По его правилам

Бахурин сделал шаг вперёд, а я отшатнулась назад, но упёрлась спиной в холодную стену. Дыхание сбилось, и мне пришлось вдохнуть через рот. Бахурин чуть наклонился, упёршись одной рукой в стену. Слишком близко. Настолько, что я ощутила на лице его дыхание. Снова тот же запах мятной жвачки.

– Ты, наверное, меня не поняла, Маркиза, – он зажал между пальцами прядь моих волос и протянул по всей длине, скользнув взглядом по обнажённому плечу. – Я не принц и не джентльмен, который будет играть в твои игры. Я обижаю девочек и делаю им больно, если они этого заслуживают. А иногда, когда и не заслуживают. А уж такую стерву, как ты, мне и подавно не жалко.

– Я поняла, что ты без принципов и тормозов, – нельзя позволить ему запугать меня окончательно. – Что дальше будешь делать? Зажмёшь мне пальцы дверью? Что там обычно делают такие, как ты?

– Такие, как я?

Уголовники. Бандиты. Преступники.

Но вслух я ни одно из этих определений озвучить не решилась, а потому просто промолчала.

– Такие, как я, таким, как ты, не пальцы ломают, Маркиза, – он наклонился и прошептал прямо мне в ухо. – Так что тебе стоит фильтровать свои действия и высказывания. Я же тебя уже предупреждал. Не играй с огнём – можешь сильно обжечься.

Бахурин оттолкнулся рукой от стены и сделал шаг назад, а потом бросил мокрую майку на мою сумку.

– Постираешь и выгладишь, а завтра принесёшь. И давай без твоих интриг, Маркиза, не заставляй меня «ломать тебе пальцы».

На последних словах он нагло подмигнул и вышел из раздевалки, хлопнув дверью. А я судорожно выдохнула сквозь стиснутые зубы и прикрыла глаза. Чёртов новенький! Ненавижу!

Едва разжав онемевшие пальцы, я натянула водолазку и юбку, кое-как справилась с молнией, которая, как назло, заела, пригладила волосы. Нужно сперва отдышаться, чтобы глаза так не сверкали, а щёки не пылали. Чёрт подери всех этих любопытных, что будут пялиться, стоит мне выйти из раздевалки!

Схватив ненавистную футболку Бахурина, я сперва швырнула её об стену, но потом скомкала и запихнула в пакет со своими кроссовками.

Когда вышла из раздевалки, девчонки встретили молчанием, кто-то опустил глаза, остальные замерли в ожидании того, что я скажу. А мне так противно стало. Дуры лживые. И вот с ними я столько лет в одном классе проучилась.

– Злат, я уже сама к завучу сходила, – Соколова протянула какой-то листок. – Вот она обозначила основные моменты в сценарии, говорит, что обведённые карандашом пункты – обязательны, остальное как рекомендация.

И если на других волной поднялась неприязнь, то Татьяну мне просто захотелось стукнуть. К завучу она ходила, когда меня в раздевалке полуголую зажал с угрозами уголовник. Даже не потрудилась учителю сказать, не то чтобы вступиться.