Доктор. Книга 2

На плавание я сегодня, в итоге, опять не попал. В зал ещё рано. Дома пусто: Лена в больнице.

Просто какой-то вакуум.

В этот момент звонит телефон. Лена.

– Да?

– Привет, как дела? – раздаётся её голос. Вдыхаю побольше воздуха, чтоб ответить: только что обедал в хорошем месте в хорошей компании, но кто бы меня слушал. – Мелкий, есть просьба. Ты сейчас свободен?

– Для тебя – всегда, – заранее соглашаюсь на всё.

– Вот не надо ля-ля, Мелкий. Был бы ты сейчас в бассейне – хрен бы трубку взял. И кстати, а почему ты не в бассейне?

– Да обедал кое с кем по делам. Не такое мероприятие, которое можно было отклонить. Тем более, когда позвали такие люди и по такому поводу…

– С кем это ты там обедаешь, когда я на работе? Мелкий, я ужасно ревнива! Немедленно признавайся! – слышу голос Лены и на заднем плане смех вторящей ей Асели:

– Лена, пусть фотоотчёт шлёт! А то знаю я, куда мужики вместо тренировок ходят!

– Если бы, – бормочу. – Хотя кое-кто меня сегодня утром и продинамил.

– Эм-м-м-м, мне очень стыдно, – без малейшей паузы выдает Лена и шепчет в трубку – очевидно, чтоб не слышали те, кто рядом: – Ну, прости. С дежурства сменюсь – я вся твоя. Если ты о супружеском долге, хи-хи.

– Во-вторых, меня позвали на этот обед. Тот большой мужчина, который был у меня на кухне. Когда ты прикладывала лёд ко лбу после теннисного мяча.

Лена соображает быстро, потому что сразу задаёт вопрос, присвистнув прямо в трубку:

– Который со шрамом?

– Он.

– Поняла. Хотя ничего не поняла… – потом в трубке слышится демонстративный Ленин тяжёлый вздох; потом – шлепок, кажется, по известной части Асели (потому что та громко вскрикивает) и Ленины слова: – Аська, не подслушивай! Мелкий, а чего это вы обедать вместе повадились?

– Лен, чисто по делам, никакой романтики. Не телефонный разговор, не моя информация. Ты бы папу о таком спрашивала?

– Не спрашивала бы, согласна. Да он бы и не дал. Беру вопрос обратно… Кстати, ты оценил, как я покорно соглашаюсь?

– Оценил, – киваю. – Лен, так что ты хотела-то? О чём попросить? Что помочь-то?

– А, точно! Чуть не забыла, представляешь? Ты сейчас можешь съездить к моим родителям? Там папа мне кое-что передать хочет прямо сейчас, больше некого попросить, кроме тебя. Поймёшь, как увидишь.

– Могу, конечно, если надо. А он дома или на работу к нему надо ехать?

– Хорошо, что спросил… не знаю. Жди минуту.

Лена отключается, чтоб снова перезвонить через минуту:

– На работу. В старый офис. Лови локацию в ватсапп. Упс, поболтала бы ещё, но у нас тут срочняк, – и затем её голос в сторону: – Уже бегу! Мелкий, я понеслась, аврал. Пока, целую!

Приехав по адресу, указанному в присланной Леной геолокации, обнаруживаю трёхэтажное капитальное здание в районе ГИГАНТА, на отдельно стоящем участке, огороженное забором и КПП.

На КПП сообщаю, что я к Новикову по его просьбе. Мне кивают на здание:

– Дальний вход, второй этаж, там подскажут.

На втором этаже упираюсь в парный пост ресепшн со стойкой, с которого одна из девушек меня провожает по коридору в неприметную дверь. За дверью обнаруживаю что-то типа оранжереи, письменного стола и Роберта Сергеевича, прохаживающегося вдоль кадок с какими-то кустами. Растения выставлены вдоль стеклянной стены, глядящей на юг.

– Здравствуйте, Лена просила к вам подъехать что-то забрать. Сказала, вы знаете, что именно, – жму протянутую руку.

– Ты обедал? – спрашивает Роберт Сергеевич, присев на корточки перед маленьким, по колено высотой, сейфом, стоящим прямо на полу под кустами.

– Нет, спасибо, только что накормили.

– Вот это передай Лене. Пусть она выберет цвета, положит в отдельные пакеты и пронумерует – это Зое Андреевне на юбилей подарок, – Роберт Сергеевич передаёт мне маленький полиэтиленовый пакет с какими-то цветными, кажется, драгоценными камнями. – Пожалуйста, скажи ей, что она должна это сделать до двенадцати завтра, чтоб осталось время на работу.

– Роберт Сергеевич, мне стоит вызвать машину? – не тороплюсь ничего брать. – Тут на какую сумму?

– Из расчёта восемьдесят за карат, пятнадцать карат, максимум на полторы тысячи долларов, – отвечает Ленин отец.

– А-а-а, тогда ладно, – беру у него пакет. – Я думал, намного больше.

– С чего? – удивляется Роберт Сергеевич. – Это ж не сапфиры, не изумруды, не рубины. Так, топаз вперемешку с хризопразом…

– Я в этом не понимаю, – честно поясняю.

– Так, я не обедал – может, всё-таки, присоединишься? – закрывает свой сейф Ленин отец.

С другой стороны, делать мне нечего. Дома пусто. Читать и учиться сейчас однозначно не смогу – просто ничего не усвою.

– Если позволите, – соглашаюсь, чтоб сбросить напряжение последних суток в компании и убить время.

– Пойдём.

Он ведёт меня на первый этаж, потом – в цоколь, где обнаруживается небольшая оборудованная кухня, какие обычно делают в новых офисах для удобства персонала.

– Сейчас посмотрим, что у нас с обеда осталось, – Роберт Сергеевич начинает доставать из холодильника одноразовые пластиковые контейнеры с едой.

– Пропустил сегодня обед со всеми, сейчас буду навёрстывать. Врачи и Зоя постоянно ноют о режиме, – поясняет он, раскладывая баклажаны, мясо и рис по двум тарелкам.

Не чинясь, присоединяюсь к нему за столом напротив, пробуя по очереди всё, что лежит на тарелке:

– Спасибо. Вкусно.

– Мы на весь этот офис заказываем обед с доставкой – тут особо поесть негде. Компания, которая нас кормит, вполне пристойная. Я лично к понтам равнодушен. Потому – приятного аппетита.

Судя по тому, как Ленин отец уверенно знает, где что лежит на кухне, он действительно обедает тут регулярно, обслуживая себя сам.

– Как твои успехи?

– Пока не пойму. Ответственности, по факту, нагрёб выше крыши. А по отдаче пока не понимаю, чего ждать, – описываю реальное положение вещей, не вдаваясь в подробности.

– На мойке или у Котлинского?

– Вышло так, что и там, и там. На мойке – этап делегирования. Взяли пару сотрудников, которые «руки». Но отвечаю за результат я. Есть чего опасаться.

Ловлю себя на том, что вроде бы и ел совсем недавно, но всё оказывается настолько вкусным, что непроизвольно добавляю себе вторую порцию баклажанов из контейнера.

Ленин отец замечает моё движение и говорит:

– Только не стесняйся. Это всё нужно съесть. Мы с тобой едим последними, остальные давно пообедали. Я раза три в неделю обедаю специально вот так, со всеми. Как тебе?

– Спасибо, на вкус очень пристойно! – искренне говорю, не кривя душой. Потом продолжаю свою исповедь: – Кроме мойки, ещё у Котлинского в клинике – сложный случай. Я участвую. Года полтора не могли точно поставить диагноз, всё зашло слишком далеко.

– А каким образом это на тебя вешают? – живо и, кажется, искренне интересуется Роберт Сергеевич.

– На меня не вешают. Просто я – единственный, кто может попытаться помочь, – снова поясняю, не уходя в детали. – Если не секрет, а Вова с вами в одном здании?

– Сегодня – нет. Он же на стажировке. Ездит с опытными людьми по отделениям, вникает в детали. Его сейчас, как того волка: ноги кормят.

– Роберт Сергеевич, извините за дурацкий вопрос, я абсолютно не в курсе этой части законодательства. То, что я сейчас через весь город эти камни повезу – это нормально? Могу спросить, откуда они?

– Нормальный вопрос. Можешь. Банк – один из основных акционеров ювелирного завода «ПЕРСОНА». Как сертифицированное ювелирное производство, завод закупает через наш банк металлы в качестве сырья, а лично я беру с завода в обмен такие вот камни – их Зоя любит. В транспортировке и владении как банковскими металлами, так и камнями, нет ничего противозаконного.

– Я же не сталкивался. Я с чего-то решил, что лицензия нужна, – сознаюсь в своей дремучести.

– Лицензия нужна на производство и на торговлю, как оптовую, так и розничную. На то, чтоб везти по городу домой, физическому лицу ничего не нужно, – краем рта улыбается Роберт Сергеевич.

– А можно, ещё вопросы позадаю? Интересная тема, – мне правда интересно, но я не знаю, есть ли у Лениного отца сейчас время на общение со мной.

– Да без проблем. У меня время есть. Если ты не торопишься – давай поболтаем.

– А что есть банковские металлы? Чем они отличаются от небанковских?

– Чтоб понятно для тебя, банковские металлы – аналоги валюты как инструмента аккумулирования финансов. Их четыре. Золото, серебро, платина и палладий – он тоже платиновой группы. Есть банковские счета, на которых хранится валюта. А есть – «металлические» счета. Ну, например, у тебя на счёте может быть или двести тысяч долларов, или четыре килограмма золота.

– А золото я могу снять со счёта вместо денег? – тема почему-то меня затягивает.

– Конечно. В качестве денег. Это и есть основной канал поставки сырья для «ПЕРСОНЫ». Если упрощённо: завод кладёт на счёт деньги. Потом конвертирует их в банковский металл по текущему биржевому курсу. Получившееся количество металла забирает у нас в слитках. Производит свои украшения, продаёт, получает наличные и дальше снова идёт к нам: конвертировать полученные деньги в металл, – улыбаясь, поясняет Роберт Сергеевич. – Плюс прибыль, конечно.

– Если не секрет, а прибыль в таком бизнесе большая? Заранее извиняюсь за прямоту вопроса, но очень интересно, – видимо, мой интерес написан у меня на лице, потому что Ленин отец улыбается, откидывается назад, сцепляет руки в замок за головой и отвечает:

– Да ничего секретного. Бизнес требует столько лицензий, что никакими секретами в нём и не пахнет. Если вести дело честно… Прибыль обычно порядка пяти долларов на грамме. При текущей среднегодовой цене в пятьдесят.

– Это около десяти процентов? Не много, – качаю головой. – Я стереотипно думал, что ювелиры в золоте купаются.

– Заблуждение, – смеётся Роберт Сергеевич. – Ты ещё не забудь к этим десяти процентам прибавить два процента на угар. Вернее, отнять пару процентов.

Видя, что я не понимаю, объясняет дальше:

– Чтоб получить из слитка изделия, слиток вначале надо расплавить.

– Это понимаю. А потом?

– Физика. Когда золото из твёрдого состояния переводится в жидкое, при плавке часть его испаряется. В сегодняшних литейных автоматах – в среднем два процента.

– Двадцать грамм на каждом килограмме? – удивляюсь.

– Это еще не много, – качает головой Роберт Сергеевич. – Раньше, говорят, на государственном производстве чуть не до семи процентов на угар сбрасывали – технологии были примитивнее.

– Ничего себе… Получается, экономика ювелирного бизнеса ни в какое сравнение не идёт по прибыльности с сельским хозяйством, – мысленно прикидываю гипотетические варианты.

– Точно, – кивает Ленин отец. – В растениеводстве прибыль может составить до трёхсот процентов в год. И это у нас, в нашей географической зоне, где только один урожай в год. А вот во Вьетнаме, где снимают три урожая за год, сельское хозяйство по прибыльности намного обгоняет самую козырную ювелирку – может, даже самих Тиффани.

– А кто такие Тиффани?

– Были поставщиками принцессы Дианы и чуть не первый ювелирный дом, который начал работать с танзанитом, – смеётся Роберт Сергеевич.

Решаю не спрашивать, кто такая принцесса Диана, что такое танзанит и где находятся Тиффани…

– А чего тебя эта тема заинтересовала? Прикидываешь планы на будущее? – продолжает держать руки в замке за головой Ленин отец.

– О планах речь точно не идёт. Пока не мой уровень. Сейчас только собираю информацию. Мне нужно пять миллионов долларов к тридцати годам. Грубо, с этого момента нужно откладывать по двести тысяч в год, чтоб выйти на эти цифры. Пока и слегка не приблизился, – не скрываю ничего.

– Какие амбициозные планы, – Роберт Сергеевич смеётся настолько заразительно, что к нему, против своего желания, присоединяюсь и я. – Впрочем, плох тот солдат, который не носит в ранце маршальский жезл. Саш, боюсь, любые банковские операции, включая частный случай с банковскими металлами, тебе категорически не подойдут, как вариант накопления стартового капитала самостоятельно, – сквозь смех выдаёт Ленин отец. – Если не торопишься, могу быстро объяснить.

– С удовольствием, – придвигаюсь поближе к столу. – Мне, кроме вас, некому задать эти вопросы. А тема интересная. И не тороплюсь.

– Начнём с того, что есть банк. Какая основная статья дохода в банке?

– Не знаю, – я действительно не знаю, поскольку никогда не сталкивался. Теорию тоже не читал.

– Перепродажа денег. Банк отдаёт деньги под процент в виде кредитов, а привлекает под меньший процент в виде депозитов либо займов у других банков. Если упрощённо…

Здание Генеральной прокуратуры. Кабинет Начальника службы специальных прокуроров. Бахтин за столом трёт виски, закрыв глаза, пытаясь сосредоточиться. В этот момент звонит его телефон. Бахтин бросает взгляд на экран и тут же отвечает:

– Привет. Рад слышать.

– Привет. Олег, говорят, ты в курсе разбирательства по делу, когда мои сотрудники погибли вместе с полицейскими в здании клиники?

– Лёлик, ты по этому поводу звонишь? – удивляется Бахтин.

– Да. Мне нужно понимать, как ко всему этому относиться и планировать работу дальше, достаточно сухо отвечает его собеседник.

– Лёлик, давай сейчас определимся, – явно делая над собой усилие, медленно говорит Бахтин. – Если ты звонишь мне как друг – давай менять тон, – Бахтин выдерживает паузу, ожидая реакции собеседника, но тот молчит. – Если же как официальное лицо – то я тебя сейчас не обрадую.

– Я тебя внимательно слушаю, – также сухо раздаётся в трубке.

– Ну, если так – то иди в жопу, Лёлик. Пойди послушай кого-нибудь другого. Я так понимаю, тебя твои люди «зарядили» на предмет выравнивания линии фронта. НО забыли тебе сказать, что твоим налоговым подразделениям вместе с финиками нечего делать в роддоме, в зоне оперблока. По случайности, охраняемого.

– Олег, подожди, я не знал… Это…

– Некогда мне ждать. Если ты такой резкий, то жду тебя завтра к десяти. Для организации взаимодействия. По теме незаконного обогащения естественных монополистов при полном попустительстве твоей налоговой. Которая позволяет тарифицировать одну и ту же услугу в адрес КСК по четыре раза, причём в масштабах намного больше районных, а налогов не берёт и за один раз. Выдавая льготы в ручном режиме. Суммы – на миллиарды в год. А как только мы стали наводить порядок – твои тут же с финиками на редкость быстро поладили и почему-то первым местом, куда они направились, оказалась палата моей жены. В роддоме. А шли они с физзащитой.

– Олег, я не зна…

– Иди в жопу. Повторяю второй раз. Жду завтра. Заодно и всё проясним… Я не в ресурсе сегодня.

– Был не прав. Извини, – полностью меняет тон собеседник, но Бахтин уже отключается.

Примечания

1

Нагрудные знаки числа и тяжести ранений военнослужащих Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Республики Казахстан