Нам не страшен Хэллоуин. Волшебные хроники
Когда-то казалось Дунаю, что царевна его любила. Но потом, когда появился Балда, он понял, что не сможет с ним тягаться. Даже не любящий Балда царевне дороже, чем влюбленный Дунай – это надо было признать. Пережить это Дунаю было не так просто, а вокруг столько девиц красных было, что на какой-то срок забыл о царевне Дунай.
Так воин в свое время и отступил. Но вдруг теперь, когда все вокруг было так тревожно, ему приснился сон, о том, что черная птица на царевну налетела, да и начала ее терзать.
– Что это было? – спросил у любимой Кикиморы воин.
– Беда для нас всех и для Василисы нашей, Балда со своей ведьмой не может расстаться, если кто-то и спасает ее, только ты Дунаюшка, – отвечала ему Алиса, уже так много обо всем узнать успевшая.
И забыл Дунай обо всех девах и женах, которые были ему очень дороги, и бросился он в покои Василисы.
№№№№№№№№
Дева наша прекрасная сидела под окном и с волком своим разговаривала.
– И что нам теперь делать? – спрашивала царевна у Волка.
– Ждать и быть особенно осторожными, – мы с котом следим за ними, но ведь можем и не уследить. На Балду тоже не стоит особенно надеяться, хотя он силен и хорош в таких заварушках, но со всеми ему не управиться.
Волк замолчал и уставился на воина. Дунай остановился на пороге.
– Дунай, – взвыл он.
– А кто же еще явится, чтобы тебя защитить, – то ли волку, то ли царевне говорил Дунай.
Они так и остались смотреть на воина, но черная тень закружилась на поляне над волком, и какой-то всадник опустился с небес на землю.
А как еще должен был появиться перед ними Хелл?
– А вот и царевна, – каким-то низким, почти яростным голосом заявил он.
Василиса смутилась. Почему чародей был так похож на Балду? И все-таки это не Балда, которого она так любила. Перепутать их было невозможно. Василиса замерла. Наверное, она бы встала и пошла в объятья волшебнику (а на самом деле снова Соловью, кто бы это еще мог быть).
Только Дунай, разъярившись, никак не мог допустить того, чтобы у него на глазах чародей (а он верил, что это был все – таки чародей), взял, да и похитил Василису, да воин он или не воин?
Соловей – Хелл ожидал чего угодно, но не того, что там окажется Дунай, потому он никак не мог понять, что же ему делать дальше. Но он уже вошел в образ волшебника, и понял, что убежать так просто никак не может. Сам Хелл, когда узнает, так и свернет ему голову, назвался Хеллом, так и оставайся им до конца, нечего позорить такого чародея.
Потому Соловей и выпятил грудь перед Дунаем. Тот пожалел, что меч с собой не захватил. Но пока и булавы и кулаков было достаточно.
Они сцепились, гоблин бросился их разнимать, набежали черти, Соловей едва вырвался от Дуная, и ждать пока явится Балда, и увидит еще одного себя, не стал – с Балдой такие шутки никогда не пройдут. Так неудачей первое вторжение мнимого чародея к Василисе и закончилось.
Дунай взглянул на царевну.
– Ты осторожнее, детка, тут в последнее время неизвестно кто ходит, наверное, наш Балда где-то брата сводного нашел.
– Ты тоже заметил, что они сильно похожи? – спрашивала Василиса.
– Я заметил, что творится у нас тут черт знает что, надо будет охрану выставить.
– Не нужна мне охрана, волка хватит, – упрямилась Василиса.
– Нечего волками народ пугать, у нас и воины еще пока живы и невредимы.
Глава 4 Поединок соперников
Волк взвыл. Ему совсем не понравилось то, как к нему Дунай отнесся. Но покусать воина волк не успел. Тут же появился сам Балда. Этот уже настоящий, сразу видно. Он оставил свою Ажбету спящей, выслушал чертенка, который и рассказал ему о том, что в покоях царевны чужак на него очень похожий оказался.
– На меня? – удивился Балда, – а ты ничего не путаешь.
– Да спроси у них, я больше ничего не ведаю. Говорят, это к беде большой.
– Кое для кого точно беда будет, – разозлился герой.
Вот Балда поцеловал спящую Ажбету, да и пошел спрашивать, кто и что там творит.
Он знал, что Василиса в него давно влюблена. Но она была царской дочкой, и таким славным ребенком, что думать о ней серьезно, как о своей возлюбленной Балда никак не мог, вот ведьма – совсем другое дело, она из того самого теста, что и он сотворена. Но это не значило, что он не станет защищать Василису, да еще от самозванца, который на него почему – то похож, если черту верить. А почему не верить? Отважится ли какой-то черт Балде лгать? Да еще такой черт не родился на свете.
№№№№№№№№№
Столкновение с Дунаем в покоях царевны обрадовало Балду еще меньше, чем столкновение с волком. Но некогда было им свои чувства проявлять.
– Кто здесь у вас был, – повернулся он к Василисе.
– А мы тебя спросить хотели, много ли вас таких развелось, наглых да самодовольных. Если бы я случайно тут не оказался, то видели бы мы нашу царевну во сне ужасном, – отвечал Дунай.
Балда смотрел на Василису и не слышал слов воина.
– Я сразу сказала, что он совсем не похож, так слегка, ты у нас насмешливый и добрый, а он какой-то злой, и голос совсем не такой.
Балда покосился на черта, который за волка спрятался. Он не поверил Василисе, когда та утверждала, что Балда добрый, а кто интересно злой тогда? Но Балда не видел чертенка.
– Голос говоришь, не похож, а все остальное значит похоже, интересно, что это за урод такой решил меня передразнивать, да еще к тебе явился? И что ему надо на самом деле?
Балда сразу стал вести свое расследование.
– Он правда похож? – пытал черт волка.
Тот кивнул в знак согласия.
– Что же, у нас теперь два Балды, это уж слишком.
Но черт тут же смолк, когда Балда приказал Дунаю во дворце оставаться, а сам исчез в ночной тиши.
– Куда это он? – спросил волк у Василисы.
Она только плечами пожала, и стала в темноту всматриваться.
Глава 5 Соловей, Балда, Кащей в замке
Балда то ли вспомнил о чем-то, то ли вдруг понял, куда ему надо идти и что делать
– Замок Соловья, – пробормотал он, – конечно, он должен быть там. Если кто-то из своих может без зазрения совести помогать чужим, так это Соловей. Ему никакие заветы не писаны, и нет на него управы.
Порой, он кажется, что специально против них действует, чтобы выделиться, таким уродился, и тут уж ничего не поделать.
Странно закричали вороны, мыши летать по замку начали, когда Соловей едва успел собственный облик принять, так, что от чародея, на Балду похожего, и следа не осталось. В тот миг Балда и влетел во владения его.
Отряхнулся Соловей, словно запылился за это время, оглянулся да и свистнул так тихонечко, чтобы не разозлить Балду. Хотя в отличие от чертей Разбойник его совсем не боялся, но зачем нарываться на новые неприятности? Он и так едва отдышался да чуть не задохнулся за все это время, пока по чужим лесам и полям носился, как угорелый.
– Балда, – почти удивленно произнес Соловей.
– Скажи еще, что тебе неведомо, что я тут, вернулся назад, или ты себя со мной перепутал сдуру?
– Ведомо, врать не стану, – заверил Соловей, – только ко мне какими судьбами, черти все воспитались, за меня решил взяться.
– Поздно за тебя браться, – признался Балда, – хотя не надейся, что все твои пакости терпеть стану.
– А я и не надеюсь, – согласился Соловей, – но что с меня взять, один я как перст, никого – то у меня нет, ни родных, ни близких, никого, Горыныч был да и тот сплыл. Вот скучно мне иногда становится так, что хоть волком вой.
– А хочу я спросить у тебя, не подскажешь, что тут делает гоблин, и кто это в царский дворец под чужой личиной шастает? – наступал на Соловья Балда.
– Гоблина мне медвежонок Остап поселил, ты упустил кое – что, хотя он и не такой грозный, как ты, а даже добрый с виду, но слово его закон. Даже я противиться медведю не мог, а дворец большой, не жалко, а вот кто по дворцу царскому бродит неуловимый не подскажу, потому как не ведаю.
Говорил Соловей убедительно, Балда чуть не расхохотался, но и усомнился в том, что это был он, а не кто-то другой. Напрасно обвинять Соловья, а потом извиняться перед ним Балде не хотелось. А еще говорят, что черти хитрые да коварные, это те, говорят, кто Соловья в глаза никогда не видал… Но что с него взять. Не подкопаешься.
– Ладно, если узнаешь чего, не вздумай скрытничать, я еще не знаю, что тогда с тобой сотворю, но что-нибудь сотворю точно.
– Все расскажу, что знаю, и чего не ведаю, – согласился Соловей, втайне он уже радовался, что ему удалось выкрутиться, потому и издевался над Балдой.
№№№№№№№
Но не тут-то было, все завертелось, закрутилось и на улице и в самом дворце, так что гоблина сдуло с теплой лежанки, и он упал прямо под ноги Балде. Но успел отбежать в сторону, когда раздался свист и вой, и во дворец ворвался Кащей. Во всей своей яростной ужасности был этот странный тип, и словно бы с неба свалился или из-под земли вынырнул.
– Кащей, – свистнул Соловей, а тебя какое Лихо к нам принесло?
Но он уже стал замерзать на ходу, от ледяного дыхания самого Кащея Бессмертного, к которому они никогда не приближались.
Балда схватил какую-то шкуру из ларца, превратиться в льдину он не собирался. Потому укутался понадежнее, потом только к Кащею и обратился из своего медвежьего укрытия:
– Ты дыши то пореже и потише, – предложил он.
Но Кащей только усмехнулся и на него взглянул, гоблин нырнул в тот самый сундук, надеясь там спастись от этого лютого холода.
Так и состоялось знакомство Федора с самым грозным богом в этом мире.
Даже те, кто были предупреждены, немели от холода, а к ним ко всем явился грозный и лютый старик без всякого предупреждения.
Потому все так и всполошилось в один миг.
Глава 6 Нам не страшен и Кащей
Заморозит, завьюжит, заставит убратьсяИ укрыться, до самой весны удалиться,Только снова найдется герой, чтобы сражаться,Кто сегодня выходит с Кащеем сразиться?И мороз за окном расходился внезапно,И погибли все те, кто в пути оказался,Заморозит, завьюжит, заставит убраться,Только будем мы снова с Кащеем сражаться.Молодые выходят опять из укрытий,Старики свои юные дни вспоминают,– Что молчите, как зайцы, а ну выходите,Нас опять на сраженье Кащей вызывает.(Песенка кота Баюна для воинов сочиненная)
Можно сколько угодно рассказывать небылиц про старика, ставшего бессмертным, или почти бессмертным, но юность потерявшем безвозвратно, будто немощен он и слаб, все это сказки. Его конечно, можно было побить и на цепь посадить, когда он обессилит и станет совсем немощным. Только никто, даже Балда с этим бы не шутил. Это вам не со Змеем Горынычем сражаться. От Змея шума много, но толку мало, совсем другое дело этот старик, после которого только мертвый мир оставался и вечная мерзлота.
Кащей был не просто зол на весь мир за то, что такое с ним сотворили когда-то, но в натуре его был этот мертвящий холод, и когда он и злиться не собирался, все равно все так и было. Как только дохнет, так вся земля инеем покроется, окоченеет, каменной сделается. И старается ее Метелица снежком укрыть, а черти топят котлы из последних сил выбиваются, но долго ничего сделать не могут. Появился на этот раз Кащей рановато. Но это его Ний отправил, как только узнал, что в дальнем лесу чужой чародей поселился и своего часа ждет.
– Ты иди, посмотри, что у них творится, и действуй, сам увидишь, когда и что делать надо, – наставлял его Ний.
– Особенно не усердствуй, пусть он потешится немного, попугает этих молодцев (Ний знал, что скоро Коляда – всеобщий любимец появиться должен).
Помолчали, Ний прибавил.
– А когда он захватит все, тогда ты его заморозишь, а мир нашим будет, но главное, что никакой черт, никакой Леший не сможет упрекнуть, что это мы против их любимого Велеса пошли.
Нет, это Хелл там все сотворил, а мы помогали. Вот поэтому и появился Кащей у своей старой возлюбленной Яги, она его когда-то и спасала после поединка со Сварогом самим, к жизни возвращала, только молодость вернуть не сумела.
– Ладно, оставайтесь, – рявкнул Кащей и удалился, – он знал, что морозить Соловья не стоит, тот еще пригодиться может, а Балду и не заморозишь, он вон какой шустрый, к нему никакой мороз не пристанет.
Гоблина сослепу Кащей и не разглядел, принял за какого-то черта рогатого, на которого не стоит и внимания обращать. Решил он прогуляться по миру.
– Может, он заморозит Хелла да и все? – спрашивал у Балды Соловей.
– Не заморозит, ему – то это зачем, он его руками действовать и будет, не даром явился в такую рань.
– Какой ты у нас сообразительный, а ведь и правда, скорее всего так и будет.
Они разводили огонь, чтобы отогреться, Соловей стал искать гоблина, но тот словно пропал бесследно.
И только когда в сундуке стук раздался, понял Соловей, что захлопнулся там Гоблин, когда Балда шкуру себе доставал, вот и бросился он того вытаскивать. Хотя и противный парень, но живая душа, жалко. Соловей уже сжился с ним, вдвоем веселее, чем одному.
– Какой он у вас лютый, – едва прохрипел гоблин, – думал в ледышку превращусь. И откуда только в нем столько холода?
– Надо было у себя дома сидеть, да греться там, нечего по чужим мирам шастать, – ворчал Кащей.
Каким неблагодарным оказался гоблин.
Гоблину не хотелось огорчать Соловья, не так много у него было приятелей.
– У нас тоже холодно бывает, но Кащей так близко никогда не подходит, – миролюбиво признался он, и похлопал Соловья по плечу в знак примирения.
Балда разглядывал этого противного гнома, и никак не мог уразуметь, что с ним делать надо. Вот тебе и черти, те просто ангелами казались рядом с этими двумя типами. Откуда только такие берутся в нашем мире, непонятно. Но еще больше беспокоил его Соловей, тот как всегда темнил и выкручивался, а что он думал, что делать будет, когда все им жарко станет, этого никто не ведает. Но они отогрелись, пора было уже отправиться во дворец да делом заняться, там царевна Василиса одна, да и от царя самого толку немного будет. Только на Дуная и воинов его и можно надеяться, да и то, без него они ничего толком не сделают.
Не прощаясь со своими знакомыми, и отправился Балда во дворец Царя Гороха. Ведьме Ажбете придется подождать, пока не закончиться этот убийственный праздник. Но ведь если герои пируют, то должны быть другие молодцы, которые все видят и слышат, и не допустят того, чтобы чужие чародеи ходили по их земле и торжествовали.
Балде снился Волхв, он улыбался и говорил, что тот правильно поступает.
Глава 7 Ажбета улетела в заповедный лес
Увидела Ажбета в зеркальце свое (Зеркальница еще немного над ней поиздевалась), что Балда к ней не торопится, очень она расстроилась. Сидеть и смотреть, как он будет царевну Василису охранять, она не собиралась – вот еще. Недолго думая, собралась наша ведьма, да и отправилась в заповедный лес, если ему надо, то и там ее найдет, нечего ей в одиночестве оставаться.
Черти увязались за ней, им тоже хотелось быть подальше от Балды, и без леса они соскучились. Да и кота Баюна что-то давно не было видно.
Кот в это время был занят делом, он следил за тем, как украдкой, ночами, гоблин вместе с Соловьем украшали заповедный лес к празднику, помечали места для мышей и котов, отмечали разноцветными ленточками те ветки на деревьях, куда должны были садиться ведьмы, когда они на праздник пожалуют. На первый взгляд все это было незаметно, но как только появились черти с Ажбетой, они сразу же увидели, как все изменилось в лесу до неузнаваемости.
– Кто это наши деревья перевязал и зачем, – спрашивали черти у Матвея и Митрофана, а те только отмалчивались.
Ведьма возмущалась, все время повторяя, что нельзя на минуту лес оставить, вон что там происходить начинает. Она отправилась к коту и Яге и стала с ними говорить о том, что и как нужно сделать для того, чтобы все не стало слишком уж плачевным в ту самую ночь, о которой столько было сказано.
Кот предложил для Яги тыквенную голову смастерить, но сама она только рассмеялась.
– Это пусть люди и домашние духи утешаются такими головами, а у нас с тобой свои на плечах пока еще есть, нам тыква уже никак не поможет.
Кот с ней согласился, только все-таки прибавил.
– Но Ажбете я самую большую тыкву притащил с чертом Федором вместе, она у нас одна, а ты и не представляешь, сколько ведьм нагнал этот орел, даже если бы она была самой могущественной в мире, с ними со всеми ей все равно не управиться.
Яга все хорошо представляла, но особенно о том не переживала.
Одним словом, в ту позднюю осень не только в царстве Гороха, но и в заповедном лесу кипела бурная жизнь.
№№№№№№№№№
Не находил себе места в царском дворце и медвежонок Остап. Как только он обнаружил, что ведьма Ажбета пропала, а ежик рассказал, куда она пропала, так и стал он расхаживать по дворцу и думать, что же им делать дальше.
– Да не мельтеши ты перед глазами, – остановил медвежонка Балда.
Он успел уже изучить его, и понимал, что медведь был совершенно необычный, к нему особенный подход нужен. Правда, Балда был уверен, что добрыми намерениями дорога в Пекло стелется, но кажется, к Медведю это не относилось, у него добрые такими и оставались, а злых словно и не существовало вовсе. В общем, медведь был сделан из особенного теста. Балда не стал бы утверждать, что он уже успел полюбить Остапа, но точно мог сказать, почему его так любят все вокруг и так с ним носятся эту пару лет молодые боги…
А ведь они встречали его с восторгом, охраняли, передавали друг другу, когда одним приходилось уходить, а другим возвращаться на землю.
Глава 8 Дикая охота ведьмы Ажбеты
Медвежонок не обиделся на Балду, он даже не заметил иронии и насмешки, потому что ему приснился сон, в котором весь заповедный лес был забит черными котам, и от этого казался особенно черным и зловещим.
Вот и не усидел Остап во дворце, а на рассвете сразу в заповедный лес, вместе с волком, который навещал, как обычно Василису, и отправился.
Волк не стал рассказывать Остапу обо всех переменах – пусть все сам увидит, чтобы еще какое – то время побыл спокойным, а поволноваться он всегда успеет. Но успели они как раз в тот момент, когда очень тихо, незаметно и бесшумно, коты с разных сторон и подходили к заповедному лесу.
– Коты, – прошептал медвежонок.
– Черные, – отвечал ему Волк.
– Что будем делать? – спросил Остап.
– Пока ничего. Пусть они тут освоятся, кот Баюн сказал, что пока лапой не шевелить. Врагов надо поближе к себе держать, чтобы прихлопнуть легче было, глаза волка страшно сверкнули во тьме.
Шутил волк или так и есть, Медвежонок не знал, но решил пока с тем не спорить, пусть будет так, как он хочет.
– Ладно, пошли, к Ажбете, – озираясь по сторонам, заявил Остап.
Любимую ведьмы они застали за странным занятием, она смотрела в зеркало и что-то помечала на листочках деревьев, которые кидала потом в небольшой ларчик. Они уселись в стороне, решив не мешать и подождать, пока ведьма освободится от своего очень важного дела. И правильно сделали. Ажбета смотрела на те норы и кусты, и овраги, куда прятались черные коты, решив, что за ними никто не следит. Но ведьма все видела и все знала. Но как они находили все жилища чертей? Это трудно было понять сразу.
– Матвей и Митрофан им показывают, – сообщил волк и тяжело вздохнул.
Тайна оказалась на самом деле ясной, долго гадать не приходилось.
Ведьма покосилась на него, но ничего не сказала. И среди чертей бывают такие странные парни, которые чужим с радостью помогать станут, забывая про тех, кто рядом. Причины для этого разные бывают. Но они очень сильно осложняют жизнь остальным. А что делать – черти бывают разными. Но, наверное, кот прав, их нельзя пугать пока, пусть устроятся, решив, что их никто не видит, а там и видно будет, что с ними делать.
Ажбета встретила и отметила последнего чужого кота и спросила у медвежонка:
– Зачем ты пришел?
– За тебя беспокоюсь, тебе же защита нужна, – спокойно отвечал Остап.
– Как бы нам тебя еще спасать не пришлось. Во дворце спокойнее и надежнее, видишь, сколько здесь котов, а мышей еще больше, скоро и ведьмы пожалуют.
Но больше ничего она говорить не стал – дел было больно много.
№№№№№№№№№
Но сидели они недолго без всяких дел. Как только начало темнеть, стали шнырять повсюду черти, Ажбета за ними в зеркало наблюдала, а медвежонок из окна смотрел. Он никак не мог понять, почему они суетятся, и что там такое делают.
Когда медвежонок чего-то не понимал, он начал суетиться, про себя произносить какие-то слова, никак не мог успокоиться.
– Не переживай, – успокоила его Ажбета, – они узнали, где коты скрываются, и скоро все окажутся в подземелье, в замке у Соловья.
– Ты решила, что так будет лучше?
– Кот и Соловей решат, что с ними делать. Хелл думает, что они в лесу укрылись, и по первому его зову отзовутся, но он там не найдет никаких котов.
– А может их оставить, а то война какая-то несправедливая получается, – засомневался Медвежонок.
Как же он был похож на бога Велеса, а может быть, это Властелин всего живого решил среди них пожить, как всегда в медвежьей шкуре?
– А если снова нагрянет Кащей и заморозит всех котов, тебе не жалко будет? – спрашивала ведьма.
– Жалко, – согласился Медвежонок.
– Вот и Соловей считает, что он их спасает. А что если он прав окажется, а мы котов погубим?
– А ты что считаешь? – допытывался медвежонок.
– Я думаю, что нам коты нужны живыми, а замороженные они совершенно бесполезны. Да и Хелл новых набрать успеет, а это уже лишняя морока. Нет, наверное, это правильное решение.
Никто точно не знал, даже сам Соловей в плен ли он берет черных котов или спасает их, но вскоре черные коты оказались в подземном зале замка Соловья.
Орали и возмущались они страшно, только кто же их услышит, в пустом дремучем лесу, да еще в замке у Соловья. Туда никто никогда и в доброе время летом не добирался, а теперь – тем паче, не сунутся. Орали коты напрасно, но ведь они этого не знали, как и много из того, что творилось в заповедном лесу. Нет, о котах пока можно было сильно не волноваться, ни один из них не сбежал, все остались целыми и невредимыми. Но кроме них были еще мыши и ведьмы, с теми так просто не справиться, одним больно маленькие и незаметные – переловить их будет трудно, а другие хитры и коварны. Они так просто не дадутся. Но наши герои что-нибудь придумают, хотя времени у них оставалось все меньше.
Праздник надвигался черной тучей, от него никто не успеет скрыться и уйти.
Глава 9 Возвращайся, Коляда
Вечером, когда с черными котами было покончено, они охрипли от криков и замолчали, признавая свое поражение. Ажбета с волком и медвежонком отправились в избушку к Яге и коту Баюну. Им надо было решить, что же делать дальше.
Где-то поблизости оказался Кащей, и Яга, услышав его ледяное дыхание, сразу поняла, что надо делать в первую очередь.
– У нас есть два храбрых воина, Дунай не даст царевну Василису в обиду, для тебя Балда найдется, – повернулась она к Ажбете, и та просияла от радости.
– Но они только воины, а против Кащея вместе с чужим чародеем с ними не пойдешь, сил маловато, – неожиданно закончила свою речь не слишком весело Яга.
– И что ты хочешь, – заерзал на месте кот.
– Надо звать Коляду.
– А без него никак нельзя? – переспросил Баюн.
В отличие от Медвежонка, который в юном боге души не чаял – тот ему встретился, помнится, самым первым, когда он в этом мире появился, кот не любил этого парня. Ну, он, конечно, всех молодых богов не особенно любил, но тут с Колядой было что-то особенное.
Коляда только усмехался, когда его Зюзя заморозил, любить его, наверное, и на самом деле не за что было. А ведь Баюн был уверен, что Коляда мог спасти его от снежного плена. Мог, но пальцем о палец не ударил. В общем, Баюн понимал, что без него не обойтись, но и смириться с этим как-то не мог. Но чтобы кот совсем убедился в том, что это необходимо (Ажбета щадила его чувства, не то что Яга, ведьма повернулась к Яге.
– Тетушка, совсем забыла, нынче мне Снежная королева приснилась, неужели и она к нам пожалует?
Все замолчали. Новость была не особенно приятной для всех. Ледяная красавица и любимица Локи еще добавит холоду и успеет поссорить не только с чужими, но и своих друг с другом, это она умеет делать очень хорошо.
– А ты думаешь, я просто так о Коляде разговоры веду, только он сможет с ней управиться, а вам ведьм поменьше и мышей их хватит.
№№№№№№№№№
Коляду они вызывали долго и очень настойчиво. Что-то голоса их в метели ослабли, не слышал их веселый бог в Ирии, он знал, что до его появления еще есть время, и только удивленно заметил, что Кащей уже по земле на белом коне летает.