Позывной Ковчег. Книга вторая. На той стороне
Самолет штатно приземлился и, следуя за военным автомобилем мимо молчаливо стоящих «Ту-22М», остановился на самой дальней стоянке рядом с большим охраняемым ангаром. Неторопливо открылся грузовой люк и на асфальт, потягиваясь, вышел Саша Холмогоров.
Двое караульных вскинули автоматы в сторону высадившегося человека.
– Донт мув, стоять, не двигаться! – прокричал один из солдат.
– Ну, вы парни, мне еще Хенде хох, скомандуйте, – засмеялся прибывший.
– Ты стой, где стоишь! – присоединился к первому караульному его второй товарищ.
Саша с тоской посмотрел на солдат.
– Хорошие ребята, исправно несут службу, а мне так в туалет хочется, и что я в самолете не сходил, – переминаясь с ноги на ногу, проговорил он сам себе.
На его удачу со стороны штаба на большой скорости подъехали два зеленых военных уазика и один белый мебельный фургон.
– Наконец-то, – недовольно пробурчал Саша, здороваясь с «Патриком». – В туалет очень хочется.
«Патрик» согнулся в припадке смеха, глядя, как Саша пританцовывает у авиационного шасси.
Освобожденный из-под стражи Александр бегом добежал до указанного ему места, где в последний момент облегчился и успел избежать общественного позора.
Тем временем фургон загрузили привезенными коробками, и три машины с экипажем и товаром отправились в гостиницу «Интурист». Пока Валерия и Салир Нурмович принимали товар, Саша прилег отдохнуть в своем номере.
Вечером португальские летчики попали в заботливые руки местного эскорта, а Саша, «Патрик» и Салир Нурмович душевно провели время в современном банном комплексе, поочередно принимая омовения в финской, русской и турецкой парилках.
Через сутки в международном аэропорту «Куаро-де-Феверейру» в Луанде совершил посадку «Boeing 727–200F». Передав груз представителю МПЛА господину Саманья, авиалайнер взял обратный курс на Йемен в международный аэропорт Сана, где, благодаря давним личным связям сеньора Альвадос, постоянно совершал промежуточные посадки для заправки и обслуживания.
* * *Олег планировал задержаться с Селесте еще на пару дней, чтобы в спокойной обстановке обговорить все возможные ситуации, но, как раз в это время, партия УНИТА объявила правящую партию Анголы в подтасовке результатов первых демократических выборов. Внутриполитическая обстановка резко обострилась, раздались первые выстрелы.
Следуя заранее оговоренному плану, Селесте в мужском обличии умчалась на встречу с господином Саманья.
Чиновник встретил ее в своем кабинете и, вытирая дрожащими руками пот, быстро заговорил:
– Спасибо, что сразу приехал, Рауль. Унитовцы недалеко от столицы собрали дополнительные силы. Наш гарнизон занял оборону на подступах к городу и на объектах жизнеобеспечения. Внешний периметр мы гарантированно удержим до подхода наших сил из провинций. А для обеспечения порядка в столице мы дополнительно мобилизовали две тысячи человек, но в городе нет столько оружия. И проехать к армейским складам нет возможности. Срочно нужны автоматы с боекомплектом, выручайте. С деньгами потом разберемся.
Селесте примчалась домой.
– Нужно еще оружие, но очень быстро! – скороговоркой проговорила она. – Надо в течение пяти дней хотя бы два самолета.
– Жди здесь, – Олег вместе с Бако приехали в Посольство Португалии и по закрытому каналу запросили связь с сеньором Альвадос.
– Ждите там, – Босс почти повторил слова Барбозы, сказанные «Кубинцу» часом ранее.
В кабинет начальника управления грузоперевозок аэропорта Милан (Мальпенса) Джованни Скварчалупи позвонил дежурный управления грузоперевозок:
– Синьор, вам звонит сеньор Альвадос из «САА», соединять?
Джованни Скварчалупи чуть не подавился горячим кофе и, сделав страшные глаза закричал в ответ:
– «Oh, mamma mia!» [12]. За что мне эти бестолковые подчиненные, у нас на складе ждут отправки тонны грузов, скорее же, скорее соединяй!
– Pronto? [13] Слушаю Вас сеньор Альвадос, неужели вы опять хотите спасти мой несчастный брак с моей несравненной Терезой Анной Марией, и поможете мне освободиться от этого нагромождения груза, – прокричал Джованни Скварчалупи в телефонную трубку. – Да, в Восточную Европу и Московию и в Среднюю Азию? Да, есть шестьсот кубометров. Да, на три загрузки для вашего «727–200F». Что? Готовы взять два рейса с оборота за четыре дня. И еще один после с уточнением? «Grazie, grazie Signore, Alvado’s!» [14].
Джованни Скварчалупи пил свой кофе и задумался, что же такого забирает из Московии сеньор Альвадос, раз за разом беря грузовые рейсы в ту сторону по себестоимости затрат. Но долго подумать ему не дали. Очередной срочный груз потребовал его внимания.
В течение последующих четырех суток уже знакомый нам «Boeing 727–200F» дважды благополучно разгружался в международном аэропорту «Куаро-де-Феверейру».
* * *– Босс, а вы знали, что «Кубинец» женщина? – спросил Олег, вернувшись на пару дней в Лиссабон, пока Саша возил в Луанду ящики с оружием.
– Женщина говоришь, и что? – привычно обрезая сигару, переспросил «Испанец». – Красивая?
– Какая разница, Босс, если мы не вытащим ее оттуда, то на 100 процентов получим труп. Уверен, человек в руководстве МПЛА не захочет оставлять свидетеля, которому известно, что он взял часть денег себе. Надо вытаскивать, я ее уже завербовал, – горячился Олег.
– Так может мы лучше этого продажного из МПЛА кончим тихонько и дело с концом, а «Кубинец» пусть работает, как работал, – предложил свое решение вопроса «Испанец».
– Босс, я вам удивляюсь, пока его деньги в вашем банке, этот «Пиндос» и так будет на нас работать. «Кубинец» для него лишнее звено, – гнул свою линию Олег.
«Испанец» опять затеял длительную процедуру по раскуриванию сигары.
– Мне Родина задание дала, сеть создавать, а тут готовый агент. Я знаю, как ее использовать, – продолжал давить на Босса Олег.
– То что ты знаешь, как использовать женщин, я уже понял. С самолета прямо ко мне в кабинет, а Евгения тебя уже две недели не видела. Иди, хоть обними жену, она опять беременна. И не огорчай ее. А я пока обдумаю кое-что. У тебя фотографии этой, как ее зовут то, – «Испанец» сделал вид, что рассердился.
– Селесте, вот в фотоаппарате все, – успокоился Олег и вышел из кабинета Босса.
Он поспешил обнять свою жену. А затем они вместе развлекали дочку, встретившую их верхом на лошади, уточню не на пони, а на настоящей чистокровной кобыле. Барбозу чуть удар не хватил, когда он увидел это в первый раз.
А сеньор Альвадос достал из сейфа свои записи, какие-то фотографии, копию свидетельства о рождении, старые письма и углубился в чтение. Затем он вздохнул и обратился к семейному портрету, на котором, обнимаясь, стояли бородатый мужчина и женщина с новорожденным младенцем на руках:
– Ну что, Камило, пришло время твоей дочки. Надеюсь, ты простишь меня, что я дал ей имя своей племянницы. Очень жаль, что нельзя сказать, кто ее отец.
«Испанец» плеснул в стакан виски. – «Patria о muerte! Venceremos!» [15] – произнося последние слова, «Испанец» встал и поднял вверх сжатый кулак правой руки.
Селесте, действительно, была дочерью Команданте Камило Сьенфеугос, погибшего в странной авиационной катастрофе в октябре 1962 года. Сейчас девушке был уже 31 год, но Барбоза ошибочно дал ей на пять лет меньше.
О своих родителях Селесте ничего не знала. Она была воспитана под видом мальчика в доме рыбака, давнего друг «Испанца» и сотрудника Кубинской разведки. Ныне покойный рыбак доложил своему руководству о вербовке перспективного боевика и присвоил ему псевдоним «Кубинец», уже когда девушку спрятали в Африке, подальше от амбициозного Кастро. А «Испанец» все это время через третьи руки направлял работу агента в нужном ему русле.
Через день Барбоза вернулся в Луанду и привез с собой слегка потертый паспорт на имя Селесте Марии Альвадос. Племянница Босса, девушка ветреная и часто увлекающаяся, а по сему живущая самостоятельно и независимо, изредка навещает своего любимого дядюшку. Девушка на фотографии была немного похожа на Селесте, ожидавшей Барбозу в Луанде. Дата рождения Селесте Альвадос удивила Олега, но он решил, что просто другого документа под рукой не нашлось.
Итак, пока Барбоза был занят перелетами, сеньор Альвадос воскресил к жизни свою племянницу, на самом деле погибшую в Африке пять лет назад.
* * *В четвертый раз приземлившись в Луанде, авиалайнер попал в перестрелку между партизанами УНИТА и правительственными силами МПЛА, но, благодаря решительным действиям экипажа и тут же сформированным и вооруженным отрядам самообороны, «Боинг» благополучно разгрузился и, взяв на борт стройного молодого человека, одетого в военную форму «Канвас Олива», взлетел курсом на Лиссабон (Портела).
На борту «Кубинца» встретил Александр Горр. Убрав в тайник свой незаменимый «Heckler & Koch-MP5» и не задавая лишних вопросов, он увел пассажира в глубину салона.
Грузовой самолет «Boeing 727–200F – САА» без груза забрался на оптимальную для себя высоту в 11 тысяч метров, что дало ему дополнительную тысячу километров к дальности полета, и через несколько часов совершил посадку в аэропорту Лиссабона.
Александр Горр и Селесте Мария Альвадос, одетая в дорожный брючный костюм, расстались в терминале «Прилет», пройдя паспортный контроль, на котором сеньориту Альвадос поздравили со счастливым возвращением домой из этой ужасной Анголы, а господину Александру Горру напомнили, что через 30 минут в терминале «Отправление» начнется посадка на рейс Лиссабон – Москва, где он уже был зарегистрирован как транзитный пассажир.
На этом операция «Гуманитарная помощь» благополучно завершилась.
PS. Специально, для знатоков авиации открою маленький секрет. Все описываемые мною самолеты оборудованы дополнительными топливными баками, конечно, в ущерб грузоподъемности, но значительно увеличивающими расчетную дальность полета.
Глава 4. Лиссабон – Авиано Италия
Селесте по прибытии на Виллу Альвадос заняла гостевой двухэтажный домик у бассейна и сейчас нежилась в подогретой морской воде. Воду закачивали прямо из океана два мощнейших погружных насоса.
Олег сидел в кресле в кабинете Босса. В руках он грел бокал, наполовину наполненный сорокалетним коньяком дома «А. Е. Dor».
– Расскажи, что там у вас приключилось в крайнем рейсе. Бако говорит, что была какая-то кутерьма, – привычно раскуривая сигару, спросил Босс. – Да, и если ты еще не успел повидаться с Селесте. Имей в виду, теперь она двоюродная сестра Евгении. Так что давай без любовных треугольников.
– Да, Босс, как скажете, Босс, – Барбоза тяжело вздохнул. – А в Луанде был небольшой казус. Воздушное пространство закрыли. А наш «727–200F – CAA» на предупреждение наземного диспетчера как ни в чем не бывало регламентированно отвечает: – «Я Семь, Два, Семь, Два, Ноль, Ноль, Эф, Си, Эй, Эй. «Free up the runway I'm going to land» [16] и, не слыша ответа, добавляет: – «Донт Элефантид Вэй».
Олег засмеялся и с трудом успокоившись, продолжил:
– У местного «Пиндоса» челюсть отвисла, это надо было видеть, Босс. Мы с «Кубинцем» в диспетчерской были. Руководитель полетов кричит: – «Что он сказал? На каком языке»?
А я ему:
– Тебе по-русски сказали, не заслоняй дорогу, «Донт Элефантид Вэй».
– Смешно, – согласился Босс. – А дальше?
– А дальше «Унитовцы» в атаку пошли, хотели захватить самолет, но наши «Оливас» с «РПК» [17] в руках оборону заняли. Самолет прямо в конце полосы разгружали. Машины с невооруженными бойцами подъезжают, одна за одной. Ящики в сторону, а наши «АКМ» все с боекомплектом. Как начали шмалять прямо из-под шасси. Мы с «Кубинцем» под шумок прыгнули в «Джип», я ее к «Боингу», а сам домчался до нашего «Бичкрафта». И оба на взлет.
Олег замолчал. Бокал в его руках заметно подрагивал. За этот месяц он два раза летал из Лиссабона в Милан, один раз в Лос-Анджелес и дважды в Луанду. Можете посчитать мили и получить бонусы. А сколько миль накрутил Саша, я сомневаюсь, что смогу подсчитать.
«Испанец» молча курил. Олег, воспользовавшись паузой, ополовинил свой бокал. Было видно, что благородный напиток, проникая в кровь, нейтрализует лишний адреналин.
– Босс, не беспокойтесь, с женщинами я разрулю. Это мой конек, – самоуверенно заявил Олег, уже совершенно не стесняясь, что Босс догадался о его любовной связи с кубинкой.
– Раз ты так уверен, предлагаю встретиться втроем после ужина и обсудить дальнейшие действия, – спокойно предложил Босс.
Евгения к ужину не вышла, сослалась на плохое самочувствие. Возникшая после поездки в Милан эйфория по поводу работы бутика сменилась непродолжительной депрессией. И совершенно некстати, молодую женщину мучил ранний токсикоз. Да еще Олег постоянно пропадал в командировках.
Поддавшись эмоциям, Эжени передала управление бутиком «Princesa Companhia Privada» своей родной тетке Андине Деузе Альвадос, которая с радостью взялась за эту работу. А сама опять растворилась в своей любимой дочери, чье имя по-русски означает «Утешение».
«Испанец», Барбоза и Селесте, склонившись над картами, планировали начало операции «Пастух-Авиано». Общая суть операции сводилась к необходимости обеспечить постоянное наблюдение за базами НАТО. В данном случае за авиабазой Авиано.
Сложность выполнения задачи вытекала из невозможности незаметной ассимиляции. В малонаселенной местности все давно знают друг друга, каждый житель, как на ладони, и любой приезжающий изучается под микроскопом.
У сеньора Альвадос в местной больнице города Авиано работал давний приятель, с которым он познакомился еще во времена студенческой молодости, доктор Гаэтано Витторе Де Лука. Мужчина, возрастом около семидесяти лет, был управляющим партнером сети больниц. Вот на него и делал ставку «Испанец». Предварительно созвонившись по телефону, два стареющих «Мачо» посетовали на современную молодежь, которая совершенно не чтит традиций и слишком торопится жить.
– Есть у меня незамужняя племянница, Селесте Мария Альвадос, дочь почившей моей сестры Марии, «Упокой Господь ее бессмертную Душу на небесах!» Неделю как вернулась из Анголы, чудом избежав страшной участи, слышал, наверно, что там сейчас опять беспорядки, она работала в добровольческом медицинском отряде. И вот теперь хочет пожить в Италии. Друг мой, окажи мне посильную помощь, трудоустрой ее к себе в клинику. Как ты догадываешься, финансово она не нуждается. Понимаю, что буду обязан, и со всей любовью приму у себя тебя или твоих близких, как родных. Если ты будешь не против, она приедет к тебе в сопровождении моего зятя и дочки сразу после Новогодних праздников?
Конечно, как любой пожилой мужчина, Гаэтано Витторе Де Лука всегда с превеликим удовольствием оказывал покровительство молодым женщинам, и он тут же выразил готовность помочь своему влиятельному другу.
– Теперь Олег, оставь нас, – распорядился Босс. – И убеди Евгению в необходимости совместной поездки в Авиано, а мы еще поработаем.
Олег вышел из кабинета Босса и подхватил мчавшееся по коридору на «беговеле» свое рыжеволосое дитя. С ребенком на руках он спустился к Евгении на второй этаж, где та предавалась меланхолии. Увидев целующихся дочку и папу, Эжени воспрянула духом, и самочувствие ее сразу улучшилось. А ночью Олег приложил максимум усилий для удовлетворения своей эмоциональной супруги. Утром они вышли к завтраку втроем.
– Теперь слушай и запоминай, – продолжил Босс после ухода Олега. – В тебе сейчас переплелись истории трех человек. – «Испанец» начал загибать пальцы.
– Первая история – твоя, ты родилась 31 год назад в Калифорнии, в США. Твоя мать по национальности итальянка, умерла от инфекции в труднодоступном горном районе Колумбии через год после твоего рождения по причине отсутствия медицинской помощи. Она назвала тебя Мария Антония Крузе. Вот копия твоего американского свидетельства о рождении. Твой отец кубинец, но по официальной версии он неизвестен. Посмотри на это фото, здесь вы все вместе. Не беспокойся, фото я сохраню. И мы это сейчас забываем.
– Вторая история – твое детство в облике мальчика Рауля Крузе, ставшего агентом кубинской разведки с позывным «Кубинец», закончилась в день твоего бегства из Луанды. Тело молодого человека нашли в аэропорту. Он очень пострадал от взрыва ручной гранаты. И это мы тоже забываем навсегда.
– Третья история – это моя племянница Селесте Мария Альвадос. Она моложе тебя на год, так что по ее паспорту тебе только 30 лет. Вот все ее документы, включая учебу и краткую справку об основных известных мне событиях ее жизни. Она погибла в Африке пять лет назад вместе со всей группой врачей при нападении на деревню, где они работали, жителей соседнего поселения. Это по моей просьбе «Рыбак» устроил тебя под ее личиной в Луанде. Ее мать, она же моя сестра, умерла от инсульта, сразу после получения известия о смерти дочери. Селесте не закончила последний семестр в Лиссабонском университете по специальности врач-психотерапевт. Но много училась, и ее знали немало людей. За оставшиеся три с половиной месяца тебе надо стать ей. Вот все ее фотографии от рождения до бегства в Африку. Что скажешь?
– Босс, а мы были не очень похожи двенадцать лет назад, – ответила Селесте и призадумалась.
– Да, совсем не похожи, но время меняет людей. А твое невежество в медицинской сфере можно будет объяснить тем, что моя недоучившаяся племянница по специальности никогда не работала, а сразу, поддавшись гуманитарным идеям, умчалась в Африку, где шесть лет помогала местным жителям вытирать носы и учила их мыть зады перед сном.
Не переживай, мы скоро оформим тебе утерю паспорта и выдадим новый с твоей фотографией. Но тебе сейчас придется 18 часов в сутки посвятить изучению медицины. Благо у нас дома есть очень проверенный семейный доктор, мой пожилой кузен. Я тебя сегодня с ним познакомлю. Он в курсе поставленной задачи. Так что через четыре месяца ты сможешь уверенно работать администратором в больнице у доктора Гаэтано Де Лука.
– Хорошо, Босс, а с чего мне начать?
– Начни с изучения списка знакомых моей племянницы и посети университет, а если кого встретишь из ее, а теперь уже твоих знакомых, расскажешь историю, как вас захватили злобные зулусы. Всех съели, а тебя использовали в качестве общей жены, а потом ты убежала, идет? – сеньор Альвадос развлекался.
– Нет, я не хочу историю про зулусов. Так все же, где я была последние пять лет? – не согласилась Селесте с предложенной легендой.
– Ну где? В Луанде и была, сначала случайно спаслась, затем долго добиралась до обжитых мест, а потом стыдно было возвращаться домой побитой собакой. Сама что-нибудь придумай пострашнее. Теперь в Португалии Африкой детей пугают. На этом все. Вопросы есть?
– Босс, я поняла, что вы знали моего отца? – задала Селесте предсказуемый вопрос.
– Я дружил с ним, очень достойный был человек, мы вместе погибли в авиакатастрофе в 1962 году. Но тебе его имя лучше пока не знать.
«Испанец» собрался с мыслями и продолжил:
– Теперь твои родители, это моя сестра и мой еще раньше умерший свояк. Изучай документы, там все о них есть, фотографии и история семьи Альвадос. Ты моя племянница. А эти бумаги мы кинем в камин.
И он без тени сомнения бросил всю папку с документами, включая и те материалы, которые не стал показывать Селесте, в разожженный камин. Октябрь, по вечерам стало сыро.
Вскоре Селесте успешно вжилась в роль племянницы и медика – недоучки. Не без помощи дяди она восстановилась на последнем курсе университета и готовилась к получению степени бакалавра. С Евгенией они виделись пару раз мельком, и она с честью выдержала обмен взглядами с молодой наследницей состояния семьи Альвадос, чем сильно помогла Барбозе в его искренних уверениях Евгении в верности семейному ложе.
Три с половиной месяца пролетели как один день. Рождественские праздники Селесте встретила на Богослужении. Она начала регулярно посещать католическую церковь и активно участвовать в религиозных обрядах. Ей предстояло вести очень правильный образ жизни, чтобы расположить к себе местных жителей Авиано.
По словам семейного врача семьи Альвадос, Селесте показала очень хорошее предрасположение к занятию психологией. Еще немного и можно будет получать дипломы.
Босс подумал и организовал получение этих дипломов в зимнюю сессию студентов, сразу перед Новогодними праздниками. К новому месту работы новоиспеченная доктор Селесте Мария Альвадос отправлялась с отличными рекомендациями и прекрасными отзывами.
А Олег перед Новогодними праздниками на две недели слетал в Лос-Анджелес и вернулся оттуда с лицом довольного кота, только что съевшего банку сметаны.
Новый 1993 год все встретили в кругу семьи. Через спутниковую антенну настроились на Первый канал телевидения России, и Олег с удовольствием посмотрел шоу-программу «В Новогоднюю Ночь Бал Останкино». Сначала у него на душе стало очень тепло, как дома побывал, а затем навалились усталость и грусть.
Второго января, взяв Евгению и дочку, Олег на две недели улетел на Канарские острова. Лежа на сером вулканическом песке и глядя, как жена с дочкой плещутся на мелководье, он вновь ощутил себя счастливым человеком. Ранний токсикоз Евгении благополучно закончился, и они в полной мере смогли насладиться отдыхом в одном из самых дорогих и фешенебельных отелей «Iberostar» [18].
По их возвращении Босс вызвал в свой кабинет Олега и Селесте и провел последний перед поездкой инструктаж:
– Селесте, поселишься в Ровередо-ин-Пиано, это в семи километрах от Авиано, к югу от американской авиабазы. Будешь каждый день проезжать мимо базы на работу и с работы. За год ты должна всем примелькаться и стать своим человеком. Запоминай лица, считай самолеты, особенно грузовые, нужны бортовые номера и эмблемы, ну, их ты легко увидишь. Ни в каком случае сама ни с кем не вступай в контакт. Мы выйдем на интересующих нас людей, твоя задача назвать их имена. Веди учет посетителей больницы, выявляй тех, кто бывает на авиабазе. Добейся открытия себе в больнице кабинета психологической помощи. У них нет, я узнавал. А в выходные дни путешествуй по округе. Интересуйся достопримечательностями, нам нужна таблица с указанием высот и фотографий всех искусственных сооружений в окрестностях авиабазы Авиано на десять километров во все стороны. Твоя задача слушать и запоминать. Главный вопрос, наличие на базе ядерных зарядов. Но это если повезет, – Босс не выдержал и достал сигару, но раскуривать не стал, а просто нюхал хороший табак. – Доктор Гаэтано Витторе Де Лука, человек старых правил, поэтому одевайся скромно. Замуж выходить не торопись. Хотя присмотрись к младшему сыну доктора Гаэтано, он как раз подходит к сорока годам, и ему ищут невесту. Ты для них просто подарок, но свадьба однозначно ограничит твою свободу перемещения. Подумай. Нам нужна информация, а не устройство твоей личной жизни. От продажи оружия тебе на счет положили 200 тысяч долларов. Вот распишись за деньги.
Селесте расписалась в ведомости.
– Хорошо, – продолжил «Испанец».
– Твой контакт Барбоза, – Босс показал рукой на Олега. – Встречаться будете на праздники и еще можешь выбираться в Милан за модной одеждой весной и осенью. Если, что очень важное, звони, мы пришлем за тобой самолет. Да и запомни слово «Ковчег». Если кто-то скажет тебе это слово, то беги куда подальше. Это пароль для экстренной эвакуации. Куда бежать, придумай сама. Все племянница, пусть святая Мария оберегает тебя в пути. – Босс расцеловал и перекрестил Селесте Марию Альвадос перед прощанием.
– Олег, а ты наоборот, чтобы выглядел франтом, все же семью представляешь, – продолжил сеньор Альвадос, уже обращаясь к Барбозе. – Познакомишь доктора с женой, представишь ему невестку, поможешь Селесте купить машину. Дом тоже лучше купить или надолго арендовать, а Бако устроит тайник и все остальное по мелочам, и зря не задерживайтесь, возвращайтесь домой вместе с Бако.
В канун Праздника Обращения Святого апостола Павла [19] сеньор Олегерайо Барбоза Альвадос с супругой Эжени Барбоза Альвадос и кузиной Селесте Мария Альвадос предстали перед семейством доктора Гаэтано Витторе Де Лука.
Что я могу сказать об этом эпохальном событии. Перед встречей доктор Гаэтано очень волновался. Больше того, после памятного телефонного разговора с сеньором Альвадос доктор Гаэтано не мог найти себе места. А после разволновалась и его супруга синьора Де Лука.
Весть о том, что любимая племянница самого сеньора Альвадос посетит их дом, упала на благодатную почву. Их младший сын, в прошлом плейбой и тест пилот команды Феррари, любитель спортивных машин и маленьких самолетов, горнолыжных курортов и сравнительно небольшой 36-метровой яхты и, кстати, не бездельник. После завершения спортивной карьеры Лучано Гаэтано продолжал работать в команде Феррари на административной должности. Но он не торопился жениться, чем очень огорчал родителей.
А если точнее, он и сейчас задумался о браке только под нажимом мамы. И еще когда папа пригрозил сыночку заблокировать доступ к миллионному состоянию семьи и пересмотреть завещание в пользу других детей, если Лучано Гаэтано Де Лука в ближайшем времени не остепенится. А это аргумент, я вам скажу.