Зона Поражения
Покидая слободу Лиса увидела, как растревоженные односельчане бежали к дому Кастета. Сейчас нужно было как можно быстрее добраться до Погранича. Там ждал Максим – интендант, который мог бы помочь добраться куда надо. Но куда идти? Сейчас в любом случае прочь от прибитого бородача, прочь от пережитого страха.
Местность была довольно лесистая, однако местными были протоптаны довольно удобные тропы и даже дороги, одной из которых Лиса и стала придерживаться. Погода в новом мире обычно не блистала мягкостью, большую часть года было примерно средняя осень, перебивающиеся на несколько месяцев зимы и короткое лето. Обычно было весьма прохладно, температура редко превышала десять градусов, а зимой случался даже минус, правда не сильный, пять градусов ниже нуля не более. И только в короткий период лета, который шел примерно две, а то и три недели температура могла дойти до двадцати. Но в целом было холодно, что еще больше накладывало отпечаток на жизнь, особенно зимой, когда мог выпасть небольшой снежок, который, как и дождь не сулил ничего хорошего. Весна же ничуть не отличалась от осени, в Убежище это точно не было видно. Внешний вид мира почти не менялся: в основном серое, затянутое тучами небо, с иногда багровыми вкраплениями, по которым можно было понять в какой зоне ты находишься. Флора была преимущественно хвойная, что и давало хоть какую-то зелень, но и обычные деревья сохранились, вернее, как обычные, все в этом мире изменилось. Листья были крайне малы, и имели, как правило, золотисто-красный оттенок, для чего они служили мало кто знал – солнце не видели уже многие годы. Но мир не вымирал, а менялся, менялось все в нем, превращаясь во что-то совершенно новое. В любом случае о деревьях Лиса знала очень мало, она видела разные растения и даже какие-то деревья в Саду, закрытые под куполами и имеющими искусственное освещение. Воспитательница говорила, что это старые деревья и таких в мире больше нет.
Устав бежать и убедившись, что погони нет Лиська решила сделать небольшой привал. Она присела к довольно ветвистому дереву и начала размышлять о ситуации в которой была. Расклад, мягко сказать не очень: ее плед украли урки, вместе с рюкзаком и провизией, особенная проблема это отсутствие противогаза – хоть дождь в лесу можно переждать под сенью, от испарений не спрячешься, а вечно серое небо не скажет, когда, собственно, грянет беда. Также доставлял проблем висок, который ныл после удара об тумбу, кратковременный выброс адреналина позволил об этом не думать, но сейчас голова у нее просто раскалывалась. Ну и куда собственно идти, где пункт назначения? Решение было простое – найти того, кто подскажет дорогу, но вдруг это очередной бандит?
Чтобы хоть как-то отвлечься Лиса стала разглядывать винтовку. Она была очень интересно сделана, первое на что стоило обратить внимание – это цвет деревянных частей – бронзовый, цвет старого дерева. Любое нынешнее оружие, что использует современные деревянные детали очень темного, иногда прямо чёрного цвета. А это значит, что оно было сделано, скорее всего еще до Катастрофы, очень раритетное оружие. К винтовке прилагалась оптика, так что из нее можно было стрелять на приличное расстояние, но в ее руках этот бонус был совершенно бесполезен. «Если б не мои глаза…» – как Лисе в тот момент с грустью подумалось. У винтовки был магазин, но судя по затворной части нужно было вручную перезаряжаться. «Удобнее конечно, чем вставлять по одному патрону, но грубоватый затвор». Штыка к винтовке не прилагалось, да и искать его времени было немного, а даже если бы нашла толку от него в ее руках нету, от слова совсем. Она начала считать патроны, всего 28 штук, немного конечно, тем более что сама винтовка была пуста. Немного приловчившись она поняла, как ее правильно заряжать. И хотя патронов не очень много, ей вспомнилась банда, у которой лишь у немногих был огнестрел – самые примитивные самопалы, ну а большее их число было вооружено дубинами, кастетами и прочим хламом, так что на дистанции у нее есть шанс, правда для этого надо еще попасть. И если с автоматической винтовкой это сделать еще можно, то вот из подобных шанс попасть был только на крайне близких дистанциях.
Отложив винтовку стала разглядывать странные тряпичные свертки, которые были в сумке. Раскрыв их, она увидела нечто интересное – маленькие, размером с пуговку шары от которых расходятся длинные и тонкие как нити щупальца, у каждого по десять таких щупалок по кругу и два более массивных сверху, у одного по бокам, у другого в передней части.
– Должно быть это те самые симбионты. – В этот момент ей подумалось, что их можно использовать, чтобы добраться до цели, чтобы выжить. Но тут же промелькнули слова Петруши о том, что с ними путь в Красную зону закрыт. – Нет, нельзя, надо будет вернуться в Убежище!
Как только она дотронулась до шара, он начал шевелиться, обвив одной из щупалок ее палец. Второй то же начал шевелиться, что сразу напугало Лису, она тут же прикрыла их тканью. Замерли. Но интерес взял свое и она вновь развернула сверток, они медленно пришли в движение. Крайне медленно, обвивая ее руку, они начали ползти вверх. Она не хотела их использовать, но с интересом наблюдала как эти существа двигаются. «А может все-таки…?» – витала в ее голове навязчивая мысль. Ей было забавно наблюдать как эти мелкие колобки неуклюже ползут по руке, нужно было решаться.
«Если их использовать, то дороги домой не будет, проход в Красную зону закрыт раз и навсегда, Петруша говорил, что их сложно изъять. Но что если без них невозможно будет добраться? Наши ребята надеются на меня, им больше неоткуда ждать помощи. И Петруша говорил, я должна доставить донесение в их штаб! Если не сделаю…» – в ее голове боролись две идеи, и при каждом упоминании Петра она чувствовала себя обязанной, он отдал жизнь, что бы она убежала, а она не смогла. Чувство презрения и жалости к себе не покидали ее никогда, ведь с момента как она появилась на свет она была слаба. Невозможность защитить близких ей людей из Убежища, привела к тому, что она стала смотреть на мир сквозь пальцы, пыталась отстраниться. Но каждый раз видя смерть людей вокруг она понимала, что хочет жить, и что она должна бороться пока не исполнит долг.
Существа уже доползли до плеча и стали залезать под одежду, она расстегнула куртку и рубаху – надо решаться, либо снимать и убирать их, либо дальше наблюдать. Внезапно она увидела руки воспитательницы. «Мама…» – на мгновение промелькнуло в голове, и она сама того, не подозревая одним мигом сняла существ и дрожащими руками завернула обратно в ткань. «Я так хочу тебя увидеть, хотя бы еще разок…» – из ее глаз хлынули слезы, вновь чувство жалости к себе, страх и нерешительность. «Но как же я смогу спасти их, если не сделаю? Как?!» – она продолжала плакать, неуверенно посматривая на сверток. Все ее нутро говорило, что она должна, но страх не давал ей сделать задуманное.
– Успокоиться, успокоиться… тихо, тихо… – На глазах вновь проступали слезы, Лиса с силой дала себе оплеуху, и со злобой, сквозь зубы выдала. – Я сказала тихо! Я спокойна, спокойна, я смогу, все смогу.
Немного поуспокоившись, стала тянуться к сверткам. «Если я выполню задание, нас ведь эвакуируют. Больше не будет Красной зоны, а значит я их увижу!» – Эта мысль окончательно подняла ей настроение, и дала уверенность в том, что симбионты нужны. Когда знаешь, что должен сделать, становится проще принимать такие решения. Она взяла колобки в руку, они вновь активизировались. «Вроде как лезли под одежду» – посадила их на грудь, существа медленно стали с нее сползать, Лиса внимательно наблюдала. Один из них пустил свои щупалки под грудью, сделав небольшой надрез, пролез внутрь, причем это было очень стремительно, она невольно вскрикнула, однако затем боль прекратилась. Лиса ничего не чувствовала, кроме небольшого дискомфорта – наверное своими щупальцами существо ввело обезболивающее, второй колобок, поспешно пролез в тот же надрез, и они оба скрылись внутри нее. Она прижала ткань к ране, чтобы остановить кровь, ничего болезненного или странного не было, кровь свернулась очень быстро, оставив лишь небольшой рубец.
– И что теперь? – Действительно, что? Ей никто не рассказывал, как работать с этими штуками, когда начнут действовать и какой от них вообще эффект она не знала. Петруша говорил о силе или заживлении ран, это бы точно пригодилось. Она даже начала думать, что сможет в рукопашную справиться с каким-нибудь здоровяком. Эй стало очень спокойно на душе, самое страшное позади. Она мысленно хвалила себя, что все-таки смогла принять решение, хотя правильное оно или нет будет видно дальше. Стало сильно клонить в сон, все-таки за последнее время столько всего было, да и за прошлый раз, когда она отрубилась полноценно отдохнуть не получилось. Глаза сами закрывались, и, хотя она прекрасно знала, что спать нельзя, но сил сопротивляться уже не было…
Сон был очень глубокий, отдельные образы и ничего более. Но хотя бы нет этих ужасных лиц, обезображенных болью. Только такой сон, глубокий и крепкий мог позволить забыться, не думать о пережитых ужасах. Только так можно было почувствовать умиротворение, только так можно ощутить себя живым… Проснувшись Лиса чувствовала странные ощущения в глазах и ушах, голова по-прежнему раскалывалась, и просыпаться не было никакого желания. Встав и застегнув одежду, она начала собираться.
– Уснула с расстёгнутой рубашкой и на земле, такая дура, а если заболею? – Корила себя она. – Надо идт…
Внезапно жуткая боль охватила ее голову, скорчило и скрючило, она упала на колени, а затем и на спину. Руки судорожно впились в землю, она стала выдирать ее клоками, тело дрожало. Лиса стала кричать, сердце вновь забилось в бешеном темпе, страх обуял ее полностью. «Я умру?!» – первое что пришло в голову, глаза пульсировали, чувство что их выжигают раскаленным железом. Она начала тереть их, сильно надавливая, что на долю секунды убирало боль. Их страшно было даже открыть, мысли путались, этот мир вновь дал о себе знать. Такой же болью отдавали и уши, такое чувство как будто их отрывали на живую, и внезапно все звуки померкли. Она осталась наедине со своими мыслями, в хтоническом порядке бегающими в голове. «Что это?! Что это?! Что это?!» – все что могло посетить в этот момент. Она извивалась как могла, хватала руками листья на земле, терла глаза и уши. Она кричала, что есть сил, но не слышала свой крик. Чувство боли задавило всякую осторожность, шумом можно было привлечь кого-нибудь, а сейчас она не в состоянии дать отпор. Прикасаясь к ушам, она чувствовала что-то теплое и жидкое, должно быть кровь. Невероятным усилием воли она заставила себя открыть глаза, чтобы проверить что это, но вокруг была лишь тьма…
Ни света, ни звука, у нее не осталось ничего…
Глава
V
Журчание. Зелень. Тепло. Небольшой деревянный домик у реки. Странно, его цвет совсем нетусклый. Так ярко, что это? Солнце? То самое про которое рассказывают старожилы? Мои ноги в воде – эта речка совсем не похожа на ту что в Убежище, мелкая она что-то. А вода прозрачная-прозрачная. Так приятно, прохладный поток. Спокойствие… Что это за место? Я здесь впервые, но почему я тут? Умерла? Это тот самый рай, про который нам рассказывали в церкви? Вот оно что… Тогда ясно почему я больше не боюсь, это конец. Тут так хорошо…
– Лисёна! Лисёна! – Меня кто-то позвал? Такой приятный, такой знакомый голос. Надо подойти к дому. – Лисёна! Кушать!
– Да иду уже, иду!
Этот домик вдруг стал беседкой, внутри которой стоял стол и за ним сидела женщина. Лица не видно, кто же это? За столом было много разных блюд. А этот голос, меня так называл лишь один человек:
– Мама…?
– Ну и чего мы так долго? Вот раковина, мой руки и садись кушать. – Почему…, почему я не вижу лица? Но это точно она, ее голос, ее повадки, ее…руки!
– Мама…
– Да солнышко? Чего ты, зачем слезки пускаешь? Иди сюда, дай вытру, вот так. Садись кушать.
– Это и вправду ты? Я тебя столько не видела уже!
– Сколько не видела, чай минут пятнадцать, пока в реке ноги полоскала, ты в теньке была, голову не напекло?
– Это не правда, это же не правда?! Я была под деревом в лесу, Убежище, задание, группа, Петруша… Что произошло?
– Вот фантазерка, ну точно перегрелась, сиди тут я за лекарством схожу. – Она ушла. Это же не по-настоящему, не может быть. Но мама… я так рада ее видеть. Я хочу быть здесь, остаться здесь. Тут так хорошо…
Но как же задание? Как я могу бросить их? Нельзя, никак нельзя, я должна вернутся, я должна… Что это? Опять слезы? Такая никудышная, я все испортила. Опять… Всегда все порчу, никогда ничего нормально не выходит. Всех подвела…
– Так, а ну-ка соберись истеричка! Я должна вернутся. Должна…
Что это? Огонек? И его даже солнце не перекрывает. Точно я должна идти, на огонь! Я должна!
– Лисёна! Ты куда? Ну ка немедленно вернись, там опасно! Слышишь!
– Мама, мамочка, прости! Я тебя спасу! Я должна!
Выстрел!
Лиса лежала, скорчившись от боли на сырой земле, обхватила руками ноги. Её лицо было перепачкано кровью, она скрежетала зубами. Похоже, что все кончилось, боль ушла.
Выстрел!
Она открыла глаза, и приподняла голову над землей, к лицу пристали несколько листьев, зевота напала. «Что это со мной было?» – в голове снова стали появляться мысли. Руки все в крови, она взяла ткань, в которую были завернуты симбионты и пыталась их оттереть. Слух и зрение вернулись в норму, можно было выдохнуть, самое страшное позади.
Выстрел!
«Кто стреляет, может бандиты? Интересно сколько я лежала, они уже, наверное, давно меня ищут?» – Она мигом вскочила, закинув винтовку на плечо, побежала к предполагаемым выстрелам. Очень хотелось есть, изнывая от голода, живот пел китовые песни. «Убила бы за кусок хлеба, да с тушеночкой. Или кашу… Любую только кашу, а может бульон?» – Поймала себя на мысли что не время думать о еде, но кушать смерть как хотелось.
Выстрел!
«Да где же они? Сколько можно бежать?» – Она неслась во весь опор, стрельба становилась все отчетливей, но она никак не могла дойти до места. А между тем Лиса стала слышать уже и перебранку вместе со звуком хлестких ударов. Рукопашная! Добежав до края леса увидела опушку, причем весьма приличного размера. Она машинально вскинула винтовку и принялась смотреть за боем через оптику. Перед ней было четыре человека, еще двое лежало поверженными, судя по форме один был против троих. Несколько весьма молодых людей в серо-черной форме держали винтовки с примкнутыми штыками, направляя на своего противника. У них не было ни сумок, ни противогазов, ни другого оружия или снаряжения. Их противник же был одет в зеленый комбинезон, поверх которого висел хорошего вида бронежилет, его рюкзак валялся в десяти метрах поодаль. Мужчина был старше средних лет, с явно просачивающейся сединой в волосах, он внимательно смотрел за движениями троицы. В руках держал лишь саблю, и явно проигрывая в огневой мощи, каким-то образом двоих то уложил! Причем на них не было ран от огнестрела или порезов, однако от их тел исходил пар, даже скорее дым.
– Ну шо дед, пришло твое время! – Начал один из серых. – Ох ты нам, собака, кровя попил! Сдаешься, так и быть, сильно бить не будем, почти целый до Есаула доедешь!
– Что, молодчики, не взять вам старого казака? Забыли уже как шашку в руке держать. Ну ничего, айда, к нам на заставу, может даже мужчинами станете, не сразу правда, сначала по сраке наполучаете, а вот потом… – Мужик явно издевался над молодыми, перекидывая шашку из одной руки в другую. Он достал небольшую плеть и приготовился к выпаду.
– Ты, мразь, еще пошути тут! Мало вас предателей нам на голову! По тебе нагайка плачет, и ее ты сейчас и получи…
Не успел он договорить свою фразу, как старик прыгнул в один подход на расстояние удара саблей, молодчик не растерялся и заблокировал атаку винтовкой, ей правда сразу «поплохело». Но тут старик, отпрыгнув на метр, из-за спины ударил того плетью. Эффект от нее был неожиданный – парня затрясло, и упав, задрожал в диких конвульсиях.
– Не плохо, молодчик, неплохо. Знай наших! – Однако после этого один из серых выстрелил из винтовки, попав зеленому в грудь. Попятившись он опрокинулся на землю.
– Ну и что ты натворил? – Между серыми началась перебранка. – Был же четкий приказ Есаула – доставить живим! Эх, вот теперь выслушивать его нагоняй, опять!
– А я что? Не стрельнул, он бы нас всех положил!
– Не положил, ты что за себя постоять не можешь. Что прям как баба, слушать противно!
– Но он же…
– Что он, да он? Тьфу, ты казак или кто? Анархист он плешивый. Как мы против Теневцев будем драться, если нас всякие беззаконники бьют? Его должны при всех наказать! Чтобы видели, что мы найдем и покараем любого, кто выступать поперек будет!
– Так, а может он жив еще?
– Даже если и жив с дыркой в грудине вряд ли доедет…
Серые опустили винтовки и тут же новый удар плетью по стрелявшему, конвульсии и падение, второй стреляет немедленно, однако зеленый каким-то образом все равно вскакивает на ноги и замахивается саблей. Не успевая перезарядиться серый выставил винтовку со штыком! Оба замирают в непосредственной близости. Один удар решит исход боя…
– Ох, сынку, опусти винтовку, не хочу тебя губить. Лучше получишь от начальника нагоняй, чем смерть! – По действиям зеленого видно, что он куда опытнее, особенно в рукопашной. – Не пристало помирать молодым, тебе еще к нам на заставу ехать учится!
– Не пристало помирать? Ты пятерых положил, собака, смотрите какой человеколюб, молодость он пожалел. А ты меня не жалей, я здесь по долгу, помереть готов! Да только вот ты сдохнешь, сука, хоть мне и пропишут! Заколю, падла!
Из кустов на опушке был выстрел. Винтовка серого разлетелась на кусочки, и он ошарашенный начал вертеть головой по сторонам. Зеленый отбросил саблю и с криком «Посмотрим теперь тебя на кулаках!» – бросился в атаку. Его опыт был виден сразу, не получив ни одного удара, он тем не менее хорошенько отколошматил серого. Тот поверженный свалился оземь, ознаменуя окончательную победу зеленого. Скинув разорванный бронежилет, он сел и закурил. Хорошенько затянувшись выдал:
– Ох спасибо тебе, мил человек, не хотел я грех на душу брать. Юнцы они еще совсем. Ты выйти познакомится не хочешь, я не кусаюсь? – Зеленый развел руками, его сабля лежала метрах в пяти от него, нагайка тоже на земле, огнестрела не было видно.
Лиса осторожно вышла из своего укрытия, держа его на мушке, и аккуратно подбираясь поближе. Но видя его скорость и прыгучесть решила, что уж лучше держаться поодаль, чтобы хватило времени выстрелить. Бронежилет он скинул, так что этот выстрел уже может его убить наверняка.
– Я не знаю кто ты такой. Ближе не подойду, я на звук выстрелов прибежала, а тут вы. В общем, кто ты такой, почему драка была? – Лиса старалась придать своему голосу более грозный вид, но все равно получилось как-то неуверенно.
– Ох какая краса, не думал я, что ангел придет на выручку. Что ж ты, голуба, тут одна ходишь. Земли не самые мирные. – Он широко улыбался. – Меня Шевчуком звать, казак я с Сечи.
– Ты не ответил, что за драка, какая еще Сечь? – Лиса напряглась, и крепче сжала винтовку.
– Аа, ты не местная, а сама откуда будешь? Сечь это наша застава казацкая, мост мы малый стережем от поганцев. А с этими у нас давняя неприязнь, они из Войска Казачьего. Мы за них всю работу делаем, рубежи северные бережем, а они нас предателями считают, странный народец. Духу в них мало.
– Я из Убежища, слышал о таком? – Лиса начала потихоньку доверять этому казаку. Решила, что будет неплохо расспросить его, может в Погранич дорогу укажет.
– Как не слышать, слышал. Да вот только, сдается мне, лукавишь ты. Не хорошо, голуба! – Его лицо стало серьезным, Лиса вновь вскинула винтовку.
– С чего ты так решил? Я с поручением, мне в Погранич надо, не хочешь верить, твое дело. Но если знаешь туда дорогу, скажи.
– Ох, не кипятись, голуба, морщины рано будут! – Он смотрел с прищуром, но голос его подобрел. – Я может старый стал, не знаю, чего, да вот только с симбионтами по городу старому не побродишь. А ты видела себя?
– А что со мной не так?
Шевчук указал пальцем над головой и пожал плечами. Лиса медленно потянула руку вверх и прикоснулась к чему-то мягкому и немного влажному. Она начала дрожащей рукой ощупывать нарост на голове, который был очень мягким и податливым, перевела руку на другую строну и там оказался такой же треугольный нарост. Ее тут же охватила паника, она опустила винтовку, и начала уже двумя руками ощупывать эти новообразования. Они очень напоминали – уши! Да точно такие же как она уже видела, кошки! Это кошачьи уши.
– Тихо, голуба, спокойно, ты чего это, недавно что ли? Все хорошо, хорошо – Он аккуратно подошел и обнял ее, пытаясь, успокоить. – Ай, голуба, такая красивая ты с этими ушами, все хорошо. Сейчас подожди. – Он подобрал свою саблю и дал ей, на отполированной поверхности она легко разглядела свои новые уши, и не только их. Ее зрачки ярко зеленого цвета уже не были человеческими. Такие есть у кошек, узкая прорезь, а сами глаза как будто стали больше.
– Это симбионты?
– А то думаю, шо ты на меня такой рысью смотришь, ай хыщница. – Шевчук забрал саблю. – Судя по всему недавно да?
– Да, я не знала, что с ними делать, ну вот как-то получилось. – Лиса была в шоке, только сейчас она поняла почему так долго бежала на звук, ее уши стали острее слышать. Да и видела она все необычайно четко, спросонья не разобрала, но теперь отчетливо понимает, что мир больше не расплывается. Она видит, и видит хорошо.
– Ну а звать то тебя как, голуба?
– Лиса я. – Она пришла в себя и взяла винтовку.
– Очень приятно, познакомится. Нет правда, молодняк еще, не хотел грех на душу брать, а ты так подсобила. Ну услуга за услугу, в Погранич говоришь надо, довезу конечно. А ты как теперь в Убежище попадешь?
– Никак… – С горечью в голосе сказала Лиса, теперь это её сила и ее проклятье. – Но я должна выполнить свое поручение.
Шевчук лишь кивнул. Он молча перетащил всех серых под сень близстоящего дерева, взял свой рюкзак, бронежилет распотрошил, ткань снял и свернул, постучал по бронеплите и покачал головой.
– Эх хорошая была, поганцы испортили. – Он перевел взгляд на Лису. – У нас винтовки не очень хорошие делают, а пули так вообще, слабые, но плиту теперь мне только в большом арсенале исправят. Вот гады, не пробили, но попортили.
– А ты с ними что сделал? Не убивал же? А как тогда?
– А это мой помощник, уже сколько с ним хожу, из целой уймы передряг спасал. Симбионты они разные бывают, мой вот электричеством шарахнуть может. – Шевчук продемонстрировал электродугу меж пальцев. – А их вырубил просто, надеюсь не помрут молодчики.
– Ты сказал довезешь, на чем?
Шевчук махнул рукой, и они вышли из леса к дороге, возле которой паслись семеро коней. Шесть из них было нагружено различным снаряжением, в том числе противогазами. «Так вот почему они были налегке» – сразу возникла мысль. Шевчук подошел к одному из коней и начал его поглаживать по длинной мускулистой шее. Лиса видела их только на различных картинках, когда была маленькой. Ей всегда казалось, что все старые животные вымерли и остались лишь разные аберы. Лошади правда все же отличались от тех, что были на картинках, их шеи оканчивались специальными дыхательными органами. Довольно широкие щели – жабры, с помощью которых можно фильтровать едкий воздух во время дождя.
– Это мой горемыка. – Шевчук прислонил голову к крупной шее животного. – Тайфуном зову! Гордое имя, как раз для такого бесстрашного зверя. Ну-с, залезаем.
– А ехать долго?
– Если на шаге, то минут двадцать. Запрыгивай! – Шевчук подал руку, и усадил Лису позади себя. – Бррр, ну брат, поехали!
– А что за задание у тебя такое в Пограниче?
– Найти надо кое-кого, остальное секрет. – Лиса осматривалась по сторонам, теперь она могла видеть все в самых мельчайших деталях. И хотя мир вокруг был все таким же серым, в нем прибавилось новых красок.
Доехали да деревни они довольно быстро. Лиса хоть и видела этот массивный бревенчатый забор мельком, все же успела хорошенько запомнить. Въехали они без каких бы то было проблем, похоже Шевчука тут знали. Деревня была небольшая внутри: с десяток изб, сараи и большущий амбар. Доехав до центра деревни, обратила внимание на кузницу, самую обыкновенную, где трудился обычный работяга, отбивая огромным молотком какую-то железяку. Люди кругом были одеты в ватники, и обычную льняную одежду. Шевчук сказал, что люди здесь довольно богатые, и по меркам местных деревень у них прям «роскошная жизнь».
– Погранич стоит удобно, конечно. Самая западная из местных деревень, тут группировок то и особо нет, и вот местные по деревням и сорганизовываются. Восток в основном зеленый, они харчи выращивают, одежальчик, травы да грибы, махорка у них хорошая, конечно. Так и живут, ну а Погранич желтый, зато, не минуя его на восток не пройти. На севере пригород хоть и красный, но довольно спокойный, на юг кордон армейских, а на западе земли казаков, ну и туда дальше Бастион, они по реке торгуют. Вот и поэтому деньга у них неплохая водится.