18.21.1095: Королева драмы

Спасибо

Не стоит говорить «спасибо».

Затем – расхваливать меня…

Это все – лишнее и мимо!

Закапываете вы ж – себя.

Я не люблю к себе внимание.

Тем более – к помощи! Ну, да…

И для всего тут понимания -

каждый акцент втаптывает в грязь.

Я чую мерзость, эту жижу,

что льется следом на меня…

Когда я слышу, да и вижу:

«представьте, что и для меня!

Она, да-да, мне подсобила.

Помощь – ее только одной».

«Ранила – ранила – убила»:

и «жизнью» был тот морской бой!

Я оценила благодарность -

еще в зачатках ваших глаз…

Но со словами – не осталось!

«Ее кто знает? Кто из вас?».

«Точно… Не знаю эту леди.

Не знаю – что и говорит».

«Про помощь свою… Всяки бредни!

Что ей ж язык благоволит».

Мне бы хватило и «спасибо» -

как максимум. А так – искры…

Но мои просьбы – были мимо!

В цепи последними – были вы.

Я каюсь

Все, хорошо, я сознаюсь.

Ведь первый шаг – себе должна…

Сон видела. Призналась! Фух…

Но он ж – не вещий? Там ж – она…

И ты. Вы вместе. Целовались.

Будто – не первый раз! Давно…

И как бы, в принципе, уж знались.

И нового – нет ничего…

Но так обидно стало, больно…

В слезах кричала прям: «нечестно».

А вы – лишь скалились довольно!

Будто и было… «Нет «там» места».

И я ушла. Под взгляды ж в спину…

И со слезами ж. Видишь. Знаю…

Как знаешь, вижу твою мину:

«он вещий, девочка! Я каюсь».

Не думаю

Я не думаю о людях.

Все – убийцы: «кто кого?».

И поэты – так… Не будем.

Не подумайте! Но-но…

Обо всех пишу, конечно.

Как зайдет – уже не то!

Будет ли «бесчеловечно»?

Или «лютое говно»?

Мне припишут – «самолюбие»,

«эгоизм» и «нарциссизм»…

«Ненависть»! Ко всем ж – «нелюбие».

Ну, такой… идиотизм.

Я не думаю о мнении -

кто и как меня поймет…

У всех нас есть самомнение…

Ваше мое – не ебет!

Да, так просто. Лаконично.

Но мне нравится мой мир…

И вселенная – вечн-этична!

Тут бы – сделать бы пунктир…

«Моралфаги – идут лесом».

Как и все, кто «за» людей…

«В ней теперь – еще и бесы».

Прячьте ж от меня детей!

Рано

Ложку за ложкой вынимая,

опустошаю «банку» всю…

Закончится – я понимаю!

Но все еще звоню, трещу…

Мажу о стенки. Соскабляю.

Тащу наружу – для себя.

Добью концовку – точно знаю!

«Я не отстану от тебя».

Ни капли, ни граммульки мира,

который я же создала…

И после же варенье-пира -

разбила и ушла в себя!

Достигла дна. Но – не бутылки.

Легла спокойненько на пол…

Среди осколков – из глаз льдинки!

Судьба какая – такой кон…

Пишу на грани умирания!

Смотрю в пустые же глаза…

«Ставлю, все, точку – и прощание»:

так покидает же душа…

Меня кидает. Ежечасно.

Как только Муза постучит…

«На издыхании – опасно».

Катарсис! Я уйду – под бит…

Борясь с желанием – в окно выйти.

На трассу. Под машину лечь…

Я вынимаю ловко рифмы…

На некролог – мне рано речь!

Молчи

Молчи, ведь это хорошо.

Знай свое дело – и молчи!

И как бы куда ни зашло…

Молчи, просто. Не говори.

Тогда – легко будет и просто.

Нас не придется всем карать…

Из-за профессии. Соц. роста…

Не назовут – смогут понять!

Никто не скажет же: «проблемы?».

Не будут плакать в вино, плед…

Не будут следовать дилеммам…

И что понятно – их же нет!

Лишь тишина, покой и мир же.

И ничего же – в гроте том!

Второй страны там нет и… «Пир же».

Но сколь чертей же в лофте? Ком.

Они копились, собирались…

Дружно молчали в тряпку ту!

В минутку ж эту – рассмеялись,

с хрустом ломая «палку» ту…

Твое – любит тебя

Я делаю же – не назло.

Ну, «не назло» – тебе…

«Назло»? «Себе»? Такое дно!

Не отношусь к себе…

Возможно, да, я «забиваю» -

не видеть чтоб себя…

«Не видеть» кожу… Я не знаю!

Не принимай в себя.

Рисунки ее закрывают -

увидела себя.

Никто мне это не прощает…

«Твое – любит тебя».

Для психопатов

Как правило для психопатов:

«кумир – писатель и поэт».

«Пример» такой, конечно, патов…

Но ими ж – полнится наш свет!

В разрезе «психо-понимания».

И как, кого, куда… Да? Да.

И не попасть бы под изгнание…

Но это – так. И это – факт!

Вторя героям твоей книги -

он повторит не раз, не два…

Другие – пусть и видят фиги…

Этот ж – не видит никогда!

Он видит цель и что ты хочешь -

тебе ж он все преподнесет…

Достаточно ли мир твой прочен?

Уверен, что это снесет?!

Тьму комнаты. Под лампой – тело.

Избито-выбито, в крови…

Веревки трут – уже по «делу»…

А ты ж – отсчитываешь дни…

«Когда в последний раз же видел?

Писал и просто так звонил?».

Игнор, наверняка, обидел…

Сейчас – важнее, чтобы был!

«Ты ж так хотел… Что ж, получай же.

И расписаться не забудь!

Только давайте вы – пораньше,

чтоб не привлечь ментов, спугнуть…».

Страх, ужас, боль и… Куда больше?

Весь спектр – льется через край…

И разнести бы это – в ноль же…

Но не такой ж! «Не умирай».

Маньяк – на выход. Ты ж – в коленях.

Срываешь петли – и в глаза:

«Я не простил… Давай без блеяний!

Беги – и не смотри назад».

Поздно

Прохладный, утренний, морозный…

Стал навевать мне – лишь тоску.

Будут мурашки – уже поздно…

«На остановку». Но – не ту.

Я прихожу опять к финалу.

За все то время – только дня…

Жизнь ж породнила меня с кармой…

По топтаной – идти до дна!

Я поднимаюсь – опускаюсь…

«Во развлечение нашла».

От слова «этого» – лишь малость…

Тоска там смертная одна!

Без перспектив и интереса.

Функционал – один и тот ж…

И нет уже того уж веса…

Да чтоб вас, ебаный же в рот!

Толкаю темы позитива.

И задвигаю краски в мир…

Здесь же – полно лишь негатива!

Да на костях же – новый пир.

Танцую, прыгаю, ломаю…

«Чай, про тебя – про щепки, м?

Что пилишь то, что было, знаешь…

Костями просто заменив!».

Предала

Я предала, да. Я – предатель!

Неужто трудно так понять…

Что на Земле, на ее ж карте,

тебя не станут отмечать?

Людей – до хреновой же тучи.

Могу писать я – о любом…

Но ты из всей же этой кучи…

«О человеке! Об одном».

Побуду я чутка Колумбом -

позволю кое-что открыть…

Что если я пишу про тумбу -

звезду не будет та ловить!

Не выделю ж ее из массы,

так как она же – не одна…

«Все души – в колбу! Образ – в кассу».

Но ведь не значит, что: «вот та».

Гуляют все. В кино, музеи…

Слежу за этим – и пишу.

На подсознанке ж слышу – «змеи».

Гремят и ползают: «шу-шу».

«Про нас засранка снова пишет!

Ведь все исходит от нее».

А напишу про крылья мыши…

«Не наши, нет. Вон той – ее».

Все – ни с чем

«Любовь от жалости? Что это?

Сделать / сказать – за ту / того?».

Так выглядел бы конец света,

коль поддержал кто этот гон!

Что лучше чувств? «Когда взаимны».

Что хуже? «Нет ответа в них».

Возможно. Они ведь – пассивны…

Но хуже – в жалости они!

Уж лучше – никаких. И баста!

Чем их ж подобие. Кому?..

Кому сдались? Каким и кастам?

Вот именно, что «никому».

Боль – одинакова в ответе.

Продление только – не совсем…

Жалость – не сделает же «вместе»…

Смешает только: «все – ни с чем»!

Видишь? Слышу

Ты видишь зло? Ты видишь грех?

Может, глаза ее – поближе?

Придурковатый шлюхи смех!

Его – ты так же ненавидишь…

Как ненавижу его я.

Ведь я же – мать и твой создатель…

Перенастроила тебя…

И подняла ж поближе к Фарте!

Ты – лишь одно божье творение.

Когда сойдет же благодать…

В раю – по щучьему велению

окажешься! Тебе ль не знать.

Только покончишь с этой грязью.

Блядьми, наркотика… С «людьми»!

Посмел б кто «мразями» назвать нас…

За истребление «своих» ж.

Мы Землю делаем – лишь чище.

Убийства – как и лож во благо…

А как мы среди всех их ищем?

Знать «лишним», в принципе, не надо!

Каждый из них – нам пригодится.

И подойдет ж – по всем фронтам…

А если раньше сбегут – выйдем…

Охота вся – по вкусу нам!

Но только – в поле… поле зрения.

Мы ж должны видеть каждый грех!

«Наперекор ж твоим всем мнениям…

Не вижу – слышу грехи всех».

Сколько?

Сколько-сколько у тебя по Москве?

Да без пола! А на зимнее время?

Хочешь место там выделить мне?

«Только летом»? Уж собрано племя?

«Гарем»? Как давно… Уж не катит.

На связи, чай, мода без штампов!

А бедняжки – в поту и в умате…

За внимание бьются… «Без матов».

Тут навряд ли что и обойдется -

все под вес правил и номиналов…

Ведь «на смерть» же компашка сойдется -

отхватить больше. И драг… металлов!

Осыпаешь их – с голов до ног же.

Погребешь же мальчишек, девчат…

Антилопы-то – знатные ноги…

Но не с них, в твоем случае, летят!

В танце

«Раз-два-три, раз-два-три…». И мы кружимся в танце…

Два там же – где три, посмотри!

«Даже если и так – это просто и вкратце…

Мы играем с тобой в нем – внутри».

Я делаю шаг вперед. И «лилипутик».

По выверенному, в своем, пути…

А ты же – назад. И «гигантик»! Да, «пунктик».

Не слезаешь ж с конька – долг: «идти».

Я чувствую – как потерялась реальность.

И я уж не чувствую связь…

«Понос – золотуха…»: из крайности в крайность…

Стою на земле… Но нет, вязь!

Пески и болото. А я – между ними!

Иду по заросшей тропе…

Желание помочь – у тебя не остыло…

А мне хочется крикнуть: «не мне».

Ты сбиваешь меня – просто зная все «лучше».

Для меня ли? Навряд ли. Себя!

По трясине, зыбучим – идется прям круче…

Но застряну – «ты ж выйдешь сама?».

Нить судьбы же своей я тяну так безбожно.

Та трещит же и рвется – в фронтах…

Я дальше пойду – и без всяких там: «можно?».

Как мне, а не нам. «Плевать». Нах!

Суть

«Тот пациент, что из дурдома,

сбежав, пролил же кислоту…

Плоть – до костей. И все. Готово!

Душу не видите – по ту…

Сторонку? Она – точно также.

Может, чуть хуже! Но не суть».

И ладно бы – простая кража.

Его ж – пришлось отковырнуть…

Срезать со скальпом. На живую.

В сознании. Без наркоза. Врозь!

Мне ж – не усвоить суть простую…

«Пожалуй, срежем теперь нос».

Все – одно

«Изнанка вышивки крестом…».

Вы скажите: «как твой рюкзак».

«Скажи – кто друг…». Нет, не о том…

Ужасна-я – и это факт!

Как человек ж – на отмахись.

И в контрах же – со своим внешним…

«Ты в жизни ж – также, присмотрись».

Закончим – вредным и безбрежным!

«Все вперемешку – кто успел же.

Снаружи ты – будто картинка…

Узлов ж крепление – не сумела

ты сверить… Но нет, не «подстилка»!

Мы не про то: «кто – что играет».

И в какой роли предстает…

На деле ж – сие не являя!

Мы говорим: «кто – как живет».

«Сойдет и так»: тема – простая.

В жизнь же возьмешь – уже не то…

Но отговорка ж – вещь пустая!

По сути, это все – одно».

Степень безумства

Я люблю тебя больше, чем можно…

Признаю, это: «степень безумства»!

Но ты вторишь, что: «так невозможно -

нет же в чувствах такого вот вкуса».

Горько-приторный. Сахар и… с солью.

С кислотою, что жжет на губах…

Все – та ненависть в купе с любовью:

«навсегда» и «пошло бы все нах»!

Я мечусь между этих контрастов.

И не в силах же – остановить…

Взять «тайм-аут», сказав себе: «баста»…

И не так еще можно любить!

Это ты

Ловлю себя порой на мысли,

что я ищу в себе – себя…

Не девственную душу, чисто…

Ищу я гадость, дрянь… тебя!

Смотрюсь дотошно в отражение -

пытаюсь уловить черты…

Улыбки злобной! В довершении…

Но оно смотрит: «это ты».

Рвану

Рвану я чувства, как канаты.

Ну, что же? Пусть, да будет так…

Замрут вокруг все циферблаты…

И вновь пойдут. Я – не бурлак!

Ты прав был

Ты тащишь якорь, тащишь камень…

И не в количестве ж одном!

Ты что, бурлак, с канатом замер?

Больше корабль взять не мог?

Останься здесь, мой друг, послушай -

ты дальше с этим не пойдешь…

Да-да, и навостри, брат, уши!

С сим всем – на дно. И погребешь…

Себя. Своих – в будущем / прошлом…

Вернись туда – и отмотай.

Все, что ни делалось, к «хорошим»!

Тогда – ты прав был, так и знай.

Возможно

«Твоя нижайшая самооценка -

когда-то сведет тебя в гроб».

Какая мудрая оценка…

Такой ж нежданный поворот!

Это сарказм, если нескромно.

Я поняла, все, не язви!

«Ты же молчишь – когда вот больно…

Ведь больно. Крикни, не молчи».

Я не хочу идти в навязку,

как-то дотошно докучать…

Я лучше – свернусь «взад», в завязку…

Но никому не дам и знать!

Мне легче сделать вид, что: «пофиг».

Что: «не случилось ничего».

Закинуть строчек пару – допинг!

Вернуться к тому, что «мое».

«Чтоб выбраться из этой пробки -

нужно сначала ведь зайти».

И я втянулась в установки!

Теперь – все сверены пути.

Мне нравится играть «навылет» -

на прочность себя проверять.

Да, я могу дать иной выбор…

Но рано же еще – кончать!

Я не впитала все сюжеты.

Развязки все – не поняла!

Ты можешь сыпать мне советы…

Но будешь слышать только: «на».

Мне нравится – самой брыкаться

в болоте, куда шла сама…

Я с мамой быть хотела! «Ладно».

Возможно, нет. Возможно, да…

Часы

Часы смеются надо мной

на дне кровавого бокала…

«Вино – все сделало с тобой».

Стекло в стекло влетает! Раны…

Бокал разбит. Разбита рама.

На пол летит мой циферблат…

А я сжимаю виски: «мама».

Боли моей ты явно рад!

Распад фигуры – на отрезки.

Я вижу все – со стороны…

Как родилась. И стала мерзкой…

Моя оценка! Не тво… ты.

Они кружатся. Ходят рядом.

Я чую холод и… тепло.

Контраст любимой моей кармы:

«держи же, это все – твое»!

А я боюсь. Сжимаю губы.

Другой – держу же у виска.

Боюсь увидеть путь и срубы…

Что не успела ни черта!

Время меняет ход вселенной -

раскручивает обратно, «взад»…

Бокал – в руке. Часы – на тленной

стене… И возвращен уклад!

Но я-то помню – как все было.

И сколько же во мне – д… меня.

Но не сказать: «цела»! Так было…

Не ощущаю я себя…

Бокал – отставлен. Слезы – градом.

Калачиком – на этот ж пол…

Я никому сейчас не рада!

Накрыл бы кто-то – с головой…

И плед спускается на плечи.

На корточках передо мной…

Сидит девчонка! Это лечит…

Мальчишка тут б был – сам не свой.

Похоже, она потерялась.

И не успела залететь…

Та «пятилетка», что осталась…

И продолжает ж душу греть!

Теперь она передо мною -

то «сбереженное дитя»…

Что: «лучше – сделайте со мною!

Ее ж – не троньте… Нет, не дам».

Она – с улыбкою счастливой.

И с чертиками – под «корой»…

Кажется все такой же милой!

Но вряд ли назовут: «ра… обой».

Ладошку вперед, поднимает.

И просит – повторить меня…

За сим последует что – знает…

«Но заебало ведь тебя!».

Рука к руке. Тепло и… холод.

Разрыв всего, что только… «Вот.

Мир этот – не настолько молод,

чтоб горевать… Создаст». Кто? «Бог!».

Что между нами?

Шрамы от крыльев – на спине.

Общипаны и выдраны.

Замочка скважина – под сер…

На сердце. Чтоб не вырвали!

Закрыто. Скрыто за костями.

И сомкнуто – на ключ.

Ты не найдешь: «что между нами?».

Не вскроешь это… т луч!

Я бы…

Я бы небо зачеркнула.

И чернилами залив…

Никогда бы не уснула!

Я б дышала им одним…

Я б летала в черном – вечно.

И осталась б. Просто. Жить…

Там. Без боли и увечий.

Я б осталась! Смогла быть.

Полужизнь-полусон

Ничего не бывает «навечно».

И придется поставить на кон…

Как бы ни было бесчеловечно…

Полужизнь моя – мой полусон!

Вперед!

«Как уходить? Красиво? По-английски?

С истерикой? В слезах? Или с лапшой?

Речью за дружбу? В роли мазохистки?

Иль с феминистским пизд?..». Ногой!

Одной, второй… Вновь правой и вновь левой…

Ногами мы – от всех, да и всего.

А не с придуманной пробле-дилеммой…

Закройся. «Вкл.» ходильник. И вперед!

Представь…

Представь – как солнце утонуло…

Его никто не бросился спасать!

Кого – не торкнуло. А кто-то – дурак / дура…

Кому – до фени и не нужно знать.

Но только стоит ему утром не явиться.

И без «печенек» – сигануть во тьму…

Как каждый первый – рвется застрелиться!

Так трудно было – время уделить ему?

Боюсь

Боюсь однажды встретить равнодушие -

когда обоим будет: «все равно»!

Все пересолено, сгорело… «Вкусно, душка».

«Был ж день тяжелый – нужно поддержать ее».

И хоть бы кто – сказал другому слово.

Ты не хотел давить – и поддержал же. Все!

И мне б понять, принять «родного»…

Но без внимания. Как должное. «Свое».

(Не) хочу

Помнишь, как пели SEREBRO,

что: «без тебя – я не хочу»?

Со мною же – что-то не то…

Ведь без нее – я (не) хочу!

Как одиночество добило…

А в следующий момент – и нет.

Эмоций молотом – накрыло!

То тьма внутри, то снова свет…

Хотелка ж врубится, как только -

я захочу кого-то рядом…

И тут же – вырубится. Соль и…

Пуды ее! И прямо – градом.

«Зачем тебе сейчас-то кто-то?

Одна пришла – одна уйдешь!

Прими, что нет же лишь чего-то…

«Чего» в башке – не обретешь».

И вот хочу – как одинока.

Секунд, минут пять-шесть… И все.

Как нахожу же взглядом полку:

«а не писала ж долго… О!».

На пленку

Глаз – не делает же фото.

Видео… Что – жаль. «Контент»!

Говорить как сейчас модно…

Не увидит это свет.

Так б – сняла я все. На пленку!

Проявляя после, нет…

И через проектор, скопом,

на экран направив свет…

Миги фото – от моргания.

Миги видео – от двух…

В смех какие, на поругание…

И до слез! На вышиб – дух.

Подрезала б. Поправляла…

Все – от первого ж лица.

Будто «в первый» и не знала…

И «не видела» же, да!

Собрала б воспоминания…

«Дамблдор. Все – в свой кувшин».

И в сетчатке б сохраняя,

вызывала… «Джина, блин!».

Не терев, изъять из глаза -

от начала прокрутить…

Не было б, пожалуй, раза,

где: «по-новой все – чист лист!».

Война сторон

Внутри меня – война из двух…

Стороны бьются меж собой.

Дубасят, выбивая дух…

Беря власть «в очереди» над мной!

И в маске. За решеткой шлема,

не пропускающей же свет…

Без вырезов для глаз. На время.

На слух. «Удары – редко»? Нет!

Всю жизнь мою. И сколько помню

себя. И в принципе – весь путь…

Ни одна не дала же волю!

И отдохнуть: «хоть пять минут».

А штука в чем? Все – по ударам.

Ту бьют же, что побила «до»…

Комедия такая – драма!

Не по две и не по три. Вот…

Я разлюбила перемены…

Я разлюбила перемены -

когда могло бы рухнуть все…

И вместо старой той дилеммы -

из «всего» я пришла в «ничто»!

И «ничего» из «всего» выбрав -

оставила я свой уклад…

А плохо / хорошо ли б было?

Уже неважно. Это факт!

Я не хотела так меняться.

Да и вокруг себя – менять…

Решила я в себе остаться!

И от причуд своих отстать.

Пусть будет так – как оно будет.

Как оно было, как сейчас…

Хотя бы, знаешь, не убудет!

Я не могу создать – в тот ж час…

Все новое. И отказаться.

«Что держит?». Спросишь. «Что же жмет?».

Пора, я думаю, признаться…

Что ты, дружище, «идиот»!

Вот откажусь… А когда рухнет?

И это ж – разом пропадет?

Муза вернется… Но «как» к дуре!

И скажет: «знаешь, не ебет.

Жизнь променяла – на мгновение.

Оно прошло и… Как дела?

Хочешь обратно – в наше время?

Ты ж «нас» взяла – и предала!

Теперь – справляйся со всем этим

сама. Когда-то же – могла…

В слезах, истерике… Как дети!

В психушку загремишь – тогда…

С расшатанной, убитой навзничь…

Я к тебе, может, и приду.

«Ну, что, родной ты мой товарищ,

ручку, бумагу и… just do»!».

За плинтусом

За плинтусом. Чтобы остаться.

И на кого-то там смотреть…

С землей, червями же расстаться…

А паутину – приобресть!

Всех крыс, мышей и пауков.

Клопов, клещей и вшей…

И ты ж не скажешь: «брысь» и «вон».

Не только как: «зачем?».

Не сможешь. Ведь по факту – умер.

А они – ползают в тебе…

И «по». А кто – не скажешь в суе!

Кроме ведь – заняты там все.

И «та», и «тот» на кого смотришь.

И с кем ты близко б быть хотел…

Спроси во сне: «меня ты помнишь?».

И отошлет: «где ночь, где день…».

Ты заперт вечно в этом доме.

Без окон, без дверей… В стене!

В вечной, незыблемой же коме…

И кальций весь оставишь в ней.

Amore

-море…

«Мало ей лет, что вы хотите?

Ей хочется еще играть!

Спецами в отношениях мнитесь?».

«Мним, да. А что, существовать?».

«Походу, хочет – раз сбегает.

В кутеж! Без сна. К парению, труб…

В пробках дышать – ей лучше. Знает…

Отдых у моря – не так крут».

«Нашлись тут критики, представьте!

Как коршуны, глядят на дичь…

Ладно, вы – в возрасте. Давайте…

Но ты ж – ребенок. Это ж бич».

«Суть взрослого тебя – на статус.

Не о карьере – я сейчас!

Чай, с опытом и знает градус…

Знает – где сбавить, где начать».

«Пусть я – ребенок. Больше знаю.

Знаю – как выглядит внутри…

Она же – снова убегает!

От всех, себя… Ну же, смотри.

А что там ждет? И кто там будет?

Вокруг же – нету никого».

«Amore! Море – не осудят…

Примут – кого, да и чего».

«Нет сил же – слушать детский лепет.

И молоко ведь не обсохло!».

«Никто не знает души трепет…

Ком обвинений – голословен».

«А ты чего? Скажи хоть что-то!

Вы ведь – в одной же возрастной…

От меня, может, и убого…

Но ты ж – мужчина. Ты же – свой».

«Я не скажу что-то другое,

как кроме – подтвержу слова…

Ее знает – она. А кроме -

никто. И девушка – права!».

«Чего? А где же солидарность?

Я так-то думал – за меня…».

«Это лишь – женская сакральность…

Черта! За всех. А мы – себя».

«На внуках суть-то – отдыхает.