Драгар открыл дверь, и нос защекотали чудеснейшие запахи свежей пищи. Я затруднялась выделить один. Слишком много их было, и каждый обещал незабываемую трапезу.
По дороге воображение рисовало традиционную вузовскую столовую. Металлическую решетку-змею для подносов, прилавки для еды с несколькими полками и суетливых поварих за ними. И, конечно, кассира в самом «конце туннеля» – перед очередью страждущих перекусить между парами. Я даже нащупала кошелек в кармане юбки, заволновалась – в ходу ли здесь деньги с родной планеты? Не просить же Драгара оплатить мой обед. Неловко, а самое главное – неподобающе для заведующего кафедрой.
Но огромное круглое помещение, со сводчатым потолком и белыми-белыми стенами, в пух и прах разбило все мои стереотипы.
Вдоль стен тянулись бесконечные ряды столов из шершавого белого пластика, сплошь заставленные едой. Никаких тебе касс, никаких очередей – студенты и преподаватели брали все, что приглянулось и садились за один из деревянных столиков. Ярко-красные в рассеянном солнечном свете, они в хаотичном беспорядке сгрудились в центре столовой.
Пока я ошарашенно оглядывалась, Драгар раздобыл где-то пару белых подносов, и мы принялись методично обходить ломившиеся от кушаний развалы. Жаркое из всех известных мне видов мяса и нескольких неизвестных, овощи, приготовленные сто и одним способом, горячая выпечка, фрукты – виданные и невиданные, разноцветные напитки. От ароматов и богатства выбора голова шла кругом.
Решив не рисковать желудком, я взяла густой борщ, чайник мятного чая с лимонной цедрой, три теплые булочки со злаками и золотистый картофель по-деревенски.
Радостно предвкушая трапезу, устроилась вместе с Драгаром за одним из столиков. Компания веселых солнечных зайчиков – гостей из высоких сводчатых окон – обещала приятное времяпрепровождение. Но сегодняшний день ничем не отличался от вчерашнего, и сюрпризов он приготовил ничуть не меньше.
В тот самый момент, когда я старательно размешивала сметану в борще, в дверях показалась массивная фигура Вархара. Рядом с ним твердой поступью вышагивала долговязая, неплохо скроенная женщина, с иссиня-черной косой и темно-серыми глазами. Я сразу подумала, что она из мира начальника.
Резкие черты лица, словно бы заточенные, высокие скулы, плечи и грудь штангистки, руки метательницы ядра и ноги легкоатлета. Прямо-таки женская копия проректора! И, надо сказать, очень даже привлекательная копия.
Пережидая, пока борщ немного остынет, я с опаской поглядывала на начальника. В душе еще теплилась наивная надежда, что он слишком увлечен спутницей, чтобы помешать мне спокойно пообедать.
Но на воротах Академии Войны и Мира стоило бы вывесить табличку «Оставь надежду всяк сюда входящий».
Зорким взглядом Вархар не только выцепил меня из толпы в несколько сотен голодающих, но и в очередной раз оценил фигуру. Ненавязчивым движением руки отодвинул спутницу, как картонную куклу, и строевым шагом направился к нам. Я поперхнулась борщом и закашлялась.
Глазом не успела моргнуть, как едва не хлебнула суп носом – удар в спину согнул меня в три погибели. Сверху посыпался хохот Вархара.
– Ты поосторожней, женщина! Подавишься еще! Я не хочу терять столь ценный кадр.
Пока раздумывала – шутит он или всерьез, проректор оглушительно поставил свой поднос на наш столик.
Тарелки подпрыгнули, как при землетрясении, чашки подскочили на добрый сантиметр и со звоном опустились обратно, а стол сдвинулся вправо.
Не обращая на эти мелочи никакого внимания, Вархар взял стул и устроился между мной и Драгаром. Только что уплетавший за обе щеки какую-то жареную тушку помощник уставился на проректора как баран на новые ворота.
– Пасть закрой! Мухи залетят! – тактичность Вархара все больше поражала мое воображение.
Для полного эффекта присутствия варвара, проректор ненавязчивым движением обглодал мясо с чьей-то жареной ноги. Судя по ее размеру, животное было не меньше собаки. Жуя и улыбаясь одновременно, Вархар закинул локти на стол, положил голову на ладони и с набитым ртом поинтересовался:
– Ну и как тебе кафедра? Первый рабочий день? Сотрудники? Преподы? Студенты? Аспиранты?
– До этого момента все было терпимо, – огрызнулась я, и, чтобы не наговорить лишнего, применила рекламный совет. Начала жевать, что, в отличие от Вархара, не позволяло мне говорить.
Несколько минут я вместе с борщом глотала витиеватые монологи в адрес проректора, его культуры речи и его способа не дать поперхнуться.
Тишина за столиком никого не смущала.
Вархар успел доесть еще четыре ноги, не меньше прежних. Драгар опустошил три блюда с мясом, овощами и прикончил тушку небольшого, но явно хорошо откормленного зверька, оставив на тарелке красиво обглоданный скелетик.
Еда перетягивала на себя внимание мужчин недолго, скорее всего, потому, что в их обществе долго не жила. Не успела ополовинить тарелку с борщом, как два горящих взгляда неотрывно впились в мое бедное лицо.
Я поперхнулась опять и заработала новый хлопок по спине, сравнимый разве что с ударом садовой лопаты.
– Жуй помедленней, женщина, – всерьез посоветовал Вархар.
– Я принесу вам еще чаю, – пообещал Драгар.
– Сиди, мелочь пузатая, – рука проректора нежно так легла на плечо помощника. И, судя по тому, как скривился и ойкнул Драгар, пятерня Вархара оказалась очень весомым аргументом.
Проректор лично встал и молниеносно вернулся с подносом – на нем дымились два трехлитровых чайника. Запах ромашкового чая опередил комментарий проректора на считанные секунды.
– Вот тебе, ромашковый, успокоишься. А то ты больно нервная.
Я поспешила доесть, пока мужчины благородно позволяли это сделать, попивая свои напитки.
Вархар осушил три стакана розоватой жидкости, по запаху и консистенции очень похожей на клюквенный кисель. Драгар опустошил четыре кружки очень темного травяного напитка.
Я потянулась за чайником, но проректор перехватил его и налил три кружки сразу.
– Остынут, – заявил довольно.
– Вы бы ей еще в чашку подули! Вдруг наша неженка губки ошпарит! – послышался сверху низкий, но мелодичный женский голос.
Спутница Вархара выросла перед столиком. С остервенением поправила узкую серую юбку-карандаш, поддернула не менее узкую белую блузку так, что та затрещала, и воззрилась на меня взглядом Медузы Горгоны.
– Гандалия Арката, давно не виделись! – хохотнул проректор и вдруг почти угрожающе добавил: – Поела? Марш работать!
– А я хотела поздороваться. С новым заведующим, – с металлом в голосе процедила Гандалия. – Не знаю уж – где вы ее отыскали, эту хлипкую тихоню. Ее тут первый встречный зашибет.
– Не знаю, как первый встречный, а я тебя зашибу легко. Если еще раз рот откроешь, – очень спокойно пообещал Вархар.
– Я так понимаю, она еще и немая, – не унималась проректорская спутница.
– Ну почему же сразу немая? – я метнула в Гандалию тот самый взгляд, после которого любимый двоечник на двадцатой пересдаче резко перестал канючить оценку. Затих и втянул голову в плечи. Проректорская спутница впечатлилась тоже – захлопнула рот и крепко сжала кулаки.
Воспользовавшись ее замешательством, я отчеканила:
– Простите. А не могли бы вы представиться? Я так понимаю, вы числитесь у меня на кафедре? Я непременно найду вам группу получше и нагрузку добавлю. Чтобы меньше времени было на болтовню в столовой.
Ненадолго Гандалия опешила. Посмотрела на Вархара взглядом жены, только что услышавшей от мужа «старая клача» в свой адрес и нежное «моя ласточка» в адрес автомобиля.
– Я на кафедре на две трети ставки, на остальную треть – секретарь у проректора, – с сомнением начала она, немного сбавив тон.
– Да хоть на треть! – продолжила я. – Вам один начальник сказал – работать, другой сказал – работать! Оформитесь у третьего, с ним и будете спорить.
Вархар одобрительно хмыкнул, и на лице его было крупными буквами написано: «Моя школа по опусканию подчиненных! Так держать!»
Гандалия густо покраснела, фыркнула в сторону проректора и прошипела уже в мою:
– Это мы еще посмотрим, ваше начальственное величество, – крутанулась на каблуках и выскочила из столовой так, словно за ней гналась ватага скандров.
