Проблемы социогуманитарного обеспечения инновационных процессов на евразийском пространстве

Все эти трудности снижают во много раз эффективность работы организаций, особенно крупных, сложных, многоуровневых.

Крупномасштабные системы. Общество 21-го в. с развитой наукой, техникой, экономикой, социальной структурой (особенно в условиях глобализации) находит новые ресурсы развития в создании крупномасштабных систем (КМС).

КМС – это один из классов сложных систем, характеризующийся 1) множеством разнородных взаимосвязей, распределённых в пространстве и времени, 2) «богатой внутренней жизнью» и соответственно, 3) инерцией, запаздыванием и неожиданностью реакции на управляющие импульсы со стороны субъекта управления.

Одно из определений КМС гласит: «…класс сложных (больших) систем, характеризующихся комплексным (межотраслевым, межрегиональным) взаимодействием элементов, распределенных на значительной территории, требующих для развития существенных затрат ресурсов и времени» [2].

Таковы министерство, отрасль, транснациональная корпорация (ТНК), крупная финансовая группа, мегаполис, армия, государство, объединение государств, человечество.

В чём специфика этих систем (в сравнении с относительно простыми системами)? Сущность КМС состоит в сложности, эмерджентности, развитой внутренней жизни (собственной субъектности), которые прямо не связаны с внешними функциями, также в больших потоках внутренней информации, которой обмениваются элементы и составляющие КМС, в разнообразии и высокой адаптивности к внешним воздействиям, а, следовательно, значительной инерции и неожиданной реакции по отношению к сигналам, посылаемым управляющим субъектом. Ряд авторов считают особенностями КМС также размытость и изменяемость границ КМС (дрейф параметров), трудность разработки формализованной модели объекта управления, представление информации об объекте через неявное (экспертное) знание, следовательно, высокую сложность модели [7, с. 10; 8, с. 119].

Поэтому управление крупномасштабными системами (как связь «аргумент – функция») сталкивается с такими трудностями как

– собственная активность КМС как целого, в частности, активность управляемых субъектов-элементов, обратное воздействие на субъект управления и т. п.,

– наличие таких связей между элементами, которые неизвестны управляющему субъекту, неустойчивость этих связей,

– наличие скрытых субъектов управления,

– синергетические эффекты,

– искажение управляющих импульсов (высокая энтропийность, шум),

– случайность в поведении КМС.

Всё это создаёт хаотичность, непредсказуемость в управлении, что можно выразить одним термином «сложность». Можно ли эффективно управлять крупномасштабной системой, понимая всю трудность задачи?

Современная наука в лице постнеклассической науки, субъектного подхода, транснауки даёт возможность управления КМС, но управления специфического, учитывающего внутреннюю активность системы, субъектность и сложность КМС, управления, которое следовало бы назвать ведением системы, чтобы отличить от «старого» – линейного, однозначного, механистического понимания управления в условиях пирамидального социума.

Современная наука. Что способна дать постнеклассическая наука, в особенности синергетика, субъектный подход, транснаука для поиска эффективных методов управления КМС?

Постнеклассическая наука – наука о сложных антропомерных системах (В.С.Стёпин). Её составляющие – антропный принцип, синергетика, виртуалистика, теория сложности [3]. Синергетика выдвигает на передний план такие понятия как хаос и порядок, фрактал, субъект. Конструктом этой фундаментальной теории признан фрактал, понимаемый как саморазвивающаяся самоподобная система. Научное сообщество признало теорию самоорганизации в качестве общенаучной теории (например, онопризнало 3 парадигмы в современной физике: релятивистскую, квантовую и фрактальную. Из постнеклассичности сложных систем (антропного принципа, синергетики) следует признание субъектности науки (отличающейся от субъективности), «человекосоразмерности» и даже имманентной демократичности науки [6, c. 229]. В той или иной мере эти особенности постнеклассики приложимы и к изучению КМС.

Естественным продолжением постнеклассической науки выглядит субъектный подход, который предлагает рассматривать научное знание как субъект-объектную истину, а вещь, объект исследовать как субъект-объектную среду [5].

Транснаука. В последние 10 лет формируется понятие о транснауке как попытке соединить старую (ньютоновско-пригожинскую) науку и элементы духовного познания (религии, мифа, философии). Это принципиальное расширение старой науки в направлении: 1) расширения эмпирии – признания новых каналов чувственной информации, 2) перехода от идеала объективной истины к идеалу субъект-объектной истины, 3) перехода от старого мышления дискретными понятиями к среде континуальных мыслеформ; непрерывно переходящих друг в друга, 4) движения от иерархии к сети, т. е. отказа от линейной последовательности научных процедур «наблюдение → обобщение → гипотеза → проверка» и перехода к нелинейной сети процедур, включающей как старые методы, так и новые, часть из которых хорошо забытые и заново переоткрытые древние «сверхчувственное наблюдение, смысловое комбинирование, озарение через скачок в пространство большей размерности, сложностное моделирование, хаотический инсайт и т. п.», 5) управления интуитивным прозрением, изменёнными состояниями сознания, 6) представления о реальности, зависящей от творчества субъекта [4].

Отсюда необходимость исследования КМС как сложных человекомерных систем, действующих в субъект-объектной среде, обладающих свойствами субъектности, фрактальности, квантовости, внутреннего движения, собственного пространства-времени и даже внутренней субъективной реальности.

Управление сложными системами. Каковы требования к составляющим процесса управления, т. е. к субъекту, объекту, методам управления, среде, в которой происходит процесс?

Во-первых, управление возможно, если субъект управления принципиально сложнее объекта, т. е. субъект должен иметь возможность создания изоморфной модели объекта в собственном сознании. Об этом говорят ряд результатов кибернетики, в том числе теоремы Дж. Фон Неймана о взаимосвязи уровня сложности и способности системы к самовоспроизведению, о существовании критического уровня сложности, ниже которого система вырождается, а выше обретает способность к самовоспроизведению.

Во-вторых, методы должны быть «естественными», т. е. соответствовать природе объекта и целям управления, которые ставит субъект.

Осознание этих требований к КМС до недавнего времени было недостаточным. Например, в СССР нередко методы управления малыми (простыми) системами переносились на большие (сложные) без учёта специфики объекта. Большевики ставили матроса управлять банком, генерала – министром культуры, переносили методы управления заводом – в Минэнерго, методы управления разведкой применяли при управлении МИД-ом.

Система простая и сложная. Поскольку граница между простыми и сложными системами неопределённа, то в целях более точного определения границ, введём рабочие (приблизительные) определения. Под системой будем понимать кортеж (набор) {S, M, O}, где S – субъект управления, М – методы управления (способы), О – объект. Назовём простой системой такую, в которой 1) субъект S способен построить изоморфную модель объекта O в собственном внутреннем мире (сознании), а главное 2) методы воздействия S на О достигают цели в 50 % (и более) случаев (цель достигается с вероятностью ½ и более). Соответственно сложной системой назовём такую, в которой 1) сложность S недостаточна для построения изоморфной модели О (возникает не более чем гомоморфная модель), а главное 2) цель управления достигается с вероятностью менее ½.

Примеры простых (для управления) систем: 1) человек и велосипед; человек едет на велосипеде и достигает цели путешествия; 2) цех завода; начальник цеха, используя армейские (приказные) методы «однозначного» управления подчинёнными, достигает высокой производительности труда и высокого качества работы; 3) «хороший» класс в средней школе; учитель успешно управляет классом в течение нескольких месяцев; конфликтов мало; учитель в основном достигает хороших оценок у большинства.

Примеры сложных (для управления) систем: 1) «плохой» класс (при неудачном руководителе); активная часть учеников находится в конфликте с классным руководителем, отсутствует взаимопонимание, более половины указаний руководителя не выполняется, уровень оценок низкий, 2) система образования в РФ в период её преобразования; менее половины приказов Минобра выполняется; качество и уровень образования за 20 лет падают; 3) государство в период усиления противоречий между его элементами – между властью и народом (населением, социальными группами, партиями); значительная часть законов и указаний элиты не выполняются; управление со стороны элиты неудовлетворительно; страна может развалиться.

Проблема познания и управления сложной системой состоит в том, что сложность возникает тогда, когда субъект не может «справиться» с объектом, у субъекта недостаточны способности и знания, он слабо знает объект, а потому и не способен эффективно управлять им. Если субъект S в процессе познания О развился, открыл новые методы познания, тогда первоначально сложный О становится для развившегося S простым. Сложное превращается в простое [4].

Реальные проблемы функционирования и управления КМС (например, инновационной системой (ИС) в данном государстве) сводятся тому, чтобы ИС выполняла внешние функции. Внутренние вопросы менее важны. Отсюда возникает возможность такого управления О, при котором О внутренне перестраивается и частично изменяет функции (при сохранении внешних функций, жизненно необходимых государству). Сам процесс-состояние перестройки О является хаосом при сравнении с доперестроечным состоянием (порядком). Этим хаотическим процессом и необходимо управлять (или направлять, вести).

С. Манн. «Управление хаосом». Наиболее громко об «управлении хаосом» ещё в 1992 г. заявил С. Манн, выступивший в институте междисциплинарных исследований (Санта-Фе, США) с докладом «Теория хаоса и стратегическая мысль», в котором соединил свою концепцию геополитической динамики с популярным переложением теории самоорганизации (синергетики) и «теории катастроф» (термин, который ввёл математик Р.Том и который означает список давно известных разделов математики, касающихся качественных скачков). Манн предложил модель преобразования неустойчивого традиционного общества, его введения в стадию управляемого хаоса, искусственно создаваемого в стране агентами США, приведения к новому (правильному, либеральному, подконтрольному США) обществу [10]. Применённая на практике в ряде стран (Ливия, Грузия, Молдавия, Украина), эта модель привела к «розовым», искусственным революциям, изменившим общество (а иногда и уничтожившим страну, например, Ливию). Но стало ли общество свободнее, эффективнее, а главное жизнеспособнее? Об этом спорят политологи и политики.

Модель Манна недовлетворительна с научной, с гуманитарной, с духовной и с практической точек зрения. Модель является всего лишь «догматическим» методом искусственного, силового насаждения одного и того же социального образца (США) в любой стране с неустойчивой социальной системой. Способы преобразования в хаосе, применяемые на практике, безнравственны – основаны на методах информационной войны, переходящей в традиционную (физическую) войну, т. е. базируются на лжи, подкупе, убийствах, нападении внешнего агрессора и массовом насилии. Поэтому страны, подвергнутые воздействию «управляемого хаоса» Манна, либо развалятся, либо со временем восстановят традиционные духовные ценности (истину, добро, красоту, любовь) и откажутся от американского образца, сомнительного с духовно-нравственной точки зрения.

Мышление Манна и чиновников госдепа США является устаревшим, характерным для науки 17 – 19 веков. Оно противоречиво, поскольку сочетает а) типично механистическое, объектное, локальное, бездуховное (т. е. до-синергетическое, до-антропное, простое, а не «сложностное») и в то же время б) элементы теории самоорганизации, виртуалистики и субъектного подхода.

Отсюда вывод: термин «управляемый хаос» имеет смысл, если внести в него современный научный смысл, рационализировать, приблизить к НАУЧНОМУ управлению.

Постнеклассическое управление хаосом. Возможно ли эффективно управлять сложной системой (в том числе КМС), если не выполняется первое условие (сложность КМС сравнима со сложностью человека как субъекта управления, и такой человек не в силах создать изоморфную модель управляемой системы)?

Ответ: при некоторых условиях возможно! В условиях хаотических преобразований О может упрощаться, а не усложняться, поэтому в случае, если О входит в пространство хаоса определённого типа, то управление становится возможным. Это и есть общее теоретическое объяснение т. н. «управляемого хаоса».

Действительно, как выразить новое знание через старое, т. е. новые понятия хаос и порядок, развитые в науке (И.Пригожин, Г.Хакен), выразить через категории классической философии (Аристотель, И.Кант, Г.Гегель)? Порядок – это свойство объекта выглядеть для субъекта как система с устойчивой структурой (связями между элементами). Хаос – это свойство объекта такое, что для S он выглядит как изменяющаяся система, т. е. объект в случае предельного ослабления связей, их возникновения и исчезновения, переменных элементов и т. п. Элементы и структура постоянно меняются, колеблются. Например, если в международной финансовой системе начинаются резкие быстрые перемены (некоторые страны отказываются от доллара, от евро, переходят на бартер, не выполняют финансовые обязательства, вводят новые валюты и т. п.), то в системе возникает хаос.

Можно ли управлять изменениями системы, находящейся в переходном, хаотическом процессе? Можно синергетическими способами. Если субъект вводит сильные «грубые» периодические импульсы в систему (соответствующие собственным периодам системы), то система может подчиниться новым сильным колебаниям энергии. Так поступают кардиологи, пытающиеся с помощью дефибриллятора запустить остановившееся сердце. Другой способ преодоления апериодических затухающих колебаний сердца – установка в организме человека прибора, который постоянно посылает устойчивые импульсы и заставляет сердце привыкнуть к ним и подчиниться.

В практике часто возникает задача преобразования сложной системы (освоения новых функций, объединения с другой системой, реформирования и т. п.). В этом случае может работать метод управляемого хаоса. Субъект вводит систему, находящуюся в состоянии порядка П1, в определённый класс хаотических состояний (апериодических колебаний) Х и направляет «разболтанную» систему в другое состояние П2: П1 → Х → П2. Нечто подобное можно провести и с КМС.

Что такое хаос в случае преобразования (реорганизации) КМС?

Представим КМС как сложную систему СлС, которая переходит от одного порядка через хаос Х ко второму порядку: П1 → Х → П2.

Порядок первый П1 – это СлС1 = { {аi}, {αj} }, которая состоит из элементов {аi} и отношений между ними {αj}. СлС1 выполняет внешние, обязательные функции { γk } в надсистеме (как инновационная система в государстве). Поэтому П1= СлС1 = { {аi}, {αj}, { γk } }.

В процессе реорганизации, или хаоса, СлС становится другой: П2= СлС2. Часть элементов изменяется: некоторые из старых аi исчезают, другие bi возникают, т. е. {аi} → { аi, bi}. Отношения между элементами также меняются. Часть старых αj исчезает, новые βj возникают, т. е. {αj} → {αj, βj}. При этом из внешних обязательные отношения { γk } должны оставаться неизменными. Возникает новый – второй порядок: П2= СлС2 = { { аi, bi }, { αj, βj }, { γk } }.

В итоге процесс реорганизации КМС как сложной системы предстаёт в виде:

П1= СлС1 = { {аi}, {αj}, { γk } } → Х → П2= СлС2 = { { аi, bi }, { αj, βj }, { γk } }.

Хаос. Это наиболее сложная часть процесса. С традиционной точки зрения хаос определяют как отсутствие порядка – «не или анти-порядок». Отрицательное определение неудовлетворительно.

Правильное определение – только положительное, например, ограничение понятия-рода до понятия-вида (по Аристотелю).

Метафорически выражаясь, хаос для наблюдателя – это система со «слабыми» элементами и связями (диапазон «слабости» – от низкой устойчивости до полной неустойчивости, т. е. невозможности наблюдателю фиксировать за минимальный отрезок времени ∆t в данном объёме пространства ∆R3 при затрате энергии ∆E хотя бы один элемент или связь). Наглядный образ полного хаоса – пустота, или такой образ объекта, когда субъект не способен увидеть хотя бы одну форму.

Поэтому диапазон системы – между «полным» порядком (системой с постоянными, устойчивыми элементами и связями между ними) и «полным» хаосом (динамической системой с возникающими и исчезающими элементами и связями, не фиксируемыми наблюдателем) Между «абсолютным» порядком и «абсолютным» хаосом располагается гигантское множество всевозможных промежуточных состояний.

Как видно, трудность определения хаоса – в слабости мышления, мышления понятиями, поскольку понятие хорошо выражает покой, но плохо выражает движение. Хаос – это СЛОЖНОЕ в чистом виде, но сложное для СОВРЕМЕННОГО человека (не для будущего).

Описать класс хаотических состояний невозможно из-за неадекватного подхода – устаревшего, дискретного мышления, принятого западной цивилизацией. Действительно, уже в 6-3 вв. до РХ в Древней Греции, начиная с Пифагора, Фалеса, Парменида, Платона, Аристотеля, закрепилось мышление неподвижными мыслеформами – логосами, или понятиями, которые мыслятся как неизменные формы. Наиболее явно это выражено в принципе Парменида «Бытие есть, небытия нет». Философ навязывает убеждение в том, в сущности всё неподвижно. Та же мысль выражена в 1-м законе логики Аристотеля, законе тождества. Дальнейшее развитие философии и особенно науки пошло по пути парменидовского мышления, мышления «понятиями-кирпичиками». Из них складываются учения, теории, теоремы и т. п. В результате более 2 тысяч лет люди мыслят неподвижными мыслеформами и отвергают их движение и развитие.

Между тем прижизненным оппонентом Парменида был Гераклит – основатель диалектики, утверждавший «Панта рей» (Всё течёт). Мысль должна двигаться подобно природе. Однако западная наука пошла по простой дороге Парменида, а не сложной дороге Гераклита. Лишь в философии закрепилась диалектика как учение о движении и развитии, как мышление «текучими» мыслеформами.

В логике борьба Парменида и Гераклита выразилась в борьбе формальной и диалектической логик (Аристотеля и Гегеля).

Сегодня через 2,5 тысячи лет вновь пришло время Гераклита, время познания с помощью текучих мыслеформ. Об этом говорит ряд выдающихся учёных 20-го в. – И.Пригожин, Г.Хакен, В.В.Налимов, Н.Н.Моисеев, В.С.Стёпин и другие.

Сходная мысль «всебытийной» эволюции выражена и в учении о форме и материи Аристотеля. Его учение, интерпретированное в категориях «хаос – порядок», выглядит так. Существует лишь 6 уровней бытия: материя, камень, растение, животное, человек, Бог. Материя – «чистый» хаос без форм. Камень (глина, песок) – минимально оформленный хаос (материя), обладающий каменной душой (формой). Растение – «растущий камень» с более развитой растительной формой. Животное – «двигающееся растение» с животной душой. Человек – животное с разумной формой, способное к самопреобразованию. Бог – форма, творящая все остальные формы, высший «порядко-хаос».

Интересно, что каждый переход между уровнями в ходе эволюции есть не линейное восхождение, а фрактальная спираль – восхождение через временное «как бы возвращение» в хаос, точнее вторичный хаос. Например, превращение животного в человека. Если принимать гипотезу Дарвина-Энгельса о революционном скачке в мире животных, превратившем антропоида в человека, то эволюция антропоидов должна была породить тысячи неустойчивых подвидов (погруженных в генетико-психический хаос), чтобы из тысяч подвидов эволюция выбрала один – наиболее устойчивый, который станет принципиально новым видом – разумным животным. Схема этой эволюции: антропоид → хаос → человек.

Уже более 2 тысяч лет наше мышление (вслед за Парменидом) проходит на 2-м уровне бытия – мышлении «понятиями-камнями». Давно необходимо подняться от камня к растению, от неподвижных понятий к растущим мыслеформам, т. е. расширить логику от 2-значного, дискретного, «каменного» уровня до ∞–значного, непрерывного, «растительного» уровня. Пока эта задача даже не осознана научно-философским сообществом.

В современном периоде эволюции цивилизации, отличающемся неустойчивостью, переходностью, хаотичностью, наметились предпосылки перехода к «растительной» логике – это 1) компьютерная революция и интернет, породившие информационный хаос в культуре, 2) постмодернизм, отвергающий логосы и авторитеты, 3) синергетика, сложность, постнеклассическая наука, продвигающие гераклитовское мышление текучими мыслеформами. Есть и другие предпосылки (а) интуиционизм в математике, б) попытки расширения эмпирии – признания новых способов получения чувственной информации, в) в психологии – трансперсональная психология, учение об изменённых состояниях сознания и управлении ими, г) транснаука). Поэтому открытие континуальной логики, необходимой следующей цивилизации, – дело 21-го столетия, близкого будущего.

Подведём итоги. Как управлять, вести, преобразовывать КМС?

Управлять простой системой можно, а сложной системой в принципе невозможно (субъект слаб). Однако ВЕСТИ, т. е. подправлять сложную систему можно, правда лишь в простых случаях. Преобразовывать сложную систему, вести её к новому состоянию можно, а именно методом управляемого хаоса.

Пример. Поставлена задача: преобразование ЕАЭС из старого состояния П1 в новое состояние П2 (интегрированное) с сохранением обязательных внешних функций отрасли в надсистеме (совместной экономике и объединённом социуме).

Реформирующий субъект S передаёт приказ: поставлена новая цель для О (КМС), при которой старая цель выполняется лишь частично. Это означает поворот вектора цели на угол ε. Тогда вектор цели (примем его равным 1), поворачиваясь на ε, даёт выполнение старой цели на cos ε < 1. Соответствующие повороты проходят у всех n подсубъектов отрасли. Если отношений между подсубъектами раньше было m (m ≤ 2n в общем случае), то при повороте общего вектора цели на угол ε каждый подсубъект также получает новую собственную локальную цель. При этом те же n подсубъектов вынуждены искать новые отношения каждого с каждым и число отношений становится максимальным. Это и есть процесс преобразования, который выглядит как хаос. В период хаоса (поворота на ε) энергия отрасли тратится в значительной степени на установление новых отношений. В этот период проявляются (переходят из потенциального состояния в актуальное) скрытые субъекты управления, пытающиеся подменить S и направить систему на выполнение собственных целей. S способен перевести О из состояния хаоса в П2 с помощью периодических импульсов (передач энергии), соответствующих новой цели.

Возникающие периодические колебания хаотической (разболтанной) системы являются аналогом эволюционного отбора и заставляют выживать устойчивые элементы и отношения и умирать неустойчивые, разрушающиеся от периодических толчков. Период подачи импульсов должен совпадать с собственными колебаниями новой системы. Установление периода собственных колебаний будущей сложной системы П2 – самая трудная задача в методе управляемого хаоса, т. к. S должен построить достаточно адекватную гомоморфную модель новой системы [9].

Отсюда можно предложить принципы управления (ведения) сложной системы (особенно в период реорганизации), соответствующие научному методу управляемого хаоса, отличающемуся от метода С.Манна.