Повинуясь, я взяла вилку. Неловко, одной рукой – другой я всё ещё придерживала разорванный ворот. Взяла только для того, чтобы не злить похитителя – аппетита у меня не было никакого. Я больше делала вид, что ем.
Через несколько минут, тишина в которых прерывалась лишь звоном столовых приборов о фарфоровую посуду, я заговорила:
– Позвольте хотя бы дать знать нейди Скайнер, что я жива. Она не переживёт.
Я и впрямь тревожилась за бабушку. Она, наверное, с ума сходит. Несколько месяцев назад похоронила дочь, а тут пропала и внучка.
Дин Ланнверт расхохотался. Отложил нож и вилку.
– Лучше бы тебе самой свыкнуться с мыслью, что ты не жива. Ты отсюда никогда не выйдешь.
Он наблюдал за мной с хищной улыбкой. Ждал реакции: смущения, отчаяния, возможно, просьб о милости.
– Но зачем я вам, мессир? – спокойно возразила я, загоняя вглубь души снова поднимавшийся гнев. – Я не владею магией, не представляю собой ценности, ничего не значу. Я всего лишь провинциалка из Ордона.
Он вздёрнул широкую тёмную бровь.
– Поначалу я так и думал. Но то, как ловко ты управилась со служанкой, как хитроумно обвела вокруг пальца Арда… мне показалось, я тебя недооценил. Так что расскажи о себе, я послушаю. Давай, рассказывай, – он пригубил вино и, так как я молчала, подстегнул меня ледяным: – Или тебя заставить?
Я мысленно призвала на его голову все беды. Тоже отпила, стараясь, чтобы протянутая к бокалу рука не дрожала. Всего один глоточек, чтобы смочить пересохшее горло. И начала тихо рассказывать:
– Я родилась в Ордоне, в семье дворянина небольшого достатка, – это была ложь, я родилась в Диомее. Но мой отчим и впрямь был дворянином небольшого достатка в то время. Уже потом, женившись на матери, благодаря её поддержке, он преумножил своё состояние. – Училась в пансионе святой Массалеи. Закончила его в двадцать лет, – я поискала в своей коротенькой биографии ещё какие-нибудь важные факты. – Обручена в шестнадцать… с сыном друзей нашей семьи. Мы знаем друг друга с детства.
При мысли об Айлесе я невольно улыбнулась. Дин Ланнверт резко стукнул ножом о тарелку:
– У тебя есть жених, но ты спишь с Рейборном? Он забрал тебя силой?
Я осеклась. Взметнула на него ошарашенный взгляд. О святая Миена. Он прав, наличие жениха совсем некстати. Я даже не подумала об этом.
Паника затопила сознание.
– Н-нет… То есть… – я совсем растерялась. Мне хотелось очистить образ отца, дин Ланнверт и так его ненавидит. И одновременно необходимо было соблюсти легенду, не дать проклятому магу заподозрить, что я не просто пригретая содержанка.
– Всё с тобой ясно.
Судя по тому, как налился презрением его голос, ясно ему было совсем не настоящее положение дел. Что ж, ладно… Он и так считает меня продажной женщиной. То, что я, уже обещавшись другому, якобы польстилась на деньги или положение графа Рейборна, лишь маленький штришок к образу, который уже создался у него в голове.
– Сколько тебе лет? – он стал спрашивать очень жёстко, сухим деловым тоном.
– Двадцать.
– Больше, чем я думал. Где ты встретила Рейборна?
– В Ордоне, – эту часть легенды я продумала. – Случайно. Наша семья была приглашена на бал в королевский дворец.
Дин Ланнверт не сводил с меня требовательного взгляда. Губы едва заметно кривились, как будто он с трудом сдерживал неприязнь. Я даже почувствовала обиду за гипотетическую ордонскую девушку, которая действительно могла бы встретить моего отца на приёме и полюбить его. Невзирая на свои годы, отец выглядел прекрасно и вполне мог бы привлечь внимание пусть даже моей ровесницы.
– Рейборн твой первый мужчина? – резко спросил дин Ланнверт.
Вот же!.. Наглый, не соблюдающий приличий, отвратительный человек! Хотя соблюдения каких приличий можно ждать после того, как он порвал мне платье?
Я промолчала. Опустила взгляд. Ответить на этот вопрос было невозможно. Сказать правду: я ещё не знаю мужчин – означало разрушить легенду. Нои солгать, заставить себя рассуждать о мужчинах как прожжённая куртизанка я не могла.
– Чего ты притворяешься, будто невинна? Пытаешься продать себя подороже?
Я со звоном отложила вилку. Устремила на собеседника ледяной взгляд:
– Спасибо, благородный нейд, я сыта. Позвольте удалиться.
Не дожидаясь, поднялась. Быстрым шагом направилась к двери, но за спиной раздался шум, и за талию меня перехватила сильная рука. Нахлынул запах адолеев, закружил голову.
Дин Ланнверт грубо повернул меня к себе лицом. Я испугалась, сердце билось, казалось, во всём теле, будоража кровь, путая мысли. Уставилась в его искажённое гневом лицо.
– Ты уйдёшь не раньше, чем я тебе это позволю, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
В глазах у него плясало безумие. Жар его тела, страх, ненависть и этот безумный взгляд меня словно заворожили. Я замерла, как маленький зверёк в объятиях удава. Руки, стиснувшие меня, казались кольцами змеиного тела.
Он задушит меня. Или сломает мне рёбра. Почему он так зол? Его глаза были совсем близко, и я вдруг заметила, что зрачки в них пульсировали: то сходились в маленькие точки, то расходились большими чёрными зеркалами, в которых я видела своё испуганное лицо.
– Отпустите меня… пожалуйста.
Он вздрогнул. Глаза сфокусировались, возвращаясь в нормальное состояние. Дин Ланнверт склонился ко мне совсем вплотную, провёл носом вдоль щеки, почти касаясь. Я старалась не дышать, от него можно было ждать чего угодно. От того, что он вцепится мне в горло невесть откуда взявшимися клыками, до… до того, что поцелует. Я видела желание в его глазах, всё его жёсткое твёрдое тело горело желанием.
– Как вкусно ты пахнешь… маленькая куртизанка, – медленно, зловеще сказал он. – Скажи, это какая-то уловка? Пытаешься очаровать меня, да? Напрасно.
Вместе с последним словом он грубо отшвырнул меня. Повернулся на каблуках и бросил свысока:
– Я не покупаюсь на грязных девок. Пошла прочь.
Второе приглашение мне не понадобилось. Я добралась до двери, и тут что-то дёрнуло меня обернуться.
Дин Ланнверт стоял у стола и пил вино прямо из бутылки. Его широкая спина почему-то вызвала во мне жгучий гнев. Стоит себе, пьёт! Вальяжный, самодовольный, грубый… привыкший считать, что всегда прав!
И я не выдержала:
– Это ещё кто тут грязнее… не тот ли, кто держит в плену беззащитную девушку?
– Что? – зарычал он и повернулся.
Не дожидаясь продолжения, я выскользнула и кинулась бежать. Топот собственных ног заглушал всё, я вот-вот ждала, что дин Ланнверт меня нагонит, паника затопляла сознание, и я не сразу услышала женский голос:
– Нейди, нейди!..
Я не без опаски остановилась.
За мной бежала горничная. Догнала, поспешно поклонилась:
– Позвольте, я провожу вас.
