Маг пяти стихий. Роман под шум прибоя

Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми, а также событиями случайно.

Все изменяется, ничто не исчезает…

Овидий

Иногда Матвею казалось, что с самого начала у него было предчувствие беды. Словно, идя по улице, встретил старого знакомого, сперва не узнал и молча прошел. А через пару поворотов понял, кто это был, обернулся, но силуэт уже смешался с толпой. И осталось обрывочное чувство: то ли обознался, то ли нет… И ведь он тебя тоже не узнал или узнал…

И главное: когда была пройдена точка невозврата, и могло ли что-то изменится, если бы в тот злополучный вечер они с Лизой не пошли в ночной клуб. Но не всё тайное со временем становится явным, оно зарастает тиной мифов, вязнет в воспоминаниях и в конце концов просто растворяется в бытие.

Глава 1. Начало

Ах, иначе в былые года

Колдовала земля с небесами,

Дива дивные зрелись тогда,

Чуда чудные деялись сами…

«Змей» Николай Гумилев, 1915

Капля дождя змейкой-слезой стекала по автомобильному окну. Лиза высвободилась из объятий Матвея.

– Я не хочу ехать в Сочи. Два месяца стажировки пролетят быстро – уже к июню ты будешь здесь, и мы начнем готовиться к свадьбе, – уверенно улыбнулась она своему жениху.

Изящный бриллиантик на пальце словно подмигнул мерцанием в подтверждение её слов.

– Зайчонок, – он протянул ей конверт. – Надеюсь, что с этой открытой ты быстрее согласишься.

Девушка приоткрыла плотный картон, расписанный рекламными штампами: билет. Решение уже было принято.

Она и сама не могла объяснить, почему не хочет ехать в Сочи, город где между пальмами вечно гуляет 32 июля.

Когда мама категорично заявила, что надо брать открепительное на осень и ни в коем случае не пропускать «главную весну» в жизни, Лиза чуть не заорала. Она бы и заорала, если бы от шока не перехватило горло. Но мама стояла на своём: такого как Матвей, умного, перспективного и амбициозного и уже хорошо продвинувшегося в карьере, одного в город на Черном море отпускать нельзя. Местные дамы чайками на него налетят и в клетке запрут. Спорить с матерью было бесполезно. Она желала дочери лучшего, и было проще быть погребенной под этим щитом, чем противостоять ему. А уже когда брошенный на чашу весов билет, качнул перевес в сторону Матвея, Лизе осталось лишь молча собирать вещи в чемодан и слушать о том, кем ей приходится Катя, дальняя родственница, с которой мать договорилась, чтобы у неё пожила.

Но предчувствие ошибки не отпускало, как привязавшаяся мелодия, крутящаяся репитом на периферии сознания.

Машина, аэропорт, самолёт, такси – всё это Лиза видела, как в тумане. Только, когда подошла к катиной двери, словно очнулась. Простая железная дверь, в сердцевине поблескивал глазок. Звонок отозвался замысловатой мелодией. Лиза прислушалась к шагам, ничего не разобрала, и уже хотела нажать клавишу еще раз, но дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояла миниатюрная, очень худенькая девушка-статуэтка: экстра-короткая стрижка, яркие огненно-рыжие волосы, слегка неестественного оттенка, бледная кожа. Одета она была в супер-короткие шорты и облегающий топик. На вид весила вряд ли больше 45 килограммов.

– Здравствуйте. Я – Лиза.

– Привет, проходи, – махнула Катя, словно они были хороши знакомы.

– Значит, всё ОК, доставили по адресу. Здравствуйте, Екатерина. И «не отходя от кассы», сразу прощаюсь. Лизочка, пока. До завтра, – торопливо улыбнулся, «клюнул» ее поцелуем Матвей и заспешил по лестнице, внизу ждало такси.

Катя не успела ему ответить, он уже сбежал на целый пролёт. Но её цепкий взгляд проводил спутника и словно сфотографировал его вслед. Приятный и правильный молодой человек. Ему бы пену для бритья рекламировать. Внутренне усмехнулась Катюшка, и посторонилась, пропуская гостью внутрь квартиры.

Лизавета последовала за хозяйкой. С первых же мгновений стало ясно, что она никогда ещё не была в подобных местах. Помещение было одновременно очень скромным, минималистичным, чуть ли не бедным, но очень стильным, а каждая вещь была оригинальной и находилась на своем месте.

Девушка оглядела «двушку» с просторной прихожей, спальней, гостиной и кухней. Спальня была самой заставленной: шкаф, комод, на поверхности которого громоздилась косметика и забавные статуэтки, кровать, застеленная покрывалом с этнической вышивкой, и стол с ноутбуком, перед которым, подобно посланцу с другой планеты, стояло огромное кожаное офисное кресло. Единственное, что объединяло его со всем пространством – круглая подушечка с замысловатым рисунком. По всей квартире разливался сладковато-пряный запах ароматических благовоний. Наверное впервые в жизни Лиза была в квартире, где не было телевизора, его функцию выполняло огромное полотно на стене: экзотическая индийская мандала. В зависимости от угла зрения она оборачивалась то густым лесом с заморскими птицами на ветках, то удивительным цветком с расходящимися лепестками и листьями. Смотреть на такую картину можно бесконечно, каждый раз находя новые сюжеты. В центре комнаты находился низкий японский диван. Лиза сразу поняла, что, несмотря на простоту, он очень удобный. Кроме дивана, тяжелых штор-«блэкаутов», низкого журнального столика и картины, в комнате больше ничего не было. Но она не казалось пустой, в атмосфере витала особенная энергетика, нечто невидимое глазу, но чувственное на интуитивном уровне.

– Спать можно на диване или возьмем у кого-нибудь раскладушку, – пояснила Катя. – Одежду повесь в шкаф в спальне. Не стесняйся. Еда в холодильнике – поешь, если голодная. Внизу, кстати, есть «Пятерочка».

– Спасибо. Я тебя не сильно стесняю? Мне так неудобно… Свалилась как снег.

– Не парься. Я верю, что вселенная отвечает нам. Я сделаю добро тебе, а кто-то – мне. Мы все взаимосвязаны, – засмеялась девушка. Но Лиза поняла, что Екатерина не шутит, и тема для неё более серьёзная. – Встречи не случайны. Вот увидишь, Лизок.

Екатерина облокотилась на подоконник и посмотрела на пустой двор. Лиза впервые смогла разглядеть татуировку у девушки между ключицами. Сначала ей показалось, что изображена ладонь. Но потом стало ясно, что это симметричное перо с многоуровневым флористическим сюжетом, в сердцевине был нарисован глаз. Поэтому, хотя Катя стояла спиной, у Лизы было стойкое ощущение, что гостеприимная хозяйка за ней наблюдает. Еще раз поблагодарив и извинившись, приехавшая направилась в ванну.

За окном на ветке сидел ворон. Его тёмный, жесткий, пристальный взгляд следил за девушками. Птица хлопнула крыльями, молча взлетела и скрылась в темноте. На него никто не обратил внимания.

Первые дни пролетели кадрами фоток в сториз инстаграмма: брызги моря, горячая галька на пляже, мидии в горшочке. Матвей целый день пропадал в офисе, а под вечер вырывался к любимой. Они гуляли, целовались, вдыхали ароматы глицинии. Вечером, сидя на берегу, в паре метров от вспенивающегося белыми хлопьями прибоя и любуясь оранжево-апельсиновым закатом Матвей укутал Лизу клетчатым пледом и обнимая в сто миллионный раз подумал, как сильно её любит. Он помнил, как увидел её первый раз с точностью до секунды. Они встретились в общей компании: его пригласил друг вместе отпраздновать Новый год. Он пришел первым и пока выставлял на прохладный подоконник бутылки игристого, в комнату впорхнула она вместе с подружками, втиснулась на диванчик, где уже было три человека. Ему был виден только её профиль: точеный нос, чувственный излом губ и яркие глаза, которые наполняли всё пространство вокруг себя энергией.

Матвею казалось, что в комнате кроме неё никого нет, и так хотелось прижаться к ней, обнять, поцеловать. Когда они впервые шли рядом, и её висок касался его плеча, то он проникся сознанием: они идеальная пара.

А чем больше он её узнавал, тем сильнее восхищался. Она была не только красивая и зажигательная, но по-настоящему добрая. Даже в несколько архаичном значение этого слова. Например, она вечно помогала каким-то одиноким старушкам, если шла в продуктовый магазин, то перед этим заскакивала к пожилым соседкам, чтобы узнать, что им купить. По выходным волонтерила в центре зоозащиты, чистя вольеры. А если уж проходила через детскую площадку во дворе, то детвора вихрем окружала её.

Как важно ему было не разрушить, не омрачить отношения, которые между ними сложились. Друзья предупреждали не бегать за ней. Мол, малолетка – много чести. Мать наставляла, что девушку нужно уважать. А отец… Отец был строгих правил. И одного движения его брови хватало, чтобы Матвей рядом с Лизой держал себя в руках. Её родители сразу приняли его с распростертыми объятиями, и он всегда расслаблялся в окружении их семьи. Но всё-таки обмануть их доверие было бы непорядочно. Да, и Лизок, такая самостоятельная и смелая, порой становилась отстраненной и недосягаемой. Он боялся, что она сбежит, ревновал ко всему миру. Но здесь на южном крае России они наконец-то были вдвоём. Только он и она. И уж он готов был ко всему, чтобы её удержать!

– Пора, – он коснулся губами её виска. – Завтра рано на тренинг. Кстати, на выходные я забронировал нам аппарты в Красной Поляне.

В подъезде Лиза услышала странные ритмы: они шли словно из недра земли, но при этом совершенно отчетливо раздавались с их, третьего, этажа. Она побоялась нажимать на звонок, чтобы не нарушить музыку, поэтому открыла дверь своим ключом и вошла. В прихожей была гора обуви. Лиза чуть не запнулась об неё в полумраке, потом пригляделась, поставила свои туфли в уголок и прошла. В условно «её» комнате повсюду сидела примерно дюжина человек, кто-то примостился даже на подоконнике, внимая звуку странного, чуть ли не магического инструмента. Он был круглый, похожий на барабан, с углублениями по всему диаметру:

– Это ханг, – шепнула, сидящая с края, Катя и подвинулась. Лиза удивилась её способности слышать, не заданный вопрос.

Она опустилась рядом на краешек подушки и прислушалась. Музыка уносила в другие миры. Никогда ни одна мелодия не оказывала на Лизу такого сильного действия. Она не могла смотреть на людей, даже музыканта: длинноволосого парня в смешных очках и выцветшей рубахе. Пестрая толпа хипстеров не имела к этим мистическим звукам никакого отношения. Лиза закрыла глаза и откинулась на спину. Её словно качало на волнах, она вновь видела красно-желтую морскую воду, подсвеченную лучами тонущего солнца. И чувствовала надежное плечо Матвея, который всегда поможет ей выплыть из любой пучины. На её пояснице вновь покоилась его ладонь…

Сосед слева слегка толкнул её плечом, Лиза обнаружила, что Катя совершенно незаметно пересела вглубь комнаты и разливает чай. Лиза, беря чашку, кивнула в знак благодарности и сделала глоток: терпкий вкус имбиря и незнакомой специи обжег изнутри. «Интересно, в какую сказку я попала» – промелькнуло в голове. И тут же в ответ прилетело мамино любимое выражение: такая большая, а в сказки веришь. К имбирю примешивался дурманящий запах лимона и сандала, в сознание вновь возник образ Матвея, его вечно слегка насмешливая улыбка, которую Лизавета уже давно раскусила: это была защита от внутренних тревог и страхов. Его неизменный оптимизм и уверенность в себя в её глазах были самыми ценными качествами. Вот бы Матвей был здесь, ему бы понравилось! Но тут же забыла о любимом: время растворилось, секунд, минут, часов не существовало. Был только: баммм-ммм-боммм-ммм, звучащий то ли из глубины земли, то ли из чрева человека…

В какой-то момент ей показалось, что она слышит шелест птичьих крыльев, бьющих по лицу. Девушка не могла разобрать: они хотят укрыть от чего-то или разорвать на части. Да это уже совсем галлюцинация! Лиза открыла глаза: облокотившись плечом на дверной косяк стоял мужчина и слегка нависая над ней пристально разглядывал. У него была внешность человека, который привык производить впечатление и не особо заботился о чужом мнение. Высокий, статный, с аристократичным профилем он гарантировано выделялся в любой компании. А изгиб его улыбки словно хранил отпечаток всех бесстныдных поцелуев, которые были в его жизни. Его спокойный, внимательный взгляд был прикован к ней. Лиза глянула в ответ, смущенно улыбнулась и кивнула. Мужчина не отреагировал и глаз не отвёл. Такое бесцеремонное рассматривание вполне тянуло на хамство. Но разрушать атмосферу Лиза не решилась, поэтому попыталась отвлечься. Незнакомец её очевидный дискомфорт словно не замечал. Лиза вновь попыталась сконцентрироваться на музыке, но у неё никак не получалось. По спине бежали миллионы мурашек и острыми иголками тыкали в кожу. Она уже начала думать, как ей вежливо попросить его не смотреть, как вдруг в ухе раздался отчетливый шепот: «Принеси мне воды». Лиза чуть не вскинулась от неожиданности и наглости: а «пожалуйста» где? Но тут же осеклась, понимая, насколько детсадовскую сцену устроит посреди вечеринки.

Она решила, что проще уступить наглецу и отделаться от него. Встала, их тела оказались так близко, что она невольно коснулась его грудью. Он так не отводил взгляд. На мгновение их глаза встретились, и Лиза собрала всю волю в кулак, чтобы не глянуть вниз. Намагниченная яростью вбежала в кухню, схватила стакан и наполнила его водой из-под крана. Привычный звук напора проточной воды слегка успокоил и привел в чувство. Что уж так распсиховалась. Мало ли, не умеет человек себя вести, что в этом такого уж неожиданного. Она сама выпила воду и набрала стакан ещё раз.

Когда Лиза вернулась в комнату, незнакомца в проёме не было. Она обвела взглядом пространство, чтобы спросить, куда он делся, но поняла, что никто её не услышит.

– Кому воды? – прошептала Лиза, чувствуя себя полной дурой.

Музыка закончилась, кто-то начал спорить, что очищает чакры лучше ретрит на Алтае или аюверд-трип на Бали. Лиза вдруг почувствовала себя очень утомленной, и пожалела, что у неё нет здесь своей комнаты, где можно было бы укрыться. Но толпа растаяла быстрее, чем могло показаться сначала. За пятнадцать минут почти все, не особо прощаясь, разошлись. Лиза приняла душ, и когда вошла в комнату поняла, что остались только те самые спорящие парни и музыкант, который укладывал свой волшебный инструмент в кофр. Катя помогла постелить, и уже через мгновение Лиза осталась одна. Голоса на кухне не стихали, но совершенно её не тревожили. Стоило задернуть шторы, но не было сил вставать, да и лунный свет живописными бликами растекался по полу. Какой невероятный день…

Именно с такой мыслью она проснулась. Комната была окутаны густым мраком. «Интересно, почему не светит фонарь?» На цыпочках, стараясь не шуметь, Лиза вышла в коридор. Дверь в катину комнату была открыта, и оттуда доносились характерные звуки. На кровати в замысловатой позе переплелись два тела. Смущение и томление овладели Лизой. Она, надеясь, что её никто не заметил, вернулась в свою постель.

Утром она застала Катю, сидящей на полу, с соединенными ступнями. Ночного гостя в доме уже не было.

– Это поза бабочки. Я всегда заканчиваю ею утренние асаны. Ты любишь йогу?

– Нет. Я хожу на танцевальную аэробику, – ответила Лиза. – Это так тонизируют.

– Энергия черпается в точке покоя.

– Наверное ты права. Пойдем сегодня ужинать с нами, – познакомишься с Матвеем. Мы завтра в Красную поляну хотим поехать.

– ОК. Тебя вчера не сильно шокировала музыка?

– Ты что? Наоборот! Это был так круто. А ты не знаешь, что за мужчина в конце вечера пришёл, возле меня стоял, а потом исчез.

– Не знаю. Не обратила внимания. Ты смотри, пожалуюсь Матвею, что ты на незнакомцев заглядываешься!

– Да, нет. Он неприятный, и почему-то быстро ушел. Попросил воды, а когда я принесла, то словно растворился…

– Может заходил за кем-то, – пожала плечами Катя. – Давай, до вечера. Созвонимся насчет совместного ужина.

Она молниеносно переоделась, собрала ноутбук и убежала в офис. Лиза села за учебники. Летом или осенью, а сдавать экзамены всё равно придется.

Глава 2. Познание и искушение

Кто ты, он или она,

Мой сообщник ли таинственный,

Мне сестра, или жена,

Враг ли мой, иль друг единственный,—

Я не знаю, но люблю

С вечной нежностью напрасною

Душу темную твою,

Душу темную и ясную.

Дмитрий Мережковский, 1904

Вечером они сидели в уютном ресторанчике в самом центре Сочи. Звучала тихая музыка. Матвей смешно изображал спикеров с тренингов. Он быстро нашёл общей язык с Катей, было видно, что они друг другу понравились. В музыке их вкусы диаметрально разошлись. Матвей любил рок новой волны и не понимал катин этно-фолк, который больше напоминал заклинания шаманов, на канувшем в лету языке.. Зато в кино у них нашлось множество точек соприкосновения. Лиза еле успевала следить за тем, как они жонглировали именами модных режиссеров: Иньяриту, Карвай, Альмодовар. Она, конечно, тоже смотрела их фильмы, но ей требовалось время, чтобы «подгрузить нужный файл в памяти». В конце культурной дискуссии молодые люди единодушно сошлись в том, что «Шантарам» – лучшая книга современности.

После ужина немного прогулялись по теплым улицам. Сочи был словно сдавленная пружина накануне сезона, готовая распрямиться круглосуточными гуляниями, суетой рыночков с домашним вином и чурчхеллой, раскатистыми голосами зазывал. Дома Катя сказала:

– Классный у тебя Матвей. Повезло. Умный и надежный.

– Ой, он порой такой скучный. И всегда знает, что лучше, – капризно заявила Лиза. Ей льстило, что старшая подруга отдавала должное её парню, но стремление к противоречию заставляло обесценить слова.

– Ну, а что делать, если действительно знает? – засмеялась рыжик, ложась спать.

Лизина инфантильность забавляла её. Да, девушка в 19 и 25 лет – это два разных человека.

Вместо будильника Лизу разбудил телефонный звонок:

– Я выезжаю, буду через пятнадцать минут!

– Спущусь, – ласкова проворковала Лиза, подумав, что собирается замуж за робота: «Он вообще когда-нибудь отдыхает».

Но уже через четверть часа, забыла о том, что не выспалась: у подъезда стоял ярко-красный кабриолет Porsche.

– Карета подана, – их губы вспорхнули в поцелуе, она рукой обвила его за шею.

Ветер трепал волосы. Восхищенная Лиза камерой телефона выхватывала открыточные виды: складки изумрудных гор, белыми шапками уходящих в облака, бескрайнюю синеву неба, крутые склоны со сверкающими у подножия речками. Пейзаж, написанный гением!

Иногда Матвей клал свою ладонь на лизину, она сжимала его пальцы. Его девушка отвечала взаимностью, а значит весь мир открыт перед ними. Она знала, что рядом с ней лучший из мужчин. Слова были излишни. Рука сжимала трубку, вибрирующую лайками. Ей хотелось делиться своей радостью со всем миром. Только почему постоянно возвращался в памяти терпкий запах сандала и лимона?

Через несколько часов ребята поднялись на Черную Пирамиду: окружающий простор завораживал – счастье и свобода, выкованные в камнях. Лиза инстинктивно оперлась на плечо жениха:

–Давай взмахнем руками и взлетим! – раздался мужской голос.

– А если разобьемся? – Лиза подняла глаза на возлюбленного.

– Мы же будем вместе, – заверил её Матвей.

Затем канатная дорога привезла их к кристально-прозрачному водопаду, брызги которого, разбиваясь о дно ущелья, взлетали миллионами капель, на мгновения зависая в воздухе. Матвей притянул идущую впереди Лизу к себе, они целовались, не замечая других туристов.

– Темнеет, – будто признаваясь в чем-то важном, прошептала Лиза.

– Пора, – согласился с ней спутник.

Улицы Красной Поляны были заставлены кукольными домиками словно заброшенными в сердцевину Кавказских гор прихотливым смерчем из сказки про Элли и Тотошку, в одном из таких проулков затесались и их апартаменты. У Лизы свело живот от предвкушения и тревоги, та красная линия, возле которой они замерли, должна была разверзнуться пропастью. Девушке предстояло нырнуть в бездну страсти, Матвей чиркнул по замочной скважине ключом. Комната распахулась гостевой свежестью и белизной. Стильная безликость, универсальность форм, отвечающих всем вкусам сразу, не размыкая объятий мужчина потянул Лизу к кровати. И тут же взял тайм-аут:

– Выпьем, – игриво блеснули пузырьки шампанского, почему-то напоминая Лизе о каплях водопада.

Она глотнула прохладное вино, комната поплыла изгибаясь в причудливом танце, кровать распахнула ей свои объятия. Матвей не успел поймать, рухнувшую на белое покрывало невесту.

Когда Лизавета открыла глаза, над ней склонялись бледный Матвей и женщина в костюме врача скорой помощи.

–Она пришла в себя!

– Что случилось?

– Девушка, вы перепили и потеряли сознание.

Лиза даже не поняла, что шокировала её больше: то, что она впала в алкогольное опьянение буквально после одного глотка спиртного, или, что упала в обморок на ровном месте!

– Она практически не пила. Всего один или два глотка, – вступился за любимую Матвей. – Возможно, это от смены атмосферного давления. Мы впервые в горах.

– Всякое может быть, – недоверчиво проворчала дама. – В любом случае будьте аккуратны.

Врач убедилась, что девушка вроде бы оклемалась, еще раз посчитала пульс, и, решив, что всё вроде бы под контролем, удалилась.

– Как я испугался, – Матвей провел ладонью по волосам суженой.

– Наверное, это от переизбытка чувств.

Дурман вроде бы отпускал, но сказать, что полностью понимает, что происходит, она не могла. Медленно встав и держась за стену, она отправилась в ванную. Из зеркала на Елизавету смотрело бледное, испуганное отражение. Надо отдохнуть! Ребята решили, что лучшим вариантом, чтобы полностью восстановиться, будет посмотреть романтический фильм. Лиза уснула, не дождавшись развязки. Матвей аккуратно укрыл любимую одеялом. Как же она его испугала! Всё ещё будет, главное, чтобы с ней всё было хорошо! Он выключил ноутбук и обнял её как брат.

***

В ближайшую неделю Матвей был по уши загружен на семинарах. Кроме насыщенной программы курса, накидали кучу работы из офиса. Поэтому вечерами он не успевал вырываться из кипы таблиц и отчетов. Наступили именно те дни, которых Лизавета так боялась. Но, к своему удивлению, она совсем не скучала. Катя привлекала её к йоге по утрам, днем гуляла по пляжу, жара еще не пришла, и было комфортно. По вечерам училась. В один из дней Катя предложила сходить к знакомой, которая проводит сеансы игры в лилу. Это древняя ведическая игра, помогающая узнать себя и своё предназначение. Сначала Лиза отнеслась к приглашению со скепсисом, внутренне опасаясь узнать будущее, но потом заинтересовалась. Пригодится же знать, в чём твоя миссия или секрет личного счастья. Высокая, сухая девушка-проводник со светло-серыми волосами цвета пепла долго смотрела на Лизу:

– Попробуй, может быть получится, – невнятно заметила она. И туман в её глазах сгустился. – Нужно положить на стол какую-то свою вещь.

Лизина тревога уже совсем развеялась: это всего лишь игра, где нужно бросать кубик и двигать фишки. Она играла в подобную в детстве, еще не зная, что это упрощенная версия многовекового ритуала, помогающего познать бытие. Лиза сняла подаренное Матвеем кольцо, положила перед проводником-ведущей, и, загадав свой вопрос, бросила кубик. Кость покатилась, но как мячик отскочила от поверхности и закатилась под кресло. Лиза с удивлением подняла глаза на проводника. Та нагнулась, достала кость и подала снова. Опять бросок – фигурка вновь рикошетит от стола.

– Да, что же такое? – Катя засмеялась. Но её смех разбился о молчание ведущей.

Третья попытка, и кубик снова падает с поля.

– Это плохой знак. Тебе следует вернуться, когда ты разберешься в себе. И, кстати, это вещь не твоя.

– Как это не моя? Мне это жених подарил.

– Ну, тебе виднее, – периегет лилы стала быстро собирать поле и фишки, её руки дрожали.

Пришла катина очередь, но она решила, что настроение уже не то, да и вообще лила – долгий процесс, а ей пришло срочное письмо с поправками в техническом задание. Нужно было работать. Они допили чай, поговорив на общие темы. И девушки отправились домой.

– Аннушка сегодня какая-то странная была. Обычно она более приветливая. Может, случилось что, – с тревогой размышляла Катя.

– Да нормальная. Может быть, расстроилась, что игра не удалась. А ты вообще веришь во всё это?

– Во что именно?

– Ну, вот в это всё: тонкие материи, высшую силу, магию.

– Если мы чего-то не видим, то не значит, что этого не существует. Вот свою печень или Америку, мы же тоже не видим, а они есть.

– Ну, это не одно и то же. Одно дело органы, их патологоанатомы видели, – рассмеялась Лиза.

– Некоторые люди и без скальпеля как патологоанатомы.

Катя была права, хотя не видела, как Анна после их ухода долго окуривала свою квартиру, потом распахнула окна, чтобы весь дым благовоний вышел. В ту ночь она проснулась от сдавленного крика, ей приснилась женщина, бьющаяся в темноте, она пыталась что-то сказать, но никто её не слышал. Утром проводник лилы хотела нарисовать портрет женщины из сна, но не смогла вспомнить её черты.