Книга Счастье в мгновении. Часть 2 - читать онлайн бесплатно, автор Анна Д. Фурсова. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Счастье в мгновении. Часть 2
Счастье в мгновении. Часть 2
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Счастье в мгновении. Часть 2

– Возможно… – коротко отвечаю я, ища взглядом маму, которую хочу предупредить, что задержусь вечером.

– Поговорим после вашей встречи с сэром Джексоном? Или встретимся? – предлагает Даниэль, явно обрадовавшийся моей встречей с крупным предпринимателем.

– Да, отличная идея с общением перед сном. – После встречи я точно морально не буду готова для прогулки с Даниэлем. – Я позвоню, как буду дома.

Даниэль улыбается, обдает полыхающей любовью, целуя мою руку.

– Я говорил уже, но ты безумно красива, как настоящая испаночка, – сообщает протяжно он.

– Которая плохо знает испанский, – подмечаю, смеясь, я.

Его улыбка заразительна.

– Дело практики. Я уверен, что мы вместе всё освоим.

– Да. – Я немного смущаюсь от его фразы «мы вместе».

«У него на наши отношения серьёзные планы?»

Как гром среди ясного неба, к нам подбегает Кармелита, хватается за мою руку, запыхавшись, и пытается что-то сказать

– Милана… – кричит она, прерывисто дыша. Ее взгляд отражает панику.

– Говори же! Отдышись.

– О, Даниэль, здравствуй, – едва переводя дыхание, вставляет она.

– Салют! Ты чего такая потрясенная?

– Милана, ты… ты через десять минут должна… должна… – Она не может досказать. Даниэль подает ей бутылку с водой, доставая её из своего пакета.

– Что должна? – пугаясь, громко проговариваю я.

– Должна выступить с вот этой речью, – выговаривает Кармелита, давая мне свернутый листок бумаги.

ЧТО? КАК? Я?

– Что? – с ужасом вырывается у меня из уст.

– Да, Максимилиан сообщил, что отправлял тебе на почту документ с неделю назад и в своём письме отметил, что именно ты будешь публично выступать от агентства. Разгораясь в гневе, – отмечает она, пригубив бутылку с водой ко рту, – он просил передать, что свои слова может подтвердить, показав сообщение.

Пошатнувшись, я запускаю руки в волосы. В эту секунду меня обдает неистовым жаром. Я соображаю, что месяц назад сменила почтовый аккаунт и забыла оповестить об этом руководителю агентства.

«Что же теперь будет? Я подвела всех… Боже… Боже… Боже».

Я присаживаюсь на кресло от лёгкого головокружения, судрожно проводя ладонями по коленям.

– Крошка, все хорошо? – любезно спрашивает Даниэль, совершенно ничего не понимая. – Ты боишься выступать перед большой аудиторией?

– Нет, – раздраженно отвечаю я. – Кармелита, я только сейчас осознала, что забыла отправить вам новые данные своей почты… – тревожусь я. – О, боже…

– Ты хочешь сказать, что ты вовсе не готова? – нервно кашляет она. – Смотри, Максимилиан дал лист, на котором написана речь и…

Этого не может быть. Это всё не со мной. Я же сейчас сгорю от позора, если выйду на сцену. Настал час провала.

– Ты думаешь, о чём говоришь? – огрызаюсь я. – Как я успею выучить её за оставшееся время?

Я нервно закусываю нижнюю губу.

– Любовь моя, а если попытаться своими словами? – старается помочь мне Даниэль.

Какая здесь помощь? Это моя вина… во всем. Боже… О чем я думала все это время? Как разрешить ситуацию?

Я провожу пересохшим языком по шершавому небу и сетую:

– Даниэль, здесь тысяча людей, я же… О нет… Что за?.. – Я снова берусь за голову.

– Так, без паники, – указывает Кармелита, которая первая начинала паниковать.

Мой мозг генерирует различные идеи. Какой же найти выход из ситуации, в которой я оказалась?! Самый легкий способ – уйти с этого места по причине плохого самочувствия и попросить озвучить речь другой моделью. Но разве так бы сделал мой дедушка?.. Разве такие ситуации не закаляют нас? Не заставляют ли нас сделать всё, чтобы не идти на поводу у страха?

– Я скажу Максимилиану, что ты не сможешь… – быстро молвит Кармелита, приобнимая меня. – Не переживай только так, а то ты вся так побледнела…

– Нет, – отрезаю гордо я, – я выйду на сцену и публично произнесу слова.

Сказав положительный ответ на публичное выступление, я одновременно начинаю волноваться и чувствовать себя увереннее, оттого, что не сбегаю от ответственности, а принимаю выбор, исходя из совершенных ошибок. Я сама виновата, что вовремя не дала обновлённую информацию о себе агентству, значит, и сама должна отвечать за эту оплошность.

– Я знал, что ты не сдашься! – с гордостью в голосе выражается Даниэль, положив свою руку на мою.

– Ура! Я уже готовилась к тому, что Максимилиан шкуру с меня сдерет, услышав твой отказ. Тогда держи то, что он написал, изучай и через шесть минут на сцену.

– Да, – испуганно бормочу я, осознавая, что у меня в запасе остается шесть минут. ШЕСТЬ МИНУТ. БОЖЕ.

– Я пока настрою камеру, буду снимать тебя в процессе говорения твоей речи.

– Да… – глубоко вздыхаю я, ощущая увеличение пульса. Лицо горит огнем. Сердце вылетает из груди. Руки трясутся.

Я встаю с кресла, Даниэль подходит ко мне ближе и берет мои ладони, прижимая к своим губам:

– Милана, я верю в тебя.

– Спасибо… – с волнением произношу я.

– Я буду стоять и держать за тебя кулички, – говорит Даниэль на ломаном английском, отчего я невольно нервно смеюсь.

– Нет, Даниэль, не кулички, а кулачки.

– Точно, модель. – Я провожу рукой по его щеке, сообщая тем самым слова благодарности за поддержку. – Я отойду, чтобы не мешать тебе.

Я киваю и принимаюсь бегло читать длинный текст. Я не выучу всё за считанные минуты. Мое эмоциональное состояние дает о себе знать. Я с нервозностью рву этот, позорящий мою честь, кусок бумаги и выкидываю его в ближайшее мусорное ведро.

«Милана, ты же пишешь книгу. Ты можешь красиво и профессионально сообщать речи. Ты сможешь. Кто, если не ты?..»

– А сейчас мы дадим слово одной из лучшей и востребованной модели модельного агентства «Планета стиля», которая за этот небольшой срок своей карьеры покорила немало сердец своей чуткостью, легкостью и романтичностью, – произносит ведущий мероприятия. – Встречайте, мисс Милана Фьючерс.

Набрав полную грудь воздуха, я поправляю красное приталенное платье, приоткрыв область декольте, и двигаюсь вперед. Может, хоть этим привлечь внимание слушателей?

Ну что же? Я не буду так идеальна, как Джексон, но максимально постараюсь завладеть аудиторией. Захватив дрожащей рукой микрофон, я поднимаюсь на сцену.

– Всем добрый день! – начинаю говорить я, чувствуя, как микрофон скользит по моей руке от нарастающего волнения. Как с ним справиться?

«Что же мне делать?»

– Я хотела бы… – мой голос дрожит, отчего все мои мысли переворачиваются и смешиваются друг с другом. Осматривая всю публику, я наблюдаю вдалеке Джексона, стоящего рядом со столиком с едой и все с той же брюнеткой. Увидев меня на сцене, он ставит резко стакан с жидкостью и пристально всматривается на меня, как будто посылает свою энергию, говоря мне глазами, что я смогу выступить. Я поглощаю эту энергию, внедряю ее в свой мозг и еще раз глубоко вздыхаю. Кажется, я уже не нравлюсь публике. А та брюнетка усмехается, не стыдясь.

Через несколько секунд во мне словно открывается второе дыхание и кто-то за меня внутри начинает лепетать:

– Все мы здесь собрались по очень важному поводу: спасти этих беззащитных животных от браконьерства. Нам известно, что ежегодно умирает и исчезает с лица земли большое количество различных особей и видов. И проводя исследования, мы можем убедиться, что виной этому является человек с его новыми технологиями. Да, XXI век, информационный век, подарил нам прогресс во всех сферах общества, но эффективный результат в одних областях, может негативно сказаться на других, в частности на природе. Но, уважаемые присутствующие, не в наших ли руках спасти планету и всех ее существ? Только мы сможем остановить исчезновение редких видов животных и загрязнение планеты, так как только МЫ обладаем совокупностью всех тех необходимых способностей и знаний, которые помогут нам предотвратить необратимые последствия. Природа дарит нам восторг и счастье, не так ли это? Кто из вас не любит прогуляться в лесу средь зеленой травы и деревьев? Или прочувствовать запах от дождя? Или увидеть и понаблюдать за животными? Так давайте дружно поможем нашей матушке природе! И начнём мы главным образом с себя!

Далее я привожу в пример волонтеров, которые уже спасли многих видов животных, бывших на грани исчезновения.

Завершив публичное выступление, все стоя аплодируют мне. Джексон показывает обеими руками «класс». Я пристально смотрю на него и, широко улыбаясь, мысленно благодарю его за то, что вселил в меня веру своим взглядом. Брюнетка с ярко накрашенными красного цвета губами недовольно косится на меня и дергает за рукав Джексона, что-то спрашивая, дабы он перестал пристально смотреть в мою сторону. Она постоянно прижимается к Джексону. Что-то мне рьяно подсказывает, что у этого женского блеска мрачная природа.

«Кто она такая? Кто же она ему?»

«Хотя какая мне разница, кто она для него. Джексон имеет полноценное право на личную жизнь».

Повернувшись в другую сторону, я замечаю, как Даниэль продолжает мне аплодировать. Максимилиан, вероятно, испытывает шок от того, что я ни слова не сказала из того текста, который он мне предложил. Мое мнение такого: именно такие речи дарят нужный заряд бодрости и вдохновения публике, а не те, которые читаются со сцены с листочка, непонятно кем написанного.

Спускаясь со сцены, Даниэль делает пару шагов ко мне и без слов искренне обнимает, шепча:

– Горжусь!..

– Спасибо!

– Это было удивительно… Ты в один момент остолбенела, но спустя секунду начала толкать такую трогательную и убеждающую речь, как настоящий оратор! – восторженно заявляет Даниэль. – Что это было, прекрасная леди?..

– Ха… – смеюсь я, пребывая в шоке. Сама не ожидала от себя, что смогу так. – Не знаю, возможно, смогла проникнуться душой к проблеме…

«Джексон меня вдохновил», – отвечает мой внутренний голос.

Я встретилась с Джексоном полчаса назад, но за это время он уже успел спасти меня… всего лишь посмотрев на меня своими чарующими зелёными очами.

– Я счастлив! Вечером все обсудим подробнее! А сейчас мне надо идти. Я выполнил свою миссию на день: услышал, поддержал тебя, обнял и поцеловал!

Я улыбаюсь и ярко чувствую, как сильнее загораются мои щёки после выступления.

– Как приеду, позвоню, – обнимаю я его.

– Да! Хорошего вечера с гендиректором! Я уверена, он заинтересуется твоим талантом!

«Это уж точно».

– Буду надеяться.

Даниэль отдаляется и сливается с толпой. Я достаю из сумки влажные салфетки и прикладываю их к щекам, чтобы освежить себя.

«Фух… кажется, пронесло».

Максимилиан со злостным выражением стремится ко мне.

«Или нет? Всё только начинается?»

– Фьючерс, что это было? – недовольно грозит Максимилиан, мой руководитель, а также организатор всех наших фотосъёмок, интервью и выступлений от модельного агентства.

В свои пятьдесят шесть лет Максимилиан Домингес, человек «старой закалки», досаточно бодрый, живительный, полный сил (как огурчик), обогащен стальным, неуправимым характером, точно прирожденный лидер, чего не скажешь по его внешним данным. Его маленький рост с упитанным телосложением, с плешью на голове и тонкими усиками над губой, которые он по привычке теребит, если чем-то недоволен (то есть всегда), создают о нем впечатление, что он омерзительный, гнусный, отталкивающий тип мужчин. Переполненный бесшабашной энергией он продолжает занимать пост высшего лица в агентстве, так как ловко управляет дисциплиной и профессионально выполняет свои обязанности.

– Я действовала по возможности, – отвечаю я правду, чуть напрягаясь от его недовольных фраз. – Я совершила ошибку, не прислав агентству новую почту. – Я оправдываюсь, продолжив извиняться.

Лицо Максимилиана отражает ярость. Он отчитывает и на повышенном тоне унижает меня. Это привычное его дело.

– Максимилиан, – влезает в разговор Кармелита, – давайте признаем, что даже в такой ситуации Милана отлично выступила, импровизируя речь.

Руководитель с плевком бросает на меня со злостью поток оскорблений и перемещает взгляд на Кармелиту, осознавая, что доля правды в её словах есть. Сдвинутые к переносице его брови вселяют в меня ужас.

– На этот раз ты выкрутилась, но чтобы больше подобного не было! Слишком много позволяете себе, Фьючерс! – Он брызгается слюной от гнева, со зверством одергивая синий галстук. – Господи, за что мне достаются такие невнимательные модели, которым поручить ничего нельзя?! – остервенело начинает он рычать одну и ту же фразу, которую произносит чуть ли не каждому, кто осмеливается отойти от его невыносимых правил.

– Больше такого не повторится, – мягко выражаюсь я, выдыхая, что всё уже позади и больше с меня не потребуется выступления. Ведь скоро главное событие, которого я так долго ждала, но может и не ждала, но хотела этого, – встреча с Джексоном. Мне так интересно узнать о нём всё.

– Поговорим завтра! – грозно дополняет Максимилиан. – На сегодня ты свободна.

– До свидания, – говорю я и ухожу от него, создавая по пути кривую гримасу.

Найдя маму, я предупреждаю ее, что задержусь и приду чуть позднее, поэтому она может забрать мою машину и ехать домой раньше. Я не решаюсь говорить ей о том, что меня ждет встреча с Джексоном, так как одно упоминание о нём снова заставит её вспомнить моего отца, который причинил нам неизгладимую боль, от которой в первые несколько месяцев мы задыхались…

Глава 3

Подкрасив губы бордовым оттенком, встряхнув головой, я отгоняю сомнения, которые, не щадя и так столь затуманенное и не отошедшее от внезапного публичного выступления сознание, во мне образуются.

Может, не стоит встречаться с этим человеком? Он может оказаться уже совершенно не тем, кого я знала раньше. Информация о нём через ленты новостей, журналов, редакторы которых немало страниц уделяют описанию его личности, появившейся в том или ином кругу предпринимателей, в разных странах, весьма неоднообразна. Писали, что он обладает напыщенной холодностью, неукротимой гордостью, суровой справедливостью, несгибаемой честностью. Всё это позволяет ему не подпускать к себе близко представителей женского общества, за исключением нескольких интеллигентных дам, которых мне удалось видеть с ним на фотографиях в информационной сети. Но необъяснимая невозмутимость и заметное грациозное равнодушие в совокупности с зачарованно-потрясенным внешним видом не отрывает от него особей женского пола, желающих познать его тайную разностороннюю личность.

Переживая, перебирая в памяти прошлые события, я горделиво выхожу с помещения на улицу и жду мужчину, когда-то значащего для меня больше, чем кто-либо. Как ни странно, Джексон задерживается, что несвойственно для его пунктуальной персоны.

Покрытая девичьей скромностью, словно впервые иду на свидание в своей жизни, меня обуревают вопросы: «А может, он передумал? Или решил провести этот вечер в компании своих бизнес-партнёров и брюнетки, которая весь вечер не отходила от него?»

Как же такое могло случиться, что мы с ним встретились? Или это его двойник, и я подверглась нашествию воспаленного воображения?

Вместе с тем, я должна помнить, что у меня есть молодой человек, как и у этого видного, публичного мужчины, – девушка. И все дальнейшие встречи с ним будут невозможны, да и бессмысленны.

Стою, трясусь от нагрянувшей на меня встречи, возле здания, но провожу время со смыслом, строча в заметках телефона продолжение книги, которую я начала писать тремя месяцами назад. Жанр моего произведения – роман. Писательство помогает мне забыть обо всех тревожных мыслях и на мгновение постранствовать в другом мире, в другой реальности, творцом которой являюсь я.

– Я опоздал, Милана Фьючерс. Прошу прощения. – Джексон подходит со спины. Сию минуту я ощущаю более резкий, чем был час назад, запах мужской парфюмерии, щекочущей нос.

«Его вкусы заметно изменились», – думаю я, подскочив от его голоса, словно от удара тока. Смущенная официальным тоном, я поворачиваюсь к нему лицом. Мой взгляд падает на держащий в руках у Джексона букет алых роз, отчего я невольно раскрываю рот от удивления.

«Вероятно, именно это и явилось причиной его опоздания».

– Это вам, модель, – протягивая розы, сообщает Джексон с отблеском нескрываемого ко мне почтения. Пальцы наших рук тонко-тонко соприкасаются друг с другом, обдавая меня непроизвольной дрожью. Я медленно дотрагиваюсь букета, будто продляю этой щемящей нежности момент. Джексон просверливает меня оценивающим взглядом, оттого тугой узел проявляющегося страха и безграничной паники сжимает моё тело. Я прислоняю к себе этих алых, вкуснопахнущих, и с частичкой от Джексона «малышей». Создаётся ощущение, что лепестки роз за это короткое время пропитались его божественным, резким, задурманивающим одеколоном. – Я польщен твоей речью. – Я смущенно удивляюсь торжественности его тона. – Такого уверенного в себе сотрудника с неимоверной напористостью в голосе я бы, бесспорно, принял в свою компанию и платил бы ему повышенное жалованье. – Его взгляд, исполненный властностью, ледяной холодностью со скрываемой, но проявляемой в словах нежностью, легко уловимой мной, позволяет мысленно согласиться с тем, что он, действительно, обладает способностью или умением очаровывать женщин.

Я опускаю глаза вниз, расплываясь в робкой улыбке от его косвенного комплимента, отчего мой язык выдает прежде, чем соглашается мозг:

– Я поразила великого оратора?..

– Не то слово… – мягко отрезает он.

Меня пронзает цветочный запах, формирующий во мне мысль:

– Безупречные цветы!.. – с трепетом в голосе говорю я и краснею. – Смею безмерно поблагодарить вас, Джексон Моррис. – Откровенно непривычно говорить вслух его инициалы, которые в глубоко укоренившемся местечке моего сознания значит гораздо больше, чем просто имя и фамилия… Сказанное вслух, преподносит мне комок застенчивости, подобно произнесению чего-то нечто постыдного.

Желая произвести на похитителя дамских сердец впечатление, продолжаю:

– А по поводу ваших слов относительно вакансии, я, пожалуй, откажусь, так как основной моей деятельностью является профессия модели. – Я подчеркиваю голосом «модели».

Джексон остается невозмутимым, не позволяя себе выпустить корзину эмоций, тщательно скрывая самую обычную улыбку.

– Модель Милана Фьючерс, позволите мне пригласить вас в ресторан итальянской кухни «Oven Mozzarella Bar»?.. – говорит он, демонстративно кашлянув, прикрыв ладонью рот, словно боясь быть отвергнутым.

– Позволю, мистер Моррис. – Я не отхожу от официального стиля общения.

С бьющимся сердцем я встречаюсь с ним взглядом, чувствуя, что он что-то желает сказать.

– Мой личный телохранитель нас довезет. Прошу, – любезничает Джексон, кивком указывая мне на автомобиль, и открывает дверцу машины.

Потрясенная его неожиданным заявлением, во мне тут же образуются, насыщенные рьяным любопытством, вопросы.

«Личный телохранитель? Так этот недавний новый автомобиль в мире от «Bugatti La Voiture Noire» принадлежит ему?»

Я ахаю от восторга то ли из-за того, что у Джексона имеется телохранитель, который при этом является его личным водителем, то ли из-за этой самой дорогостоящей марки машины в мире.

«Что ещё за этот вечер я узнаю о нем?»

– Благодарю, – вежливо отвечаю я, садясь на заднее, кожаное, невероятно удобное сиденье высококлассного автомобиля. Джексон занимает место рядом со мной, заходя с другой стороны. Я кладу цветы на колени, но перед этим повторно вдыхаю их нежный запах, который сливается с дерзким запахом парфюма от Джексона. Во мне пробегает воспоминание, как Джексон дарил мне букет цветов после первого показа мод в Сиэтле. И именно тогда и началась наша история любви…

Мои мысли прерывает тот, кем заполнен мой рассудок:

– Это Тайлер Браун, – в деловой манере знакомит меня Джексон со своим водителем. – Тайлер, это Милана Фьючерс, модель.

От его представлений меня Тайлеру образуются приятные ощущения и по телу пробегает огонек сияния, переходящий плавно в смущенную улыбку. Пожалуй, у Тайлера возникает в этот момент поток вопросов: «Зачем Джексон везет модель в ресторан? Кто она такая? У них свидание или деловая встреча?»

– Здравствуйте, Тайлер, – вежливо протягиваю я; волнение не приглушается.

При первом взгляде на Тайлера в голове проплывает мысль об «агенте 007». На этом «опасном» мужчине безупречно сидит истинно чёрного цвета классический костюм. Виднеющаяся рубашка также является темной, но не уступает цвету костюма. Глаза Тайлера прикрыты чёрными очками. С виду он чем-то похож на Джексона, но по телосложению полнее и по возрасту гораздо старше.

– Приветствую Вас, Милана. – Его звучный, кажущийся идеальным, голос напоминает голос диктора Всесоюзного радио Государственного комитета СМ СССР по телевиденью и радиовещанию Ю.В. Левитана, про которого мне ранее рассказывал папа, когда жил в теперешней уже России.

Мои предположения о том, что Тайлер будет заваливать меня вопросами не находят своего подтверждения. Джексон сообщает ему место, в которое он предложил мне съездить, на что Тайлер безоговорочно кивает и уходит в молчание.

Тронувшись с места, мы держим путь в ресторан, который располагается на улице «Фуэнкарраль». Благодаря Даниэлю за эти годы я стала разбираться во многих местах Мадрида, но все равно одной не выбираюсь никуда, так как испытываю страх потеряться среди улиц, не зная на высшем уровне испанского языка.

Искоса я вижу, как Джексон, не смущаясь, остро взирает на меня.

– Как тебе Мадрид?.. – Не знаю, что со мной, но от его голоса моё сердце болезненно сжимается. – Успела освоиться?

– Да, но есть некоторые проблемы с испанским языком, а во всем остальном я в восторге. Это потрясающий город, я бы хотела здесь остаться жить…

– Но разве ты не учила его, будучи студенткой? Ты же самостоятельно практиковала испанский язык в Сиэтле.

Я, недоумевая тем, что он помнит об этом, поворачиваю голову и, поднимая бровь, отмечаю:

– Я и не думала, что ты помнишь. Да, учила, но ты знаешь, что нужна регулярная практика, поэтому… – Я останавливаюсь на полуслове, теряясь в мыслях от происходящего.

– Не поспоришь с этим, – дабы не находиться в молчании цедит он. – Ты во многих была местах Мадрида? Осведомлена достопримечательностями? Лицезрела «Королевский дворец»? Музей «Прадо»? Парк «Буэн-Ретиро»? Площадь «Сибелес»? Или «Плаза-Майор»?

Джексон начинает перечислять достопримечательности Мадрида так, словно он является жителем Испании и хорошо знает каждый уголок города.

– Да, «Плаза-Майор» восхитительна. – Я перебираю в памяти прогулку с Даниэлем по этой улице. – Это поистине удивительная площадь, посередине которой расположена статуя Филиппа III. Ее размеры настолько громадны. Честно признаться, меня безумно впечатляет архитектура Мадрида, будто я по машине времени оказалась в другом измерении, в средних веках…

– Но, судя по ответу, ты ещё многого не видела, – с ухмылкой бросает Джексон, что-то помышляя. Или мне так кажется? – Я устрою тебе как-нибудь экскурсию, и мы обязательно пройдёмся по всему тому, что есть в этом фантастическом городе.

Что? Он устроит мне экскурсию? Что за наставнический тон? Он тоже здесь теперь будет жить? Или живет? А ведь мы тогда могли встретиться с ним где угодно, получается? Сколько много вопросов и пока очень мало ответов.

– Если не секрет, то откуда ты обладаешь такими познаниями о местах Мадрида? – осмеливаюсь спросить его я, ощущая некое замешательство, что наш разговор полностью слышен чужим ушам – Тайлеру.

– Читал соответствующую литературу.

– А-а… – мямлю я, поджав губы, бросив короткий взгляд на Джексона, который снижает рациональность образуемых мыслей.

Поддерживая общение со мной, он параллельно отправляет кому-то сообщения, уткнувшись в экран телефона – айфона, судя по всему, последней версии. Мысль о количестве его денежного дохода поражает меня.

Осмотрев его внешние черты лица, я машинально делаю вывод, что стрижка полубокс, с аккуратно-профессионально выстриженными прядями у висков, с объемом на макушке головы делает его изнеможенно-привлекательным.

Во мне активизируется неловкость. Создается странное чувство, что я мешаю ему или… Подумать только, сижу в машине с достаточно известным молодым предпринимателем, личный телохранитель которого везет нас в ресторан. И… Боже. Я дергаюсь от появившейся чудовищной мысли. А зачем ему понадобился личный телохранитель? Есть личности, которые могут навредить ему?

«И кому же он все время пишет?»

– Какие-то проблемы? – интересуюсь я, указывая кивком на устройство, которое он не выпускает с рук. – Девушка?.. – вылетает необдуманно из меня.

«Я начинаю мысленно презирать себя за дурацкую несдержанность».

– Нет, – цедит он. – Прошу прощения.

«Прошу прощения…» Какой раз этот вечер из него исходит эта фраза?

Джексон убирает телефон в свою кожаную черную прямоугольную сумку, бросая нейтральный взгляд в окно, отражающий отсутствие эмоций.