– Нет, Мариаль. Не надо. Как и требует Бог Отец мы отправимся в храм вдвоем, чтобы показать всем, что мы не кичимся титулами, властью и богатством. Мы пойдем на встречу в верховным богом. Ты пойдешь со мной, только потому что я не могу отправиться в храм один. Иначе я давно сделал бы это.
– Я вас понял, ваше величество.
Мариаль незаметно для короля потер виски. Утром ему прибавится головной боли. Король в сопровождении одного гвардейца был слишком лакомой добычей для мятежников, чьи агенты все еще прятались в Эстрии и то и дело наносили неприятные и болезненные уколы: грабили оружейные магазины, убивали городскую стражу, поджигали склады.
– Что-нибудь еще, Мариаль? – Кириаль обернулся к гвардейцу и посмотрел на него внимательным взглядом.
– Нет, ваше величество. Больше новостей у меня нет.
– Есть какие-либо вести от Аминирах Вирата? Меня несколько тревожит, что мы так и не поймали Сантэль и ее брата. Эти двое сводят меня с ума. Скоро буду нападать на каждого, кто произнесет ее имя.
– Аминирах Вират не связывался со мной, ваше величество. Насколько я знаю он сейчас прочесывает Элеан в поисках мятежников. Но велика вероятность, что всех мы все же не сможем поймать.
– Почему так? У вас есть все, что только может предоставить королевство. Этого вполне достаточно для того, чтобы искоренить даже мятежные мысли младших родов.
– Сантэль низложенная королева Элеана, – Мариаль едва сдержался, чтобы не улыбнуться, когда король скривился, услышав эту официальную фразу. – И у нее осталось много сторонников. Аминирах Вират потерял ее и ее брата после того, как они бежали из родового замка. Никто не знает, куда они направились, хотя есть слухи, что в Дахрат.
– Если в Дахрат, тогда это действительно очень плохо. Из Дахрата не выдают никого, какие бы преступления ни совершил этот эльф. Любой ступивший на земли города мертвых считается пришедшим принять участие в ритуале умиротворения мертвых и в ритуале жертвоприношения Хессель, великой богине, правящей Дахратом. Их порыв считается благородным и даже Миргистлин не отдаст Сантэль.
– Аминирах Вират устроил несколько засад недалеко от входа в город и, если Сантэль Гимер Вистар и ее брат покинут пределы Дахрата, где они все же не смогут остаться навечно, он сможет их поймать. Кроме того, там расставлены магические ловушки, которые сработают только на кровь Гимер Вистаров.
– Это он правильно сделал. Думаю, что следует натянуть там и магические сети, чтобы наши мотыльки в них запутались и не смогли вырваться, даже если обойдут Аминирах Вирата и все ловушки. Следует донести до Аминирах Вирата, что эти двое мятежников нужны мне живыми. Их следует казнить в назидание другим. Отправь к нему несколько магов, чтобы опутали все в округе.
– Ваше величество, позвольте сказать, – Мариаль привычно потер переносицу.
– Говори, – Кириаль безотчетно погладил перила террасы, выходившей в сторону водопада.
Когда в небе светило солнце здесь часто можно было увидеть яркие радуги, что очень любили фаворитки короля. Они весело щебетали, наслаждаясь вином и красочными арками в небе. Очень редко возникали здесь и лунные радуги, увидеть которые считалось большой удачей. Кириаль пока не видел ни одной.
– Я хотел посоветовать вам не казнить Гимер Вистаров.
– Почему же? – эльфийский король повернулся к своему гвардейцу и внимательно посмотрел на него, прищурившись.
– Если вы казните их, они могут доставить нам немало хлопот. Они станут жертвами жестокого короля, которых тот безжалостно обезглавил, испугавшись за свой трон. Их поднимут на знамена последователи, которые считают, что Скайтэрали засиделись на троне, а старшим родам пора подвинуться. И однажды они придут мстить вам за этих двоих. Мне кажется, что их следует заточить в какой-нибудь башне, я бы даже предложил замуровать, оставив им лишь окошко для получения еды. Это будет куда более страшным наказанием, чем обычная смерть.
– Я и не знал, что ты столь жесток, Мариаль, – криво улыбнулся Кириаль.
– Я не жесток, ваше величество, я справедлив и разумен. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Король Элеана рассмеялся и хлопнул гвардейца по плечу, вызвав у того приступ безмерного удивления. Обычно Кириаль не позволял себе таких вольностей со своими подданными, предпочитая сохранять отрешенную, ледяную маску на своем лице. Видимо, Мариаль сам того не подозревая помог ему разрешить непростую задачу, о которой никто не догадывался. Король не желал убивать свою бывшую жену, ведь годы, что он прожил с ней никуда не делись, и какая-никакая привязанность к супруге у монарха образовалась, но он не мог и оставить безнаказанным ее поступок.
– Думаю, что именно так мы и поступим, Мариаль. Твое решение мне кажется наиболее правильным. Замуровать в башне и пусть сожрут там друг друга от безысходности. Осталось сделать столь малое – поймать эту парочку, которая осмелилась бросить вызов короне, и взбаламутить все королевство. Хаос вреден для него, а они посмели его устроить, – заключил Кириаль. – И сделать это надо как можно быстрее.
– Я понял вас, ваше величество. Какие еще будут приказания?
– А теперь, оставь меня до рассвета. Я намерен провести это время с пользой, – король с улыбкой смотрел куда-то за спину гвардейца.
Мариаль обернулся и мысленно вздохнул. Это была очередная фаворитка короля. Капитан королевской гвардии на мгновение задумался о том, что он не различает женщин своего правителя, они все были на одно лицо, мало чем отличаясь друг от друга. Порой ему казалось, что они одеваются в одеяния своих предшественниц, которые покинули постель Кириаля и растворились где-то в предрассветных туманах, словно их никогда и не существовало. Все фаворитки короля носили платья идентичных фасонов, однотипные прически и одинаковые украшения, словно пытались слиться со своими предшественницами и ничем не выделяться на их фоне, и потому Мариаль не понимал, в чем их различие. Он даже не запоминал их имена, все равно через два-три месяца появится новая игрушка. Король не искал что-то новое, он привычно брал на свое ложе бездушных мраморных кукол, которые отличались от статуй, украшавших дворец и парки лишь тем, что они были теплыми на ощупь. Капитан королевской гвардии едва слышно вздохнул, поклонился королю и пошел прочь, оставив его наслаждаться романтическим вечером с новой возлюбленной. Мариаль проигнорировал приветственный кивок дамы, чьего имени он не помнил. Он окинул ее оценивающим взглядом и невольно сравнил со своей давней любовью – полукровкой Театлин Аминирах Вират. И сравнение было явно не в пользу королевской любовницы. Мариаль мечтательно улыбнулся, вспоминая красоту и жгучий нрав своей возлюбленной. Осталось совсем немного, и он сможет повести возлюбленную Театлин к жрецу, чтобы тот провел ритуал сплетения судеб, что соединит их в браке до последнего вздоха в этой жизни и даже после смерти. Еще совсем немного, и его ничто не удержит на пути к столь вожделенному счастью. С этими мыслями Мариаль провалился в радужные мечтания до самого рассвета.
Проснулся он резко, словно кто-то с силой пихнул его в бок. Что, впрочем, оказалось правдой. Стоило Мариалю открыть глаза, прикрыв их ладонью от яркого солнечного света, бившего в окна, как его взгляд натолкнулся на Кириаля. Капитан королевской гвардии специально выбрал покои, выходящие окнами на восток. Поднимаясь над границей небес и земли, дневное светило впивалось своими лучами в лицо Мариаля, заставляя открыть глаза и отправиться проверять посты, готовиться к пробуждению Кириаля и очередному беспокойному дню. Но в этот раз король сам оседлал стул в спальне Мариаля, положив руки на высокую резную спинку, и глядя на своего гвардейца.
– Долго спишь, Мариаль! Очень долго, – с ехидной ухмылкой заявил Кириаль. – Поднимайся. У нас всего хора, чтобы добраться до храма Бога-Отца и успеть на молитвенный ритуал.
– Простите, ваше величество. Я буду готов через четверть хоры. Сейчас только прикажу, чтобы приготовили лошадей, – капитан королевской гвардии поспешно скатился с другого края кровати.
– Оставь. Я уже распорядился. Собирайся и побыстрее, – отмахнулся Кириаль, поднимаясь и направляясь к окну. – Я не хочу опоздать к началу ритуала.
– Как прикажете, ваше величество.
Мариаль поспешно натягивал на себя одеяния, приготовленные еще с вечера, путаясь в рукавах, в которые он пытался просунуть руки, буквально бегая по комнате. Он не ожидал, что король пренебрежет всеми правилами, которые были установлены во дворце еще во времена первого короля Элеана, а также позабудет о королевском этикете. Кириаль должен был прислать слугу и приказать Мариалю явиться к нему уже в полном облачении в его рабочую комнату, а не самому являться в покои гвардейца. Королевская семья Элеана считалась потомками старших богов и потому могла творить на Селеране все, что пожелает. Именно поэтому Мариаля до сих пор удивляли представители младшего рода эльфийской знати Гимер Вистаров, которые посмели восстать против правления Скайтералей. Оно длилось с незапамятных времен, с тех самых пор, когда Бог-Отец создал королевство эльфов и посадил на трон своего сына от смертной эльфийки, которому и надлежало основать великую династию. Было это еще на заре возникновения Элина.
– Я готов следовать за вами, ваше величество, куда прикажете, – завершив облачаться в легкие доспехи, произнес Мариаль.
– Тогда поспешим. Я не хочу пробиваться через толпу подданных, расталкивая их локтями, – кивнул Кириаль.
Он быстрым шагом направился к двери, даже не взглянув на Мариаля, уверенный, что тот не просто идет следом, но и поспевает за ним. Король торопился. Со стороны выглядело так, словно он, и правда, боится опоздать на служение верховному богу эльфийского пантеона. Сам Мариаль уже давно не возносил молитв богам, не приносил им жертвы, в том числе и через жрецов. Он на миг задумался об этом, решив для себя, что пора начинать задабривать богов, чтобы иметь возможность привести пред их очи Театлин и назвать ее своей супругой, связав их судьбы в одну. Это была его мечта еще с того момента, как он встретил эту полукровку в замке Аминирах Вирата, и лишь недавно она обрела шанс стать явью. Призрачный шанс, но он был рад и этому. Мариаля нисколько не волновали заявления Самаля Контирэй Магата, который объявил о своем скором браке с Театлин анэ Вират Мирэсэль. Мариаль был уверен, что Театлин придумает, как избавится от этого молодого идиота, возомнившего себя равным Мариалю настолько, что посмел претендовать на ее судьбу радом с ним.
Эстрия просыпалась. Медленно и неохотно. Первыми от ночного сна очнулись пекари, и даже сквозь водяную пыль, окружавшую мост ведущий от королевского дворца в саму столицу, ощущался аромат свежеиспеченного хлеба. Он окутывал двух спешащих в лучах рассветного солнца всадников, напоминая им, что они пренебрегли завтраком, стараясь успеть к назначенному времени молельного ритуала Бога-Отца. Рот тут же наполнился слюнями, а в животе предательски заурчало. Мариаль пообещал себе купить хотя бы булочку у первого же пекаря, что попадется им на пути в храм, ведь будет очень по-дикарски, если ритуал поклонения Богу-Отцу перебьет громкое и настойчивое урчание его желудка. И еще большим позором станет этот звук, если его издаст желудок монарха.
Провожаемые сонными взглядами гвардейцев, которые сохраняли вертикальное положение, только благодаря своим копьям, они пересекли мост и въехали в еще спящий город. Лишь редкие ранние пташки торопились куда-то по пустынным улочкам, да прислуга в богатых домах спешила сделать все приготовления до того, как проснутся хозяева. Лавочники тоже не дремали, готовя свои лавки к открытию. Эстрия медленно просыпалась, избавляясь от ночной неги и подставляя мрамор своих стен золотому жару солнечных лучей. Мариаль придержал своего жеребца, преградив путь слуге одного из низших аристократов, у которого даже не было титула, о чем буквально кричал значок, вышитый на его рубашке. Парень нес куда-то целый лоток ароматных сдобных булочек с маком и орехами.
– Я заберу у тебя две булки, – голосом, не терпящим возражений, заявил королевский гвардеец.
– Простите, но я несу их своему хозяину. Он любит свежую выпечку к завтраку, – тем не менее возразил слуга. – И я не вправе разбазаривать его завтрак.
– Настолько, что он готов отказать королю?! – усмехнулся Мариаль в ответ. – Посмотрим сколь долго он сможет наслаждаться этими свежими булочками впредь.
Глаза слуги распахнулись, и он бухнулся на одно колено перед Кириалем. Спорная выпечка полетела бы на мостовую, если бы не Мариаль, успевший подхватить лоток прежде, чем он упал на камни. Он взял две булочки, как и говорил. Одну себе, другую Кириалю. Король милостиво разрешил парню подняться, а гвардеец тут же протянул ему лоток.
– Держи монеты за булочки, – сказал Мариаль, бросая золото на лоток.
– Я не могу… – промямлил слуга.
– Все ты можешь. Бери и не отказывайся.
С этими словами Мариаль толкнул жеребца шенкелями и заставил подойти к лошади короля. Он протянул его величеству свою добычу, и всадники продолжили свой путь по пустынным улицам Эстрии, жуя ароматные и вкусные булочки, которые спасут их от неминуемого позора в храме.
– Вкусные булки, кстати говоря, – заявил Кириаль, с наслаждением закрывая глаза.
– Неплохие, – Мариаль вынужден был согласиться. – Но дворцовый пекарь делает лучше.
– Это ты специально так сказал, чтобы меня не обидеть.
– Вы правы, ваше величество. Я не откажусь попробовать их вновь.
Он не был уверен в том, что именно заставляет его думать о великолепии вкуса этих булочек. Буквально тающее во рту тесто и приятно хрустящие на зубах орешки или все же голод и отсутствие завтрака? Мариаль никак не мог определиться, но был вынужден согласиться с королем, вкус у выпечки был отменный.
– Напомни мне выяснить, кто их печет, чтобы перевести его во дворец. Будет печь хлеб и булочки для королевского двора, – тем временем распорядился Кириаль. – Негоже такому таланту прозябать уличной торговлей.
