Наследство

– Это все страшилки? Или есть что-то ещё?

– Это только присказка к легенде, а вот, собственно, и она сама…

– Что же это за легенда такая? – за насмешливым тоном Кора пыталась скрыть, что рассказ заставляет покрываться её тело мурашками в предчувствии… чего, кстати? Что её пугает?

Как будто она заранее знает финал, который знать никак не может.

Коул прищурился. На этот раз, то ли для стопроцентного попадания в образ он перестал зубоскалить и выглядел даже как-то мрачновато. На солнце набежали облачка, погружая окрестности в суровую тень. Потянуло влагой и запахом мха, как бывает тянет ими из приоткрытой двери подвала.

– Говорят, что у Мэри получилось.

– Что получилось?

– Открыть портал в ад.

Кора посмотрела на него внимательно, в ожидании, когда Коул расхохочется, но, если ему и было смешно, если это и задумывалось, как шутка, то лицо он держал прекрасно. Веселье в его лице «не просвечивало».

– Портал в ад?.. Ты серьёзно? – решила рассмеяться она сама и с облегчением увидела, как и его черты лица смягчаются.

– Ну, я этого не утверждаю – я говорю, по легенде. Вот эта самая чёрная яма-лужа и стала порталом. И сам дом тоже им был.

– И как же она всё это открыла?

– Я не знаю, – развёл руками Коул. – Я всего лишь весельчак, любящий бухло, кокс и девочек. Откуда мне знать таинственные ритуалы ведьм? – на мгновение в его голосе вновь зазвучали иронично-весёлые, игривые нотки. – Но, полагаю, какая-нибудь гадостная муть с жертвоприношениями обязательно должна была присутствовать. Возможно, парочка оргий. А может быть – даже не парочка.

– Последняя часть ритуала, что-то подсказывает, тебе бы понравилась?

– Зависит от участников. К слову, сама Мэри была прехорошенькая.

– Откуда ты знаешь?

– Её портрет до сих пор висит в галерее на третьем этаже. Любой может убедиться.

– Значит, ритуал был проведён?.. И?

– И дьявол вышел на землю. Наверное.

– И почему мир до сих пор как был, так и остался? Разве приход Сатаны не знаменует собой Конец Света?

– Прийти он пришёл, но видимо, ему не удалось остаться. По той же самой легенде Мэри не понравилось то, что она натворила. Она раскаялась и исправила свою ошибку, закрыв портал вновь.

– Каким же образом?

– Принеся себя в добровольную жертву. Естественно же? Согласно сказкам, гуляющим по местным деревьям, она сама бросилась в яму, ведущую в преисподнюю, после чего та превратилась в озеро. Его ты, кстати, тоже можешь увидеть. Оно до сих пор цело, хоть и обмелело изрядно, зарастя камышником.

Коул говорил весёлым голосом, но у Корнелии сердце заныло. Было такое чувство, что кто-то стоит за спиной и толкает силой мысли, за неимением рук: «Вот! Это – оно! Это причина, по которой ты здесь».

– Мэри утонула? – в задумчивости проговорила Корнелия, непроизвольно накручивая локон на палец. – Как странно…

– Что именно кажется тебе странным? На самом-то деле странностей тут воз и маленькая тележка.

– Ты веришь в том, что рассказал мне?

– Почему ты спрашиваешь? Ладно, не важно, я всё равно отвечу. Я не верю в это сейчас, когда светит солнце, поют птички и рядом красивая, цветущая девушка. Но ночью, особенно под кайфом…дом бывает таким мрачным, в нём всякое мерещится, – нахмурился Коул. – В туманные, холодные ночи я готов поверить во что угодно. Но к рассвету это обычно проходит.

Облако отнесло от солнца в сторону и всё вокруг снова засветилось под солнечными лучами. А Коул старательно улыбался, сверкая белыми зубами и чёрными глазами.

– Ты в самом деле что-то видел в доме?

– Если такое и случалось, меня убеждали, что всё дело в том, что кокса нужно принимать меньше, тогда и чёртики досаждать перестанут. И – знаешь, что? Чаще всего рецепт действительно был действенным. Рациональная часть меня убеждает, что всё дело в слишком богатом воображении, потому, что в доме кроме меня почти нет молодых лиц и всё тут провоняло стариной. Дом сто раз отреставрирован, но всё равно так стар, что это ощущаешь кожей…

– А не рациональная?

– Что? – переспросил Коул, явно затерявшись в своих мыслях и на миг потеряв нить разговора.

– Не рациональная твоя часть – что она говорит?

– Что в доме нечисто. Что там действительно есть «нечто», зло, как дремлющая спора, что может проснуться и поглотить.

– Кого поглотить?

– Меня. Оно будет жутким и страшным настолько, что этого не может представить даже моё богатое воображение, но, когда утром меня найдут, все решат, что это была передоза и остановка сердца.

Он говорил всё это лёгким, весёлым голосом, словно иронизируя сам над собой. Казалось, всего лишь шарж, насмешка, шутка – но в чёрных глазах Кора с тревогой читала: он что-то видел в этом доме такое, что напугало его. Что пугает до сих пор.

Но если её подозрения верны, зачем возвращаться к источнику своих страхов?

На самом деле причин может быть много. Он может сильно нуждаться в деньгах и слишком сильно зависеть от тётки, а сила воли Коула может быть недостаточно сильна для того, чтобы найти в себе силы для сопротивления.

Мистика тем и страшна в реальном мире, что притворяется отсутствующей. Как признать людям, что тебе являются потусторонние сущности, чтобы не вызвать подозрения в шизофрении? Нас старательно убеждают, что ничего того, что мы порой чувствуем и почти осязаем, нет. Раз нет беса, то нет и соблазна, излучаемого им, а если нет и соблазна, то нет ни греха, ни наказания.

Но есть места, которые и правда источают зло, как соты – мёд. Например, этот дом.

Почему она чувствует свою связь с ним? И совпадение ли похожая смерть Мэри Гордон и её матери? Та тоже утонула и, по словам Дориана, вошла в озеро сама, добровольно. Да ещё и её, Кору, с собой тащила.

Внезапно в памяти встала картинка: она кричит и отбивается, а мать затаскивает её в воду, всё глубже. А когда поднимает на Кору лицо, то её глаза… у них нет белков – сплошная тьма, как в фильмах ужасов.

– Что с тобой? – встревожено спросил Коул, не отрывая от лица Коры пытливого взгляда. – Ты ведь не принимаешь мои россказни за чистую монету? Это всего лишь местный фольклор. Мэри не любили, вот и сочиняли про неё всякие басни. К тому же, ей не повезло утонуть в собственном пруду…

– Ты действительно веришь в эту версию.

– Рациональная часть меня – безусловно!

Коул галантно протянул ладонь к Коре и она, опершись на неё, легко спрыгнула с ветки.

– Покажешь мне Зловещий пруд?

– Я покажу тебе что угодно! Только изъяви желание, – рассыпался мелким бесом он. – Но купаться там я бы не советовал. Дно илистое, а вода затхлая. Словно в болото нырнул – никакого удовольствия.

– Я не планирую купаться. Хочу всего лишь взглянуть на него при свете дня.

– А что? Ночью вы им уже успели полюбоваться?.. – мышцы на руке под пальцами Коры были твёрдыми, а кожа – горячей.

Ветер трепал чёрные вихры, придавая парню задорный, живой вид. Но Коре все время казалось, что стоит ветру подуть чуть сильнее, как маска шута и балагура будет сорвана, а что под ней?..

– Полюбоваться? Это вряд ли! – в тон ответила она. – Скажите, а с Дорианом, управляющим вашей тёти, вы хорошо знакомы?

Вот и тот самый порыв ветра! Улыбка сошла с лица Коула, вернее трансформировалась в злой оскал.

– Был бы не против не знать его вовсе.

– Почему?

– Вам откровенно?..

– Что мне ответить? Соврите мне, пожалуйста? – вопросительно приподняла Корнелия бровь.

– Ну, обычно я не люблю нелестно отзываться о людях за их спиной. То есть, это касается людей, не живущих в «Райских садах», конечно.

– Какая ирония, что Дьявольский дом называют «Райский садом».

– Что в это особенного? Змей-искуситель чувствовал себя в Эдеме неплохо. Ему ничто не мешало.

– Так что насчёт управляющего?

– С чего такой интерес к его особе? Мне стоит начать ревновать?

– К тому, что состояние, которые вы намерены получить через меня, может ускользнуть к нему? Я ещё не решила. Может быть, и стоит.

– То есть, моё мнение поможет вам определиться? Как мило! – съязвил Коул.

– Меня учили не слушать то, что говорят о человеке, а слушать того, кто говорит. О нём и мнения составлять.

– Тогда я лучше благоразумно помолчу.

– Перестаньте! Я серьёзно.

– И я – тоже.

Поймав себя на желание по-детски надуть губы и притопнуть ножкой, Корнелия едва подавила смех.

– Ну, не хотите – как хотите. Не силой же мне добывать у вас информацию?

– Идея любопытная. Точно не хотите приступить к реализации?

– Не люблю начинать дело, в исходе которого не могу быть уверена на сто процентов, – отмахнулась Кора.

Присыпанная красным гравием тропинка, обогнув кусты самшита, стоящими ровной стеной, нырнула между рядами стройных сосен и цветущего шиповника, а потом упёрлась в широкую лужайку, на которой, с одной стороны, стоял небольшой домик, а с другой открывался вид на пологий сход к воде.

– Вот и ваш Зловещий пруд, – довольно проворковал Коул.

Вода в нём действительно была чёрная. Как смоль. Удивительно! Ведь над ними было синее, в данный момент практически безоблачное небо – облачка теснились с двух сторон горизонта, как рамка у картинки, но само небо над их головой было чистой лазурью. Но вода в водоёме словно выпивала свет.

– Возможно, из-за этих его свойств, каким-то особенностей в составе воды водоём и получил своё название. Раньше он был больше?

– Наверное. Не уверен. А вот и ваш управляющий, – градус веселья Коула словно прибавился, но в глазах промелькнуло неприязненно выражение.

Кора тоже ощутила лёгкий укол смущения. Она надеялась, что Дориан останется в стороне, но её надежды не оправдались. Напротив, стоило ему завидеть их, Дориан поспешил приблизиться.

– Здравствуйте, Корнелия. Оглядываете окрестности владений? – улыбка Дориана была скупой, как внезапный штрих на белом холсте.

– Да. Коул любезно согласился взять на себя роль гида, – смущённо отвела она глаза в сторону, отводя бьющуюся в лицо прядь волос под дыханием взметнувшегося ветра.

– Не сомневаюсь. Коул может быть весьма любезным, когда захочет.