– Да, – после паузы шепотом ответила она.
– Я тоже.
Кейван приблизился к ней и нежно обнял за плечи, потом прижал к себе. Афина не сопротивлялась, наоборот, протянула к нему руки и обняла за шею. В этот момент шарфик незаметно соскользнул с ее плеч и упал на стул…
В дверь кабинета постучали.
Макс стиснул зубы и, схватив шарфик с Хроноскопа, швырнул его на пол. Изображение моментально исчезло, а через мгновение исчез и сам прибор в кармане жилетки Макса.
В дверь еще раз постучали, что заставило его обернуться. Во взгляде не осталось и следа от радостного воодушевления, с которым он вернулся в дом. Да, он хотел рассказать о Хроноскопе Кейвану, но сейчас передумал.
Макс подошел к двери и отпер ее. На пороге стоял Кейван, а чуть сзади – Афина. Макс отошел в сторону, пропуская обоих.
– Все не так, как ты подумал, Макс! – умоляюще глядя на него, произнесла Афина.
– Неважно, что я подумал. Важно, что я увидел.
Макс ухмыльнулся, осознавая иронию своих слов. Конечно же, они даже не догадывались о том, что именно он увидел.
– Я принес то, о чем ты просил, – сказал Макс, обращаясь к Кейвану, достал из кармана жилетки идентификатор и осторожно поставил его на стол, туда, где только что лежали Хроноскоп и шарфик.
– Хорошо. Но давай сначала проясним… – начал Кейван.
Но Макс перебил его:
– Не надо ничего прояснять. У нас есть дела поважнее. Ответь мне лучше на один вопрос.
Сейчас Кейван выглядел не так уверенно, как полчаса назад. Взглянув еще раз на Афину, но не дождавшись от нее пояснений, он перевел взгляд на Макса. Напряжение все еще висело в воздухе, но Афина молчала, категорически отказываясь говорить. И разговор перешел в чисто деловую плоскость.
– Хорошо, спрашивай, – произнес Кейван.
– Зачем нам искать остальных? Они же давно тут, на Земле, живут себе жизнь за жизнью, перемещаются из тела в тело. Вряд ли они вспомнят, что прилетели с какой-то планеты тысячелетия назад, – пренебрежительно заявил Макс.
– Отвечу. Есть кое-что, что мы называем Кодексом Цивилизаторов. Это наши моральные ориентиры. И один из пунктов Кодекса гласит: жизнь члена команды дороже собственной. Нарушение Кодекса чревато серьезными неприятностями, и в первую очередь для того, кто его нарушил. Его не накажут, нет! Это не свод законов, за нарушение которых сажают в тюрьму. Но Кодекс гораздо важнее этих законов. Он позволяет цивилизатору оставаться сильной личностью, а не деградировать до состояния преступника, которому уже все равно, что будет с ним и членами его команды.
Макс кивнул.
– И еще. Мы не просто команда корабля. Мы связаны друг с другом. Кодекс Цивилизаторов – это то, что нам помогает. Но есть кое-что посильнее кодекса. Это – связь.
Вопросительный взгляд Макса обратился к Афине, но она молчала, никак не выражая эмоций.
– Связь – как нити, которыми мы переплетены. Мы никуда не денемся друг от друга, где бы мы ни были. Эти нити невидимы, но они крепче самого крепкого каната. Мы знаем о существовании друг друга, мы чувствуем друг друга и мы находим друг друга почти каждую жизнь. Эта планета – ловушка для нас, из которой просто так не выбраться… – брови Кейвана сдвинулись.
Где-то в животе у Афины неприятно защекотало, а дыхание перехватило.
– Ладно, все понятно, – отрезал Макс. – Я так понимаю, что времени у нас не очень много, и мы срочно должны найти Германа, пока он не нашел нас. Так?
– Все так, – ответил Кейван, подойдя к идентификатору. – И эта штука нам поможет.
Легкое прикосновение к устройству, напоминающему пирамиду, активировало его. Похоже, все гаджеты работали примерно одинаково – реагировали на прикосновения. После активации на нижней части идентификатора появилась сенсорная панель управления с символами, которые Макс уже видел неоднократно, но совершенно не понимал.
Кейван еще несколько раз прикоснулся к панели, и над устройством появилась голограмма – шар, который отображал все участки планеты: материки, страны, города. Размеры шара впечатляли: он завис над рабочим столом Макса, заняв часть кабинета, – примерно полтора метра в диаметре.
Афина и Макс подошли ближе и замерли.
– Ну вот, все работает, – сказал Кейван, обернувшись к ним. – Теперь обнаружение.
Он еще раз прикоснулся к панели на устройстве, и тут же несколько точек на шаре замигали голубым цветом.
– Это мы, – Кейван указал на две мигающие точки.
После того как его палец максимально приблизился к нужному месту на голограмме, от шара отделился фрагмент в форме прямоугольника с детализированным изображением Нью-Йорка – словно со спутника.
– Мы можем это увеличить, – произнес Кейван, расширяя изображение двумя пальцами.
Теперь голограмма в деталях отображала дома, дороги, машины. Это было не просто изображение. Это было видео всего происходящего прямо в настоящий момент. И в центре этого участка города мигали две голубые точки.
– Это мы, – повторил Кейван, указывая на них. – А теперь посмотрим, где остальные. Надо будет их навестить.
Он увеличил масштаб, и на карте появились еще три голубые точки, мигающие в разных местах: две в других районах Нью-Йорка и одна примерно в сорока километрах от него.
– Что я и говорил! – улыбнулся Кейван, указывая на них. – Мы все рядом!
– А где шестой? – спросил Макс. – Ты же говорил, что вас шестеро?
– Конечно, шестеро. Сейчас обнаружим.
Кейван вернулся к голограмме земного шара. Теперь она показывала не только американские континенты, но и Европу. И где-то в восточной ее части мигала голубая точка.
Все трое переглянулись.
Кейван увеличил часть карты с мигающей точкой. Она оказалась в России. Увеличил еще больше – Москва. При дальнейшей детализации изображения перед ними предстала картина, которую никто из них даже представить себе не мог. Голограмма показывала самый центр Москвы, Красную площадь, башни и купола. Но главное – пирамиду на этой площади, которая вот уже много лет служит склепом для тела человека, ставшего у русских легендой, – Ленина. И именно здесь непрерывно мигала голубая точка, идентифицирующая шестого члена команды «Абидоса».
Глава 5. Ультра
В уютной квартире на десятом этаже царил жуткий беспорядок. Журнальный столик посреди гостиной превратился в мерцающую лужу из мелкого битого стекла. Оно поскрипывало под подошвами ботинок полицейских, выполнявших свою работу на месте преступления.
Большая круглая кровать в центре квартиры-студии в обычное время, вероятно, должна была восхищать посетителей, служа одновременно и ложем для супружеской пары, и изящным предметом интерьера. Но только не в этот день. Сейчас она выглядела безобразно: вспоротые подушки и одеяло валялись рядом с ней в куче перьев и пуха, а белоснежная простыня была разрисована замысловатыми ярко-алыми пятнами. Следы крови тянулись от кровати в сторону входной двери, уродуя светлый пушистый ковролин, и завершались огромной, еще не высохшей темно-бурой лужей, в центре которой распласталось безжизненное тело мужчины с торчащим из груди огромным кухонным ножом. Рядом с телом работали двое полицейских.
Всхлипывания и причитания раздавались со стороны дивана, в угол которого забилась девушка с распущенными длинными черными волосами и круглыми зареванными глазами. Короткий шелковый халатик с трудом прикрывал ее длинные ноги и идеальной формы грудь без бюстгальтера. Всхлипывания девушки чередовались с ее попытками запахнуть скользкий шелковый халатик на груди, но, как только она поднимала руки, чтобы вытереть слезы, непослушные полы халатика снова предательски разъезжались, обнажая формы третьего или даже четвертого размера.
Молодой полицейский, пытавшийся допросить свидетельницу, то и дело подавал ей коробку с салфетками и постоянно краснел и отводил глаза в те моменты, когда она утирала слезы.
Кейван только что проник сюда в нематериальном состоянии. До этого они с Афиной и Максом договорились, действуя поодиночке, сначала обнаружить всех членов команды «Абидоса», находящихся в Нью-Йорке, и уж потом разбираться с тем, кто в Москве. В любом случае, с большой долей вероятности кто-то из них наткнется на Германа именно в Нью-Йорке. И сейчас Кейван, следуя координатам идентификатора, пытался обнаружить кого-то из своих. Однако пока затруднялся, поскольку здесь, в небольшом помещении, насчитывалось уже человек семь полицейских и пострадавших.
Кейван сразу обратил внимание на женщину в штатском у окна. Она была очень сосредоточена и, по-видимому, общалась с кем-то, находящимся снаружи.
Это была привлекательная мулатка лет тридцати с темными волосами, собранными в тугой пучок на затылке. Лицо практически без косметики. Белая трикотажная блузка и строгие джинсовые капри подчеркивали правильные формы ее фигуры и стройные ноги. Она стояла у окна, облокотившись на стену, и держала в правой руке мобильник, периодически на него поглядывая. Но все ее внимание было сосредоточено не на мобильнике, а на объекте за окном.
