Исцели меня. Невозможное

– Это моя вина. Я должна была подобрать шокирующий образ, чтобы ты быстро привык к трансформации. Твой мозг принял видение настолько реально, что спроецировал настоящую боль в ноге. Ты оступился, потому что верил в реальность происходящего. Этого я не учла.

– Поверь, я в шоке! – выкрикнул я. – Так меня еще никто не шокировал!

Я посмотрел на испуганную, заплаканную девушку. Нос ее покраснел от слез. Нервно покусывая губу, она неподвижно замерла на месте. Лицо ее замучено, видно, как она мысленно пытается проиграть в голове свою ошибку, и при всем при этом я понимаю, что не могу на нее сердиться, не могу видеть ее такой.

– Ладно, милая убийца. Помоги мне, – улыбнулся я.

Она суетливо оказалась около меня. Я пытаюсь встать сам, но тело ватное, будто подменили. Агата всячески пытается мне помочь. Удерживая ее за руку, я резко встаю, и мы оказываемся в нечаянных объятиях друг друга. Во мне что-то щелкнуло, и неожиданно для самого себя я крепко прижимаю ее к себе, словно она единственный родной человек во всем мире.

Я не супермужчина и не суперпарень, и все свои геройские поступки совершал сидя перед компьютером, ритмично щелкая пальцами по клавиатуре. Все свалившееся на меня за последние сутки выбивало мой привычный спланированный мир, и я испугался. Страшно умереть. И я уверен, любому упавшему с высоты триста метров тоже стало бы страшно, если бы, конечно, он выжил. Единственной, кто разделил со мной проблемы, была эта хрупкая девушка, которая испугалась за мою жизнь больше, чем я сам. И сейчас, дрожа мелким мандражом, я склонился к ней, слегка касаясь губами щекочущих волос, вдыхаю ее тепло и тонкий аромат роз.

– Прости за вольность. Просто я очень устал, – тихо произнес я, – Агата, я хочу закрыть глаза и оказаться дома или упасть и больше никогда не подниматься.

– Жизнь сложная и несправедливая штука. Не сдавайся, – ответила она и, тактично освобождаясь из моих объятий, взяла меня за руку. – Сможешь идти?

Я положительно кивнул. Тело еще непослушное. Агата аккуратно довела меня до кровати и помогла сесть. Взяв подушку, она любезно положила ее за спину, чтобы мне стало удобно сидеть, и на миг застыла надо мной. Я сейчас уверен на сто процентов, что этот милый растерянный взгляд означает больше, чем родственная забота.

– Пр… прости, – очнулась она и быстро села рядом с кроватью у моих ног.

– Объясни мне по порядку, что произошло и каким ты даром обладаешь. На твоем «ярком примере» я ничего не понял, но много чего ощутил.

– Я прикосновением руки снимаю информацию с предметов и людей и так же прикосновением могу передать то, что я видела. Вот эти кольца, – подняла она окольцованную руку, – блокируют мой дар.

– Как все просто, – произнес я мысли вслух, – почему я упал?

– Ты попал в мое энергетическое пространство, но, переходя в него, зацепил свою реальность. В твоем случае это больная нога…

– То есть ты погрузила мое сознание в свой виртуальный мир?

– Кирилл, это не совсем мой мир. Эту информацию я получила от человека, который профессионально занимается альпинизмом, покоряет высокие здания и объекты.

– Ему не доводилось падать, – усмехнулся я, – Агата, я понял, ты можешь показать то, что видели другие люди. Ты своего рода устройство для передачи данных.

– И еще я человек, – улыбнулась она.

– Да… прости за грубое сравнение, – вздохнул я. Мне становилось намного легче и спокойнее. – Агата, ты можешь мне принести сигареты?

– С твоими легкими это самоубийство, – неуверенно пожала она плечами.

– Значит, ты тоже читала ту черную папочку, – разочарованно покачал я головой.

– Я ознакомилась с твоим досье, но клянусь, я не изучала тебя своим даром и не знаю твои мысли и чувства.

– Хоть на этом спасибо.

– Тебе надо поспать, набраться сил. Завтра очень много работы.

– Завтра ты меня утопишь или задушишь? – расхохотался я.

Она с недоумением посмотрела на меня и встала с кровати.

– Больше экстрима не будет, ты отлично сочетался с моей энергетической сферой.

Я сморщил лоб, совершенно не понимая, с чем я сочетался. Она очень ловко взяла меня за плечи и опрокинула на кровать, ноги я закинул сам.

– Я то и делаю, что сплю, – ворчу я, она подкладывает мне подушку под голову.

– Скоро я обучу тебя методикам быстро восстанавливать силы и не уставать, а сейчас ты совсем другой.

– Я не хочу быть как вы, – прошептал я. Меня затягивает в невесомость, но голова продолжала ясно мыслить.

– До завтра… – послышалось мне, и дверь грустно захлопнулась.

Сейчас, лежа в одиночестве и спокойной обстановке, я мог осмыслить свою пережитую смерть. Через несколько дней, а может быть, месяцев, я умру по-настоящему. До этого времени я опытная игрушка Ордена. Бог знает, что меня ждет, какие муки ожидают, но я хочу думать только о ней. Вспоминаю, как она кричала и выводила меня из шока, как плакала и была в моих объятиях. Вспоминаю ее стеснительную улыбку, янтарный блеск глаз, даже строгость делает ее очаровательной. Самым безрассудным поступком будет влюбиться в эту девчонку.

«Кирилл, тебе вроде не нравятся блондинки? Ты считаешь их заносчивыми дурами? Только не Агата», – улыбаюсь я сам себе. Теперь я в каком-то смысле понимаю Максима. Понимаю, почему он так сильно полюбил свою Настю.

Глава 3

Какой чудесный день. Не сказать, что прямо чудесный-чудесный, но проснулся с легкостью и в хорошем настроении. Нога под повязкой ужасно чесалась, сняв бинт, я увидел, что отек спал, а синяк стал бледный. Покрутив стопой в воздухе, почувствовал свободу движения и никакой боли.

«Вот это да», – подумал я, искренно завидуя тем возможностям, которыми обладает Орден.

Вместе с моим хорошим настроением проснулся и жуткий голод, и я не задумываясь съел вчерашний остывший обед.

Коли мне куковать в этой тюрьме до самой смерти, решил заняться собой, вдруг злая участь настигнет меня внезапно, а я грязный. Никто не знает, как отнесутся к моему погребению. Возможно, бросят тело в полиэтиленовый мешок и закопают во дворе, а так хоть чистым помру.

– Итак… – вслух произнес я, оценивая, что имею в своем распоряжении.

В общем-то, негусто. На раковине лежит стограммовый кусочек мыла, все шкафчики пусты, лишь в одном внушительный запас туалетной бумаги. Видимо, не совсем изверги, позаботились о самом главном.

В любом случае человек всегда найдет выход из положения. Главное, есть теплая вода, а остальное дело техники. Раздевшись, я сложил вещи в раковину. Теперь уже все равно, что джинсы темные, а футболка когда-то была светлой, важно, чтобы вещи стали чистыми и вкусно пахли. Одежду обильно намочил водой, а сам отправился принимать душ, прихватив с собой единственный кусочек мыла.

Теплые струйки коснулись тела, от удовольствия я закрыл глаза. Вода каскадом падает на затылок, стекая по плечам на спину. Я хочу смыть с себя тот нереальный ужас, через который я прошел за эти дни. Легче всего поверить, что все случившееся всего лишь сон, но увы. Открыв глаза, вижу запотевшее стекло душевой кабины, через которое видны размытые очертания изумрудной комнаты. Я все еще здесь, в Ордене. Густо намыливаю плотную пену и чувствую, как ладони наполняет аромат свежей сирени. Невольно подумал о весне, ярком солнце и первой сочной зелени в моем парке. С удовольствием смываю грязь с тела и слегка морщусь от неприятной боли в ребрах, плечах. Следы от побоев еще не прошли и дают о себе знать. Для спасения здравого рассудка остается только мечтать. Релаксируя под душем, я представляю себя дома у новогодней елки в компании лучшего друга – компьютера.

Опоясавшись единственным полотенцем, которое однажды хотел использовать в качестве оружия, я подошел к раковине. Вещи намылил все тем же кусочком мыла и оставил в раковине, чтобы грязь быстрее отошла. Сам посмотрел в зеркало. Царапины поджили, синяки почти сошли, светлая поросль на щеках придала лицу брутальности.