Александра. Как я спасала Землю

Служба

Моей истории, наверное, и не было бы, если бы меня не угораздило так родиться, мои родители, судя по всему, хорошенько подумали, что в будущем на моих подарках можно будет неплохо сэкономить и приняли решение – мне быть. Родилась я в 23.59 тридцать первого декабря в четверг, прямо под бой курантов, ну что поделать, в свидетельстве чёрным по белому написано – 31.12.1998 года. У меня на один праздник и подарок стало меньше, и тут ещё папа, похоже, о сыне мечтал, а я его так обломала, но он не унывал и решил, что дочка тоже неплохо, воспитает меня, как сына и настоящего мужика. Да ещё и имя подобрал подходящее – Александра, не знаю, куда мама смотрела, но уже поздно, всё понеслось. Отец у меня офицер и военный лётчик, увлекался спортом, мне почти с самого рождения пришлось жить по уставу, ну, дали мне льготный период до 4 лет. Сказали, расти и ни в чём себе не отказывай, а вот дальше, как в армии, а я что, сопротивляться не могла, да думаю, и не вышло бы, пошла служить Родине, долг отдавать.

А то, что мне четыре года, так кто на это смотреть то будет, говорят, выросла уже и точка. В пять лет я выяснила, что ребёнок в этом городке только один и это я, тут нет ни детского садика, ни школы. Со мной занимались все, кому не лень, а точнее, кто был не на дежурстве, в общем, весело жилось, самообразование, конечно, хорошо, но школы и общения со сверстниками не хватало. Место, где я росла, было очень красивое, наши военная часть и городок располагались в низине, с одной стороны горы, с другой лес и Японское море, всё огорожено огромным забором, жилые дома находились прямо у леса, а аэродром на равнине. Однажды, когда мы с мамой прогуливались возле забора, а по ту сторону зверьё разное водилось, даже медведя пару раз видела, я у неё спросила:

– А почему звери нас не боятся и всегда смотрят, сожрать, что ли, хотят?

– Что ты, нет, – успокоила она, – они на нас приходят посмотреть, как в зоопарк.

– А это ещё что?

– В зоопарк люди ходят, чтобы увидеть разных зверюшек, которые там в клетках сидят, вот и у нас так, только зоопарк наоборот, тут мы в клетке сидим, а звери приходят на нас поглазеть.

Мне это сравнение очень понравилось, в принципе, здесь было весело, целыми днями я болталась рядом с самолётами и вертолётами, ну, и папа заставлял ещё спортом заниматься. Всё бы ничего, если бы не одно но, летом тут было то очень жарко, то прохладно, и чересчур много комаров размером с воробья, а зимой всегда жутко холодно. Мне исполнилось шесть лет, это был уже 2004 год, когда меня стали учить по школьной программе, правда, я и так уже много знала. И тут на тебе, мне удалось выяснить, что живём мы, оказывается, на краю света в такой глуши, что до ближайшего населённого пункта 200 километров, и что где-то там далеко есть города и очень много людей, всю провизию нам доставляли морем. Это открытие мне не понравилось, но что делать, значит, судьба такая, от неё не сбежишь. Ещё мне запрещали смотреть телевизор, папа говорил, что он психику разрушает, я никак не могла понять, как он может это делать, особенно, когда мультик шёл. Вместо кукол у меня были макеты гранат, пистолета и автомата.

Я продолжала учиться и заниматься спортом, в девять лет ежедневно в любую погоду пробегала по три километра, раз пятьдесят потягивалась, а сколько могла отжаться, даже не считала. Ходила в зал и увлеклась единоборствами, у нас один капитан прямо сэнсэй был, он нарадоваться на меня не мог и говорил, что я просто талантище. Всем новобранцам в спарринге я Кузькину мать показывала, они в начале боялись бить маленькую девчонку, но когда я им наподдавала, входили в азарт, а мне только это и нужно было, в общем, получали они по полной программе. Ну, а потом понеслось, в десять лет я гоняла на Уазике по всей базе, командиру части всегда становилось плохо, когда я сидела за рулём, но он не ругался, меня там все любили, я у них как живой талисман была. Освоила полёты на вертолёте, а потом на самолёте, хоть по уставу такое не положено, но все закрывали на это глаза, лишь бы я была довольна, вот чем-чем, а вниманием я здесь не обделена. Потом у одного офицера жена родила сынишку, сначала я обрадовалась, что теперь буду не одна, но потом, поразмыслив, пришла к выводу, когда с ним можно будет играть, я уже состарюсь.

И вот случилось чудо чудное, в новогоднюю ночь, мы встречали 2008 год, папа впервые сделал мне настоящий подарок. Он сказал, что сразу после праздников мы уезжаем в Москву, он добился перевода и повышения, теперь мы будем жить там, и я пойду в настоящую школу. Визга у меня было на всю часть, я полезла в интернет изучать эту Москву, что там есть и где она находится, если честно, растерялась и удивилась, что такие города вообще бывают. Стала собираться, и вот настал этот долгожданный день, сегодня понедельник 14 января 2008 года, я даже у себя в дневнике его отметила. Накануне со всеми прощалась и даже ревела, я тут ко всему так привыкла, а сейчас опять в неизвестность, да это почти так, как ещё раз родиться. Мы сели в вертушку и полетели, всю дорогу я сидела на месте второго пилота, его выгнала в салон, можно сказать, сама и управляла. Впереди были одни непроходимые леса, если честно, даже не могла поверить, что мы так долго летим. Через два часа я села в каком-то посёлке, где мы пересели на пассажирский турбовинтовой самолёт, за штурвал меня уже не пустили, я чуть скандал не устроила. Летели опять бесконечно, я не представляла, что край земли может так далеко находиться. Через пару часов мы приземлились в огромном аэропорту, я радовалась, как ребёнок, хотя в части такое себе не позволяла, думала, вот она какая большая – Москва, сверху видела этот город. Мы вошли в огромный терминал, так папа его обозвал, там было очень красиво, пошли кушать, я всё ныла, почему мы не едем в наш новый дом, а папа возьми и скажи, что тут нет нашего дома, мы ещё не добрались, следующий рейс у нас только через два часа.

– А это что, не Москва? – удивилась я.

– Нет, лейтенант, – рассмеялся он, – это Хабаровск.

В общем, по географии он влепил мне пару, я была в панике, столько пролететь и не добраться до места, это что-то. Погуляла по этому терминалу и в окно увидела такие огромные самолёты, что даже рот открыла, не верила, что они могут в воздух подниматься, у нас в части были только истребители и вертушки. Объявили наш рейс, мы куда-то пошли, потом нас посадили в очень красивый автобус и довезли до одного из таких самолётов, я смотрела на него снизу, задрав голову, нет, он точно не может летать. Когда мы поднялись на борт, я вообще ушла в себя, внутри он оказался ещё больше, сколько он вмещал людей, даже не представляла, сюда, наверное, вся наша часть запросто поместится. Мне досталось место у иллюминатора, рядом села мама, около неё папа и ещё какая-то женщина, потом был проход, опять четыре кресла, и дальше всё повторялось, с другой стороны тоже иллюминаторы, самолёт был очень красивый. Пилот объявил, чтобы мы пристегнулись, ну, с этим я согласилась, а когда он заявил, что время полёта составит 7 часов 45 минут, возмутилась. Тогда он добавил, что мы будем лететь на высоте десять тысяч метров со скоростью девятьсот сорок километров в час, я заявила, что так далеко ничего не может находиться, папа опять поставил мне двойку по географии.

Самолёт загудел, но как-то странно тихо, что ли, и стал плавно разгоняться, мы незаметно оторвались от земли, летала я с самого детства, но там всё было громко, жёстко и быстро, а тут так хорошо и уютно. Я смотрела в иллюминатор, вот город остался позади, опять появился лес, через несколько минут мы, наверное, набрали высоту, и пилот сообщил, что можно отстегнуться. В иллюминатор смотреть было уже скучно, там только белоснежные облака, из которых вырисовались бесконечные горы и холмы, я заскучала, а потом, видно, уснула. Когда проснулась, в иллюминаторе была темнота, папа сказал, что мы подлетаем, я стала всматриваться, но так ничего и не увидела. Пилот сообщил, чтобы мы пристегнулись, так как идём на посадку, я всё сделала и прилипла к иллюминатору, вскоре появились огни, их было всё больше, они становились ярче, уходя аж за горизонт, мы сели. Выйти нам дали не сразу, но потом всё-таки выпустили, на этот раз, когда открыли люк, мы попали в длиннющий, очень светлый туннель и пошли. Когда вошли внутрь, я так и обалдела, тут этот, так называемый терминал, был в десятки раз красивее и больше, чем в Хабаровске, и столько людей в одном месте я никогда не видела. Шла с открытым ртом, хорошо, что мама меня за руку держала, а то бы не раз навернулась, мы получили багаж, папа загрузил всё на тележку и сообщил:

– Ну всё, скоро будем в Москве, а потом и дома.

– Как, мы ещё не приехали? – возмутилась я, – Ты просто так шутишь?

Он улыбнулся и потрепал меня по голове, мы очень долго шли по этому терминалу и наконец вышли на улицу, там было тепло, снега почти нет, нас ждала большая машина, ни разу такую не видела. Двое служивых отдали честь папе, быстро загрузили наши вещи, мы поехали, а я уткнулась в большое окно, от этих фонарей было светло, как днём. Машин становилась всё больше и больше, мы уже просто плелись по широкому шоссе. Я не могла понять, как тут может быть столько машин, и зачем они нужны, если пешком быстрее, но оказывается, я ошибалась. Минут через тридцать мы всё-таки выехали на такое огромное и светлое шоссе, что предыдущее на его фоне смотрелось маленькой улочкой в нашей части. Машин тут было ещё больше, все красивые и блестящие, на этот раз мы поехали очень быстро, но продолжалось это недолго, мы опять остановились среди всех этих машин и уже просто ползли. Так прошёл час, потом вроде всё пошло лучше, мы съехали с этой огромной дороги и поехали уже по маленькой, в начале она была светлая, а потом фонарики пропали, видно, кончились, или сюда электричество ещё не дотянули. Мы проехали ещё минут сорок, пока не появилась вывеска – город Щёлково и стрелка налево, но мы поехали прямо. Я всё ждала, когда будет написано – Москва, но так и не дождалась, попетляв, мы въехали, наверное, в город, там стояли пятиэтажные дома и вдалеке виднелись большие, но не такие, как я видела на том огромном шоссе.

Мы остановились у одного из таких кирпичных домов прямо возле подъезда, один служивый пошёл нас провожать, мы поднялись на третий этаж, он открыл дверь. Я первая влетела в эту квартиру, она оказалась просто огромная, у нас в части были две маленькие комнатки, а всё остальное в коридоре. А тут на тебе, три комнаты, ванная, туалет и даже своя кухня, мне удалось обнаружить ещё и балкон, эту комнату я сразу себе и забронировала, там даже мебель была, я столько никогда не видела в одном взятом месте. Потом нам принесли наши вещи, отдав честь, служивые ушли, а папа возьми и скажи, что занимать здесь никто ничего не будет, так как это не наша квартира, мы тут на месяц, не больше, оказалось, в нашей квартире делают ремонт. Мы поужинали и для меня настал отбой, в принципе, я и сама была не против, отдав родителям честь, пошла спать. Утром проснулась, как всегда, в 6.00, это уже привычка от команды – подъём, быстро вскочив и заправив кровать, придала подушке квадратную форму, сделала зарядку, отжалась раз пятьдесят и пошла умываться. Это было непривычно, тут была ванная, но вот горячую воду нужно было включать через непонятную газовую колонку, не сразу, но с этим разобралась. В части я умывалась ледяной, так как горячую нужно было в кастрюльке греть, а тут ещё и мама вошла и сказала, чтобы я приняла душ, а то уже воняю. О таком я даже мечтать не могла, у нас он был раз в две недели в баньке, с удовольствием туда залезла и вышла, как новенькая, никак не могла поверить в своё счастье, что я могу это делать хоть каждый день и не раз.

– Ну что, лейтенант, – сказал папа за завтраком, – сейчас мы идём в школу поступать, а потом за покупками, иди, собирайся.

Ну, я и помчалась, собираться – это громко сказано, у меня из вещей были только два комплекта военной формы, мне её на заказ шили, и спортивный костюм. В детстве, правда, была пара платьев, но я из них давно выросла, а другие мне не покупали, так как они там без надобности, перед медведями красоваться, что ли, ну нет, перебьются. За нами приехала машина, мы поехали в школу, она оказалась совсем близко, вы же понимаете, я в них никогда не бывала, а дети для меня вообще диковинка из другого мира. В школе оказалось всё не так просто, сначала они час совещались, в какой класс меня определить, в третий или четвёртый, дали мне пройти тест. После изучения ответов удивились и спросили, по какой программе и какого класса я училась. Ну я и ответила, что понятия не имею, что давали – то и учила, приказы ведь не обсуждаются. Директор заявила, что я просто чудный ребёнок, она даже не помнит, когда таких встречала, опять дали тест, ну а мне что, я опять ответила, и меня сразу определили в четвёртый класс, сказав, что остальные я уже переросла. Если честно, мне это ни о чём не говорило, я встала по стойке смирно и ответила:

– Четвёртый – так четвёртый, когда приступать к своим обязанностям?

– Ой, ты моя умница, – умилилась директор, – иди, подожди родителей в коридорчике.

– Есть, – отдала я честь и вышла за дверь.

В это время так зазвенел звонок, что меня аж напугал, через минуту тихая школа превратилась в жужжащий улей, я просто остолбенела и подумала, ничего себе, вот что значит эти школьные дети, они бегали, как угорелые, некоторые косо на меня посматривали. Вышли родители и мы поехали за покупками, папа в машине попросил меня вести себя, как девочка или ребёнок, и поинтересовался, поняла ли я, на что я отрапортовала:

– Никак нет, товарищ майор.

– Что тут непонятного? – тяжело вздохнул он, – Поясни.

Ну я и пояснила, что понятия не имею, как ведут себя девочки или дети, и уставилась в окно, папа с мамой негромко ругались, я только одно поняла, они спорили, кто виноват, что я не ребёнок, а солдафон. Когда мы приехали в магазин, я сначала даже шагу ступить не могла, настолько он был огромный, сначала мы пошли в какой-то гипермаркет, там в основном продукты продавались. Такого количества еды в одном взятом месте я в жизни не видела, более девяноста процентов вообще впервые увидела, как в музей еды попала. Потом меня стали одевать, от их предложений я отказалась и заявила:

– Вы сами сказали, что я должна вести себя, как девочка, вот и отстаньте, мне лучше знать, что мне нужно.

Пошла выбирать, за спиной услышала маму, которая сказала отцу:

– Ага, не знает она, как себя дети ведут, просто за дураков нас держит, это всё твоё воспитание.

Я выбрала себе джинсы, спортивные штаны, несколько футболок, пару свитеров и кроссовки, родители мой выбор не оценили, но купили, для школы мы взяли всё в том огромном гипермаркете, после чего поехали домой. Дома папа выдал мне телефон с кнопками со словами:

– Разбирайся сама, тут я не помощник, нам с мамой тоже нужно это освоить.

Что делать, приказ отдан, нужно выполнять, с рациями я была на ты, думаю, что и с этой игрушкой разберусь, у меня всё получилось, мне пришлось ещё и родителей обучать. За обедом папа рассказал, почему мы тут, выяснилось, что он идёт учиться в академию, потом его зовут в генштаб в Москву, а пока он будет служить в Чкаловском, это военный аэродром.

– Мы что, – тут я возмутилась, – до этой Москвы ещё так и не доехали?

– Мы совсем рядом, – улыбнулся папа, – километрах в двадцати от неё.

Он показал куда-то рукой, меня это немного расстроило, день пролетел незаметно, с вечера я всё приготовила к школе, после чего в 22.00 отбой.

Школа

В голове прозвучала команда – подъём, сегодня среда, 16 января 2008 года, я вскочила, как всегда – зарядка, убрала постель, приняла душ и оделась уже не по уставу, если честно, мне это было не по душе, я не к такому привыкла. Вот команда – завтрак, поев, папа сказал, что сам меня первый раз отведёт в школу, чтобы дорогу показать, мы пошли. По дороге он рассказывал о своих планах на жизнь, если я буду хорошо себя вести, он меня в субботу возьмёт с собой на аэродром (будто я по-другому умела себя вести). В школе мы сразу пошли к директору, там меня познакомили с моим классным руководителем (знать бы ещё, что это такое), и папа ушёл. Я подумала, ну вот, началось, меня отвели в класс, по дороге всё показывая, я с любопытством смотрела на детей-дегенератов, они вымахали, как лоси, а вот умом, похоже, остались первоклашками. В классе учительница меня всем представила, рассказав, кто я и откуда к ним пожаловала, после чего вышла. Эти отбившиеся от рук детишки-переростки стали надо мной смеяться и обзываться, типа, я Маугли или Тарзаниха какая-то, потом спрашивали, кто я – парень или девка, и где так стригут, познакомь с парикмахером. Немного о себе, рост у меня почти 146 см., волосы очень короткие и тёмные, стрижка, как у офицеров, но чуть длиннее, чем полагается, мне было разрешено отойти от устава. Я стройная и спортивная, про красоту не знаю, у меня времени не было на себя в зеркало любоваться. Ну, естественно, такого хамства я вынести не могла, мне офицеры честь отдавали, что уж говорить про рядовых, положила свой рюкзачок, подошла к учительскому столу и громко скомандовала:

– Смирно! Я Александра, к вам в школу попала не по своей воле, но раз так вышло, с этого момента я буду старшая и ваш офицер по воспитанию. Мои приказы не обсуждаются, а выполняются, вам всё понятно?

В начале была тишина, все смотрели на меня с открытыми ртами, но потом всё повторилось, один из дегенератов-переростков мне заявил:

– Ну-ка, дура, быстро села на своё место и заткнулась, командовать она нами собралась, видите ли, а на перемене мы тебя научим, как со старшими нужно разговаривать, и кто тут главный.

Ну я и завелась, быстро подойдя к этому, так называемому, ребёнку, приказала:

– Упал и упор лёжа принял.

Он встал и заявил, что я чучело, берега попутала, он меня прямо сейчас проучит, и попытался схватить. Через секунду он визжал, как свинья, лёжа на полу и постоянно угрожая, но я знала, как с такими поступать, практика у меня была большая, и он выполнил мой приказ, с трудом отжавшись три раза. Я разрешила ему сесть, дав команду – вольно, но нашлись и другие умники, с ними было куда проще. Когда дисциплина была восстановлена, я объяснила правила субординации, а потом рассказала самым умным, где у них будет такой парикмахер. Когда вошла учительница, она сначала не поняла, куда попала, подумала, что ошиблась классом. Потом набралась смелости и заняла своё место, ещё раз меня всем представив, я была собой довольна, но как я ошибалась. Прозвенел звонок, все просто вылетели из класса, собрав свои тетрадки, я тоже пошла к двери, но эти новобранцы, видно, плохо усвоили урок. Как только я вышла, они меня схватили, не знаю, что они хотели со мной сделать, но мне это не понравилось. Вскоре трое самых буйных лежали на полу и его обтирали, остальных и след простыл, нас доставили к директору.

Отдав честь, я отрапортовала, что у них в школе нет никакой дисциплины, они даже не слышали о субординации, директор попыталась мне объяснить, что это школа, а не армия, но я не поняла отличия, заявив, что дисциплина и уважение прививаются с самого детства. Мои рядовые сидели молча, никто даже не пытался что-то вставить, директор пригласила пожилого мужчину, сначала о чём-то с ним поговорила, после чего тот мне представился:

– Полковник запаса сухопутных войск.

Я встала по стойке смирно и отдала ему честь, он сказал:

– Вольно.

Подойдя ко мне, он спросил, какое у меня звание, я отрапортовала, что лейтенант, тогда он поинтересовался:

– Кто присвоил и когда?

– Звание было присвоено 10 декабря 2007 года генерал-лейтенантом, заместителем командующего 865-м истребительным авиаполком.

– Похвально, – растерянно пробормотал он.

Потом предложил нам всем прогуляться к нему в кабинет, как я выяснила, он военрук. В кабинете он достал из металлического шкафа автомат и спросил, знакома ли я с ним. Отрапортовала, что это АК -107 и перечислила его характеристики, он мне его протянул и достал из кармана секундомер:

– Я думаю, ты знаешь, что с этим делать.

– Так точно, товарищ полковник.

Мои рядовые, не шевелясь, молча стояли рядом, уставившись на меня, я сказала, что готова, он засёк время, через 13 секунд всё закончилось, он аж вспотел за меня:

– Ну, тут выше любых похвал, ты и стрелять умеешь?

– Да, в части была одна из лучших.

После чего перечислила, каким оружием владею, ну а дальше понеслось, на чём умею ездить и летать, тут он уже не выдержал:

– И как давно служим?

– С четырёх лет, товарищ полковник, – опять отрапортовала я и вытянулась по стойке смирно.

Немного придя в себя, он сказал, что вольно, мы все свободны, у него месяц уйдёт на осознание увиденного и услышанного, мы вышли. Мои рядовые прямо набросились на меня с вопросами, как так получилось, что я ребёнком в армию попала, ну я всё и пояснила. Меня вся школа до лета ещё донимала разными вопросами, мне удалось стать, правда, не командиром класса, а старостой, видно, по штатному расписанию у них не было такой должности. Ещё один курьёз случился на уроке физкультуры, там учитель решил блеснуть своей физической формой, раз детям, к тому же неподготовленным, даёт такие задания. Я, как всегда, возмутилась и сказала, что я это сделаю, но с одним условием, он повторит хотя бы процентов десять, он в это ввязался и опозорился на всю школу. Больше меня там никто не донимал, ни детишки, ни учителя, год закончила на одни пятёрки. А теперь о грустном, папа, как и обещал, взял меня с собой на работу и познакомил с генерал-майором, командующим 8-й авиационной дивизией особого назначения. Тот принял меня, как родную, и всё время восхищался, что таких, как я, им в армию побольше нужно.

Радоваться пришлось не долго, мне дали в помощь сержанта, он должен был показать всё, что меня интересует, и мы пошли на экскурсию. Там были огромные военно-транспортные самолёты, вот возле одного из них я и узнала всю правду о себе. Нам навстречу попался младший лейтенант, он шутливо стал донимать моего сопровождающего, ну я и вступилась, заявив о субординации. Сначала он ничего не понял, а когда до него дошло, что он должен стоять передо мной по стойке смирно, просто рассмеялся и заявил, что мне в садик пора. Приказал сопровождающему быстро меня отсюда вывести, типа, посторонним тут не место, сержант пытался объяснить, что это приказ командующего, чем только больше того развеселил. Он очень больно схватил меня сначала за руку, а потом за шиворот, я пыталась сопротивляться, но у меня ничего не вышло. Он был намного больше и сильнее, я никак не могла понять, в своей части я с таким расправлялась на раз-два, а тут даже шансов не было. Наверное, я впервые заплакала, не от боли, а от обиды, не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы сержант не убежал, видно, за помощью, и дорогу нам перегородил майор. Младший сразу меня отпустил и выправился по стойке смирно, мне майор сказал:

– Лейтенант, прикройте ваши ушки ладошками и крепко прижмите.

Я так и сделала, не знаю, что он там младшему высказал, но тот был настолько напуган и растерян, что весь аж побледнел, при этом смотрел то на меня, то на майора. Когда всё закончилось, мне разрешили убрать ладошки, и младший, не шевелясь, отрапортовал:

– Товарищ лейтенант, приношу свои извинения за данное недоразумение.

Он отдал честь и, не оглядываясь, быстро ушёл. Настроение у меня было на нуле, я даже не помню себя в таком состоянии, мне было очень обидно, экскурсию я прервала. Дома у нас с папой был непростой разговор, и он мне всё объяснил, что я никто и званий у меня тоже нет, это они придумали в нашей части, чтобы я не скучала. И что мне все поддавались, когда со мной в спаррингах были, я всё поняла, не маленькая, но обижена была не по-детски и заявила отцу:

– Я вырасту, и вы все будете мне честь отдавать уже по-настоящему.

Ему мой ответ явно не понравился, видно, у него на меня были другие планы. Настали будни, мы переехали в центр Щёлково на 19 этаж в двухкомнатную квартиру, на такой высоте жить было непривычно, зато у меня своя комната, из окна я видела Останкинскую башню в Москве. Здесь была горячая вода без всяких там газовых колонок, я впервые вживую увидела своих дедушек и бабушек, до этого видела только их фотографии и очень редко разговаривала по спутниковому телефону. Волосы у меня отросли, я стала похожа на леди, так мама говорила, мне пришлось сменить школу, так как первая была далеко. На этот раз я уже была не военнослужащим, а стала обычным ребёнком, на папу по-прежнему была обижена, он пытался всё исправить, но у него не получалось. Я продолжала заниматься спортом, у меня возле дома был огромный стадион, обзавелась друзьями и подругами, всё вроде было хорошо, но намечались изменения. В январе 2015 года мне исполнилось 17 лет, летом я закончила 11 классов с красным дипломом. Папа отучился в академии, ему присвоили звание полковника, мы стали готовиться к очередному переезду, на этот раз в Москву. Я настаивала, чтобы мы вернулись в нашу часть, но папа сказал, что он уже старый и вполне там наслужился на всю оставшуюся жизнь, с него хватит.