Несостоявшийся Армагеддон

Начало конфликта

Натан пятнадцать минут назад закончил встречу со своим информатором в кафе на Мариенплац и пешком вернулся в отель «Конкорд». Хвоста за ним вроде бы не было.

Он поднялся в номер, чтобы все обдумать и наметить план дальнейших действий. Информация, которую он получил, была очень серьезной, следовало немедленно связаться с Центром. Отсюда, из Мюнхена, это сделать было довольно сложно, особенно если за ним все же следили.

Натан был кадровым сотрудником израильской секретной службы Моссад и вот уже долгое время подбирался к важной информации о военных планах иранского руководства. Сегодня ему очень повезло. Его агент сумел сфотографировать совершенно секретные документы, касающиеся ядерного потенциала Ирана, а также несколько военных директив армейского руководства.

Нужно было срочно отправляться в Берлин, где его с нетерпением ждали в израильском посольстве. Он еще раз проанализировал все возможные варианты и решил подстраховаться. Перекачал содержимое полученной от агента флешки на свой ноутбук, после чего собрал вещи (все они помещались в небольшом рюкзаке), расплатился с портье и, узнав, где находится ближайшее почтовое отделение, отправился прямо туда.

Пока все было спокойно. Ничто не предвещало никаких неожиданностей. На почте он написал очень короткое, ничего не значащее с точки зрения непосвященного письмо и, аккуратно сложив его, поместил в плотный конверт. Флешку он аккуратно вложил внутрь письма так, что наблюдавшие за ним, если таковые и были, ничего бы не заметили. И все это отправил на частный адрес специального сотрудника посольства, отвечающего за прием таких писем.

Натан понимал, что путь до Берлина, который должен был продлиться всего несколько часов, мог оказаться совсем непростым, поэтому письмо было его своеобразной страховкой. Он был достаточно опытным разведчиком и многое повидал, поэтому поступал сейчас так, как подсказывали ему его опыт и интуиция.

После отправки письма он все же позвонил на специальный номер и несколькими абсолютно не имеющими отношения к делу фразами (специальными кодовыми словами) дал знать о своем возвращении в Берлин.

Выйдя из почтового отделения, он сразу отправился на вокзал. Добытые сведения были настолько важны, что его даже удивляло, что он еще жив. Видимо, его агент все же сумел переиграть иранские спецслужбы. Или, по крайней мере, опередил их на какое-то время.

На вокзале он специально взял билет в первый класс, забронировав место на ближайший скоростной поезд в Берлин. В первом классе обычно было больше свободных мест, что давало возможность следить за другими пассажирами и в случае нападения позволяло среагировать гораздо быстрее и эффективнее.

У него с собой был небольшой укороченный и облегченный пистолет марки «Jericho-941», хоть и несколько устаревший, но надежный и безотказный. В рюкзаке на всякий случай был припасен UziPro.

Натан остался очень доволен выбранным местом. Ему был виден почти весь вагон, поскольку он находился практически в его середине. Пассажиров было совсем мало. Место рядом с ним так никто и не занял.

Когда поезд тронулся, он сначала подумал, что наконец сможет расслабиться, но потом осознал, что самое трудное, возможно, ждет его впереди. Он положил рюкзак на соседнее с ним место у окна, чтобы в любой момент можно было быстро открыть его, и, откинувшись назад, сделал вид, что дремлет. На самом деле Натан был начеку.

К сожалению, передать кому-либо полученную информацию по электронной почте или другим способом через интернет было нельзя: это сразу же погубило бы его агента и сделало полученные данные практически бесполезными.

Поезд двигался очень быстро и почти бесшумно. Незаметно для себя он постепенно задремал. Однако его часы, отслеживающие пульс и общее состояние, сразу начали вибрировать. Спать было никак нельзя.

«Неужели никто не следит за мной?» − удивленно и даже несколько разочарованно подумал Натан. Нет, иранские спецслужбы должны были рано или поздно проявить себя. Если предположить, что его встречу с агентом не отследили, то поездка в Берлин обязательно должна была привлечь их внимание, даже если они и не знают о полученной им информации. А может, никто и правда не следил за ним в Мюнхене?.. Это было бы слишком хорошо, а потому маловероятно.

Сквозь почти полностью закрытые веки он увидел, как по вагону в его сторону идет молодой человек в толстовке с капюшоном и с почти таким же, как у него, рюкзаком за спиной. Он что-то крепко сжимал в опущенной левой руке…

В следующее мгновение Натан почти автоматически нырнул под стол между креслами. Весь заряд газового баллончика, − а именно он был зажат в руке молодого человека, − пришелся в спинку кресла, на котором он только что сидел. Резким движением ноги с одновременным ударом в пах кулаком левой руки он сумел повалить нападавшего на пол, после чего добавил ему локтем по лицу, чтобы отключить на какое-то время. А затем перекатился за кресла с противоположной стороны вагона.

Он едва успел. Несколько выстрелов нарушили монотонный шум поезда. Пули прошли через спинки кресел совсем рядом. Натан успел вытащить свой пистолет и теперь старался понять, откуда по нему стреляли. Увидев чьи-то ноги в проходе, он не раздумывая выстрелил по ним и сразу же перекатился через лежащего нейтрализованного парня обратно в свой отсек.

Видимо, он ранил стрелявшего в ногу, потому что заметил во время переката, что тот упал на одно колено. Не дожидаясь следующего выстрела, Натан снова разрядил свой пистолет. На этот раз он метил в правое плечо нападавшего, чтобы нейтрализовать его способность стрелять. Он был высококлассным профессионалом,но у него не было желания убивать кого-либо, в том числе и потому, что не хотелось иметь дело с германской полицией. Похоже, напавшие на него также хотели избежать вмешательства официальных лиц. А значит, был шанс обойтись без убийства.

Увидев, что рука с пистолетом безвольно упала и тот, кто стрелял в него, пытается перехватить оружие в левую руку, Натан выстрелил еще раз, лишив противника возможности действовать и другой рукой. После этого он резко вскочил и, схватив рюкзак, бросился к выходу из вагона. Нападавших, видимо, было двое, так как в него больше никто не стрелял.

Пробежав несколько вагонов первого класса, он оказался в вагоне-ресторане, где решил задержаться на какое-то время. Посетителей было не очень много. На выстрелы здесь практически никто не отреагировал, так как на фоне шума поезда они казались просто какими-то хлопками.

Натан понимал, что через пять-десять минут его преследователи свяжутся со своим руководством, чтобы выработать дальнейший план действий. Очевидно, что преследовать его прямо сейчас не станут. Наоборот, постараются покинуть вагон в противоположном направлении, чтобы перевязать раны. Проводница, скорее всего, уже сообщила о перестрелке в поезде по мобильному телефону, а значит, на ближайшей станции появится полиция.

Покинуть скоростной поезд на ходу было практически невозможно: нужно обязательно доехать до станции. Однако общение с полицией не входило в планы Натана. У него оставалась единственная возможность попробовать выиграть время. Этим он и воспользовался.

Натан зашел в туалет. На крайний случай в его рюкзаке были припасены парик и очки, а куртка выворачивалась наизнанку, меняя при этом свой цвет. Долго оставаться в туалете, не привлекая к себе внимания, было нельзя. На его счастье, поезд постепенно стал замедлять ход.

Он вернулся в вагон уже совсем другим человеком. Спокойно, не торопясь Натан пошел вдоль поезда так, чтобы максимально уйти подальше от вагона, в котором первоначально находился.

Постояв некоторое время в переходе предпоследнего вагона, он увидел, что никто не обращает на него никакого внимания. Тогда он медленно вернулся в вагон-ресторан и, присев за крайний столик, заказал себе пиво и сэндвич. Поезд приближался к станции Ингольштадт.

Натан был уверен, что кроме полиции других встречающих в этом городе не будет, поскольку его преследователи, скорее всего, не рассчитывали, что потерпят поражение в этом бою. Возможно, их поддержка появится в Нюрнберге или еще ближе к Берлину. Сами они были не в состоянии преследовать Натана сейчас, но оставаться в поезде для них не было никакого смысла.

Поезд медленно тормозил, подъезжая к станции. Натан уже все продумал. Прямо с вокзала он должен будет отправиться в Берлин на машине, которую здесь же возьмет напрокат. Ехать одному было опасно. Однако, как оказалось, путешествие по железной дороге в этом плане было ничем не лучше.

По счастью, полицейских было всего четверо, и они вошли в поезд совсем не там, где находился Натан. Он беспрепятственно покинул вагон и сразу отправился в пункт проката автомобилей, а еще через десять минут уже сидел в арендованной машине. Сначала он немного поколесил по городу, чтобы понять, что за ним никто не следит, и только после этого выехал на трассу А9 в сторону Берлина.

На автомобиле до Берлина добираться предстояло довольно долго. Нужно было проехать несколько городов, первым из которых был Нюрнберг. Он не собирался заезжать в сам город, но понимал, что его уже могут ждать прямо на автобане. Конечно, никто не знал, на какой машине он едет, внешность ему тоже удалось изменить с помощью парика и очков, но профессионалы, тем не менее, смогли бы его вычислить.

На всякий случай он отправил смс с закодированным сообщением на специальный номер. Сообщил, где находится и что с ним случилось. В ответном смс, также закодированном, его пообещали встретить на подъезде к Берлину.

Но до Берлина нужно было еще добраться.

…Он ехал вот уже более трех часов. Нюрнберг остался далеко позади. Еще каких-нибудь полтора-два часа − и он будет в Берлине. Встречающие его сотрудники посольства уже выехали на трассу и ждали около одного из мотелей по ходу его движения. На всякий случай он положил пистолет рядом с собой на сиденье. Встречающие уже запеленговали его телефон и знали, где он находится. Однако это могли сделать не только они, что очень беспокоило Натана.

Когда до мотеля оставалось всего 10-15 минут езды, он занервничал. Машин на дороге было мало, погода была ясная, и вся трасса хорошо просматривалась. Но на душе у него скребли кошки.

Он вовремя заметил беспилотник, который вынырнул буквально ниоткуда и очень быстро двигался наперерез шоссе прямо к его машине. Натан резко затормозил и упал боком на соседнее пассажирское кресло. Это спасло его от первого удара. Граната, вылетевшая из дрона, взорвалась в нескольких метрах впереди машины. Ее осколки изрешетили лобовое стекло, но не задели Натана.

Понимая, что в беспилотнике может быть еще один заряд, он схватил пистолет, выскочил из машины и стал прицельно стрелять прямо в корпус дрона. Один из четырех винтов остановился, и аппарат стал крениться набок. Однако перед своим падением он успел сбросить еще одну гранату.

Взрывной волной Натана отбросило далеко в сторону обочины. Он не сразу ощутил боль, поскольку находился в состоянии шока. Видимо, посольская машина уже ехала к нему, поскольку взрыв был далеко слышен, а его телефон буквально разрывался от звонков. Но он уже не смог поднять трубку. Последнее, что он увидел перед тем, как потерял сознание, был дрон, пикирующий прямо на середину автотрассы.

Первые удары

Директор Ведомства разведки и специальных задач государства Израиль (известного во всем мире под названием «Моссад») Джошуа Лезер только что закончил читать секретный доклад своего берлинского резидента, работающего под крышей посольства в ранге заместителя посла.

Информация была очень важной и, к сожалению, удручающей. Основной внешнеполитический соперник и, по сути, давнишний противник Израиля − исламское государство Иран фактически приблизился к изготовлению ядерного оружия. А еще точнее, уже изготовил несколько боеголовок для баллистических ракет и даже снарядил ими свои ракеты, которые через пару месяцев должны были быть готовы к пуску. Эти ракеты легко могли достигнуть территории Израиля. И самым ужасным было то, что начальник объединенного штаба Ирана по поручению Президента и с согласия Верховного лидера страны уже готовил серьезную операцию, задачей которой было нанесение удара ядерными баллистическими ракетами по Тель-Авиву и основным военным базам страны.

За эти сведения была заплачена очень высокая цена. Один из лучших сотрудников Моссада, пытавшийся доставить эту информацию в Берлин, находился в тяжелом состоянии в больнице. Его контузило гранатой, сброшенной с иранского дрона. Машина сотрудников посольства, встречавшая его на автобане, была расстреляна в упор. Выжил, хоть и был ранен, лишь шофер посольства, который и вызвал «скорую» и полицию. Ноутбук с данными был захвачен иранскими спецслужбами. И только через два дня после этих событий в посольство пришло письмо с той самой флешкой, которую Натан (а тяжело ранен был именно он) предусмотрительно отправил обычной почтой.

Как случилось, что иранские разведчики пропустили эту отправку, сказать было трудно. Но они были уверены, что вся секретная информация находится в ноутбуке Натана, поэтому не оставляли попыток завладеть им на всем пути от Мюнхена в Берлин.

Лезер был профессионалом высокого класса. Он понимал, что у Израиля есть всего один шанс остановить эту ядерную операцию Ирана. И сделать это нужно так, чтобы не только каких-либо ракет или боеголовок, но и самой возможности осуществить что-то подобное в ближайшие десять лет у Ирана не осталось. Для этого необходимо было подготовить и провести такую операцию, которая потрясла бы иранское руководство настолько, чтобы они решили отказаться от дальнейших попыток стать ядерной державой.

На дворе стоял 2045 год. Экономика Израиля была на большом подъеме. Последние научные достижения и многомиллиардные закупки военной техники и снаряжения у США сделали ЦАХАЛ (так кратко на иврите называлась Армия Обороны Израиля) одной из сильнейших армий мира и уж точно самой мощной силой на Ближнем Востоке.

Директор Джошуа понимал, что на подготовку и реализацию всей операции по уничтожению иранского ядерного потенциала и всей инфраструктуры для продолжения работы по производству подобного оружия приходится не более двух недель, а то и меньше. При этом подготовка и сама операция должны проводиться в обстановке строжайшей секретности, иначе ракеты просто перевезут в другое место, и все будет напрасно. Именно поэтому он решил не собирать совет директоров Моссада, а сразу отправился на доклад к премьер-министру.

Для проведения операции на специальной секретной базе Моссада в городе Реховот были собраны лучшие разведчики-диверсанты. Их задачей было подготовить и осуществить совершенно невиданную доселе военно-стратегическую миссию. Подземный ангар, где находились только что собранные ракеты, решено было уничтожить специальной крылатой ракетой, способной пробить бетонное перекрытие и проникнуть в шахту ангара.

Самым необычным было то, что эта ракета была снаряжена микроядерным зарядом, который должен был активироваться уже внизу, под землей, и спровоцировать цепную реакцию находящихся там боеголовок. Таким образом Израиль хотел не только уничтожить сами ракеты и боеголовки, но и показать всему миру, что Иран обманывал весь мир и готовился к ядерной войне. Ну а кроме того, сам взрыв огромной разрушительной силы должен был, по мнению руководства Израиля, стать тем холодным душем, который остудит некоторые горячие головы в Тегеране. И хотя район Ирана, где находились ракеты, был малонаселенным, жертвы и разрушения от такого взрыва могли быть достаточно серьезными. Именно это обстоятельство вынуждало правительство Израиля уведомить о своем решении лидеров ведущих ядерных держав. Но как при этом сохранить всю подготовку операции в тайне, пока было неясно.

Одновременно с запуском ракеты, который должен был быть осуществлен с новейшего израильского сверхзвукового истребителя-бомбардировщика с совсем не военным названием «Кинерет» (так называется самое большое пресноводное озеро на севере Израиля), целая армада усовершенствованных F-35 должна была атаковать основные подземные ядерные заводы, где находились центрифуги по обогащению урана.

Операцию все же удалось сохранить в тайне. Даже КНР в лице своего руководителя согласилась с тем, что Иран при его существующей политико-религиозной системе не должен обладать ядерным оружием, поскольку это могло спровоцировать реальную ядерную войну.

Ровно через четырнадцать дней поздним вечером самолеты Израиля совершили запланированный налет. Все цели были поражены, однако последовавший после попадания израильской ракеты ядерный взрыв оказался значительно слабее, чем ожидалось. Вероятно, Иран снарядил свои ракеты меньшими по размеру боеголовками, чтобы при бомбежке Израиля не затронуть палестинцев или другие страны, такие как Иордания и Сирия. Тем не менее нужный эффект был достигнут. Весь мир содрогнулся, поняв, что Иран готовил атаку на Израиль и уже давно занимался военным обогащением урана. В самом Иране той же ночью прошли массовые антиизраильские демонстрации, но руководство республики, похоже, находилось в шоке после происшедшего.

Президент Ирана Мирза Мохаммед Казвини −– почти полный тезка известного государственного деятеля прошлого века − был очень неглупым человеком. Он и раньше не поддерживал милитаризацию страны, считая, что нужно договариваться с западными странами и спокойно, без каких-либо санкций, торговать на международном нефтяном рынке, получая существенные средства для бюджета страны. Теперь же ему стало понятно, что, хотя и придется ответить на эту беспрецедентную атаку израильской армии, в целом у него появляется хорошая возможность убедить Верховного лидера и высшее духовное руководство страны, включая руководство Корпуса стражей исламской революции, отказаться от дальнейших попыток создать свое ядерное оружие. А наоборот − договориться о безъядерном статусе, получив взамен возможность свободно торговать своей нефтью.

Но для этого сначала нужно было как следует отомстить Израилю.

* * *

Мохаммад Хосейни дежурил ночью на командном ракетном пункте. В его подчинении находились шесть ракетных расчетов модифицированных баллистических ракет среднего радиуса действия «Саджил-3». Ему очень нравилась его работа, поскольку под его началом находилось много людей, а сама работа, за исключением времени, когда проводились учения, была очень спокойной. Он жил всего в двенадцати километрах от военной части. У него был хороший большой дом, красавица жена Пари и три дочери. Сидя у командирского пульта и потягивая крепкий кофе, Мохаммад с теплым чувством думал о своей жене: о том, как он завтра вернется домой и у них будут целых два дня (и главное, две ночи), которые они проведут вместе с любимой…

Взрыв страшной силы сотряс весь подземный бункер. Казалось, земля раскалывается на части. Но это был только первый удар, взрывная волна пришла несколько позже.

Мохаммад не понимал, что происходит. Он бросился к лестнице бункера и через минуту выскочил на улицу. То, что предстало перед его глазами, было просто ужасно. Огромный светящийся гриб поднялся над землей. Тягачи с ракетами были отброшены далеко в сторону. Само здание бункера было хорошо укреплено и не пострадало, но все стекла в окнах были выбиты.

Мохаммад по-прежнему ничего не понимал, но снова бросился вниз, где уже вовсю звонил телефон. Его вызывал командующий их дивизионом. Стараясь говорить как можно спокойнее, Мохаммад доложил о разрушениях. По поводу жертв он еще ничего не мог сказать. В голове вертелась только одна мысль: «Пари и девочки, что с ними?!»

Час пролетел, как одно мгновение. Из операторов тягачей никто не погиб, но многие сильно ушиблись при падении. Сами тягачи с помощью кранов удалось вновь поставить на колеса. Правда, одна из ракет слетела, пришлось оставить ее на земле до утра.

Мохаммад все время звонил на сотовый телефон жены, но ее телефон не отвечал. Страшная догадка не давала ему покоя. Наконец он решился. Поручив младшему офицеру занять пост вместо себя, он бросился к своей машине и уже через несколько минут мчался по трассе в сторону дома.

Но доехать туда он так и не смог. Того места, где еще вчера стоял его дом, просто не было. Огромная зияющая воронка с выброшенной землей по краям − вот и все, что осталось от того района, в котором он жил. Поскольку произошла подземная детонация, взрыв образовал очень большой кратер. От домов, магазинов и кафе не осталось вообще ничего. Все обломки разлетелись на несколько километров в разные стороны.

Он долго не мог осознать увиденное. А потом просто сидел в машине и плакал, плакал навзрыд и не мог остановиться. В одно мгновение он потерял все: дом, жену и детей. Его жизнь утратила всякий смысл. На его счастье, он не взял с собой личное оружие, иначе он просто покончил бы с собой.

«Аллах, за что? –повторял он сквозь слезы. – За что ты так покарал нас? Лучше бы ты взял мою жизнь, а не жизни моих детей!»

Когда первый шок прошел, в душе появилось какое-то новое, доселе неведомое ему чувство. Оно постепенно наполняло и распирало его, заслоняя и его горе, и любовь к жене и детям. Этим чувством была жажда отмщения!

Мохаммад был, в общем-то, миролюбивым человеком, несмотря на свою специфическую военную службу. Он любил посидеть с друзьями за кальяном, любил вкусно поесть и послушать хорошую современную персидскую музыку. Он никогда не был антисемитом и воспринимал Израиль как нечто далекое и эфемерное.

Но теперь он жаждал только убивать! Евреи должны были понести суровую кару за этот удар. Он не знал, да и не мог знать ни о ядерных ракетах на подземной базе, ни о готовящемся ударе по Израилю. Он был офицером среднего звена, и ему положено было знать только то, что входило в его обязанности. И потому его фантазия рисовала свою правду и свою реальность. И в этой реальности весь Израиль стал для него воплощением зла.

Когда он вернулся на базу, то был уже почти спокоен. Жажда мести вытеснила из его души почти все горе и тоску по самым родным ему людям. Младший офицер, оставленный им дежурить на базе, сообщил, что его срочно вызывают к командиру. Он сразу же отправился в штаб ракетного дивизиона.

Совещание у командира было очень коротким. Он сообщил, что на страну было совершено вероломное нападение государства Израиль, который ударил по ним тактическим ядерным оружием и фактически стер с лица земли несколько населенных пунктов. (При этом о подземном ангаре с ядерными ракетами не было сказано ни слова.) Кроме того, враг разбомбил большой военный завод стратегического значения. (Этим «заводом» был центр по обогащению урана.) Погибло очень много мирных жителей, и теперь Иран должен достойно наказать агрессора.

«У нас нет ядерного оружия, но у нас есть наши доблестные ракетные войска. Мы можем причинить израильским террористам серьезный ущерб. Мы ударим по Тель-Авиву − их главному экономическому и деловому центру. Координаты наведения ракет я вам сейчас раздам».

Командир говорил убежденно и уверенно, но Мохаммад почти не слышал его голос. В голове роились совершенно другие мысли. «Израиль должен поплатиться за этот удар. Он должен понести такой ущерб, который повергнет его в ужас, −думал он. – Нужно ударить по самому святому, самому важному для каждого еврея месту».

Тель-Авив был защищен системой «Золотой Купол». А Иерусалим хоть и находился под прикрытием этой системы, но никто и никогда не пытался атаковать Старый город. Ведь он был священным местом не только для иудеев, но и для мусульман, и для христиан.

Вслух Мохаммад ничего не произнес, но план уже созрел в его голове. Теперь нужно было как можно скорее реализовать его. Он не думал, что будет потом. Да и будет ли это «потом» вообще в его жизни? Важно было только то, что происходит сейчас.

Получив координаты целей для ракетного удара, он отправился в свое подразделение. Ответный удар был назначен на шесть часов утра.

Спустившись в свой бункер, он сразу начал искать в ноутбуке координаты Иерусалима, и не просто самого города, а самого главного для каждого еврея в мире места – Стены Плача. По его безумному замыслу, три из пяти ракет должны были полететь именно туда.

Он не задумывался над тем, что совсем рядом с этим местом находятся две важнейшие исламские святыни: мечеть Аль-Акса и мечеть Куббат ас-Сахра, или Купол Скалы. Он никогда не был в Иерусалиме, и его волновала только Стена Плача. Четвертая ракета должна была ударить по израильскому парламенту − Кнессету. И только одна ракета, как и приказал командир, должна была отправиться в Тель-Авив. Поставить на место и подготовить к запуску в назначенное время шестую ракету, которая упала на землю, оказалось невозможно, о чем он и доложил командиру дивизиона.