейчас и всадников тех в живых нет.
– Ну, может, самому Дятлову так проще, не знаю. Вил не уточнял. Но я обещала, что мы уедем, а сама… в общем, так, вызываю такси прямо к шлагбауму, пока нас не застукали. А ты давай одевайся.
Вот так мы в спешке покинули дом Вилли. В такси всю дорогу спорили: Кимка хотела проводить меня до квартиры, но была со сна еще квелой, и я наотрез отказалась и настояла, чтобы первой отвезли ее. Молодой водитель с интересом прислушивался к нашему диалогу и наверняка пытался понять, какие опасности могут подстерегать меня у дома в такой в общем-то еще не поздний час. Даже сумерки отступили перед белизной свежевыпавшего снега. А город еще и сиял гирляндами в преддверии скорого праздника.
Кимку мы забросили, потом и я в считаные минуты оказалась у своего дома и первым делом посмотрела на окна квартиры: на кухне и в гостиной горел свет. Как же приятно знать, что дома тебя ждут, что ты там будешь не одна.
На волне этой мысли я пронеслась через заснеженный двор, – дорожку засыпало, дворник откопает ее только завтра на рассвете, зато тут и там стояли и таращились на меня снеговики всех размеров с руками-ветками и жутковатыми в полутьме лицами. Вбежала в парадное – и замерла у двери. Что-то было не так, но что? Мгновение спустя осознала – слишком темно. Никогда такого прежде не случалось, у нас ведь тут не лампочки под потолком качаются – солидные полусферы освещают каждую площадку плюс вдоль лестниц подсветка. Но сейчас свет поступал только через окна на лестничных пролетах от уличных фонарей. Кнопка лифта привычно алела, но зайти в кабинку я не решилась: еще застряну, если перебои с электричеством. Мелькнула мыслишка выскочить обратно во двор, подождать кого-нибудь из соседей или пока свет починят, но я гордо ее отогнала. Чего мне бояться? Включила фонарик в телефоне и потрусила вверх по лестнице. А зря. Я поняла это на площадке между первым и вторым этажом, потому что наверху у прохода к квартирам меня кто-то поджидал. Я сразу сообразила, что это и есть тот таинственный визитер, о котором докладывала бабушка, – высокий и худой, нескладный, как большинство подростков.
– Ты Богдана Борская? – прозвучал ломкий взволнованный голос над моей запрокинутой головой.
Первой мыслью было на всякий случай отпереться, но особой тревоги этот тип не внушал, так что я ответила:
– Ну допустим. А ты – Егор, да?
Он на вопрос отвечать не стал, но так стремительно подался вперед, что я живо отступила на пару ступенек.
– Где мои братья?! – выкрикнул незнакомец. – Ты знаешь, где они и что с ними?
Ну вот, сбылись наихудшие ожидания. Как Вилли и думал, всадников оказалось больше. Одна надежда, что этому парнишке еще нет восемнадцати и страшные дары пока только дремлют в нем. А иначе стал бы он тратить время на вопросы.
Я колебалась. Говорить правду ужасно не хотелось, да и страшновато было – неизвестно, как мальчишка отреагирует. С другой стороны, мне ли не знать, каково это – мучиться неизвестностью, сходить с ума от тревоги за самых дорогих тебе людей. Я проглотила ком в горле и сказала:
– Если речь идет о трех всадниках, то все они погибли.
Жутковатая тишина длиной почти в минуту. Слышно только тяжелое дыхание парня и нечто, похожее на тщательно подавляемые всхлипы. Потом он прокашлялся и выдавил:
– Кто же смог их убить?
– Их убили существа из Ашера по приказу Властителя. Это случилось после того, как твои братья перебили немалое количество стражников из Блишема, беспомощных против их способностей. А перед этим они пытались прикончить меня, причем руками моего же лучшего друга. Так что я тебе соболезную, само собой, но разделить скорбь никак не могу.
Выговорив все это, я даже шагнула на пару ступенек вверх, давая понять, что разговор окончен, можно расходиться. Мальчишка не шевельнулся, а проходить мимо, поворачиваться спиной к нему все же было страшновато. Снова это тяжелое молчание, потом он сказал негромко, но с великой убежденностью в голосе:
– Мои братья пытались спасти наш народ.
– Вот как, – вежливо удивилась я. – Если речь сейчас идет о пророчестве, то были и другие способы, кроме моего убийства. Мои друзья решили эту проблему гораздо гуманнее.
– Дело не в пророчестве! – вдруг заорал этот тип. Ну все, сейчас народ из квартир повалит. – Точнее, не только в нем. Мои братья не боялись уйти в небесный Кречет. Но теперь всадников ждет куда более страшная участь!
Я выразительно вздохнула, тяжело навалилась животом на перила. Конечно, у каждого своя правда, никто не желает признавать себя мерзавцем, сеющим зло ради собственной выгоды.
– Это вам ваш восприемник напел, верно? А поскольку я с ним немного знакома, то могу тебе сказать…
– Наш восприемник был негодяем, – перебив меня, отчеканил мальчик. – И он заварил эту кашу, да. Детям легко внушить, что черное – это белое. Но не всадникам, когда они вспоминают прежние свои жизни. Со временем мои братья во всем разобрались и нейтрализовали Захара.
– Убили?
– Нет, зачем же. Просто вывели его из игры, и теперь он больше озабочен тем, чтобы сохранить остатки собственного здоровья, чем завоеванием мира. А потом братья попытались встать на пути того зла, которое нависло над нашим народом в Навии, хотя нас в этом мире оно не коснулось бы. Что ж, теперь я закончу их дело в одиночку… обязан закончить.
– И что, для этого обязательно нужно убить меня? – уточнила я.
– Да тебе ничего и не грозило! – как-то чересчур пренебрежительно выкрикнул этот юный нахал. – Мои братья не убийцы, хотя, чтобы остановить зло, иногда необходимы жертвы!
– Все понятно, теперь я совершенно спокойна! – рявкнула я в ответ. – Может, на этом разойдемся? Или я прямо сейчас должна пожертвовать собой во имя общего блага?
Где-то наверху хлопнула дверь, через пару мгновений – другая. Послышались громкие голоса, наверняка соседи были озадачены темнотой и воплями в парадном, в нашем доме к такому не привыкли. Мальчишка на это никак не отреагировал, стоял, опустив голову, вроде как обдумывал что-то. Потом произнес уже другим тоном, как будто примирительно:
– Не должна. Но мне может понадобиться твоя помощь. Сейчас я мало что соображаю, нужно собраться с мыслями, придумать новый план. И ты не откажешь мне, когда все узнаешь. Может, тебе наплевать на всадников, но уж точно не на дочь.
– Эй, что там насчет моей дочери, выкладывай! – Я, забыв про все свои опасения, взбежала на половину пролета, так что теперь пятиться пришлось незнакомцу.
– Не сейчас. – Мальчик положил на перила что-то белое и прямоугольное, наверное, листок бумаги; прижал его ладонью. – Здесь написано, как со мной связаться. И лучше долго не раздумывай, очень советую.
Но после упоминания Параклеи отпускать его мне совсем не хотелось.
– Ладно, допустим, твои братья не замышляли ничего плохого, – начала я осторожно. – Тогда пойдем прямо сейчас ко мне, с бабушкой ты уже знаком. Ты все расскажешь, начнем составлять новый план вместе, а там и мои друзья подъедут.
Какое-то мгновение мальчик колебался, я уже решила, что согласится. Но тут он упрямо мотнул головой:
– Нет! Мои братья тоже сначала подумывали действовать сообща с вами, но поняли, что ничего из этого не выйдет.
– Потому что ваш план все же подразумевает мою смерть? – уточнила я по возможности сердечным и понимающим голосом. И нарвалась на неожиданно грубую реакцию.
– Ты трясешься только за себя! – заорал нахал. – Понятное дело, ты ведь даже не Дея!
С этими словами он вдруг рванул вниз по лестнице мимо меня – я так и вжалась спиной в стену. Но в то мгновение, когда мальчик оказался на расстоянии вытянутой руки, я вдруг четко осознала, что он мне знаком. Будь у меня шанс рассмотреть его при нормальном свете… Ощущение было такое яркое, что я едва не кинулась следом. Однако он сам остановился пролетом ниже, запрокинул голову и произнес без злорадства, вроде как даже сочувственно:
– И кстати, если хочешь разузнать кое-что о своей подруге – это тоже звонок мне.
– Что? О какой подруге?! – взревела я, вообразив, что моя Кимка снова в опасности.
– О древесной, – донеслось в ответ, потом – стремительный галоп по лестнице.
Я кинулась за ним, желая получить разъяснения, но мальчишка был ловок и скор – пока я одолела пролет, внизу уже хлопнула входная дверь.
С минуту я стояла, всем телом навалившись на перила и тяжело переводя дух, а заодно пытаясь осознать, что же это такое было. И как понимать, что я – «даже не Дея»? Вверху нарастал шум тревожных голосов, потом я услышала, как приближаются сверху по лестнице торопливые шажки, увидела пляшущие тени на стенах парадного. Следом за тенями появилась моя бабушка с длинной бледной свечой в вытянутой руке. Заметила меня и застыла столбиком:
– Данюсь! Уж я у дверей стерегла, стерегла, как только заметила, что в подъезде темнота. А потом – вроде как голоса на лестнице, ну я и пошла проверить обстановку, мало ли что…
– Бабушка, ты где свечку взяла? – спросила я. У нас в квартире их отродясь не водилось, разве что ароматические, кругленькие.
– Так с собой привезла. У нас дом уж полвека как аварийный, никогда не знаешь, где погаснет, так что мы без свечки никуда…
На последнем ее слове как раз и вспыхнул свет.
Пока мы очень медленно – бабуля запыхалась, но лифта опасалась еще больше моего – поднимались в квартиру, я искала объяснение странным словам мальчика насчет Деи. Ну понятно, он слышал от братьев легенды о девушке, которая пожертвовала собой ради своего народа, и ожидал, что я тоже буду готова умереть на месте, если так нужно для дела. Я же начала расспрашивать и уточнять, вот мальчишка и засомневался, та ли я Дея или его гнусно надули. А про подругу было совсем непонятно. Если речь шла о госпоже Нефеш – а другими подругами среди древесных варган я обзавестись не успела, – то что выросший в этом мире всадник мог о ней знать?
Уже на нашей площадке затрезвонил мобильный, и я обмерла в испуганной надежде, увидав, что это вызов от Вилли. Пробежала на ватных ногах в свою комнату и на всякий случай сразу опустилась на стул.
– Все в порядке, Дана. – Голос Вила в трубке звучал устало, но довольно. – Мы уже вернулись из Навии все втроем, то есть с Александром. Сейчас у меня дома.
– Как он?! – выкрикнула я.
– Ну, немного обгорел на солнце, а так в порядке, – обстоятельно доложил Вилли.
– Я к вам приеду!
– А вот этого не надо! – живо возразил парень. – У нас тут чисто мужская компания, на текущий момент все голодные, грязные и злые. Но это поправимо, и до наступления ночи мы планируем хорошенько отдохнуть и расслабиться.
– Бухать, что ли, будете? – фыркнула я.
– Прости, Дана, не понял?
– Неважно. Ладно, расслабляйтесь, но имейте в виду, что у меня есть кое-какая новая информация. Когда встретимся?
– Если пойдет по плану, то увидимся завтра в школе.
– Где? – не поверила я своим ушам.
– В школе, Дана. Подсказка: это то место, куда я отвез тебе с утра и где ты находилась до обеда, возможно, не совсем осмысленно.
– Совсем не осмысленно! Как будто нам с Кимкой до учебы было, пока вы пропадали неизвестно где.
– Ну вот, а завтра все уже пройдет осмысленней, поскольку мы вернулись, все в порядке.
Меня охватило горькое чувство, что на самом деле совсем не все и не в порядке. Тут вон еще один всадник нарисовался, а с ним – новые загадки и проблемы. Наверное, мне стоило быть понастойчивее и рассказать о нем Вилу или Орлику прямо сегодня. Но ладно, пусть уж нормально отдохнут сперва.
Один положительный момент в появлении юного всадника все же имелся: пока для меня существует хоть малейшая опасность, Орлик никуда не денется.
А еще через минуту я ощутила благодарность к Вилли за то, что не разрешил мне мчаться на ночь глядя в поселок. Вдруг такая усталость навалилась, что едва доплелась до кровати, рухнула плечом и головой на подушку, а ноги подтянуть с пола уже не смогла – отключилась.
Мне наконец-то удалось выспаться, утром я встала свежая и готовая к новым подвигам. Ладно, все живы, включая и еще одного всадника, но он почему-то не особо меня пугал. Может, потому, что я наверняка его вспомню, как только нормально разгляжу. Что бы там ни замышляли его братья, они явно использовали его втемную, прикрываясь какими-то высокими помыслами, и теперь это сыграет против них. Мысленно я уже перетаскивала мальчишку на нашу сторону.
Бабушка на завтрак испекла блины с пятью различными начинками: яблочной, творожной, сырной, мясной, лимонной. Попробовав все, я ощутила сильное желание вернуться в постель, но пора было выбегать из дома. В намерение Вилли и сегодня запихнуть нас на занятия я не верила, поэтому даже не стала смотреть расписание. В школьную сумку бросила лишь кошелек, телефон и первую попавшуюся книгу, может, даже не учебник. Наверняка мы просто встретимся у школы.
На школьный двор я прибежала последняя, ребята уже ждали меня у ограды в полном составе. Кимка жалась к Вилли, укрывалась от ветра за его могучей спиной. Сашка же и Орлик стояли на максимальном отдалении друг от друга, и вид у обоих был совсем невеселый…
Но я так издергалась за Сашку, что не стала церемониться, прямо с разбега бросилась ему на шею. Друг к этому явно не был готов, попятился и поскорее оторвал от себя мои руки. Но меня это не смутило.
– Ты как? – Я успела поймать его за рукав.
– Бывало лучше, – прозвучал сдержанный ответ.
– Ну, это понятно. Память восстановилась?
– Ага. – Саня скривился, понятное дело, что такую память он точно предпочел бы потерять. Потом вроде как умоляюще глянул на Вила, и тот тут же сказал:
– Ну что, двигаем в школу, до звонка пять минут.
– Зачем? – растерялась я. – Слушайте, разве вы не должны все рассказать, ну, как у Теома с сестрой и матерью прошло, к примеру? И вообще, как обстановка в Нутряном мире?
Говоря все это больше на автомате, я тревожно поглядывала на Орлика: уж очень странный у него был вид. Как будто он не с нами, а так, случайно остановился поблизости. Будто только и ждет момента, чтобы попрощаться и раствориться в снежном мареве.
– Обязательно все расскажем, – заверил Вил добреньким родительским голосом. – Только сперва легонький зачет по английскому, триста слов.
– Что? Сколько? О нет, пожалуйста! – простонала я. Англичанка обожала накидывать нам сотни слов по определенной теме, а потом устраивать по ним зачет с невероятными заданиями, вроде того чтобы узнать слово по первой и последней букве. Я в отчаянии глянула на Ким-ку, та тяжко вздохнула:
– Представляешь, англичанка мимо проходила и нас видела. А так я тоже против была.
– Но Орлик же может сделать, чтобы она…
Тут я осеклась, поймав его молниеносный взгляд. Словно не посмотрел, а хлыстом щелкнул перед моим носом. Что-то совершенно разладилось между нами. В отчаянии я опустила голову и быстро заморгала, прогоняя непрошеные слезинки, но тут Орлик все же соизволил заговорить:
– Мы до твоего появления как раз решили, что мне все же придется отмазать вас за все предыдущие недели. Но с сегодняшнего дня лавочка закрывается.
– Почему? Ты нас покидаешь? – внутренне заледенев, спросила я.
Вопрос попал в цель: теперь растерялся Орлик.
– Нет, почему? Просто теперь получается, что всем вам школу заканчивать, ребята вот хотят, чтобы почестному…
– Что-то не помню, чтобы я участвовала в обсуждении!
– Ну, мы решили, что твоя позиция и так ясна, – сказал Вилли. – Ладно, сегодня хотя бы зачет, а там посмотрим, договорились?
– На что посмотрим, на мою пару по инглишу? Как-то не хочется! Я никаких трехсот слов не знаю, а если даже знала, то забыла после… всех последних событий! – Я вовремя удержала на кончике языка упоминание о падении с высоты. – Если уж решили оканчивать школу честно, могли бы хоть предупредить!
Уф, даже в груди как-то противно меленько задрожало от обиды и раздражения. Понятно, не из-за зачета так огорчилась, просто нервы расшалились. И обидно за ребят: они думают, что главные наши беды позади, строят планы, как втягиваться обратно в нормальную жизнь, но ведь это не так. И говорить при Сашке о юном всаднике не хочется, но нужно найти момент, и поскорее, поскорее…
– Выручишь? – впервые после тяжелого разговора на поляне я обратилась напрямую к Орлику. Приготовилась к резкому отказу. Но неожиданно он ухмыльнулся по-мальчишески, от уха до уха, кивнул головой:
– Ла-адно. Все, что когда-то учила или хоть глазами пробегала – вспомнишь. Но если со словом нулевое знакомство, то извини.
– Ой, я тоже так хочу! – запрыгала на месте Кимка. – Орличек, пожа-алуйста!
Вилли с самым свирепым видом, на какой вообще был способен, подхватил свою девушку под руку и потащил к школьному зданию. Однако довольный взгляд, которым моя подруга успела через плечо обменяться с «Орличком», дал мне понять, что вопрос решен положительно. Похоже, приключение их здорово сблизило.
– Ладно, созвонимся, когда отстреляетесь, – ни к кому не обращаясь, себе под нос проговорил Орлик. – Хотя я, наверное, до вечера буду занят.
И чем-то побрякал в оттопыренных карманах куртки. Дятлов все с тем же потерянным видом поплелся следом за парочкой. Ага, расклад ясен, сдавать зачет мы идем вчетвером, а у Орлика снова какие-то непонятные дела. Но он вернется, можно пока не сходить с ума…
Звонок уже заливался вовсю, когда мы входили в раздевалку. Пришлось просто скинуть одежду грудой на просторный подоконник и гурьбой нестись в класс английского. Но по пути я все же успела поймать Кимку за руку.
– Ты не в курсе, куда это Орлик намылился?
– Ага, знаю, – пропыхтела на бегу подруга. – Они там с Ингой всяких камешков набрали, в Навии. Сейчас он поедет в Питер, пристроит их в разные места, потом всю сумму отнесет Светлане, ну и будут решать, как вообще дальше устроить ее жизнь.
– Понятно, – отозвалась я, тут же подумав о Сашке. – А почему на весь день едет?
– Ой, ну они же наверняка безумно дорогие, те камешки! – закатила глаза Кимка. И тут же резко тормознула шагах в десяти от класса, воспользовавшись тем, что Вилли уже исчез за дверью. – Он будет посещать всякие скупки, ювелиров, брать, сколько они там смогут наскрести хоть за один камень.
– Не проще ли зайти в крупный банк, сунуть камешки в окошко и попросить, как Орлик умеет, сразу нужную сумму? – усмехнулась я.
– Ну, знаешь, я поняла, что он хочет сделать все максимально честным способом, насколько вообще такое возможно. Ой, Богданочка!
– Что? – Я встревоженно глянула на покрасневшую Кимку.
– Я же, когда в Навии была, тоже прихватила парочку. Не подумай, просто потому, что ужасно красивые, невозможно было мимо пройти. Это ведь не воровство? А то я прямо переживаю…
– Не переживай, – сказала я. – Для Навии это действительно обычные камни, любой может их взять.
– А… – начала Кимка, но тут приоткрылась дверь, и наша англичанка поинтересовалась, сколько еще мы собираемся болтать под дверью, когда остальные уже приступили к работе.
Мы с чинным выражением на лицах одна за другой проследовали в класс.
Не припомню за всю свою школьную жизнь более приятного теста. Я понимала английскую речь без всякой головной боли и напряжения, не приходилось, как прежде, выгадывать момент, чтобы повернуться к Сашке и шепотом спросить непонятное слово. Хотя нужно было бы хоть разок повернуться, пусть знает, что у нас с ним все по-прежнему. А то вдруг строит на этот счет ужасные теории… Но дело шло так бойко, что отрываться не хотелось.
Кимка рядом со мной трудилась с таким же воодушевлением, только раз оторвалась от листа, чтобы прошептать мне на ухо:
– А у англичанки-то нашей произношение так себе… не оксфордское, словом.
Я хихикнула и поспешно прихлопнула рот рукой, а потом сразу напомнила себе, что нужно быть сдержаннее и ловить момент для серьезного разговора.
Этот момент подвернулся сразу после конца урока, когда половина класса в спешке дописывала тест. Сашка вскочил со звонком, пробормотал в пространство что-то насчет библиотеки и был таков. Я тут же вцепилась в рукав Вилли с таким нетерпением, что Кимка изумленно вздернула бровь.
– Мне нужно кое-что вам рассказать. Очень срочно. И пока Сани нет.
Вил кивнул, моментально весь как-то собрался. Подхватил наши с Кимкой рюкзаки и широко зашагал на выход. Мы устроились для разговора в пустующем классе информатики. Я вкратце рассказала им про уцелевшего всадника и передала наш с ним странный разговор на темной лестнице. Когда закончила, у Кимки вид был испуганный, у Вилли – озадаченный.
– У тебя с собой его координаты?
– Конечно. – Я вытянула из кармана бумажку с телефоном.
– Нужно с ним связаться, с этим Егором, – сказал Вил. – Возможно, он врет или был введен в заблуждение старшими всадниками. Но вдруг нет? Вдруг действительно существует некая опасность для всего народа в Таргиде? Тогда стоит узнать о ней пораньше.
– Да ну, как ты себе это представляешь? Что всадникам может грозить… – начала я, но скисла под напряженным взглядом друга. Напомнила себе, что Навия – особый мир, там возможно все.
– Меня больше волнует госпожа Нефеш, если речь шла о ней. Как думаешь, Вил, могла она как-то пересечься с теми всадниками здесь, в этом мире?
Парень только руками развел.
– Мы с тобой знаем госпожу варгану примерно в равной мере. Лично я не сильно удивился бы, побывай она даже на Луне.
– Аналогично, – вздохнула я. – Но вроде варганы не очень поддаются гипнозу всадников? Не в сговор же она с ними вступила, правда?
– Звони, – коротко посоветовал Вил.
Да, больше ничего не оставалось.
Я начала медленно набирать номер, спотыкаясь на каждой цифре. Как же я устала от приключений, никогда не думала, что это так утомительно: постоянно нести ответственность за судьбы миров. Хотелось отшвырнуть мобильник и крикнуть: «Нет, стоп, перерыв!» Но нельзя. Когда пошел вызов, я установила громкую связь.
Парень этот, Егор, ответил сразу, будто только и ждал, когда я созрею позвонить. Голос его звучал тускло и устало, похоже, бедолага места себе не находил после гибели названых братьев. Стало вдруг ужасно жаль его, и я сказала мягко:
– Привет, это Дана. В смысле Дея. Можем мы сейчас поговорить? Что там за ситуация с всадниками?
– Можем. – Он был краток. – Приезжай, я скину адрес.
– Стой, погоди! А по телефону разве нельзя рассказать хотя бы в общих чертах? Мы бы уже начали обсуждать ситуацию, пока едем к тебе, ну или ты к нам.
– Я разве говорил, что хочу что-то с кем-то обсуждать? – искренне удивился мальчишка, в трубке его голос казался ломким, еще более детским. – Приезжай одна. Имей в виду, если увижу тебя на пороге с Орликом или блишемцем, просто не открою.
Я вопросительно глянула на Вила, тот категорически мотнул головой. Ясно, это даже не обсуждается.
– Слушай, Егор, если ты так хотел наедине, то говорил бы вчера, прямо на лестнице, – перешла я в наступление. – А сейчас я уже рассказала ребятам, и меня одну никто не отпустит! Чего ты боишься-то? Если дело действительно серьезное, то нечего огород городить, а если это просто хитрость какая-то… или ты за братьев хочешь мстить, которых никто из нас и пальцем не тронул…
Но этот тип оказался крепким орешком.
– Если боишься меня, Дея, – произнес с явной усмешкой, особо выделив имя, – то возьми своего бессмертного друга, с ним приму. В общем, если решишься, набери – вышлю адрес. Время у тебя до вечера, часов с девяти я уже буду недоступен. И помни: то, о чем я предупреждал, может произойти в любой момент.
И отключился. Я растерянно глянула на ребят и едва не выронила телефон, хорошо, Кимка подхватила.
– Что делать-то?