Ограда в этом месте оказалась частично поваленной, поэтому из парка выбрались легко. Перед нами на той стороне улицы возвышалось огромное, даже теперь выглядящее монументально, здание гостиницы. Слева от неё приткнулось здание банка, а справа – широкий, просторный перекрёсток, на котором тускло отсвечивал металлическим корпусом силуэт ГР-8.
– Как пойдём? – поинтересовался я у напарника.
– Через гостиницу.
– Там парапет высокий. Пока провозимся, нас восьмёрка срисует.
– Зайдём со стороны банка. Там пандус.
– А, что не через банк?
Честно говоря, здание гостиницы подавляло и сильно давило на мозги. Все эти помпезные колонны, стрельчатые окна, сводчатая крыша, и зачем возводить таких монстров от архитектуры?
– Смотри туда.
Я посмотрел туда, куда показал швед. Действительно, на многих окнах ещё сохранились решётки.
– Ну и что? Не везде же.
– А если нас рой загонит туда, где они есть? В ловушке окажемся. А в банках решётки на совесть ставили. Пинком не выбьешь.
– Вообще-то, ты прав. Но не нравится мне эта гостиница.
– Обычное здание. Как и везде. Стены и много-много комнат. Не паникуй. Пройдём.
Ну, что ж. Пройдём. Куда мы денемся? Осторожно, прикрываясь за ржавыми остовами автомобилей, которыми была забита в этом месте улица, прошли к высокому парапету. Олаф осмотрелся, потом, зацепившись за верхний край, подтянулся и заглянул на стоянку машин перед гостиницей.
– Вроде, тихо, – констатировал он и двинул влево.
Там, со стороны банка, действительно был пандус, по которому когда-то заезжали на стоянку машины. Мы поднялись по нему и осмотрелись. С такой высоты видно было достаточно далеко. Восьмёрка нас упорно не замечала, а, вот, колония нано, расположившаяся у здания гастронома наискосок от перекрёстка, слегка заволновалась. Не дожидаясь, пока она окончательно примет образ огромного удава, мы проскочили между колоннами и юркнули в приоткрытую дверь. Меня всегда удивляла страсть нано к змеиным образам. Они даже в спокойном состоянии иногда собирались в свёрнутую кольцами змею.
Вестибюль, в котором мы оказались, внушал уважение, даже, в нынешнем запущенном виде. Замусоренный мраморный пол, если отмыть его от многолетнего слоя грязи, был красив. Как, впрочем, и, местами осыпавшаяся, лепнина на потолке. На удивление, целая, хрустальная люстра была почти чёрной от пыли, но, всё равно, выглядела очень богато. Жили же когда-то люди! Хотя, всё равно, мне такая тяга к роскоши непонятна. Но, может, так и надо, когда живёшь себе спокойно в тепле, сытости и безопасности, и не нужно постоянно бороться за свою жизнь.
Через высокие резные двери попали в длинный коридор с остатками какого-то ворсистого мягкого покрытия неопределённого цвета. Мы шли вдоль вереницы дверей, настороженно прислушиваясь к звенящей тишине. Шаги гулко отражались от стен, и постоянно казалось, что за нами кто-то идёт. Обстановка ощутимо давила на психику. Коридор плавно поворачивал направо. Мы поднялись по короткой, в три ступеньки, лестнице и пошли дальше. Неясные звуки откуда-то спереди заставили нас насторожиться. Мы перехватили поудобнее «Бизоны» и пошли приставными шагами, внимательно прислушиваясь. Вроде, как голоса. Но кто там? Наших, точно, нет. Да и кому придёт голову обитать здесь, почти в самом центре, где роботов и нано, как собак?
Олаф потянул за ручку ближайшей двери, и она открылась. Мы юркнули в комнату и затаились. Следовало осмотреться. Просто переть дальше было бы глупо. Я уселся на полу, откинулся спиной к стене и прикрыл глаза. Мышь нашлась практически сразу. Я быстро освоился в её теле и осмотрелся. Такая же комната, в какой мы засели. Осталось сориентироваться на месте. Я пролез в щель под дверью и выбрался в коридор. Ещё бы понять, где я нахожусь. С высоты мышиной головы всё выглядит совсем по-другому. Я пробежался сначала в одну сторону, потом в другую и, наконец, почувствовал запах Олафа. Любит швед лучок погрызть. Как раз во время завтрака в подвале лук с хлебом трескал. Целую луковицу, как яблоко слопал. Вот так в соль макнёт и откусывает. Только хруст стоит. Всегда меня эта его страсть бесила. А, теперь, хоть расцелуй его за это.
От нашей двери я побежал дальше по коридору, повернул налево и уже ясно стал различать человеческие голоса. Коридор закончился широкой распашной дверью, за которой оказался огромный зал. По крайней мере, мне в мышином теле он показался уж очень огромным. Видимо, это когда-то был ресторан. Насколько мне было видно, столы и стулья были сдвинуты к стенам, а на полу сидели и лежали люди. Много людей. Я, по крайней мере, с высоты своего роста разглядел человек двадцать. Мужчины и женщины. Механические движения, пустые глаза и короткие безэмоциональные фразы. И вонь немытых человеческих тел. Подчинённые.
Странно, но мы никогда не задавались вопросом, где они обитают. Казалось просто естественным, что они патрулируют определённые территории и стоят на постах. Но, ведь, они живые, хоть и голова у них нано забита. А, значит, нуждаются в еде, тепле, да и, просто, в крыше над головой. Без этого человеческое тело долго не прослужит. Слишком хрупкое. Тот же Костик полгода просуществовал. Значит, Рой их селит колониями и поддерживает их существование. Оно и верно. Подчинённые им нужны. Хотя бы для того, чтобы подвалы прочёсывать. Вовремя мы среагировали. А то, вот так бы, вломились в гости. Мало бы нам не показалось.
Отпустив мышь, я вернулся в своё тело и рассказал всё напарнику. Олаф поднял удивлённо свои белесые брови, подвигал ими, хмыкнул и кинул нож в ножны.
– Значит, надо возвращаться назад и искать обходные пути, – наконец, разродился он.
– В обход гостиницы?
– Да. Через банк пойдём.
– Я сразу предлагал.
– Не злорадствуй.
– Ладно. Пошли.
Назад по коридору прошли осторожно, стараясь не шуметь. Не хотелось, как-то, привлекать внимание подчинённых. Быстро вышли на стоянку и, укрываясь за ржавыми машинами, оставленными здесь на вечном приколе, пошли по пандусу вниз. На площадке перед банком, тоже, догнивало несколько автомобилей. Когда-то они были довольно представительные и, наверное, дорогие. Только, сейчас, от былой красоты не осталось и следа. Жалкое зрелище.
Двери оказались закрытыми, а возиться с ней не хотелось. Во-первых, мощные, такие просто так не вскроешь. А во-вторых, не хотелось привлекать внимание. Слишком опасное место. И нано, и ГР-8, и подчинённые. Тут, только развороши это осиное гнездо. Последствия будут плачевные. В здание залезали через окно. Олаф подсадил меня, потом по моей руке подтянулся и, тоже, нырнул внутрь.
В этом кабинете до Роя, скорее всего, сидели какие-то мелкие клерки. Слишком простенькая обстановочка. Столы, стулья, затянутые пылью и паутиной компьютеры, несколько шкафов с полусгнившими папками. Через дверь вышли в коридор, миновали холл с высокой стойкой, засыпанной стеклянным крошевом, прошли в другой коридор и выбрались наружу через окно в конце. За банком, когда-то, шла стройка. Железобетонный каркас двенадцатиэтажки, заросший зеленью, словно скелет огромного доисторического чудовища, возвышался, сейчас, перед нами. На третьем этаже, каким-то чудом, выросла тоненькая берёзка, а стопка бетонных плит почти утонула в буйно разросшейся крапиве.
Мы перелезли через трубы, и пошли по плитам перекрытия первого этажа. Косые лучи солнца пробивались через щели в конструкции, расчерчивая пыльный бетон. Толстый слой пыли и грязи заглушал шаги, а под ногами, то и дело, сновали обнаглевшие крысы. На другой стороне стройки вонял мутной зелёной жижей котлован, который мы обошли по штабелям кирпичей, и вышли к прогнившему забору из металлического профиля. Сквозь прорехи прекрасно просматривался широкий проспект, по которому курсировали две ГР-2, ловко лавируя между брошенными автомобилями.
– Ну, что, попытаемся пробраться, прячась за машинами? – поинтересовался я.
– Нет. Тут ещё есть роботы. И, кажется, где-то рядом рой.
– Кажется?
– Да. Импульсы слабые. Это может быть фоном. Например, у одной из двоек процессор подглючивает. Такое бывает.
– Что-то роботов я не вижу больше.
– А, вон, смотри. За углом глазной поликлиники. Видишь?
– Точно! – из-за угла выглядывала часть гусеницы.
Судя по тракам, это был ГР-8. Серьёзный противник.
– А вон там – триера.
Метрах в двухстах левее действительно стоял между двумя деревьями монстроподобный 3-Р, время от времени поводя своей стапятидесятимиллиметровой пушкой. Упёрлись, короче. И как теперь быть? Нам позарез нужно на ту сторону. Олаф выразительно посмотрел на меня, а потом скосил глаза на сидящую на столбе ворону. Что ж, намёк понят. Я прикрыл глаза и потянулся к ней. Преодолеть сопротивление птицы труда не доставило. Захлопав крыльями, я сорвался со столба и полетел над дорогой. Действительно, за углом глазной поликлиники поджидала восьмёрка. Я полетел над дорожным полотном вправо. Метров через триста, в районе супермаркета, подвернулось подходящее место. Роботов там не было, а под висящим над дорогой светофором скопилось достаточно много автомобилей. Удобно. И от двоек можно укрыться. Вернувшись, я рассказал об этом Олафу, и мы, не теряя времени, пошли параллельно проспекту.
В разорённом магазине женской одежды решили немного передохнуть перед броском на ту сторону проспекта.
– А здесь, действительно, более безопасно, чем там, – проговорил швед, вгрызаясь в очередную луковицу. – Кроме двоек, я ничего не чувствую.
– А ты заметил, что, чем дальше, тем больше роботов? – я неприязненно поморщился, слушая хруст.
– Это мы, ещё, не рядом со свечками. Представь, что нас там ожидает!
– Чем дальше, тем страшнее. Не зря я хотел отказаться от этого задания.
– И обрёк бы на гибель кого-то из наших. И не одного.
– Лучше, по-твоему, чтобы мы погибли?
– Ну, это не обязательно. Мы, вон, сколько уже прошли. Любая другая группа уже раз пять погибнуть успела бы.
