Сердце кошмара

– Как твое ничего, Асмер? – услышал он как всегда веселый голос Брестона – коронера полиции Атифиса, и увидел приближающегося к нему полноватого, крупного мужчину с изрядной плешью посреди густой, светлой шевелюры. – Давненько я тебя не видел, дружище. Что ж ты не заходишь?.. Работаем вроде как не очень далеко.

Коронер деланно насупил брови.

– Могло быть и лучше, – ответил Асмер. – У меня к тебе дело.

– Ба, столько не виделись, а ты все про дела, про дела. Нет бы рассказать, как поживает старший детектив полиции. Эх, ты не исправим, – Брестон вздохнул. Пойдем в лабораторию, там точно никого нет, вечно один сижу.

– Не думай, что я буду тебя жалеть, – сказал Асмер. – Один ты уж точно не сидишь. Я постоянно вижу, как та девушка из бухгалтерии сюда заходит.

– За кого ты меня принимаешь? Я слишком стар, чтобы водить к себе девушек. – улыбнулся коронер. – Но вот прекращать водить женщин, думаю, пока еще рано.

– Ты не исправим, Брестон, – покачал головой Асмер, улыбаясь в ответ. – Мне кажется, для женщин ты никогда не станешь стар.

– Что верно то верно, – с важным видом произнес коронер, открывая дверь. – Тебе бы знаешь тоже не помешало бы обзавестись подружкой. Годы то идут.

Асмер промолчал.

– Ну что ж, прошу в мою скромную обитель. Шуметь можно, думаю, никого мы тут не разбудим. Хотя, мне иногда кажется, что воон тот, который слева, иногда дергает ногой.

– Оставь свои страшилки для бухгалтерш, – Асмер сморщился. В нос ударил едкий запах хлора и различных кислот. Глаза защипало, и из них покатились мелкие слезы.

– Знаю, ты рад меня видеть, приятель, но плакать совсем не обязательно, – улыбнулся коронер.

Асмер тяжело вздохнул.

– А ты как всегда не понимаешь шуток. Да не смотри на меня так. Знаю… У тебя дела… Выкладывай.

Асмер протер глаза рукавом рубашки, и потянулся рукой в портфель. Через мгновение он вытащил оттуда конверт и протянул его коронеру.

– Вот. Мне надо знать, как можно больше о записке, что внутри, хотя, желательно и о конверте тоже.

Брестон вытащил записку и внимательно оглядел ее.

– Речь святых…Интересно.

– Сколько тебе времени понадобится? – перебил его Асмер, не дав задать лишние вопросы.

Брестон странно посмотрел на него, а через мгновение ответил:

– Нисколько. Это бумага сделана из прибережного корунда, а такая продается только в одном месте в Атифисе.

***

«Лавка братьев Шуль» – гласила надпись не серебристо-серой вывеске над витриной, заставленной книгами и яркими табличками, призывающими заглянуть внутрь.

– Лучший выбор литературы на весь вкус и цвет: от захватывающих дух геройских повестей до высокоинтеллектуальных научных трудов, написанных лучшими учеными Атифиса, а также лучшие материалы для печати и лучшие пишущие принадлежности, и много-много всего другого. Заходи, добрый человек, не смотри на витрину, внутри книг во много раз больше, – зазывал Асмера молодой парень в шляпе в форме открытой книги, стоявший у входа в магазин.

Асмер не стал отказывать. Молча направился к массивной двери, украшенной сплетеньем цветов. Потянул на себя ручку, а перед тем, как зайти, взглянул на залитую солнцем мостовую. Асмеру казалось, что кто-то за ним следит.

Однако улицы города были практически пусты. Лишь единицы горожане с заспанными, уставшими глазами медленно брели куда-то по делам, поднявшим их в такую рань в выходной день. Асмер их понимал – некоторые вещи гораздо важнее сна. Теперь и он чувствовал усталость. Бессонная ночь брала свое, вытягивала из Асмера силы. В участке он не чувствовал этого, а теперь, стоя под лучами медленно двигающегося в зенит солнца, ощутил легкую сонливость. Особенно в магазине, где царил усыпляющий полумрак и витал приятный аромат. Асмер протер глаза и осмотрелся.

«Лавка братьев Шуль» представляла собой большое неправильной формы помещение, разделенное на три зала. В первый Асмер попал сразу после того, как переступил порог магазина. Здесь был высокий потолок, в который почти упирались длинные жерди, перстрящие яркими и блеклыми, толстыми и тонкими, да и вообще, абсолютно разными – книгами. Они заполняли стеллажи, ровными рядами стояли на полках, кучами были свалены в больших решетчатых коробах. Пропитывали воздух деревом страниц и кожей переплетов. Асмер никогда в жизни не видел столько книг в одном месте, даже архив полицейского участка, казалось, был много меньше. Парень в смешной шляпе перед входом, и правда, не лукавил, говоря про хороший выбор литературы. Она действительно была тут на любой вкус. Таблички, на которых написаны жанры, так и пестрили, глядя на Асмера с высоких стеллажей.

Второй зал, виднеющийся в арке слева, совсем не заинтересовал его. От него пахло клеем и чернилами. Здесь продавались различные канцелярские принадлежности – чернила, бумага и ручки для письма. По идее Асмеру нужно было именно сюда, но никого из продавцов в зале не было, да и вообще магазин был пуст: ни персонала, ни покупателей. Так что он лишь взглянул на светлое помещение прямо под рядом окон, за которыми все тот же парень в смешной шляпе отплясывал, зазывая покупателей, а затем направился ко входу в третий зал. Лампа над табличкой, обозначающей вход туда не горела, и Асмер так и не смог различить, что на ней написано. Тем не менее, решил заглянуть и туда. И не пожалел: прямо у входа стояли стеллажи с книгами, как в первом зале, а вот дальше, под тусклым светом ламп, ощерив зубастую пасть, застыло в безмолвной злости чудовище. Таких Асмер никогда не видел, ни в книгах, ни в газетах и журналах, а тем более в жизни.

Чуть выше Асмера, оно стояло на двух ногах, но было ужасно сгорбленным. Его длинные до коленей лапы, с оттопыренными перепонками крыльев, заканчивались острыми, словно кухонные ножи когтями. Покрытая густой бурой шерстью голова имела острые большие уши, а сморщенная, покрытая черной щетиной морда, ощерившая широкую зубастую пасть, смотрела крохотными глазами. Асмер никогда не видел подобного.

– Я назвал его Кормин… Довольно опасная тварь, я вам скажу… Практически слепая, но за счет способности к эхолокации видит все на радиусе километра. Охотится ночью, а днем преспокойно спит в пещерах и всяческих темных местах, но от этого не становится менее опасной. Это еще молодая особь, взрослые много крупнее. Экземпляр перед вами, похвалюсь, пойман мной… Ох, и много пуль пришлось всадить в нее, – произнес низкий, хриплый голос позади Асмера.

Он обернулся. Перед детективом стоял высокий мужчина в шляпе, опирающийся на трость из красного дерева. Длинные, седые волосы, блестящие серебром, ниспадали на плечи, странно контрастируя с черной, густой бородой.

– Кто вы?

– Меня зовут Недлард Вейверуш, скромный владелец сего чудного заведения, – сказал незнакомец, снимая шляпу. Асмер успел разглядеть глубокий рубец, проходящий от основания лба до самой макушки.

– Приятно познакомится, – сказал Асмер, – меня зовут …

– Нет нужды рассказывать о себе, мистер Амуннсен. Я прекрасно знаю, как вас зовут, и чем вы занимаетесь. Как и предполагаю, что вас сюда привело.

– Неужели? – удивился Асмер. – Откуда?

– Скажем так. Это мое хобби, – подмигнул хозяин лавки, опершись на набалдашник трости в форме птичьего черепа. – Люблю знать, как можно больше.

– Это не ответ, – сказал Асмер, продолжая задумчиво смотреть на чучело. В его крохотных, черных глазках он видел свое искаженное отражение. Через мгновение детектив добавил: – Мы можем поговорить в более уединенном месте?

– Мне, казалось, кроме нас с вами тут итак никого больше нет, – щербато и покровительственно улыбаясь, подметил хозяин магазина.

– Вы ошибаетесь. Кто-то подслушивает нас вон там. За тем стеллажом с книгами, – Асмер нарочно повысил тон, чтобы неведомый ему шпион, услышал эти слова.

За полками послышался суетливый шорох и звон. Асмер добился своего.

– Рене, это ты? – спросил Недлард. – Выходи, поздоровайся с нашим гостем. Это Асмер Амуннсен – старший детектив полиции Атифиса.

Из-за стойки книг вышел довольно упитанный невысокий мужчина с черными, как смоль, волосами и стоявшей колом бородой. Невозмутимо подошел к Асмеру, и, нисколько не смутившись, что его только что обвинили в подслушивании, приветственно протянул руку.

– Рене Янсенс, – весело сказал он, подмигивая правым глазом. – К вашим услугам.

Асмер молчал. Все происходящее вокруг начало казаться ему каким-то розыгрышем, будто эти странные люди над ним потешаются, чтобы потом вдоволь насмеяться где-то в закрытых комнатах этого странного магазина. Но руку он пожал.

Тот, кто представился Рене, сверкнул радостными глазами, отсалютовал и, пританцовывая вышел из зала. Асмер взглянул на Недларда, который все так же щербато улыбался:

– Не волнуйтесь. Все, кто может подслушать нас здесь – мои хорошие друзья, которым я целиком и полностью доверяю, а что до покупателей – они сюда редко заходят.

– Все же, мне кажется, лучше поговорить в другом месте, – немного с напором произнес Асмер.

– Знаете, детектив… Мне нравится ваша серьезность. Прошу за мной, – Недлард поманил его свободной от трости рукой. Асмеру было непонятно, почему хозяин магазина носит ее с собой. Конечно, он выглядел старым, но движения старика выглядели полными силы и энергии. Видимо трость была лишь дополнением образа.

– Вот мы и пришли. Мой кабинет, – Недлард отворил дверь, и, раскрыв ее, пригласил Асмера внутрь, слегка поклонившись. С его лица не сходила улыбка, которая постепенно начинала раздражать.

Большое, прямоугольно окно хорошо освещало небольшую комнату. Асмер обвел ее головой. Кабинет Недларда больше напоминал комнату с охотничьими трофеями: на стене прямо над дверью висели закрученные по спирали рога. По правую сторону стоял аквариум с диковинными рыбами. Они были вытянутыми, словно змеи, с длинными плавниками и раздвоенным хвостом. Тело рыб было покрыто небольшими роговыми пластинами, в свете переливающимися всеми цветами радуги.

Слева от двери стояло чучело еще одного зверя, которого Асмер так же никогда не видел. Он выглядел намного крупнее того в зале и занимал чуть ли не половину кабинета. По всей видимости, как понял Асмер, зверь был явно хищным, на что указывали заостренные клыки с зазубринами, торчавшие из закрытого рта наверх. Так же на это указывали длинные когти, по три на каждой лапе, и покрытый шипами толстый хвост. Зверь когда-то передвигался на четырех мускулистых конечностях. Покрытая густым светло серым мехом морда была формы вытянутого овала. Большие, широко посаженные вертикальные щелочки глаза, и зубастая пасть выглядывали из густого черного меха.

Рядом с чучелом стоял стеклянный комод с множеством банок и контейнеров, в которых плавали, похоже, части чьих-то тел. В одной из них Асмер увидел небольшое извивающееся щупальце, то прилипавшие, то отлипавшее от прозрачной поверхности. Над комодом располагались две полки с книгами. Точно такими же, какие детектив видел в доме Кристенсенов, только в гораздо меньшем количестве.

– Что это за существа? – Асмер показал на чучело, ощерившее клыки и на рыб, спиралями крутящихся в аквариуме. – Там, в зале тоже. Никогда не видел подобных.

– Это жители нашего прекрасного мира, точно такие же, как и мы с вами, разве что не такие сообразительные, – ответил Вейверуш, продолжая улыбаться, так, будто объяснял ребенку, что дважды два равно четыре. – Наш мир огромен, весьма богат разнообразием жизни, и совсем не ограничен стенами Атифиса, пределы которых, вы, как и остальные жители этого славного города, готов поспорить, не покидали. Все здесь почему-то убеждены, что за пределами города сущий ад. Да, не спорю, там опасно, но ровно настолько же, сколь прекрасно.

Асмер никогда не думал об этом. Всю его жизнь Атифис был для него целым миром – огромным и безграничным, но теперь, после слов этого странного человека, он невольно задумался – каков мир там, за стенами Атифиса?

– А вы? – вырвалось у Асмера.

– О да, дорогой вы мой Асмер. Бывал…И не раз. Однако, если вас интересует то, что твориться за стенами Атифиса, я с удовольствием вам расскажу. Присаживайтесь. – Владелец лавки братьев Шуль протянул руку в сторону стула, обитого тканью. Асмер сел. – Только не говорите мне, что у нас нет на это времени.

– У нас нет на это времени, – сказал Асмер, чувствуя, как все это начинает раздражать. Этот нарочито насмешливый тон старика и его покровительственный взгляд. – Я пришел сюда…

– Я же говорил, что знаю, зачем вы пришли. Я знаю все – знаю о записке, что вы взяли с собой из дома Арне Кристенсена, знаю, что на ней написано. А также знаю, что завтра утром мы встретимся с вами на пирсе и отправимся в путешествие, ведь впервые за все время, я приблизился к своей цели так близко, что осталось только протянуть руку, – спокойно сказал Недлард, не пошевелив ни одним мускулом лица.

Только один человек, кроме самого Асмера знал о записке на языке святых, и он уже успел об этом подумать.

– Либо вы ясновидящий, либо…Брестон…это он. Хобби, твою мать, – Асмер оперся на стол руками и наклонился вперед. – И многое он вам рассказывает? И как давно?

– Давненько. С тех самых пор, как стал коронером полиции Атифиса, – пожал плечами Недлард, продолжая приветливо улыбаться.

– Почему вы мне это рассказываете? Вы не подумали, что только что признались в воровстве информации? Брестон предатель, а вы… Я даже не знаю, кто вы такие. Шайка сумасшедших? – Асмер выдохнул, стараясь успокоить начинающую вскипать злость. – Благодарите судьбу, что я пришел сюда за помощью, иначе все вы вместе с Брестоном сидели бы уже за решеткой.

Он опустился обратно на стул и почесал красные глаза костяшками пальцев.

– Непременно поблагодарю, как только преставится возможность, – спокойно сказал Недлард. – Я же говорил вам. Владеть информацией – мое хобби, а, чтобы предсказывать будущее, мне совсем не нужно быть ясновидящим, достаточно лишь уметь анализировать ее. Может быть я и сумасшедший, но, как мне кажется, полностью здоровых людей нет. Даже вы, Асмер, совсем не здоровы. Следуете за своим утрированным чувством справедливости, будто имеете право судить кого угодно – Брестона, меня или весельчака Рене, клеймя нас ярлыками безумцев.

Возникла пауза. Асмер чувствовал, что его собеседник специально выдерживает ее, чтобы было время обдумать его слова, а также, чтобы придать им толику драматизма. Старик играл с ним, будто заранее знал исход разговора.

– Но я не виню вас. Совсем нет, – продолжил Вейверуш. – Ваша вина лишь в том, что вы уверены – раскрывать чужие секреты плохо. Совсем не разобравшись в сути дела, вы обвинили Брестона в предательстве, не задумавшись о том, что, возможно, он и не был никогда верен ни вам, ни полиции Атифиса.

– Кто вы такие? – снова задал свой вопрос Асмер.

– На первый раз я прощаю вас, – произнес Недлард, подняв указательный палец правой руки. – Я отвечу на ваши вопросы, если вы пообещаете больше не оскорблять моих друзей. Во всяком случае, не углубившись в суть дела.

– Хорошо, я вам обещаю, – Асмеру почему-то стало стыдно, что он не сдержался. Все-таки, следовало держать себя в руках. Тем более человеку его положения и должности.

– Это все из-за недосыпа, – подумал он. – Черт, курить охото.

Недлард будто прочитал его мысли и, выдвинув ящик стола, вытащил оттуда портсигар. Протянул его Асмеру.

– Спасибо, – сказал тот.

– Эмоции не всегда плохо, – спокойно сказал старик, – иногда можно дать им волю, а стыдиться их, уж и подавно, не стоит.

Недлард поднял со стола трубку. Чиркнул спичкой, поджигая табак, поднес не успевшее погаснуть пламя Асмеру. Затем сделал две затяжки и засунул руку в карман. О поверхность стола глухо звякнул металл медальона.

– Узнаете это? – спросил он.

Асмер узнал. Фотография такого же лежала у него в папке.

– Да. Узнаю, – сказал он. – Откуда он у вас? Тоже Брестон?

– Опять вы спешите с выводами, – улыбнулся старик, покачивая трубкой. – Нет, этот принадлежит мне. Вообще-то, такой есть у всех, кто состоит в нашем братстве. И у Арне был такой, хоть он и давно пошел своим путем.

– Братстве? – переспросил Асмер. – Каком таком братстве?

– Возможно, вы слышали что-то о нас. Впрочем, вполне вероятно, что, так называемые Антицерковники давно исчезли из памяти города… Да не смотрите на меня так, название придумывали не мы, – хмыкнул Недлард. – Нам оно в принципе и не нужно, это все народ. Очень уж он сообразительный.

Асмер онемел:

– Но Церкви же уничтожили вас. Я читал про колья, поставленные вдоль дорог, читал про массовый геноцид семей Антицерковников.

– Да, знаю. Многие тогда погибли. Да, насколько я знаю, почти все. Однако, мой отец выжил. Долгое время мы скрывались, пока в городе все не утихло, а вскоре после этого он умер, завещав мне продолжать его дело. С тех пор я и продолжаю, только иду немного другим путем.

– Вы жестокие убийцы, – перебил Асмер. – Вы ничуть не лучше тех, с кем боретесь.

– Мы лишь боролись с Церквями их же методами. На выстрел из ружья глупо отвечать броском камня. Впрочем, соглашусь. Убийства, и правда, были иногда излишне жестокими. Однако, мы лишь отголосок былого братства, и не боремся с Церквями. Цель, которую я поставил для нас – гораздо выше, глобальнее. Это и побудило меня столько странствовать по миру.

– Так какова же цель?

– Атифис.

– Что?

– Атифис, – повторил Недлард. – Город. С ним что-то не так, я чувствую это, и вижу по вашим глазам – вы тоже. Много лет я живу здесь, много лет путешествую, пытаясь понять, выяснить, разузнать, найти хоть малейшие подсказки, зацепки, что помогут мне раскрыть природу Атифиса. Я детектив, как и вы, Асмер. И теперь у меня есть важная улика, все это время, все эти годы скрывающаяся у меня под носом.

– Что эта за улика? – спросил Асмер.

– Листок, что лежит у вас в кармане. Вернее, то, что на нем написано. Языком святых, которым владеет столь малое количество людей, что их можно пересчитать по пальцам одной руки.

– Liem teros closis u’fet, – проговорил Недлард, глядя Асмеру прямо в глаза. – Остерегайся того, что скрывают глубины.

– И что это значит?

Старик будто его не услышал.

– Полагаю, а я полагаю верно – именно за этим вы сюда пришли. Чтобы узнать, что скрывают в себе эти слова, их тайное значение, что может открыть путь к раскрытию дела. Но такова жизнь – далеко не все идет так, как мы того хотим. Надеюсь я удовлетворил ваше любопытство.

Асмер поднялся.

– Что вы видели за стенами Атифиса? Вы так и не сказали, – стоя возле двери, спросил он.

– Смерть, – серьезно сказал Недлард. – До завтра.

***

Выйдя на улицу, Асмер взглянул на мутные окна лавки братьев Шуль. Перед ними все также маячил светловолосый парень в странной шляпе, завлекая прохожих внутрь, но те почему-то не особо горели желанием посетить магазин, просто молча проходили мимо.

И Асмер их понимал. Выйдя на улицу, в прохладу осеннего Атифиса, он точно знал – сюда он больше не вернется.

– К черту, – сказал Асмер, поджигая кончик сигареты спичкой. – К черту это все. К черту этого Недларда, к черту Брестона, к черту все. Что он вообще несет? С чего взял, что я завтра потащусь куда-то на рассвете? Видимо, он, и правда, не в себе.

Раздражение, заполнившее мозг, достигло пика, и никакой табак не мог ее притупить, лишь распаляя раскаленный до бела тлеющий фитиль. Голова раскалывалась, а солнечный свет резал глаза, застланные пеленой злости на весь окружающий мир. По делу Асмер не продвинулся, и, в который раз за несколько дней, не знал, что делать. Это его бесило.

Та надежда, что он возлагал на лавку братьев Шульц обрушилась, столкнувшись с чем-то. Но с чем? – Асмер так и не понял. И не хотел понимать. Сейчас он хотел только приехать домой и выпить.

– Да пошло оно все, – выругался он, выкидывая докуренный до фильтра бычок в окно. – Подойду к Эгрину и скажу, что не справился. Пусть делает, что хочет. Это все мне уже осточертело.