Я пригляделся и ойкнул. Правый подчинённый был не кем иным, как Костиком, полгода назад пропавшим во время нападения нано. Они, тогда, из-за города караван продуктовый сопровождали. Как водится, двое с ручными ЭМИ пушками, остальные четверо с автоматами АК-74. Стандартный конвой. Колония атаковала неожиданно, и схватка получилась ожесточённой. Караван отбили, но, после боя, выяснилось, что один наш боец погиб, а Костик пропал. Ни живого, ни мёртвого, его больше никто так и не видел. И, вот сейчас, он здесь, собственной персоной. С тем же автоматом наперевес.
– Что делать будем? – спросил я внезапно севшим голосом.
– Атаковать. Не любоваться же ими.
– И Костика?
– Это уже не Костик.
Я и сам знаю, что это уже не наш соратник. Но, всё же, из памяти наши детские игры не выкинешь. Помнится, я ещё пацаном был, когда в первый раз схлестнулся с подчинёнными. Они, тогда, нас из подвала пытались выкурить. Я, в тот раз, так и не сумел выстрелить. Не поднималась рука стрелять в человека.
– Пойми, – внушал мне потом отец. – Это уже не люди. Нано настолько вросли в их мозг, что там ничего человеческого уже не осталось. К ним больше подошло бы название «биоробот».
– Так, что, этих нано никак нельзя из мозгов выковырять?
– Нет. Даже, если бы появилась такая возможность, они без нано станут просто овощами. Тихие ненормальные, не умеющие ни ходить, ни разговаривать. Будут просто сидеть в уголке, и пускать слюну тонкой струйкой.
– Не спи, замёрзнешь, – отвлёк меня от воспоминаний Олаф. – Пошли. Твой – левый. Я Костика беру.
Мы выскочили из кустов и одновременно выпустили по короткой очереди из «Бизонов». Подчинённые, наверное, и не поняли ничего. Упали оба, как подкошенные. Не теряя времени, мы оттащили их к забору и нырнули в подвал, действительно оказавшийся достаточно уютным. На сегодня – всё. Осталось только перекусить, расписать смены и отдыхать. Слишком хлопотный день выдался.
Вечером во дворе сновали роботы. Ближе к полуночи они, наконец, разъехались, оставив в засаде только одного ГР-2. Ну, как дети, честное слово! Мы через маленькое узенькое окошко под потолком наблюдали, как двоечка старательно маскировалась в дальнем углу. Как там говорили древние? Предупреждён, значит вооружён? Вот и у нас так. С роботом решили разобраться утром, предпочтя отдохнуть, поспать и позавтракать спокойно. Пусть, пока, охраняет нас.
Утром, позавтракав, вышли через дальний подъезд и сразу разошлись в разные стороны. Я пошёл вдоль забора, а Олаф – вдоль стены дома. У двойки шансов не было совсем. Достаточно было одного короткого импульса из моего ГНВ, чтобы она превратилась в гору мёртвого железа. Пора было двигаться дальше. Судя по карте, там будет небольшой университетский стадион, с примыкающим к нему спортивным залом, несколько пятиэтажек и улица. Достаточно широкая, с парком через дорогу. Ох, не люблю я парки! Если что, и укрыться негде. А от роя между деревьями не побегаешь. От роботов, кстати, тоже.
– Может, в обход махнём? – с надеждой поинтересовался я у шведа.
– Нет. В обход дальше гораздо, несколько перекрёстков. И на каждом по двойке, как минимум. Рискнём напрямик, через парк.
Ну, напрямик, так напрямик. Через стадион проскочили одним броском, и, сразу, засели в подвале крайней пятиэтажки. Следовало осмотреться. Голубь подвернулся почти сразу, с готовностью уступил мне свои мозги и покорно затих. Я взмахнул крыльями и взмыл над парком. Сверху было видно всё очень хорошо. По центральной аллее лучше не ходить. Там в кустах мурка охотится, возле колеса обозрения ГР-8 притулился, а возле каруселей крутится суслик. Значит, пойдём через крытые корты, уныло отсвечивающие голыми скелетами каркасов с кое-где сохранившимися остатками полосатых тентов. Да. Там поспокойнее. Четвёрка подчинённых не в счёт. Это, всё-таки, меньшее из зол, как говорится.
Дорогу перемахнули без происшествий. На удивление, проезжая часть была пустой. Даже вездесущих двоек не наблюдалось. Сразу за оградой свернули налево, и пошли вдоль кортов. Унылое зрелище. А, ведь, когда-то здесь звучали голоса, слышен был стук мяча. Весёлые беззаботные люди с удовольствием проводили здесь свои выходные. И никаких роботов и нано вокруг. Только весёлая музыка и сладкие напитки в кафешках, остатки которых с поломанными пластмассовыми стульями и столиками виднеются слева в густом кустарнике. Мне отец рассказывал, как они со мной и мамой гуляли по этому парку. Я не помню, точнее смутно что-то вспоминаю, но это больше на уровне эмоций и образов. Помню радостное чувство и, почему-то, большой зелёный воздушный шарик.
После кортов показался разгромленный летний ресторан с обваленным балкончиком с фигурными бетонными балясинами, а, потом, какое-то подковообразное здание. Мы забрались в него через окно, прошли по первому этажу и выглянули наружу. Починённые никуда не делись. Они так и стояли небольшой кучкой, бездумно пялясь в разные стороны, почти под самыми окнами.
– Рискнём в ножи? – поинтересовался Олаф. – Не хочется шуметь. Слишком много машин в парке.
– Попробуем, – неуверенно согласился я.
Было от чего засомневаться. На занятиях с инструктором мы ножевой бой отрабатывали часто. Но, вот, применить свои навыки на деле, мне придётся впервые. А швед, похоже, ни капли не сомневается. Вон, уже достал свой любимый клинок и плотоядно улыбается. Маньяк. Ну, что же, всегда что-то случается впервые. Я тоже потянул из ножен свой нож. Поскромнее, конечно, чем у Олафа, но в умелых руках тоже вещь опасная.
Мы осторожно подкрались к оконному проёму с гнилыми остатками рам, синхронно, одним прыжком заскочили на подоконник и оттуда обрушились на подчинённых. Первого я уничтожил сразу, вонзив нож в подключичную ямку. Не отвлекаясь и не теряя времени, выдернул клинок и сразу воткнул его в грудь второго, только начинающего разворачиваться. Олаф тоже справился со своими чисто. Первому просто свернул шею, а второму перерезал горло. Я и не ожидал, что нам так подфартит. Даже гордость взяла. Правда, подташнивало немного. Всё-таки людей резать, даже бывших, это не раз плюнуть.
На обед остановились в небольшой, на удивление хорошо сохранившейся, беседке. Грине сразу вспомнилось, как совсем недавно он укрывался в такой же, пропуская мимо себя двойку, а, потом, бросив ей на корму огненную гранату. Достали бутерброды, приготовленные поварихами тёти Зины и стали усиленно жевать, запивая холодным чаем из фляг. А аппетит нагуляли зверский! За ушами так и трещало. Совсем недавно они с Димоном делили одну картофелину на двоих, пытаясь обмануть организм огурцами. А, сейчас, бутерброд с ветчиной! И в ранце ещё запас еды. Нормальной, а не той хилой зелени с огорода. Красота! Так жить можно.
– Ну, что, поели? – поднялся Зяма. – Вперёд. Задачу никто не отменял.
И снова потянулись дворы, кустарники, роботы и колонии, изредка попадающиеся на пути. Сплошная рутина. Свора собак вынырнула из за угла и атаковала практически сразу. Огромный вожак с чёрной свалявшейся шерстью прыгнул на Гриню, целясь в горло. Парень рефлекторно выставил ствол автомата и выстрелил прямо в тёмно-синюю пасть. Пса отбросило назад, череп брызнул осколками, разбрасывая розовато-белую субстанцию мозга, а на землю упало, мелко суча лапами, безголовое тело.
Время растянулось в тягучую резиновую ленту, и мир стал восприниматься в замедленном действии. Вот мелкая собачонка бросается в ноги, припадая на передние лапы и пытаясь дотянуться до лодыжек. Очередь, выпущенная Гриней, перечеркнула её посередине туловища. Рывок сзади и злобное рычание над ухом. Он скосил глаза и заметил рыжую псину, вцепившуюся в ранец клыками. Одним движением вырвав нож из ножен на левой плечевой лямке разгрузжилета, парень ударил назад наотмашь, почувствовав, как с хрустом клинок входит в податливую плоть. Визг и моментально полегчавший ранец. Что-то хрипит в нагрудном кармане. Ах, да! Это же рация. Времени отвечать, не было.
Дальше всё закрутилось в какой-то бешеной круговерти и в памяти не отложилось. Просто в определённый момент собаки кончились. Гриня стоял, тяжело дыша и удерживая в руках автомат с пустым магазином, и смотрел на разбросанные вокруг собачьи тела разной степени целостности. За спиной, где-то совсем рядом, что-то бубнил в рацию Тёма, но слов было не разобрать за тем гулом, что стоял в голове. Хлопок по плечу вывел парня из ступора.
– Что застыл? – проговорил Тёма. – Пошли дальше. И так отстали от остальных.
– А почему наши на помощь не пришли?
– Зачем? Я видел, что сами неплохо справляемся. Зачем людей с маршрута срывать?
– А, если бы, нас разорвали?
– Всё было под контролем. Не беспокойся.
– Да я чуть не сдох от страха.
– Не сдох же. Пошли.
Гриня оглядел себя и присвистнул. Видок был ещё тот. Хорошо ещё, что цвет униформы был чёрный. Кровь, которой обильно она была заляпана, особо была не видна.
– Потом отстираешься, – бросил ему Тёма и пошёл вперёд.
Парень вздохнул, ещё раз осмотрел себя и поспешил следом. На ближайшем пересечении улицы Зяма потребовал их с докладом о случившемся. Гриня стал собираться с мыслями, пытаясь связанно рассказать обо всём, а Тёма, мельком на него глянув, быстро изложил события в двух словах. И как это у него получается?
– Как новенький себя проявил? – спросил командир.
– Дрался, как лев, – с усмешкой выдал напарник.
– Ты поэтому помощь не вызвал?
– Да. Посмотрел, не робеет, бежать не пытается, вожака на себя сразу взял. Башку ему отстрелил. И чего тогда вас дёргать? Сами справимся.
– Тогда, ладно. Сработаемся. Давайте дальше на маршрут. До вечера ещё пару часов есть.
Маршрут закончился, когда, уже, стало темнеть. Зяма вывел их к помещению аптеки на широком перекрёстке, образованном двумя проспектами и зашёл внутрь. Вся группа последовала за ним. Гриня огляделся. Видимо, аптекой пользовались довольно часто. Вдоль стен были оборудованы лежанки, а посередине из кирпичей было выложено кострище. Даже запас дров обнаружился. Огромные окна, когда-то застеклённые, были выбиты, а стеклянное крошево кто-то аккуратно подмёл и сложил кучей прямо у стены со стороны улицы. Было непривычно находиться в помещении с большими окнами, представляя себя для обозрения всем желающим, да ещё и костёр жечь. Все понятия перевернулись с ног на голову, ведь всю свою предыдущую жизнь Гриня только и делал, что зарывался под землю, прятался по подвалам, стараясь стать как можно незаметнее и огонь жёг только в своей буржуйке в погребе.
– Вот это и будет наш ночной пост, – пояснил Зяма, усаживаясь на лежанку.
– Для чего?
– Будем дежурить по двое, и наблюдать вправо и влево по проспектам. Если появится кто-то настолько сумасшедший, чтобы по ночам лазить, уничтожать. А, вообще, мы сейчас что-то вроде отряда экстренного реагирования. Если случится любой кипишь в нашем районе, мы должны сняться и выдвинуться срочно туда.
Разожгли костёр, и Свин приступил к готовке пищи. Вскоре по помещению поплыл аромат гречневой каши, и все потянулись к огню. Гриня, тоже, получил в котелок свою порцию, зачерпнул ложкой и отправил в рот. Надо признать, что Свин не только жрать умеет. Каша получилась – объеденье. Уже поужинав, стали укладываться спать. После непрерывного движения по дворам ноги гудели, и хотелось вытянуться в горизонтальном положении и не шевелиться.
Первое дежурство взял на себя Зяма, ну и, естественно, с ним Свин. Вообще-то, как пояснил Тёма, командир, обычно, не дежурит. Но, сейчас, не тот случай. В отделении некомплект, поэтому заступают на пост все. Вторыми выпало дежурить Грине с Тёмой, а под утро заступали Димон и Стас. Парень улёгся на свою лежанку и попытался уснуть. Сон не шёл. Гудели ноги, а перед глазами всё мелькало месиво из собак. Наконец, усталость всё-таки взяла своё. Когда его разбудил Свин, Гриня подскочил, пытаясь понять, где находится, похлопал глазами и, наконец, проснувшись, поднялся и пошёл на пост. Тёма уже устраивался на колченогом табурете у окна, уложив на колени автомат.
– Садись, – кивнул он на соседний табурет. – Нам тут два часа куковать.
Ночь прошла спокойно. Сумасшедших гулять по улицам не нашлось, по району тоже никакого кипиша не случилось. А утром за ними пришла платформа, и они отправились на базу.
