Найди путь к своей звезде. Книга 2
Обычно эти животные не отличались подвижностью, да и умом не блистали. Они лениво паслись на полянах в лесу небольшими стадами. И убить их для хорошей дружины не составляло большого труда. Самым важным условием было убить одного, не испугав его соседа. В этом и состоял профессионализм охотников, если они находили стадо крама – убить добычу, не делая резких движений. Крама беззаботно продолжали пастись поодаль от их же собрата, который медленно и мягко падал в высокую траву, сраженный стрелой, если только охотники двигались плавно, не спеша. В этот раз охотники отличились, убив несколько животных. После разделки, туши погрузили на волокуши и доставили в крепость.
Все домочадцы радостно вышли встречать охотников, одна Тина не знала, радоваться ей или плакать. Она тихо раскачивала гамак из мягкой ткани дерева лаир, заботливо приготовленный для наследника, в котором теперь лежало ее маленькое сокровище, любимое только ею. Сердце женщины трепетало, она знала своевольный характер мужа, трудно будет теперь им с дочерью. Тина боялась даже для себя ее как-то назвать, не назвать бы случайно ее по имени при муже, рассердится или того хуже отправит ее с ребенком домой, как жену, не оправдавшую его доверие, позор несмываемый. Конечно, в его роду не принято отправлять жену назад, но ведь у них не принято было брать жен из чужих. Магир нарушил этот обычай, да и всех убедил в своей правоте. Что дальше будет?!
По приказу Магира ее с малышкой поместили в дальнюю комнату крепости, пищу ей приносили, и ей не велено было покидать стен жилища. Поэтому Тина не видела мужа, когда он уходил на охоту, ни после его возвращения.
Помывшись после похода и распределения мяса по семьям, он все же пришел. Вошел Магир быстро, настолько неожиданно, что Тина вздрогнула. В этот момент она кормила грудью младенца, ласково приговаривая слова любви. Тина решила для себя, что если ее маленькая дочка не нужна отцу, то она – мать отдаст ей всю любовь, которую способно дать ее сердце.
Широко отворив дверь, Магир вошел, и остановился пораженный. Какая красивая у него жена! Женщина, кормящая грудью младенца, казалась ему верхом совершенства. Тонкие черты ее лица, яркие губы ровная линия носа и большие глаза, чуть приподнятые по краям, как и у всех людей в ее племени, приковали взгляд мужчины. Он не мог оторваться, нежно разглядывая обнаженную белую грудь, к которой припала малышка, чистую линию чуть прикрытых плеч и тонких рук с длинными, тонкими пальцами. Если бы в его племени было принято рисовать, наверное, сейчас он захотел бы создать прекрасную картину!
Магир на мгновение растерялся. Все эти дни он пытался оправдать свой поступок, старался распалять свой гнев, но любовь к жене победила. На охоте он был словно во сне, и его дружинники старались делать все, чтобы его рассеянность не повлияла на исход их похода и у них неплохо получилось. Но их воевода почти не помнил, что происходило вокруг.
Все время похода в ушах Магира стояли тихие стоны полные страдания, которые он слышал сквозь дверь. Ведь она не виновата, его милая Тина выносила здорового ребенка, и не ее вина, что боги распорядились дать ему дочь, а не сына. Мягко ступая, он подошел к жене, наклонился над ребенком, и тихо произнес:
– Крепкий малыш!
Тина поняла – это примирение, страхи и тревоги позади, отец все же принял дочь.
Однако Магир не мог примириться до конца, он решил воспитывать дочь как сына вопреки всем приличиям. Старики открыто выражали свое недовольство, молодежь пожимала плечами, но Магир назвал дочь мужским именем – Ниам. Когда малышка стала подрастать, отец очень привязался к ней на радость Тине. Но женщину тревожило, что муж обучает девочку стрельбе из лука, метанию камней, одевает ее в мужскую одежду. Ниама унаследовала сложение и фигуру матери, и отцу приходилось рассчитывать на слабость, но удивительную гибкость и ловкость дочери. Иногда он с завистью смотрел на крепких детей одноплеменников, девочки которых нередко носили тяжести больше, чем мальчики, но в моменты, когда требовалась ловкость, Ниаме не было равных, и тогда он горделиво поглядывал вокруг, словно говоря: «Видели?! Никто так не сумеет!»
Когда отец был в отъезде, мать пыталась научить дочь рукоделию, приготовлению пищи, различным женским премудростям, однако одевать Ниаму в женское платье, было категорически запрещено. Так прошло восемь лет. Надежды на получение наследника таяли с каждым годом, Магир уже старался не говорить на эту тему, он видел, как страдала жена, что не может дать ему сына. Князь видел, что жена любит его, их обоюдная любовь была причиной брака. Это было не часто в роду Магира, у топико было принято красть девиц у врагов или брать в своем племени, но девушку при этом никто не спрашивал. Женщины существовали для продолжения рода и для работы в доме.
Однако в родстве Тины девушек никогда не выдавали замуж против воли, хотя и воспитывали уважать мнение родителей, особенно в важных вопросах жизни. Девушки из рода Тины предпочитали выходить замуж за мужчин своего племени, браков с местными боялись, слишком большая разница в воспитании и обычаях. И все же Тина полюбила Магира за ясный ум и ласковое обращение. Он казался не похожим на большую часть людей его племени. Магир с уважением относился к родственникам, и очень любил Тину. Он пообещал, что не будет брать других жен, потому что у торан браки были моногамны, и отец Тины согласился на брак. Мать тревожилась за дочь, говоря, что чувствует недоброе. Она боялась обычаев топико, считая их дикими.
Глава 2
Через два года после свадьбы, проведенной в соответствии с обычаями двух родов, все тревоги улеглись. Магир любил Тину, заботился о ней, стал для нее хорошим мужем. Теперь, через столько лет совместной жизни, после рождения дочери, Тине очень хотелось подарить мужу сына, которого он так ждал. Но судьба посмеялась над ней, Тина не могла больше забеременеть. Она использовала все, чему научили ее дома, чтобы приобрести долгожданное дитя, но безуспешно. Умеющая за несколько дней предсказывать погоду по мельчайшим изменениям в лесу и горах, способная ощутить приближение врагов за несколько верст, Тина не могла получить сына, и потому все чаще грустила. Окружающие племена считали, что ее род, может заказать пол ребенка, а бедная женщина, при всем огромном желании не могла получить дитя.
И она решилась сделать то, что в ее роду запрещалось. В одну из светлых, лунных ночей, когда Магир был на охоте, Тина ушла на холм, с которым в ее племени было связано очень многое. Высокий холм, покрытый по контуру густой растительностью, но на вершине лишь мягкой травой, был похож на лысину. Поднявшись на наивысшую точку «лысой горы», Тина взобралась на огромный камень, венчающий этот странный холм. Здесь нередко играли дети из рода ее мужа, не зная о тайне холма.
Тина подошла к камню, прижала ладони к граниту и, уставившись на почти незаметную точку в созвездии Лебедя, замерла. Ее племя было родом с той мизерной точки, там ее праотцы! Ее предок нарушил какие-то важные законы родной планеты и был изгнан вместе с братом-близнецом со всей его семьей и домочадцами. И теперь тоска по родной планете стала фоном жизни каждого из его потомков, живущих на планете Ловар. Этот камень помнил приземление корабля, на котором привезли ее праотца, и она взывала к памяти, что хранил гранит!
Нет, женщина ничего не говорила, напротив – пыталась слушать. Каждая клеточка тела ее превратилась в слух! Где-то там, в глубине Вселенной живут те, для кого нет времени, кто постиг сущность всего и прикоснулся к Бесконечности!
Все в ее роду знают, что когда-то их предки могли видеть звук, выходя в иную реальность, где нет течения времени, где всегда и вечно только настоящее. Предки прикасались мыслью к вечности, и знали все что было, есть и будет, глядя на неземные звуки! Ведь слух живых существ работает только во времени, когда улавливает один звук за другим, но если услышать сразу все, тогда звук уже станет видим! Эти мгновения прикосновения к вечности доставляли торанам незабываемое наслаждение, и целью их жизни были эти «соединения» время от времени. Ради этого они учились, работали и жили, вознося свой дух творчеством, добрыми делами, упорством в учении доказывая свое право на следующее прикосновение к Бесконечности. Тот, кто достигал большего – проводил больше минут в этих прикосновениях, и к концу жизни, когда тело становилось немощным, а дух возрастал до нужного уровня – торанец сливался с вечностью. В последнем прикосновении тело достигшего мудрости и вершины духа торанца, рассыпалось на миллионы атомов, растворяясь в свете и общем сознании их народа.
Помня об утерянных способностях, изгнанные со своей планеты торане не рисковали их восстанавливать. Они жили на планете Ловар, по ее законам и не пытались вернуть утерянные возможности, считая себя недостойными. Многие из потомков даже стали сомневаться, что их прапрадед сказал им правду о том, что они родом не из этих мест и лишь окружающие народы нередко напоминали им об этом, обзывая «чужаками», «пришлыми» и отказываясь общаться на равных. И все же все местные жители признавали необыкновенный ум и неординарные способности «изгнанников».
Кто-то из торан постарался уйти от своего племени, забыть о своем происхождении и слиться с окружающими народами. Таких было немного, но счастья в ассимиляции торане так и не нашли. Никто не мог ни понять, ни разделить их вечную тоску об идеале, о совершенстве и бесконечности, но и избавиться от этой светлой, щемящей тоски ассимилированные торане тоже не смогли. Жители Ловара пользовались их необычными способностями, «считывать» информацию с деревьев и различных предметов, но в то же время высмеивали их за это же самое. Торане, прижимали ладони к стволу дерева и могли сказать, проходил ли мимо недавно топико или зверь? Обычно это была неясная информация, и если кто-то проходил месяц назад, то местные жители не помнили, было ли это? И поэтому не раз торан называли шарлатанами. Родственники Тины «читали» все живое, но прислушиваться к вечности, им было запрещено предками – первыми поселенцами на Ловаре.
Но сейчас отчаявшаяся Тина, любя всем сердцем своего мужа, решила нарушить табу и попытаться прикоснуться к бесконечности.
«О Бесконечность… – мысленно взмолилась она – если я не способна дать мужу наследника, покажи мне, прошу тебя! И тогда я уйду из его жизни навсегда, чтобы он мог вновь жениться и получить продолжателя рода! Я не знаю, что еще, кроме знания будущего получали наши предки, сливаясь с тобой, но сейчас я нуждаюсь только в знании будущего…! Только один раз и на одну тему! Не ради себя!»
Веря в то, что камень помнит прикосновение тех, кто умел сливаться с вечностью, Тина прижалась ладонями и щекой к холодному граниту и замерла, смотря на родную планету в великом Космосе и слушая… Она и сама не знала, что же слушает?
Ветер раскачивал внизу кроны деревьев, шелестел травой, ночные птицы нарушали тишину ночи, но то, что пыталась услышать женщина, было за гранью этого мира. Она слушала только тишину! Иногда ей казалось, что она что-то распознает, словно удивительную музыку сквозь мертвую тишь, но потом чудо исчезало, и вновь появлялись обычные ночные звуки. Простояв так больше часа, Тина устало побрела обратно.
Несмотря на разочарование, в памяти осталось нечто приятное, что получила она той ночью на холме, как будто видела картинки из своего раннего детства. Тина шла и улыбалась.
Следующей же ночью женщине приснился младенец на ее руках. Она не видела ни его лица, ни тела – только теплый, живой сверток. Но женщина каким-то шестым чувством знала, что это ее сын, наследник и продолжатель рода любимого мужа. Тина проснулась, окрыленная надеждой, но все же боялась верить в то, что сон может оказаться вещим. Теперь при каждой возможности Тина уходила на холм, слушать Великую Тишину! Магир долгое время не знал о ее походах, но «добрые топико» всегда найдутся. Однажды, возвращаясь с очередной охоты, Магир встретил одну из своих служанок в воротах крепости. Женщина неожиданно вышла навстречу. Скакун остановился резко и зарычал, Магир невольно подался вперед, приказав:
– Тихо! Спокойно!
– Не прогневайся, мой господин – начала служанка – позволь говорить!
– Позволяю… – Магир напрягся. Для того чтобы женщина низшего сословия решилась встать на его пути, должна была быть серьезная причина.
– Меня послала старшая горничная – испуганно пролепетала она – чтобы сообщить вам, что Ваша жена всякий раз, когда Вы уезжаете из крепости, уходит в неизвестном направлении на несколько часов каждый день!
– Как смеешь ты, мерзавка! – вспылил Магир, затем резко осадил сам себя и усмехнулся. Служанка сжалась, понимая, что вспыльчивый господин может и голову снести не подумав. Но Магир уже взял себя в руки и усмехнувшись, сказал – так вот почему Нопла не пошла сама… тебя подставить решила! Я не верю, чтобы она не проследила ни разу за моей женой! Что же Тина делает в лесу?
– Простите, господин, я действительно не знаю! – еще больше испугалась служанка.
– Ладно. Я узнаю, что же на самом деле происходит! – резко ответил Магир, и тронул своего скакуна. Ойо рыкнул, и служанку словно ветром сдуло с его пути.
Вернулся домой Магир в скверном расположении духа. Одна мысль о том, что его любимая жена, ради которой он от столького отказался, может изменять ему, привела его в бешенство! Мужчина не представлял, что будет делать, если это окажется правдой! Было бы просто сказать, что он поступит с ней по обычаю своего племени, выколов раскаленными кинжалами глаза, бросит в темницу, но что потом он будет делать без Тины? Как дальше жить?! Магир не мог себе представить ни первого, ни второго. Он не мог казнить жену и не мог жить без нее!
Тина, как всегда, радостно выбежала во двор, встречая мужа, но тот спрыгнул с ойо, даже не взглянув на жену, вошел в дом. Тина растерянно осталась стоять рядом со скакуном, которому как обычно, припасла гостинчик. Ойо ткнулся мягким носом в руку женщины, напомнив о своем существовании.
– Да, прости, дружок, я чуть не забыла отдать твой гостинчик – откликнулась Тина и протянула ойо кусок свежего мяса. Ойо заурчал, присвистывая, выражая свое полнейшее удовольствие, и осторожно взял мясо с руки жены хозяина. Ойо обладали разумом трех-четырех летнего ребенка и понимали не все слова, но интонацию и доброе отношение умели ценить. Ойо Магира был привязан к Тине лишь немногим меньше, чем к самому хозяину.
Тина, как мудрая жена, не стала выяснять причину недовольства мужа при свидетелях. Она вошла в дом и молча прошла к накрытому столу. На решетке очага стояла горячая еда, которую приготовили на княжеской кухне. Разогревать и подавать мужу, Тина предпочитала сама. Магир прошел в дом, молча взял широкую полосу тканей, которую богатые топико использовали в качестве полотенца, и ушел к источнику смыть с себя пыль дороги. Через несколько минут он вошел в трапезную и молча сел за стол. Тина поставила перед мужем парящее блюдо с мясом и овощами, но Магир, не притронувшись к еде, исподлобья посмотрел на жену.
– Тина, ты уходишь из крепости, когда меня нет дома?
– Да – тихо и спокойно ответила она.
– Где ты бываешь? – брови Магира еще больше сдвинулись.
– Я уходила к камню на холме.
– И что ты там делала?
– Наверное, тебе было бы понятнее, если бы я сказала, что молюсь – взглянув в глаза мужу, ответила молодая женщина.
– Ты считаешь, что я не способен понять правду? – скривился Магир.
– Хорошо, прости, я должна была сказать полностью откровенно – смутилась Тина – я ходила слушать Великую Тишину…
– Я не слышал, чтоб в вашем племени это делали…
– В моем племени запрещено слушать Тишину, но мои предки делали это… – вздохнула Тина.
– Что заставило тебя нарушить запрет предков?
– Я не могу родить тебе сына… – тихо опустила глаза Тина – я просила знак, что смогу его родить…
– И… – Магир подался вперед, складка на его лбу разгладилась, но все тело напряглось.
– Боюсь в это верить, но мне приснился сон, что я держу на руках мальчика, сына… очень хочу верить в то, что этот сон – вещий. Но мне было очень хорошо там, у камня…
– Хорошо, если это радует тебя, я позволю тебе ходить туда, но только под охраной двух воинов! – смягчился Магир.
– Но…
– Никаких «но»! Воины будут ждать в стороне столько, сколько будет нужно! Они не будут тебя тревожить.
– Хорошо. Спасибо, мой супруг – слегка склонила голову Тина.
Магир приступил к еде и Тина села рядом. Через минуту он поднял от блюда голову и произнес:
– Прости, я почти засомневался в тебе!
– Наверное кто-то помог тебе засомневаться. Но не забывай, ты – единственный мужчина не только на Ловаре, но даже во Вселенной который мне нужен – тихо ответила женщина.
– Я постараюсь помнить это – Магир протянул руку и нежно провел по щеке жены – ты бледна сегодня, ты здорова?
– Да, все хорошо, мой господин – успокоила мужа Тина.
Глава 3
Как всегда, на Ловаре травы и цветы планеты благоухали, птицы распевали на все голоса, вся планета цвела круглый год, согреваемая двумя солнцами, малым и большим. Планету всегда окружали почти прозрачные облака и солнечные лучи, преломляясь, согревали всю планету одинаково как в парнике, рождая буйную растительность. Огромные деревья возвышались над землей на сорок, пятьдесят метров, цветы и травы имели крупные, мясистые, но довольно мягкие листья. На Ловаре никогда не было слишком жарко, также и холодов никто не знал. Вокруг крепости паслись кейзо, мерно пережевывая листья. Их тяжелые тела, напоминающие гусениц, медленно передвигались в густой траве. Два раза в день кейзо приходили к топико, чтобы те облегчили их молочные железы, расположенные рядом с подмышечными впадинами десяти пар ног. Каждое животное производило на свет от пяти до десяти детенышей, которые выпивали молоко только из одной молочной железы. Если у кейзо было меньше десяти детенышей, молоко давило на неиспользуемую молочную железу, вызывая неудобство у животного. Поэтому кейзо и топико лесного племени встречались два раза в день, каждый получал то, что ему было нужно. Хозяйки получали молоко, а кейзо – облегчение.
Под брюхом взрослого кейзо свободно мог пройти трехлетний ребенок, поэтому хозяйки приносили с собой на поляну у крепости не только емкость для молока, но и небольшую скамеечку, чтобы присесть у брюха своего кейзо.
Детеныши обычно вырастали за год и потом топико племени решали, убить детеныша, или оставить для получения молока. Но в крепость кейзо никогда не заходили – они жили в лесу. Во время войн никто не пытался угнать кейзо, потому что они возвращались на то место, где родились из любой точки планеты. Кейзо всегда оставались свободными и дружелюбными ко всякому, кто готов был облегчить его ношу.
Но охота на молодняк была непростым делом. Как только кейзо ощущали намерения людей убить их, они становились агрессивными. У кейзо не было ни когтей, ни зубов для защиты, но они довольно быстро бегали и могли просто раздавить любого воина, резко ложась на него всей тушей. Не будь кейзо настолько тяжелыми, этого можно было не бояться, но зазевавшийся воин вместе с его скакуном ойо через минуту превращался в кучу поломанных костей и мяса, как после хорошего пресса. Поэтому охотились на молодняк в стороне от крепости, чтобы в сознании кейзо не смешивались хозяйки крепости с воинами, и чтобы те не пытались раздавить женщин во время дойки.
В один из дней, город посетили дурные вести. Прискакал гонец из соседней крепости, которой управлял родственник Магира, он принес тревожную весть.
– Господин! – ойо и его всадник тяжело дышали – мы были на границе леса в дозоре. В полях появились воины из городов дракона! Мы не знаем, какой именно из городов вышел на охоту, но они выглядят очень страшными! На их теле странные знаки, и ими управляют дикие воины ростом выше всех наших мужчин! Их командир очень кровожаден, обычно он не оставляет пленных, а также не оставляет мертвых. Говорят, что он ест человечину! Воины его нападают на тех, кто живет в долине, грабят и убивают! Мы думаем, что скоро эти отряды появятся в лесах! Если один город дракона вышел на охоту, значит, и другие пойдут. Их драконам нужны жертвы! Похоже, что драконы опять производят потомство! Наша крепость готовится к войне!
– Я думал, что с прошлой войны прошло девяносто лет и у нас есть еще время!? – удивился Магир – видно я пропустил, не посмотрел записи прежнего рода. Пришло время войн. Укрепить стену! Выставить дозорных, чтобы днем и ночью смотрели за лесом! – приказал Магир своим людям.
Во время разговора Ниама услышала тревожное сообщение и возмутилась.
– Почему воины дракона хватают других людей? Что, они разве не могут накормить своих страшных зверей мясом животных? Мы же сами своих ойо кормим!
– Ты не понимаешь, девочка – вздохнула крупная пожилая женщина, работавшая рядом – существует предание наших предков, а те предки услышали от своих предков, что топико на Ловаре поселились, выйдя из пещер драконов. Мы им обязаны своей жизнью, поэтому всем племенам приходится платить им кровавую дань. Таков обычай!
– А я не верю, что жизнь на Ловаре от драконов! – воскликнула Ниама – если бы они дали жизнь людям, тогда они не отнимали бы ее!
– Что ты понимаешь, ребенок! – вздохнула женщина и вдруг задумалась – … в чем-то ты, может быть и права… странно все это! Воины драконов становятся хуже с каждым поколением. Хотя тоже не все. Говорят, что некоторые города действительно стали кормить своих страшных чудищ мясом животных и перестали проливать людскую кровь. Но то, что сейчас рассказали – страшно!
Женщина продолжила работу и Ниама ушла к себе в глубокой задумчивости. То, что она сейчас услышала, не укладывалось в ее голове. Как можно сначала дать жизнь, потом отнимать ее? Хотя, возможно, это одно из глупых поверий людей лесного племени…
Теперь дозорные днем и ночью всматривались вдаль, не промелькнет ли всадник в пролеске, не заколышется ли дерево в окружающем лесу. Тина, хотя и убеждала всех, что в округе сейчас нет неприятеля, все же не могла больше прогуливаться за стенами города, как раньше, так как муж считал, что шальная стрела может унести жизнь всякого, кто беспечно покажется за каменной стеной.
Поэтому Тина не могла вернуться к заветному камню, чтобы проложить учиться слушать.
Чувство опасности, витающее в воздухе, подействовало и на детей. Всегда веселые и озорные детские игры сменились на «сражения». Для изготовления игрушечных мечей годилась любая палка. Ниама не уступала даже старшим мальчикам, в искусстве владеть мечем и в меткости стрельбы из лука. Магир приказал выковать для дочери легкий маленький меч, и девочка почти не расставалась с ним. Кроме того, она была способным следопытом, знала повадки многих животных и часто удивляла окружающих своей способностью скрываться в лесу, исчезать в нем, неожиданно выскакивая рядом с кем-нибудь из играющих детей, чем сильно их пугала.
«Что с тобой будет» – ворчали старухи. Сказывалась кровь предков по линии матери, в которые с уважением относились к природе и, стараясь жить с нею в мире, всегда воспитывали в детях способность маскироваться, уподобляясь камням, деревьям. Они были лучшими землепашцами, слыли очень миролюбивыми, но славились тем, что знали о приближении неприятеля издалека, никогда не попадали в плен, и очень редко погибали насильственной смертью.
«Пришлых» не очень любили, но все же уважали во всех окружающих племенах. Их побаивались из-за их необычных способностей и потому обычно старались избегать.
*****
Прапрадеды Тины – близнецы братья, с семьями и домочадцами появились в лесах нежданно и тихо. Соседей также настораживало совершенное сходство близнецов, глав рода. Не примыкая ни к одному племени, торане поселились в лесу, очистив себе небольшую площадь земли для посевов посреди большого старого горельника. Выстроили несколько домов из высушенных солнцем стволов деревьев, оставшихся после большого лесного пожара, окружив их частоколом. Охотники одного из племен, мирно живших между собой в то время, обнаружили в лесу «пришлых». После первого знакомства мужчины заметили, что новые соседи, не являясь выходцами ни одного из ближайших племен, исповедуют совершенно иную религию, и говорят между собой на незнакомом языке. Эти смуглые, темноволосые топико уже через короткое время общения, почти без ошибок заговорили на местном наречии, от этого настороженность охотников не только не растаяла, напротив, возросла.
Почти мгновенная способность освоения незнакомого языка показалась чем-то мистическим, странная, хотя и очень доброжелательная форма общения с гостями, да и между собой – все это было слишком необычным, чтобы не обратить на себя внимание. Этого оказалось достаточно, чтобы нежданные поселенцы показались для рода Магира чужаками, а значит незащищенными от нападений.