Край Вечного Камня

Краеведческая сводка от автора.

Вечнокаменск – город областного подчинения в Московской области России. Впервые упоминается согласно летописям в 1135 году. По официальной версии его возраст превышает возраст Москвы на двенадцать лет. Однако, в соответствии с монастырскими преданиями, город основан более чем за сто лет до основания нынешней столицы России. Название происходит от древнерусского словосочетания «вечий камы» (вечный камень) и может быть связано, как предполагают историки, с древнейшими каменными монолитами, расположенными на той территории еще до первого поселения. Некоторые из монолитов, не уничтоженные во время войны фашистскими захватчиками, и по сей день можно отыскать в здешних лесах.

Историки рассказывали о том, что территорию современного Вечнокаменского района в былые времена называли Вечнокаменским лесом или краем Вечного Камня. В эпоху гонений древлеправославные монахи прятались в том лесу, строя себе кельи. Обычные старообрядцы тоже массово уходили в лесную глубинку.

Существовала легенда, повествующая о том, что под гнетом новообрядцев вынуждены были они покинуть обустроенные территории и поселиться во враждебном лесу, куда сами несколькими столетиями ранее изгнали древних людей с иной верой – коренное население края. Вера тех древних людей возникла задолго до появления православия. То было малочисленное племя, которое будучи изгнанным, обрело в лесу бессмертие и обучилось колдовству. Обладая столь небывалым могуществом, заселилось племя в тайных подземных угодьях, где обитало веками. И обрушило племя бессмертных на древлеправославных обидчиков страшную месть, как только те вступили в их вековые владения.

Увы, но в монастырских преданиях не сохранилось упоминаний о существовании в том лесу таинственного монолита из белого камня, который принимая жертвы, обеспечивал защиту древлеправославным от чудовищ, обитающих в лесной земле. Ведь стал тот монолит священным для старообрядцев. И окропляли они этот камень кровью неверующих.

Но потребовал однажды священный камень за свою протекцию крови бессмертных. Но не под силу оказалось старообрядцам принести такую жертву. Могущественны были древние. И Вечий Камы, не получив желаемого, с каждым годом медленно уходил под землю. Лишившись протекции, сгинули и древлеправославные с тех земель: кому-то удалось бежать на новые территории, а кого-то представители бессмертного племени затащили под землю, где и сожрали живьем. Об этом не расскажут историки. Знание это передавалось между поколениями старообрядцев в строжайшем секрете.

Ни один историк не рассказал бы вам о том, какому божеству или божествам поклонялось лесное подземное племя, так как существование древних людей не подтверждалось историческими фактами. Была лишь забытая всеми легенда. Страшная сказка, которой в незапамятные времена пугали непослушных детей их прадеды и прабабушки.

Современный Вечнокаменский район расположен в северо-западной части Московской области – в лесной зоне. До Москвы сто пятьдесят километров. В район вошли территории города Вечнокаменска, двух населенных пунктов, недавно получивших статус поселков городского типа: Соловеево и Заболотное, а так же множества других сел и деревушек.

Леса здесь хвойные и смешанные, занимают более сорока пяти процентов общей площади района. Природа невероятно живописна: большие лесные массивы, обилие водоемов и минеральные источники. Все дома отдыха находятся в лесопарковой зоне и приносят их владельцам очень хорошую прибыль.

Северная часть лесов сильно заболочена и может представлять опасность для отдыхающего люда, чего не скажешь о других территориях. Вместе с тем, население обеспокоено тем, что из глубин леса все чаще стали выбираться дикие звери. Благо, новостные сводки пока не пестрят информацией о случаях нападения на людей.

Из-за особенностей географического положения поселка Соловеево: он чуть ли не вплотную примыкает к Вечнокаменску – все основные пути в лес ведут через него.

Поселок Заболотное – напротив, – значительно удален от административного центра. Через него, разумеется, также можно попасть в лес – эпицентр ключевых событий истории, но с большей потерей времени.

В целях сохранения динамики, действие нашего повествования будет происходить по наиболее быстрому пути развития сюжета: персонажам в лес необходимо попадать быстро, а их лесные передвижения будут иметь свою специфику, о которой читатель узнает в процессе погружения в историю.

Глава 2. Друзья детства.

В ночь на 29 октября 2010 года он впервые услышал голоса. Они возникли внезапно, и Пашок в недоумении осмотрелся по сторонам. Мать сегодня в ночную смену работает. Он был уверен, что остался дома один до завтрашнего утра. «Неужели, вернулась?»

«Эй, дурачок, ну же!»

«Кто это? Откуда женский голос? – закралась тревога в его сознание. – Это не мама».

«Эх, вот ты дурачок!»

Мама очень редко уходила в ночную смену. Вдобавок ко всему, перед уходом она забыла приковать его цепью к отопительной батарее, и теперь он мог свободно перемещаться по дому. Первым делом Пашок проверил все окна. Никого. «Что за шутки в двенадцатом часу ночи?»

Это произошло ранним утром. 29 октября 2010 года. Первый день отпуска Вениамина Зиновьева. Будильник на мобильном телефоне, следуя ранее заданной программе, беспощадно просигналил в пять утра. Не судьба выспаться. Приподнявшись с кровати, Веня выглянул в окно. Темно-синее небо стелило сумрак на улицу. И в этом сумраке мост через речушку выглядел зловеще, словно скелет таинственного инопланетного существа. Он вздрогнул от этой пришедшей в голову ассоциации. Но уже через мгновение пробужденный мозг приступил к формированию распорядка дня. «Стоп! Отпуск же!» Осознав благоприятное положение дел, Вениамин улыбнулся. Сон как рукой сняло.

Парень встал на ноги. Зеркало, закрепленное в стене напротив, дало отражение его внешности: среднего роста, с короткими русыми волосами и серо-голубыми глазами. К слову, девушки находили юношу привлекательным. Все эти подружки, что были у него в университете: ими хоть пруд пруди. Но Вениамин не строил каких-либо долгосрочных отношений, так как терпеть не мог от девушек потребительского отношения к себе. «Какой прок от этого?» Впрочем, он и не переживал по данному поводу, на то имелось разумное объяснение – Веня молод (двадцать три года от роду), рожден в век интернета и полон стремления заниматься программированием, чтобы приносить пользу обществу. Остальное было неважно.

Шлепая босыми ногами по полу, он направился на кухню. Крошки мусора раздражающе клеились к ступням. Вчера здесь были друзья и он «проставлялся» в честь долгожданного отпуска. «Придется одному разгребать весь этот погром», – на лице Вениамина появилась мина краткосрочного недовольства. Друзья среди ночи разъехались на такси по домам. «Не удивительно. Соучастниками торжества быть рады все, а ликвидировать его последствия – вы уж извините».

На самом деле он не злился на друзей. Они скрашивали его одиночество. К тому же, подобные праздники Веня устраивал редко. Как же чудесно иметь собственный загородный домик в Соловеево! Вдали от городского шума здесь можно отдохнуть как одному, так и с компанией. Двухкомнатный отапливаемый домик. Замечательная природа вокруг. Кроме того, можно и баньку затопить и шашлык пожарить. А то понастроили в лесу этих баз отдыха с заоблачными ценами.

Деревенский дом достался Зиновьеву в наследство от бабушки. В детстве он проводил тут каждое лето. После смерти бабули, Веня выбирался сюда, когда уставал от духоты бетонной коробки в Вечнокаменске. По большей части его детство прошло в Соловеево. Родители были постоянно заняты работой и самими собой. Они, как и родители тогдашних его товарищей, сбагривали своих отпрысков к бабушкам и дедушкам – в эту замечательную деревушку.

Сашка Измайлов, Сергей Бахметьев и Паша Лебедев. Здесь, в отличие от городских улиц, у него была своя команда. И он радовался каждой поездке в Соловеево. Зиновьев часто вспоминал то время. Время, которое невозможно вернуть. После школы был университет, а после университета у Вени началась абсолютно другая жизнь – работа.

Он стал системным администратором в одной из фирм Вечнокаменска. Да и кем он еще мог быть? Появление у отца первого компьютера изменило его воображение раз и навсегда, вселило желание постигать науку, связанную с электронно-вычислительными машинами. Это направление стремительно развивалось, было востребовано и хорошо оплачивалось. Вениамину нравилось его занятие, несмотря на то, что работать приходилось много. Помимо работы требовалось также много изучать дополнительного материала. Юноша понимал, что в будущем он обязан стать самодостаточным человеком, поэтому позволял себе расслабиться, только находясь в отпуске.

Со времен учебы в университете у него остались преданные друзья – те немногие, кто еще не разъехался по разным уголкам страны, и были такими же холостяками, как и он. Они встречались не чаще, чем раз в год – в бабушкином домике: общались и слушали разговоры друг друга о собственных достижениях. Но это были университетские друзья.

О том, как сложилась судьба друзей его детства, он знал немного. Санек Измайлов уехал в Москву: если и появлялся в Вечнокаменске, то крайне редко. Веня встретил как-то его маму, и она сказала, что тот женился и тоже трудится программистом. Саня будучи образцовым сыном, не только помогает родителям деньгами, но и сам обзавелся кое-какой недвижимостью в столице. Вот собственно и все, что узнал о нем Зиновьев.

Серый Бахметьев прекратил общение с Вениамином сразу же после окончания школы. Веня слышал, что в настоящее время Сергей сидит в тюрьме за покушение на убийство любовницы отца. Такого хода событий в судьбе Бахметьева невозможно было предположить. Что могло произойти с этим всегда рассудительным и любознательным пареньком? Ответ на вопрос довольно прост – заблуждения и ошибки молодости.

С Пашей по прозвищу Лебедь вообще отдельная история. Лебедь был очень домашним: всегда приходилось его, чуть ли не клещами на улицу вытаскивать. Невероятно умный и тихий мальчишка, но самый чудак в компании. И он единственный из них, кто не являлся городским.

Лебедь жил с матерью, которая еще тогда выглядела так, будто приходилась ему бабушкой. Дело в том, что Паша был у нее поздним ребенком, и она тряслась над ним, как над хрустальной вазой. Эта материнская забота носила воистину маниакальный характер.

Мамаша хоть и отпускала Павлика гулять на улицу с друзьями, но не разрешала покидать ее пределы. А это было невыносимо скучно. Порой и вовсе приходилось находиться под ее наблюдением весь день. Иной раз друзья находили способ обмануть ее, и получалось вырваться на волю. В такие моменты они учили Павлика кататься на велосипеде, плавать и познавать другие нужные умения и навыки. Но мать Лебедя всегда самым непостижимым образом разыскивала их. И тогда влетало всем. Она была против того, чтобы драгоценный сыночек увлекался подобными занятиями, так как считала их опасными для жизни.

Пацаны прозвали ее Цокотухой из-за того, что она носила смешные очки с огромными толстыми линзами. Скандальная и неприятная женщина. Неудивительно, что отец Павлика не стал жить с ней.

Судя по всему, Цокотуха в итоге стала категорически против общения своего сына с друзьями: постепенно он все меньше и меньше появлялся на улице, а потом и вовсе пропал. На калитке дома Лебедевых постоянно висел большой амбарный замок, а в его окнах никогда не горел свет. Складывалось впечатление, что мать и сын навсегда покинули дом. Все попытки детворы достучаться, не обвенчались успехом.

Но через какое-то время озлобленную на весь мир Цокотуху стали встречать на улице. Ребята, конечно же, спросили про то, как дела у Паши и почему он не выходит из дома. Она ответила, что Павлик очень болен, и ему опасно находиться на улице: могут обидеть плохие люди, задавить машина и тому подобное.

Друзья скучали по Павлику. Он был необыкновенно начитан для деревенского мальчика и быстро обучался всему, что не относилось к достижениям ботаника. До школы он постиг рисование и искусство лепки фигурок из пластилина. Обучаясь в школе, написал собственный роман о рыцарях средневековья, перевел с английского языка несколько книг, сочинил уйму стихотворений и гитарных композиций. Были в этом списке даже спортивные достижения.

Но никто так и не узнал правды, которую скрывала темнота за окнами дома Лебедевых. Большой амбарный замок и ныне висит на той самой калитке.

Вспоминала ли его эта команда детства также часто, как он вспоминал о них? Вряд ли.

Зиновьев поставил чайник на газ. Чай поможет в борьбе с похмельем. По крайней мере, до открытия местной торговой точки. Похмелье на удивление не оказалось тяжелым, что само по себе было чудесно.

Веня включил компьютер и поставил для прослушивания одноименный альбом «The Doors». Кто бы, что не говорил, но эта музыка божественна для любого состояния души и тела. Он очень любил подобные композиции, которые многие из его друзей считали допотопными. Ведь в моде были техно и транс.

Вениамин являлся заядлым гурманом рок-музыки, как и его друг – Павлик Лебедев. У них было много общих интересов. Друзья размышляли всегда о чем-то возвышенном и благородном, интересовались творчеством и сами были творческими. Еще Зиновьев мечтал обрести подругу с подобными интересами. Ему были безразличны современные девушки, помешанные на деньгах и шмотках. Кроме того, они вызывали у него отвращение. Он уже имел дело в университете с такими особами: красавицы с идеальными фигурами, которые признавались в любви, но совершенно были далеки от его внутреннего мира. Отношения, как правило, не длились долго. И все их признания обращались в дешевую фальшь.

Зиновьев осторожно глотал горячий чай, и его тепло приятно растекалось по телу. Похмелье отступало, и Веня радовался тому, что знает меру касаемо вопросов употребления алкоголя. Сидя за компьютерным столом, и вслушиваясь в ритм психоделического рок-джаза, он продолжил размышлять об идеале будущей избранницы.

Внезапный шум снаружи прервал его мысли. Сильнейший стук, сопровождающийся треском дерева, будто прямо под окном кто-то ожесточенно колол дрова. При этом создавалось впечатление, что этот шум ради устрашения усилили микрофонами.

Зиновьева охватило беспокойство: «Что такое? Неужели погром в доме был не единственным последствием гулянки? А ведь я даже не помню некоторые вчерашние события – например, как проводил друзей и лег спать».

Грохот снаружи усилился. Выглянув в окно, Вениамин увидел человека: он рубил топором его калитку и выламывал из нее доски, пытаясь проникнуть на внутреннюю территорию домовладения. Страх Вениамина на миг сменился удивлением. В этом человеке он узнал одного из своих друзей детства.

– Пашок, зачем хулиганишь, дружище? – выкрикнул ошеломленный Веня, выскочив во двор. Парень не понимал что происходит. Он много лет не видел своего друга Павлика. Черт возьми! Да он несколько минут назад вспоминал о нем! И вот он уже здесь собственной персоной, словно мысли Зиновьева в один миг чудесным образом материализовались.

Но визит Павлика отнюдь не являлся дружелюбным. Вместо тортика в его руках находился топор, который своим острием яростно вгрызался в деревянную калитку. Вениамина от нахлынувшего страха бросило в дрожь.

– Яяя…дружииище! Хуулигаааню! Ага! – ответил Пашок срывающимся истерическим голоском обезумевшей женщины.

Лебедев сквозь прорубленную в калитке брешь, выглядел полнейшим неадекватом. С напористостью маньяка он продолжал наносить топором удары. Калитка трещала. Летели щепки.

Веня не мог поверить в происходящее. К нему действительно пришел Лебедев. Несмотря на прошедшие годы, его легко было узнать. Брюнет. Все тоже худющее лицо и большие оттопыренные уши; тот же черный спортивный костюм фирмы «Adidas». Он был тощ, как наркоман, но это абсолютно не мешало ему сотрясать калитку мощнейшими ударами топора. Лишь глаза были другими: остекленевшие в своем безумстве. Подобно животному, страдающему бешенством, из его рта шла пена.

Зиновьев понял, что разговаривать сейчас бесполезно и калитка долго не продержится. Самостоятельно противостоять психопату с колуном в руке желания не имелось. Еще и телефон как назло не при нем. И тогда Веня принял решение быстро – бежать за помощью.

Используя стремянку, он перемахнул через забор и побежал изо всех сил к участковому пункту милиции. Благо, что тот находился в десяти минутах ходьбы или пяти минутах бега трусцой от дома. И он побежал с проворством лесной белки.

Павлик никогда не рассказывал друзьям о своих нелегких взаимоотношениях с матерью. Светлана Юрьевна была просто помешана на чистоте. Никто и представить себе не мог, как часто в незанятое учебой время, ему приходилось вычищать двор своего дома. А когда территория в прямом смысле блестела и сверкала, то Лебедь отправлялся на огород и наводил порядок там.

После такого трудового дня мать лично отмывала сыночка в бане, используя воду с примесью раствора марганцовки. Но и на этом тяжелая жизнь у мальчишки не заканчивалась. Ступив за порог дома, он был обязан повторять пройденный в школе учебный материал, а перед сном читать Вальтера Скотта – любимого маминого писателя. Впрочем, он и сам полюбил романы Скотта. Эти истории захватывали Пашку, погружали с головой в фантазию – выдуманную художественную реальность автора, в которой всегда находилось место для свободы и счастливого финала.

Не просты были взаимоотношения и со школьным окружением. Там его принимали за ничтожного ботаника и обижали, как словесно, так и физически. Девчонки обзывали уродом и ублюдком. Особую неприязнь к нему испытывал сынишка одного китайца, обосновавшегося в Соловеево для занятия фермерским хозяйством. Методично и на постоянной основе тот подкарауливал его после уроков в фойе школы, загонял в угол, где пинал ногами и плевал в лицо.

Но однажды чаша терпения Лебедева переполнилась. После одного из таких унижений он догнал обидчика, повалил его на асфальт школьной площадки и бил выродка по голове до тех пор, пока не проломил тому череп.

В итоге у Павлика оказались переломаны кости пальцев, а сынишке китайца вставили металлическую пластину в голову. Лебедя поставили на учет инспекции по делам несовершеннолетних. И больше в школе никто не решался его обидеть. Только шептались за спиной.

Никто и представить не мог, что приходилось переживать мальчишке в дошкольном возрасте. Светлана Юрьевна считала его строптивым ребенком, потому что тот отказывался принимать в свой организм питательные и полезные вещества. В ужасе он удирал от родной мамочки, но та всегда настигала его, после чего приковывала к батарее отопления цепью и насильно откармливала сыночка байдой из свекольной ботвы и каких-то еще трав, как молодого бычка. Затем Паша в истерике убегал к своей кроватке и прятался под одеялом. Но у Светланы Юрьевны на душе становилось спокойно, ведь она знала, что Пашеньке все пошло только на пользу.

Лебедь всегда находился под влиянием матери. Но после происшествия с сыном китайского фермера она по каким-то своим соображениям привнесла в рутину ребенка некоторое разнообразие.

Ненадолго в его жизни появились городские друзья. Дело в том, что Светлана Юрьевна подружилась с одной из бабушек тех мальчиков, и та показалась ей приличной женщиной. Но к самим мальчишкам она относилась холодно и с недоверием. Как бы то ни было, их дружба с Пашей продлилась около пяти лет.

Потом на калитке его дома появился большой амбарный замок. Лебедевой стало казаться, что за ней и любимым сыночком следят какие-то люди и собирают информацию о них. Кроме того, мерзавцы имеют особую наглость пробираться во двор. Каждую ночь она слышала эти шорохи, стук и шум. Женщина запирала дверь дома на множество засовов и замков, боясь выходить наружу. Она была уверена, что некто затаился в свирепом ожидании на заднем дворе – возле колодца.

Свои страхи Лебедева внушала мальчику изо дня в день. И постепенно все вопросы Павлика о том, почему ему нельзя гулять с друзьями на улице, отпали сами собой. Он проникся этим и верил каждому ее слову. Пашка уважал маму сильнее, чем когда-либо, называл ее мудрой женщиной. Никто на свете не был ему ближе. И она стала близка ему, подобно той удавке, что через несколько лет бескомпромиссно сомкнется на шее сынишки китайского фермера, жизнь которого Пашок отметил черной меткой инвалида.

Глава 3. Страшная находка.

Дверь распахнулась, и внутрь ворвался напуганный до полусмерти паренек лет двадцати с серо-голубыми глазами. В это время Решетников давал поручение участковому Старкину, касающееся установления дополнительных свидетелей и очевидцев кровавой расправы возле сторожки лесника.

Гость проигнорировал погоду поздней осени и прибыл в участковый пункт милиции в майке красного цвета, клетчатых шортах и белых кроссовках. Какое-то время он ошарашено смотрел на милиционеров, не в силах отдышаться.

– Полегче парень, что стряслось такое? – недовольно спросил его тучный Старкин, закуривая сигарету. – Тоже что ли спортсмен, ядрен батон? Развелось вас по округе…

– Один… Один ненормальный выламывает сейчас топором калитку моего дома. – Зиновьев изо всех сил старался привести дыхание в порядок.

– Хорошо хоть сегодня никого не прирезали, – с сарказмом пробурчал участковый, – присаживайся, в ногах правды нет.

– Кто и зачем это делает? – Решетников вопросительно посмотрел на заявителя.

– Паша Лебедев, – ответил Вениамин, – мы дружили с ним в детстве.

– Повздорили? – полюбопытствовал вдруг майор.

– Давно перестали общаться. Его больше десяти лет никто не видел. И, похоже, что сейчас он находится явно под наркотой.

Вениамин понял, что Решетников заинтересовался. Зеленоватые глаза начальника уголовного розыска удивили Зиновьева своим необычным сочетанием с черными, как смоль волосами. Взгляд милиционера будто прожигал насквозь. Создавалось впечатление, что при помощи глаз, майор был способен узнать о человеке любые сведения. «Как на приеме у ясновидящего», – подумал Зиновьев и съежился, то ли от резкой смены температуры воздуха, то ли от испуга быть разоблаченным.

– Придется проверить информацию, – обратился Решетников к Старкину. Тот лишь ехидно ухмылялся.

– Станислав Витальевич, не чуешь запашок-то от него, а? Это не спортсмен, а перепел лесной ведь!

– Разве тебе непонятно, баран, что парню требуется помощь? – рявкнул майор, поражаясь тому с какими идиотами приходится работать, – к тому же тебе на пользу пойдет прошвырнуться и размять свой толстый зад.

– Ладно, ладно, – опешил участковый, – может и нормальный пацан, не встречался он мне среди всей этой местной шушеры алкоголиков. – Не серчайте, товарищ майор.

– Далеко отсюда до твоего дома? – поинтересовался Решетников у парнишки.

– Полтора километра, – робко ответил Вениамин.

Несмотря на размытую ливнями сельскую дорогу с ухабами, расстояние до дома Зиновьева, милицейский отечественный внедорожник преодолел довольно быстро. За тот небольшой отрезок времени, что они были в пути, Вениамин успел вкратце рассказать о чудаковатой семье Лебедевых.

– Да, я тоже наслышан, – поведал Старкин, – мужик-то убежал от этой тетки давным-давно. – Издевалась, шельма, над ним. Пацана только не надо было этой ведьме оставлять, ведь ясно же, что крыша у нее поехала.

– Бывали у этих Лебедевых происшествия какие-нибудь? – спросил Решетников несколько отрешенно. – Твой же все-таки участок.

– Все спокойно в этих краях обычно, – поразмыслив, доложил участковый. – Прошлым летом встретил эту ненормальную. Поинтересовался у нее о том, не видела ли она тут жуликов с кастрюлями ворованными. А она мне заявляет: «Глаза бы мои вас всех здесь не видели!» – Поехавшая!

Машина издала неприятное тарахтенье, когда Старкин заглушил двигатель. Все трое вылезли из кабины и первым делом осмотрели калитку – вернее то, что от нее осталось. Злоумышленнику удалось прорубить большую брешь в дереве и выломать одну из досок. Этого было достаточно для того, чтобы свободно просунуть руку в щель, снять крючок и отодвинуть затвор, а после вовсю хозяйничать на частной территории Зиновьева.

Вениамин вспомнил безумный взгляд Лебедева. То был взгляд безжалостного убийцы, и не приходилось сомневаться, что Паша попросту покромсал бы его на филе, если бы тот вовремя не сделал ноги. Неужели так могут действовать наркотики? Движения Лебедева были настолько неестественны, что и с поведением наркомана нельзя было сравнить. Он двигался быстро и бил сильно, не делая паузы для отдыха. Вальяжность живого мертвеца в сочетании с физикой робота. Еще эта пена изо рта. Какая-то болезнь. Зиновьеву почему-то вспомнились кадры из старого кинофильма «Живая мертвечина» режиссера Питера Джексона. Это даже позабавило его на мгновение. А следом пришел страх от осознания того, что психопат притаился где-то на задворках его домовладения и ожидает удобного момента для нападения.