Старший брат. Книга третья

Глава пятая

Утром Андрей проснулся и почувствовал себя гораздо лучше, чем накануне. Широкая кровать с удобным мягким матрасом приятно расслабила его. Сон был долгим и глубоким. Когда он открыл глаза, то ещё какое-то время позволил себе полежать в постели. Раньше он не замечал, как здесь хорошо и уютно. Привычное глазу и телу быстро становится частью повседневности, на это перестаёшь обращать внимание и вспоминаешь, лишь, когда лишаешься этого.

Он встал и первым делом заглянул в кабинет. Там на неразобранном диване спала Даша. Волосы её разметались по подушке, часть их закрывала лицо. Одеяло было наполовину спущено на пол, открывая ноги до колен. Андрей остановился, словно пригвождённый к месту. Смотреть на неё спящую было особенно приятно. Эти украденные моменты счастья доставались Андрею нечасто. Вернее, он не позволял себе этого сам. Она, потревоженная его взглядом, могла проснуться в любой момент, нарушив это нечаянное уединение, за которое он так дорого желал бы отдать. Но тревожить себя напрасными желаниями Андрей не любил. А потому вернулся обратно в комнату. Но Даша, то ли услышав его шаги, то ли интуитивно ощутив его пристальное к ней внимание, проснулась тут же. Подтянув к себе одеяло, она завернулась в него, а потом легко поднялась и направилась вслед за Андреем в комнату.

– Доброе утро, – поздоровалась она.

Андрей обернулся. Он только что вышел из душа и уже одевался.

– Я разбудил тебя?

– Нет. Хотя… не знаю, – засомневалась Даша. – Ты заходил ко мне?

– Только что. Извини, если потревожил, – он говорил с ней, по её мнению, довольно сухо. Впрочем, по утрам он всегда любил напускать на себя излишнюю сдержанность. Застёгивая ворот рубашки, он поинтересовался, помнит ли она о его вчерашней просьбе.

– Да, конечно.

– В таком случае могу отвезти тебя, если ты быстро соберёшься. А я пока подожду в гостиной, – он говорил быстро, не тратя лишних слов и стараясь даже не глядеть на неё. Даша ощутила укол в самолюбие. Мог бы быть и повнимательнее к ней! А потом подумала: это же Андрей Воронов, что с него взять!..

Собралась она быстро. Когда Даша спустилась в гостиную, Андрей уже допивал свой чай.

– Тебе предлагать не стану, – сказал он. – Времени на это нет. Идём.

Утро было холодным. Воздух сырым. Шёл снег, и неприятно дул ветер. Они сели в машину, и Андрей, как всегда, резко ударил по газам.

– Сколько времени ты предлагаешь мне пробыть на квартире? – решила уточнить Даша.

– Пока не знаю. Я дам тебе отпуск на неделю, а там – посмотрим.

– Я буду скучать без работы, – пожаловалась она.

– Если срочно понадобишься, я тебя вызову. Но, думаю, сейчас ты нужнее там, – он не сказал, где именно, но Даше и так было ясно. Он решил сделать её щитом между ним и братом. Что ж, если ему так хочется, он получит желаемое.

Она больше ни слова не сказала до самого конца пути. А когда они подъехали к подъезду дома, в котором она жила раньше, Андрей взглянул на неё и сказал то, что уже говорил накануне:

– Если возникнут какие-то проблемы – сразу звони мне.

– Как скажешь, – согласилась Даша и вышла из кабины.

Дверь она открыла своим ключом. В квартире было тихо, и создавалось ощущение, что она пуста. Но когда она, на цыпочках ступая, приблизилась к своей комнате и заглянула внутрь, то увидела там Антона. Он спал на её кровати и выглядел так безмятежно, словно не было за его плечами никаких тревог и волнений прошедших дней. Даша вышла и заглянула в другую комнату. Алексей уже уехал. Тогда она отправилась на кухню.

Там всё было по-прежнему. Но, заглянув в холодильник, Даша не обнаружила там того изобилия продуктов, которые могли бы быть в то время, когда она ещё жила здесь. Брат готовить почти не умел и питался, вероятно, в каких-нибудь заведениях общепита. Личная жизнь у него тоже пока не наладилась, так что квартира, а в особенности, кухня полностью оправдывала себя в качестве статуса холостяцкой. Но Даше, тем не менее, удалось, приготовить завтрак. Она уже успела проголодаться и теперь ждала только пробуждения Антона.

Он спал очень долго. Видимо, это был реванш за два последних дня. К тому же, Даша понимала это, Антон не был связан ни какими обязательствами ни с кем. У него не было нужды просыпаться рано утром, его не ждали служебные дела. Он привык жить именно так. Конечно, когда в университете были занятия, ему приходилось посещать их вовремя. Но жизнь студента это совсем не то, что жизнь человека, занятого службой. Хотя такой, как Антон, вряд ли сможет привыкнуть к служебным обязательствам в будущем. Ему нужна свобода, творческое пространство, без этого он просто не сможет нормально жить. «Вольный художник», – вспомнила Даша, как ещё совсем недавно называла свою мать. Возможно, они бы поняли друг друга – она и Антон. Удивительно, что раньше ей приходило в голову совсем другое сравнение. Она считала Антона схожим с собой. Но нет, теперь очевидно, что это совсем не так. Она далеко ушла вперёд, а он… Он всё там же, где и был. Там он, скорее всего, и останется. Наверное, в этом есть и своя прелесть. Но ей отчего-то уже не так весело, как раньше при мысли о том, что он здесь, рядом с ней. И сердце не бьётся так пылко, пытаясь вырваться из груди, и волнение практически не беспокоит. Только тревога за его судьбу и желание помочь, как старому доброму другу, как человеку, связанному с ней общим прошлым, как близкому и в то же время такому далёкому существу…

Еда давно остыла, когда Антон, потирая глаза, вошёл на кухню. Он очень удивился, увидев Дашу, сидящую за столом.

– Доброе утро, – она приветливо улыбнулась. – Как ты?

– Спасибо, хорошо, – несколько смущённо ответил Антон. – Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Но это ведь моя квартира, – мягко напомнила Даша.

– Да, конечно, – согласился он.

Заметив, что Антон переминается с ноги на ногу, Даша предложила ему сесть.

– Присоединяйся. Этот завтрак я готовила для тебя, – она пододвинула ему тарелку. – Правда, всё уже остыло…

– Спасибо. Мне подойдёт, – Антон всегда был неприхотлив. И всегда умел быть благодарным. Даша всё время улыбалась, глядя на него. Первоначальное его смущение постепенно таяло, в движениях стала проглядывать раскованность, во взгляде – неподдельная радость, особенно, когда он устремлялся в её сторону. Ему было хорошо с ней, и Даша это знала. Наверное, Андрей, всё-таки, был прав, когда решил отправить её к нему.

После завтрака Антон предложил свою помощь в наведении порядка, и Даша согласилась. Надо было чем-то его занять. Так они вместе занялись уборкой квартиры.

– Лёшке всегда недосуг, – пожаловалась Даша, вытирая пыль. – Особенно теперь, когда его повысили в должности, работы сразу прибавилось и ответственности, разумеется, тоже. Честно говоря, не представляю, как он справляется, – призналась она. – Мой брат, он… Мне всегда казалось, что административные и руководящие должности – это не его стихия.

– Однако, он выбрал именно это, – осторожно вставил Антон. – Давай я протру пыль на шкафу, а то тебе не достать.

Даша протянула ему тряпку.

– Дома ты сам убираешься? – поинтересовалась она.

– Очень редко. В основном, это делала мама или Наташа.

– А Арина?

– Арина – лентяйка, такая же, как и я. Зато очень добрая и честная.

– И ты такой же, – добавила Даша.

– Я? – переспросил Антон. – Я – нет, не совсем такой. Добрый – может быть, но насчёт честного… Знаешь, сложнее всего быть честным перед самим собой, это я уже понял.

– Знаю, – согласилась и Даша, думая в этот момент о своём.

Когда они закончили, Даша удовлетворённо оглядела квартиру, довольная проделанной работой. Время шло к обеду. Ещё раз открыв холодильник и убедившись, что там почти ничего нет, она предложила Антону сходить вместе за продуктами.

– Так мне в этой ссылке разрешается выходить на улицу? – пошутил он.

– Ссылка? Ты так это называешь?

– А как же иначе? – развёл руками Антон. – Старший брат сослал меня сюда, чтобы я мог подумать о своём неправильном поведении и сделать выводы, угодные ему. Когда я исправлюсь, тогда, скорее всего, он разрешит мне вернуться домой.

Невесёлыми были его слова, хотя и звучали вполне иронично. Даша увидела, как непросто ему даётся всё это – держать себя в руках, поддерживать разговор, быть весёлым, шутить и делать вид, что ничего особенного не произошло. Нет, Антон не может так быстро забыть обо всём, что травмировало его душу. И Даша, несмотря на то, что хотела оттянуть этот неприятный разговор, сама же решила его начать.

– Антон, я понимаю твоё состояние. Вернее, думаю, что могу понять, – поправилась она. – То, что случилось, так просто нельзя забыть и делать вид, что ничего не было, тоже невозможно. Но это не значит, что надо самого себя загонять в жёсткие рамки существования. Жизнь продолжается…

– Да, для кого-то она, действительно, продолжается, – согласился он. – Но есть те, кто уже никогда не сможет узнать её продолжение…

– Ты опять думаешь о том погибшем парне?

– А как мне о нём не думать! – воскликнул Антон. – Он был со мной в одной квартире, в одной комнате! Мы вместе сидели за одним столом, были в одной компании, пили алкоголь, и вдруг… Я даже не знаю, как это произошло! Не помню, понимаешь?!

Даша попыталась его успокоить.

– У тебя был шок. Поэтому ты и забыл это травмирующее событие. Это защитная реакция организма!

– Да, нас учили этому в институте. Травма, шок и всё такое – я помню, хотя и не очень хорошо. Но в каком нужно быть состоянии, чтобы забыть о том, как человек выбросился из окна?!

Даша отметила, что вместо «выбросили» он произнёс «выбросился». А это было хорошим знаком. Значит, он готов поверить в то, что это было самоубийством. Однако надо было возвращаться к теме разговора.

– Что именно тебя беспокоит, Антон? Сам факт самоубийства или то, что именно этого парня уже нет в живых?

– Да я его толком даже не знаю! Я не помню ни лица его, ни имени! И ни лиц, ни имён половины тех, кто был там со мной! – выпалил Антон. – Кто эти люди? Откуда они взялись? Я не помню, чтобы я приглашал их. Но ведь они каким-то образом очутились в той квартире.

– Может, их пригласил кто-то из твоих друзей или знакомых, – высказала предположение Даша.

– Может быть. Но знаешь, это не так уж и важно. За этот месяц в той квартире перебывало столько людей, что я потерял им счёт. Они приходили и уходили. Некоторые оставались. Мне было почти всё равно. Какая разница, с кем пить?

Эта откровенность шокировала Дашу.

– Ты хочешь сказать, что всё это время пил? – она даже вслух не хотела этого произносить. – Но это невозможно!

– Да, пил, – он был беспощаден к ним обоим. – И не только пил…

Дальше спрашивать ей уже совсем не хотелось. Но раз уж они завязали этот разговор, отступать было нельзя.

– Ты принимал наркотики? – прямо спросила она.

– Принимал, – твёрдо сказал Антон. – И на этот раз – по собственному желанию.

– Но зачем? – она смотрела на него молящими глазами. Пожалуйста, скажи, что ты этого не делал, просили её глаза. Пусть это будет ошибкой, дурной шуткой, да чем угодно, только не правдой! Но он был честен перед ней, не намереваясь скрывать ничего. И она поняла, что это провал!..

– Я очень зависимый человек, – объяснил он. – В детстве моей зависимостью было общение с матерью, постоянный контакт с ней. Потом, когда отец решил прервать это дело, я переключился на учёбу. Потом я ушёл в творчество. А когда повзрослел, то узнал, что такое любовная зависимость. Вот и всё, Даша. Таков мой путь, – он посмотрел на неё печальными глазами. – Теперь, когда я лишился источника любви, пришлось искать другую зависимость. И я нашёл.

– Неужели ты не мог выбрать что-нибудь другое? Почему сразу наркотики?

– А это проще всего. Не нужно никаких особенных усилий. Пару затяжек – и мир вокруг тебя начинает преображаться. А если пофантазировать, то можно раскрасить его любыми красками.

– Но так не может продолжаться бесконечно, – холодно заметила Даша.

– Не может. После эйфории приходит состояние опустошённости, полного отсутствия жизненных сил и желания действовать и принимать какие-либо решения. Кроме одного, – он судорожно глотнул воздух и продолжил. – Это желание найти снова источник радости и восторга. Чтобы забыться и не думать больше ни о чём. Чтобы не испытывать страдания. Чтобы вообще ничего не чувствовать, – голос его звучал всё более удручённо. – Потому что всё, что ты чувствуешь – это боль. Огромная, бессловесная, невыразимая боль! Она заполняет всё пространство собой. От неё хочется сбежать!

– Может, тот парень так и решил, – высказала неожиданное предположение Даша, – сбежать от своей боли, выпрыгнув в окно. Спасение бегством.

– Может и так, – Антон, взглянув на неё, быстро отвёл взгляд. – На его месте мог быть и я.

– Нет, только не ты! – Даша неожиданно для себя самой кинулась к нему, схватила за руки. – Ты не можешь так говорить!

Она, действительно, испугалась его слов. Антон, обнаружив это, почувствовал, как тяжёлое чувство, именуемое виной, вдруг стало давить на грудь. Оно, оказавшись сильнее собственной боли, на миг закрыло её от него. И тут же Антон, увидев неподдельный страх в глазах девушки, бросился к ней.

– Даша, прости меня, пожалуйста! – просил он. – Я не должен был говорить тебе всего этого! Я… очень глупо поступил, прости, прости! – Он повторял это до тех пор, пока она его не остановила.

– Антон, прошу, успокойся. Я… – она не сразу сумела подобрать нужные слова. – Мне не за что тебя прощать. Ты испугал меня своими словами – да. Но это лишь потому, что я искренне к тебе отношусь.

Она не думала, что он так сможет отреагировать. Схватив её за плечи, он заключил в свои объятия, прижал к себе так крепко, что у неё дыхание перехватило от неожиданности. Она и вырваться не могла, боясь оттолкнуть его, такого ранимого, но и близости этой не желала. А он не отпускал. Держал её так, словно боялся потерять.

– Антон, – позвала его Даша. Он чуть отвёл голову назад, чтобы лучше её видеть. – Я не могу вот так…

Она сказала это еле слышно, но он сразу всё понял и тогда отпустил её.

– Прости, – снова извинился он. – Я всё время забываю, что ты теперь жена моего брата, и такие вольности непозволительны.

– Забываешь? – переспросила она, просто для того, чтобы не молчать.

– Вернее, хочу забыть, – поправил он. – Будет честно, если я скажу именно так.

Она тяжело вздохнула и отвернулась. Ей вдруг подумалось, что смотреть ему в глаза будет некорректно с её стороны. Взгляд формирует ожидания и провоцирует откровения.

– Знаешь, – продолжал Антон, – я ведь так до сих пор и не понял, как это произошло. Я имею в виду ваш брак. Мне казалось, ты не можешь его любить.

– Мне тоже так казалось, – Даша задумчиво кивнула головой.

– И теперь он попросил тебя побыть со мной. Так странно…

– Что же тут странного? – оживилась Даша.

– Ты не можешь не понимать этого…

Она почувствовала, что больше не может продолжать этот разговор, открывающий самые болезненные тайники её души, так тщательно запрятанные в своё время. Было бы здорово совсем забыть о них, потерять ключи, отпирающие эти дверцы. Но вот стоит перед ней этот молодой человек и держит в руках один из ключей.

– Даша, я всё хотел тебя спросить и не решался. Помнишь нашу последнюю встречу в сентябре на набережной? – Даша кивнула. Она прекрасно помнила всё. – Тогда ты позвала меня, и я очень обрадовался… А потом ты исчезла и… Когда появилась снова, то уже вместе с Андреем, – он немного замялся. – Скажи, женщины призваны для того, чтобы морочить головы мужчинам?

Она внезапно рассмеялась. Но смех этот был нервным, не свойственным ей ни в коей мере. Она и сама удивилась его внезапному проявлению. Но, кажется, её собеседник понял истинную причину такого поведения. Не меняясь в лице, он только заглянул в её вновь обратившиеся к нему глаза так безропотно, печально и произнёс: «Мне кажется, за всю жизнь так и не удастся познать истинную природу женского начала и то, какой властью обладаете вы над мужчинами».

Она смолчала в этот раз. Не было сил противоречить, а соглашаться не получалось. Она поняла, что ей достаточно на сегодня этих разговоров «по душам». И, взяв себя в руки, она, выдохнув, обратилась к Антону, как ни в чём не бывало:

– Мне нужно пройтись по магазинам. Ты со мной?

* * *

Перед тем, как ехать на работу, Андрей отправился в университет, где учился Антон. Время шло, а решение по поводу дальнейшего обучения младший брат так и не принял. Значит, пора было решать самому. Андрей, хотя и обещал больше не вмешиваться в дела Антона, всё же рассудил, что в нынешней ситуации придётся изменить тактику поведения. А потому отправился напрямую в кабинет ректора.

Его встретили приветливо. Они были знакомы давно, и, выслушав Андрея, ректор, понятливо кивая головой, согласился пойти ему навстречу. Таким образом, Антону был оформлен академический отпуск сроком на один год. Андрей надеялся, что за это время брату удастся прийти в себя.

Потом он поехал в «Инвест». Ирина, едва увидев его, тут же достала кипу бумаг, с которыми намеревалась идти за ним следом в кабинет. Но Андрей выразил знак протеста по этому поводу и попросил её зайти после обеда.

В кабинете он достал телефон и набрал номер Ивана Зеленина. Убедившись, что дело идёт, как надо, он поблагодарил его и отключил телефон. Потом он задумался. Надо было что-то делать дальше. Оставлять это вот так недопустимо. Стоило поговорить с Евгением, но останавливало одно: в этом деле о «самоубийстве» фигурировал его родной брат. Кроме того (Андрей был почти убеждён в этом), найденный в квартире Антона шприц также говорил о многом. В частности, Антон мог быть с этим связан. В памяти всплыли события столетней давности, когда Антона, находящегося в состоянии наркотического опьянения, забрала полиция из этой злополучной «Лагуны». Тогда всё и началось. И теперь (он может отрицать это) наркотики присутствуют в его жизни. Осталось выяснить, в какой мере они успели им завладеть. Он послал к нему Дашу. Быть может, это решение он принял поспешно.

Андрей вновь достал телефон и позвонил на этот раз ей. Голос её звучал, на удивление, спокойно. Она коротко сообщила, что всё в порядке, они заняты приготовлением обеда, и поинтересовалась, как дела на работе. Андрей ответил, что дела идут в своём режиме, и что она может не беспокоиться: в ближайшее время она сможет вернуться в компанию.

Закончив разговор, Андрей снова погрузился в раздумья. Её слова не успокоили его, а, напротив, взволновали ещё больше. Да, возможно, что с Антоном всё, действительно, уже лучше. Но что происходит сейчас с ней? Как она чувствует себя в этой новой роли, которую он ей предложил? Быть может, её радует внезапно подаренная возможность остаться с Антоном наедине? И если да, то как он, Андрей, сможет принять её обратно?

Волнение в душе его росло. Он понял, что не может не думать об этом. Слепая ревность снова попыталась одержать над ним верх, горяча его разум. Зачем он сам её отпустил? Она могла бы быть здесь, с ним рядом, но нет! Он добровольно отдал её во власть прошлого. Может, он тоже обезумел? Но, вспомнив, каким потухшим взглядом смотрел на него младший брат, Андрей усилием воли призвал себя успокоиться. Всё правильно, и он рассудил по совести. Антону сейчас будет лучше с ней. Оставлять его одного недопустимо. Надо просто верить и… ждать. Но как же трудно, как трудно!

Евгений появился сам. Не задавая никаких вопросов, он, тем не менее, заметил тщательно скрываемое беспокойство, мелькавшее периодически в напряжённом взгляде Андрея. Тогда он понял, что что-то случилось, но друг пока не готов ему довериться. Узнав от Ирины, что Даше предоставлен отпуск на неделю, Евгений мысленно связал это с беспокойным состоянием Андрея. И тогда решился спросить:

– С твоей женой всё в порядке? Я узнал, что она ушла в отпуск.

– Да, всё нормально, – подтвердил Андрей. – Есть некоторые дела, требующие решения.

– Я могу чем-то помочь? – поинтересовался Евгений.

– Ты же знаешь: если что, я обращусь к тебе сам, – напомнил Андрей.

– Хорошо, – настаивать Евгений не стал.

Дальше события развивались как обычно. Остаток дня был заполнен деловыми встречами, телефонными разговорами и изучением документов. К вечеру Андрей снова позвонил Даше. Она сказала, что уже едет домой.

– А что Антон? – спросил Андрей.

– Он с моим братом. Не беспокойся.

Но беспокоился он вовсе не за Антона. По дороге домой Андрей долго обдумывал, что сказать ей при встрече. Была даже мысль попросить её вернуться назад. Но, когда они столкнулись в дверях, оба только что с дороги, он сразу заметил, как она печальна. Уведя Дашу в их комнату, чтобы никто не мог им помешать, там он, наконец, смог с ней поговорить.

Она рассказала ему многое. И в то же время Андрей понимал, что рассказала она не всё. Мог ли он надеяться услышать от неё всю правду о том, что происходило сегодня в её квартире? Этого он не знал, но сомнения начали одолевать почти сразу, с первых её слов. Она уводила от него взгляд, теребя рукав своего платья. А он смотрел, не отрываясь, пытаясь проникнуть в самую суть той части её души, что была сокрыта от него.

Антон болен, заключила она, и болезнь его произрастает изнутри. Пока он отдаёт себе в этом отчёт, но кто знает, что может произойти с ним дальше. Он целый месяц провёл, как в тумане, – не жил вовсе, а так, существовал, рассогласованно с самим собой. Виной всему – алкоголь, что он употреблял почти без меры, и…

– Наркотики, – подсказал Андрей, видя её замешательство.

Да, подтвердила Даша, и они нашли себе место в его жизни. Антон сказал, что только курил, на большее не хватило смелости.

– Хотелось бы в это верить, – мрачно высказался Андрей.

– Я думаю, что это правда, – сказала Даша. – Сегодня он был со мной откровенен, как никогда.

Сказала это – и сама испугалась, увидев, как потемнело лицо Андрея. Он всегда слишком буквально воспринимал её слова. Как она могла об этом забыть?

Но он уже успел овладеть собой, и вновь лицо стало непроницаемым, надёжно закрытое его вечной маской холодности и деланной небрежности. Нет, никогда ей не пробиться сквозь этот заслон!..

– Ещё он упоминал про какого-то друга, который, якобы, всё время находился с ним рядом, – вспомнила Даша.

Андрей оживился.

– Что за друг? Он назвал имя?

– Его зовут Илья. Они познакомились буквально месяц назад в «Лагуне».

Опять эта чёртова «Лагуна»! Он же чувствовал, что всё не так просто! Андрей соображал быстро. Если речь идёт о «Лагуне», значит, здесь замешен Зайверт. Иначе быть не может. В таком случае…