Призрачные перепутья бренной Вселенной. Призрачные дороги и явления

Я думаю о том, что например здесь вчера ночью был пикник… была одна блондинка… красивая женщина… Я пытаюсь ощутить ту атмосферу ночи… Был смех и шутки и разговор… о былом, об учёбе и т. д. У них шикарная машина, автомобиль чёрный как ворон, взметнувший ввысь своё тело над гладью зеркала этих вод… этого большого водохранилища и впитывающий в свою душу через зрачок на высоте своего птичьего полёта где гуляют ветра без преград речную гладь и ветром, гонимые волны и лесные убранства поймы и притаившихся в болотной местности берегов реки дальше пруда птиц: выпь, скрытного водяного быка и трясогузок и малиновок… Автомобиль доставит их в город или города. Им неведомо моё существование. Они не могут знать я тут осматриваю забытую ими бутылку.

Та девушка, блондинка быть может не замужем. Она войдёт поздно ночью в свою квартиру. Ляжет на кровать и заснёт безмятежно. Без проблем и дум-кручин… в приятной темноте блуждая… Она навеселе. И небытие сна такое сладкое не запомнит и проснувшись радости полна продолжит ходить по комнате а ещё ночь… Потом она встретится с подругами. А пока она одна. Открыв холодильник она растворит как кислота патину на древней медной монете из тьмы веков добытой копавшим лопатой из глубин земли видевшей следы ног очень многих людей живших до нас темноту комнаты и свет из нутра холодильника вступит в перепалку с темнотой.

Сделав несколько глотков я беру бутыль в левую руку и иду вдоль берега водохранилища. Я мечтаю о том, что если бы можно было увидеть ту девушку вживую… что если бы я увидел её белые, развивающиеся волосы когда она выходит из машины во время грозы… Смотрю вперёд и понимаю что если долго идти в ту сторону то можно дойти до границы. А там другая страна.

Я начинаю рассматривать бутылку из которой пил. На этикетке большие красные буквы, составляющие слово «красный кардинал», под золотым солнцем стоит ласка в летнем наряде, её шкурка коричневого цвета… Справа на этикетке пещера, такая тёмная будто не все тысячелетия и тысячи лет не смогли влезть в неё и остались бродить по земле. И в центре портрет поэта Роберта Бёрнса, написавшего много красивых, душевных строк… О полевой мыши, чьё гнездо осенью при вспашке невольно разрушил и о маленьком цветке маргаритке на осеннем ветру… Такое виски я ещё не пил. Первый раз вижу такую бутылку. Это была литровая пузатая бутылка с необычной этикеткой.

Небо внезапно потемнело. Везде плыли огромные тучи. Они будто катились колесницами по тракту в небе. По тракту времён, по тракту летящему над головами людей уже не одну вечность. Всё озарённое солнцем вдруг стало тёмным но с приятным оттенком вечера. Гром начал греметь… словно где-то за горами… словно обронили кучу мечей, булав и щитов из бронзы и стали… Словно древнее государство Урарту в этих звуках и темноте идущей от туч подвергалось воскрешению… И вот вот должен был полить необычайно сильный дождь, но не полил. Молнии были единственными грозными участниками ненастья. Одна вспышка молнии отличалась от остальных… Далеко за другим берегом была возвышенность а по её верху рослы сосны и там эта вспышка будто замерла на 30 секунд… Это было очень завораживающее зрелище. Это была остановка вечности. В памяти пронеслись давно прошедшие дни… Вспомнились некоторые моменты жизни.

8

Там где была моя дорога на Италию… во Флоренцию… Сверкала молния… Мою душу что-то согревало, несмотря на безвыходность моей ситуации… Я хотел сбежать заграницу, хотел нарушив границу сбежать по суши и раз хотел даже переплыть либо Балтийское либо Чёрное море. Я был готов в любой момент сорваться с места и попытка переплыть целое море для меня не казалось сверхчеловеческим…

В те дни я читал стихи Мацуо Басё и Роберта Бёрнса… Я видел поля под дождём и кости, вымытые из земли под гниющими подсолнухами пробуждали мою тягу к поэзии. Но я просто читал поэзию.

Что-то влекло меня, что-то из будущего… Может и правда я уже тогда, не видя, а просто почуяв как пёс её запах напал на её след… И теперь не спешил во Флоренцию… Я был уверен что если захочу то смогу нарушить границу удачно… Теперь моё подсознание держало меня в этой местности. Я доверился своей интуиции и неким сверхъестественным переживаниям… И встреча именно с той, чей я запах почуял тогда, как мне показалось должна была непременно состояться.

9

Страна в которой я живу называется страной Пойла. Это не слово употреблённое в родительном падеже и отвечающее на вопросы «кого?» или «чего?». Это слово аналогично слову «Койла», которым называется юго-западная часть Шотландии. Страна Пойла юго-западная часть преимущественно равнинного континента, но окаймлённого горной цепью с востока, а за этой цепью находятся большие пространства покрытые лесом и эта территория очень слабо освоена и там наблюдается слабая активность людей. Столица находится по эту сторону горной цепи.

Я посмотрел на бутылку и в этот раз увидел на ней совсем другую этикетку. Там была нарисована большая летучая мышь, зафиксированная возможно в полёте над старой церковью, гнилой древесиной своих стен благоухавшей в заброшенном селении, заброшенном людьми, дышавшими дымом от горящих дров из груши-дички… И была надпись: «Из дымных печей… из винокурен страны Пойла». Это был словно какой-то джин. Это была странная бутылка. Может я сейчас нахожусь в каком-то параллельном мире… а в него я попал из другого мира… Такие мысли были у меня. Здесь я живу в стране Пойла. А место откуда я сюда попал называется наверное совсем по-другому…

А здесь я упивался своим падением на дно… я не испытывал страха… я испытав тоску полюбил её… Меня отчислили из университета… Несправедливо и незаконно… Отняли у меня мечту… Я мог бы стать министром и просто выбиться в люди… И бац… Меня отчислили. Но я сразу понял что не следует страдать. Если страдать то значит дать двойное удовольствие тем кто жаждал моего падения… Надо полюбить своё падение на дно… надо упасть поглубже… Так я размышлял в те дни. И я на самом деле получал удовольствие от падения… Никакой трагедии в своей жизни я не видел. И её не было. И не могло быть потому что я решил радоваться своему падению на дно, решил поискать раковины допотопных моллюсков… Я хотел выпить, но больше об этом думал чем делал это. Таким образом я отверг правила игры своих врагов. По их правилам дно это конец… А по моим это что-то наподобие временного забвения и пребывания в злачных местах небытия, исцеляющего душу… Это некий бальзам, сочившийся со дна на душу… В то же время это отказ бояться небытия и вечного забвения. Но это всё даёт какую-то странную силу душе. Чем-то неведомым наделяет…