Неправильный самурай
– Здорово, мазута! – Чех махнул рукой высунувшемуся из люка сержанту и, запрыгнув на броню, принял штурмовой трап.
– Деньги за проезд передавайте, – в ответ усмехнулся водила, – а то катай тут задарма всяких…
– Мы водкой потом заплатим, – уложив трап, оскалился Чех. – Ты, главное, правильно довези.
– За водку – хоть до Москвы, – хохотнул мехвод и захлопнул за собой крышку люка.
Веселится – это хорошо, значит, никаких проблем не возникнет. Тут, на самом деле, всего-то и нужно – проломить забор и, проехав пятьдесят метров, упереть коробку в стену под окном. Для опытного водилы – ерунда, но случались порой накладки. Надеюсь, в этот раз обойдется.
– О, а вот и пресса пожаловала, – хмыкнул Монах и кивнул на ползущий от города микроавтобус. – Завтра попадём во все сводки.
– Нам, главное, на Рен ТВ не попасть, – поправив на плече оружие, гоготнул Чех. – А то после рассказов командира оно вполне вероятно.
– Разговоры! – я посмотрел на часы и, застегнув шлем, объявил: – Маски проверьте! Минута готовности!
Вот за что я обожаю свою работу – так это за такие мгновения. Когда уже все взвешено и решено, а таймер отсчитывает секунды. В бою – другое, там особо думать и чувствовать некогда. Все проходит в большинстве случаев на рефлексах. Потом уже придет отходняк, и хорошо, если все в тот момент будут живы…
– Группы – доложить о готовности! – голос Змея выдернул меня из адреналинового кайфа. Я быстро пробежал глазами по ребятам, дождался, когда Серега махнёт рукой с соседнего бэтра и коротко доложил:
– Четвертый готов!
Пока докладывали остальные, броня под нами затряслась чуть сильнее, машина кашлянула, и в этот момент Змей приказал:
– Начали!
В ушах ещё звучал голос полковника, когда две многотонные коробки синхронно качнулись и, набирая скорость, двинулись на металлический забор.
– Чех, Монах – первые; я за вами; Гном, Емишев замыкающие, – на всякий случай повторил я, и в этот момент машина проломила забор. Ощутимо тряхнуло, заскрипел сминаемый профиль, и БТР, легко преодолев преграду, рванул к стене впередистоящего здания. Одновременно с этим слева прозвучал громкий хлопок, по ушам ударил противный визг циркулярки, и окрестности озарила ярко-красная вспышка.
Водила оказался профи. За двадцать метров до цели он плавно сбросил скорость и упёрся «носом» в здание, даже не ободрав на броне краску.
– Пошли! – рявкнул я в тот момент, когда машина замерла у стены. Гном с Емишевым закинули в окно трап, и, спустя пару секунд, Монах с Чехом забежали по нему на второй этаж.
Слева, со стороны ворот, перекрывая визг пиротехники, зазвенели разбитые стёкла – первая коробка с опозданием в десять секунд разнесла входные двери спортивного клуба.
«Интересно, что их так задержало?» – мелькнула в голове отстраненная мысль, и я, запрыгнув в окно второго этажа, привычно прижался к правой стене коридора.
– Замыкающие на месте! – в ухе прозвучал голос Гнома, и Монах с Чехом, прикрываясь щитом, быстро двинулись по коридору. Двадцать метров до лестницы, там наверх, и ещё один коридор с двумя поворотами и четырьмя комнатами по бокам. Ничего, вроде бы, сложного, но когда о противнике нет никакой инфы, лучше десять раз перебдеть!
В комнатах второго этажа ничего интересного не нашлось. Этими помещениями, скорее всего, никто особо не пользовался. Два класса с проржавевшими партами, кабинет, заставленный старой мебелью, небольшой зал с рядами откидных стульев и две пустые подсобки. Проход по этажу занял у нас пару минут – из семи отведенных на операцию.
Да, наверное, быстрее получилось бы зайти в залы третьего этажа с крыши, но проблема в том, что тут не кино, а мы, к сожалению, не супергерои. Если бы это был не сталинский дом, то оно, может, и удалось бы, только имеем то, что имеем, а попусту рисковать людьми начальство, конечно, не станет. К тому же никто точно не знает, где держат заложников, а окна залов очень легко заминировать. Там ведь и простой растяжки будет достаточно.
– Пусто! – от последней комнаты доложил Монах, я кивнул и сделал знак следовать к лестнице.
Двери на площадку оказались открыты, но здесь было уже гораздо темнее. Освещая дорогу фонарями, первая пара, как на тренировке, взбежала по старой истертой лестнице, и уже наверху Монах вдруг замер и резко поднял правую руку.
– От сука! – негромко произнёс Чех и быстро зашарил фонарем по перилам и стенам.
– Че там? – уточнил я, внимательно оглядывая ступени и закрытую дверь на этаж.
– Да херня какая-то, – озадаченно хмыкнул Монах. – Словно пленка резиновая на дороге. Думал, растяжка, но ничего тут, вроде бы, нет.
– Чех, а что у тебя?
– Да то же самое, – хмыкнул тот. – Чувствую себя сперматозоидом. – Он с видимым усилием толкнул «вереском» воздух перед собой и… едва не потерял равновесие.
– Да ёп! – Монах резко шагнул вперёд, прикрывая друга щитом, но ничего страшного не случилось.
– Четвертый – второй этаж зачищен, идем на третий, – доложил я, – на лестнице столкнулись с непонятным явлением.
– Что там? – тут же отозвался Семенченко.
– Словно пленка какая-то на пути. Глазами ее не видно. Ребята прошли, с ними порядок. Двигаем дальше.
– Добро!
Двигаясь вдоль перил, я пошел по пути Монаха и в какой-то момент почувствовал сопротивление воздуха. Так бывает, когда проходишь сквозь тяжелые шторы. В уши словно плеснули воды, но уже в следующий миг все неприятные ощущения пропали.
Что это было? Да черт его знает. Те три урода, что захватили заложников, работали на внешнюю разведку, и хрен поймёшь, что они пронесли в это здание!
Обернувшись и сделав знак замыкающим, я кивнул Монаху на дверь и привычно перехватил «вереск». Опасности и угрозы срыва операции нет, а у нас осталось всего-то три с половиной минуты!
Мысленно матеря всех яйцеголовых на свете, я в два шага проскочил в коридор третьего этажа и, упав по инструкции на колено, замер, поражённый увиденным.
Было от чего.
Нет, коридор, как и положено, вел в сторону зала и через два десятка метров под прямым углом поворачивал направо, но куда-то исчезли все двери и окна, а пространство впереди напоминало пещеру или какой-то гребаный храм!
На серых каменных стенах темнели неровные пятна какой-то мозаики, массивные плиты потолка пересекали глубокие трещины, пол под ногами густо оказался присыпан песком. Впереди, в торце коридора, с барельефа скалилась какая-то жуткая рожа. Рогатая, с длинным вытянутым языком и клыками, как у саблезубого тигра.
– Это че за херня? – в канале выдохнул Емишев. – Ребят, вы тоже видите…
– Назад! – не дав ему договорить, рявкнул я и, обернувшись, увидел, что дверь на этаж исчезла, а на ее месте появилась плита с тремя угловатыми иероглифами. – Сука!
Быстро оглядев коридор, я подошёл к стене и ударил ногой по месту предполагаемой двери. Без толку… Камень как камень, и толщина стены, судя по звуку, не меньше тридцати сантиметров.
– Стоим, ждём! – со вздохом приказал я и попытался вызвать Семенченко: – Четвёртый. Нештатная ситуация! Коридор третьего этажа выглядит странно! Стены, пол и потолок каменные! Окна и двери исчезли! Впереди наблюдаю странный барельеф – примерно полтора на полтора метра!
Инструкциями всего не предусмотреть, но в ситуации, когда все вот так перевернулось с ног на голову, группа должна отойти и дождаться распоряжений начальства. Если отход невозможен – остаться на месте и укрепиться для обороны. Вперёд следует идти, только если ничего другого не остается…
Семенченко не ответил. Я перешёл на резервный канал и доложил там. Глухо… Нет даже шипения – так бы ещё можно было предположить, что где-то включили глушилку. В каналах остальных групп – тишина, и нужно что-то решать. Сидеть тут, согласно инструкции, и дожидаться подмоги? Но как они к нам пройдут? А если…
– Гном! – позвал я, продолжая изучать взглядом коридор. – Ты стену подорвать можешь?
– Можно попробовать, – мгновение поколебавшись, произнёс тот. – Только ГМ нужно перезарядить со «слезоточивых» на «красные», и отойти бы всем не мешало, хотя бы вон за тот угол.
– Монах, Чех, пошли! – приказал я и, поправив ремень, направился следом за двойкой. – Емишев, Гном – следом!
Когда до поворота оставалось метров пять, мне в голову пришла мысль, от которой по спине пробежала волна холодных мурашек!
– Стоять! – приказал я и, дождавшись, когда группа остановится, прошёл вдоль стены к барельефу.
– Вот! – указав рукой на оскаленную морду, я обвёл взглядом ребят. – Каждый сейчас скажет мне, что он видит на этом месте. Монах говорит первым!
– Какой-то демон с открытой пастью, – всмотревшись в барельеф, пожал плечами старлей[10]. – Уши, как у свиньи, четыре здоровых клыка, изогнутые рога и длинный язык…
– Ага, – хмыкнул Чех, – судя по длине языка, девки этого парня любили. А в чем проблема-то, Самурай?
– Проблема в том, что одинаковых галлюцинаций не бывает, – вздохнул я и скосил взгляд на барельеф. – Если бы мы через фильтры надышались какой-нибудь дряни, то и глюки были бы разные. У всех, но, судя по всему, это не такой случай. Ладно, пошли дальше; Гном, перезаряжай граник[11].
За поворотом коридор остался точно таким же, только на стенах появились коричневые наплывы, а впереди под следующим барельефом белели крупные обломки костей.
– Ну вот, форменное Рен ТВ, – проследив за моим взглядом, нервно хохотнул Чех.
– Следите за коридором, – приказал я и, обернувшись, посмотрел на Гнома.
Тут, конечно, «эфка» бы сгодилась, но чего нет – того нет. Помимо гранат со слезоточивым газом есть ещё и резиновые, которыми и человека-то не убить. Из самого мощного – фугасные безосколочные и термобарические. Последние создают объемный взрыв, и стрелять ими можно с пяти-семи метров без особой опаски даже внутри помещения. Однако в незнакомом месте стоит отойти немного подальше. Черт его знает, что там произойдёт с этой стеной.
Пока я так размышлял, Гном перезарядил гранатомёт, затем вышел из-за угла и, прицелившись, выстрелил четыре раза подряд.
– Сейчас, только пыль осядет, – вглядываясь в коридор, произнёс он, и в этот миг потолок рухнул. Не было ни треска, ни подземных толчков, камни просто сомкнулись, похоронив под собой капитана. Противно хрустнули кости, коридор затянуло облако пыли, из-под упавшей плиты потекла темная струйка.
– Сука! – поражённый случившимся, прошептал я и упёрся взглядом в появившуюся перед глазами стену.
Что это? Сработала поставленная ловушка, потолок висел на соплях, или обвал был кем-то устроен специально? Быстро узнать не получится, но, не понимая происходящего – оставаться на месте опасно. Если какая-то тварь вздумает еще раз обвалить потолок, то может накрыть уже всех.
– Ладно, пойдём, найдём тех, кто все это устроил! – сквозь зубы произнес я и, обернувшись, сделал знак двигаться. – Монах, Чех – вперёд, мы с Емишевым – замыкающие. Смотрите под ноги и на стены – там могут быть ещё ловушки.
Люди, случается, гибнут. Плохо, когда гибнут друзья, и совсем погано, когда это происходит так глупо. Какой-то гребаный коридор, падающий потолок, и непонятно, куда мы, сука, попали! Остаться на месте и ждать помощи? И даже если больше ничего не произойдет, у нас нет ни еды, ни воды, а завал за спиной будут разбирать пару дней, да и то – если смогут сюда попасть. Это ведь уже не спортклуб… Упавший потолок к хренам бы развалил то здание, но этого не случилось, а значит, мы черт знает где! Что?! Что, сука, тут происходит?! Где связь?! И что это за гребаная дыра?!
Осторожно обойдя лежащие на полу кости, первая двойка повернула налево, и Чех тут же доложил:
– Впереди арка и выход в какое-то большое светлое помещение! Что там – отсюда не разобрать.
– Идём туда! – приказал я, и группа двинулась дальше.
На внешней стороне небольшого арочного прохода были выбиты шесть иероглифов. Стёртые и почти незаметные, они очень походили на те, что мы видели на плите, отрезавшей нас от внешнего мира. Не то чтобы меня интересовали все эти символы, но мелочей в нашей ситуации быть не может. Возможно, в этих знаках кроется какая-то подсказка, которая поможет нам выбраться из всего этого дерьма.
За аркой обнаружился просторный зал, вот только на спортивный он походил лишь размерами. Прямоугольное помещение с высоким каменным потолком имело несколько выходов и освещалось мягким голубым светом, исходящим от странных полукруглых светильников на стенах.
Во всех четырех углах зала, прямо на полу, стояли пятиметровые каменные истуканы, изображающие каких-то странных людей в рясах, с накинутыми на голову капюшонами. В руках – длинные изогнутые косы, провалы лиц обращены к центру зала, где на здоровенном круглом постаменте, частично свернувшись кольцами и высоко подняв оскаленную морду, застыла гигантская каменная змея. Жутко и невообразимо притягательно. Казалось бы, ничего тут ни убрать, ни добавить, но, ломая всю эту законченную композицию, на полу возле одной из статуй высилась куча серого камня, а рядом с ней в пыли валялись какие-то небольшие предметы.
– Хрена себе архитектурка, – обведя взглядом зал, присвистнул Монах. – Словно в компьютерную игрушку попали.
– Еще бы бессмертие кто-нибудь выдал, – хмуро буркнул Емишев, и в этот миг вдруг оживился Чех.
– Самурай, смотри – это же останки заложников! – ткнув стволом автомата в сторону кучи камней, быстро произнес он. – Кусок джинсов вон, и милицейская кепка!
Сука, а ведь и правда! Я потряс головой, стряхивая наваждение зала, и, приняв правее, приказал:
– Первая группа – контроль выходов дальней стены. Емишев – на тебе торцевая арка, я присмотрю за правым и гляну заодно, что там лежит.
В противоположной от нас стене зала слева от кучи камней виднелся проход, из которого сюда проникал тусклый оранжевый свет. Размерами он был раза в два больше всех остальных, и его следовало проверить в первую очередь. Сначала только взгляну на останки.
«Вообще, интересно… – думал я, направляясь к куче камней. – Получается, сюда попали не только мы, а значит, где-то еще должны быть выходы. Возможно, какие-то из них до сих пор не закрыты…»
То, что открылось взгляду при приближении, цензурными словами не выразить, хотя мат тут тоже не очень бы подошел.
Вообще, за прошедшие десять лет я навидался всякого, но такого встречать пока что не доводилось. На почерневшей от крови пыли были разбросаны обломки костей, куски мяса, кишки и обрывки одежды как минимум двух человек. Этих людей кто-то сожрал, и представляю, что бы я чувствовал, не будь на мне сейчас противогаза. Не знаю, кто вообще на такое способен… Тигр? Медведь? Или… доисторический ящер? Что за тварь может обитать в этой дыре?
Заметив лежащий в пыли полицейский жетон, я шагнул вперёд и, наклонившись, подобрал его с пола. В этот момент куча камней шевельнулась, и с неё разом спала иллюзия.
То, что выглядело грудой обломков, оказалось жутким чудовищем. Какая-то непонятная смесь обезьяны, медведя и волка. Густая свалявшаяся шерсть твари имела серый оттенок, мощные кривые лапы заканчивались жуткими изогнутыми когтями. Могучее обезьянье тело венчала вытянутая морда то ли волка, то ли лисы. Так-то я не очень силён в зоологии, но при виде пожелтевших кривых клыков этого монстра стало понятно, кто именно сожрал этих людей.
Лишь мгновение понадобилось на то, чтобы все осознать и убедить себя в реальности происходящего. Тело среагировало мгновенно. Обезьяна ещё только начала движение в мою сторону, когда я резко сместился правее, чтобы гарантированно не мешать стрельбе остальных, и, вскинув «вереск», дал длинную очередь в грудь атакующего чудовища.
– Бой!
Синеву зала прорезали яркие вспышки огня, зазвенели по камням гильзы. Тупые удары пуль рванули шерсть и плоть на груди монстра, но его это даже не задержало. Яростно взревев, тварь подбежала ко мне и, получив очередь в морду, нанесла короткий удар правой лапой.
Хрустнули под пулями зубы, мелькнули в полутьме узкие оранжевые глаза, а затем все тело пронзила резкая боль. Чудовищный удар швырнул меня спиной в стену, выбив из груди воздух. Не обращая внимания на пули ребят, обезьяна снова прыгнула на меня, перед глазами мелькнула её когтистая лапа…
– Четвёртый! Ответь Третьему! – голос Сереги выдернул меня из небытия, я открыл глаза и поморщился. Память вернулась мгновенно. Чертов зал, монахи с косами и жуткий оскал каменного удава…
В пятнадцати метрах слева в луже крови лежало тело Вани Емишева: голова капитана откатилась вплотную к стене. В центре зала бесновалась мохнатая гадина – наши пули не нанесли ей никакого вреда. Монах с Чехом быстро перемещались вокруг постамента, уходя от атак и огрызаясь короткими очередями. Не знаю, насколько их хватит, но…
Грудь разрывалась от боли, перед глазами все плыло. Тварь, очевидно, вторым ударом попыталась размозжить мне голову, но ей помешал шлем. Ване повезло меньше…
– Третий! Мы в синем зале! – тяжело дыша, прошептал я. – Он в конце коридора. У нас два двухсотых. Группа ведет бой с какой-то тварью из сказок. Огромная обезьяна с волчьей башкой. Пули её не берут! Только если из гранатомета…
– Принято! Идём к вам! – бодро доложил в канале Серега. – Держись, Самурай! Мы уже на подходе!
Я усмехнулся и, подтянув к себе «вереск», быстро сменил магазин. По ощущениям, сломаны ребра, коготь твари пробил бедро, но артерия не задета, а значит – еще побарахтаюсь.
Морщась от боли в груди, я поднялся на ноги и вытащил из подсумка «хлопушку»[12]. Если эту суку не отвлечь – ребята погибнут. Пули ее не берут, но если попробовать ослепить?
– Берегись! – предупредил я своих и, выдернув чеку, швырнул гранату в постамент. Попал удачно. Обезьяна, не переставая реветь, опустилась на четыре конечности, и «хлопушка» рванула под ее передними лапами. Рев тут же оборвался, тварь резко отшатнулась назад и, взвизгнув, присела на задницу. Впрочем, помогло оно ненадолго. Мгновенно придя в себя, чудовище обернулось, и наши взгляды на мгновение встретились.
Жесть! Такое увидишь и сразу поверишь в Бога и черта! Живые и смертные так не могут смотреть. Ярость, ненависть и извращенный нечеловеческий интерес… Всего лишь миг, и наваждение спало. Чудовище сорвалось в мою сторону, и я, вскинув к плечу пистолет-пулемет, с силой вдавил спусковой крючок.
Глупо? Ну наверное… Зато Монах с Чехом проживут лишние пару минут, а там, глядишь, и Серега со своими подтянется. Тридцать метров… двадцать пять… двадцать. Я давил на спусковой крючок со всей ненавистью и досадой, прекрасно понимая, что скоро умру, однако судьба решила распорядиться иначе.
Когда до чудовища оставалось метров пятнадцать, за спиной раздались звуки шагов. «Берегись!» – рявкнула в ушах гарнитура, и в грудь несущегося на меня монстра ударила термобарическая граната!
Такой объемный взрыв – это страшно. По воздействию примерно как семидесятишестимиллиметровый снаряд. Будь на месте чудовища слон – его бы гарантированно разорвало; впрочем, и обезьяне тоже досталось. Могучую пятиметровую тварь развернуло, и она, пробежав по инерции шагов пять, тяжело завалилась на плиты. Рев сменился отвратительным визгом, который сразу же перешел в глухой хрип. Противно скрежетнули по камням когти…
Бойцы Серегиной пятерки, словно на учениях, разошлись веером и дали залп по упавшему монстру, обезьяна вздрогнула и начала подниматься. Резко подтянув тело, тварь встала на четыре лапы, но следующая граната отбросила ее назад.
– Вот же сука! – видя, что чудовище не собирается подыхать, Серега прицелился и пустил в тварь две оставшиеся гранаты.
Все выстрелы попали в цель, превратив обезьяну в горящий факел, а последняя граната оторвала ей лапу вместе с плечом. Человек от таких повреждений сразу бы улетел к предкам, но эта неизвестная тварь умирать и не думала. Хорошо хоть, больше не двигалась – лежала на полу и, хрипло дыша, смотрела куда-то в сторону арки.
– У меня все! – опустив гранатомёт, с досадой доложил капитан. – Только четыре «красных» было. Кто ж знал, что тут терминатор…
– Прекратить стрельбу! – приказал я и, стиснув зубы от боли, пошёл к лежащему на камнях монстру.
Таких врагов необходимо добивать, и сделать это должен именно я. У твари, очевидно, перебит хребет, и задние лапы не работают. Одну из передних оторвало, вторая придавлена туловищем. Да, наверное, обезьяна ещё может меня как-то достать, но пусть, сука, попробует! Странно только, что крови не видно, хотя натечь должно было как минимум ведра два. Может быть, она и впрямь киборг?
Провожаемый молчаливыми взглядами бойцов, я подошёл к обугленной туше и, схватив тварь за нижнюю челюсть, с силой вогнал ей в горло кинжал. Вариантов все равно больше нет. Пули бесполезны, гранаты закончились, остались только ножи…
Мое предположение оправдалось: штатный клинок легко пробил шкуру и по рукоять вошёл в плоть. «Пули, говоришь, не берут?» – глядя в оранжевые глаза монстра, зло подумал я и рванул рукоять на себя, максимально увеличивая нанесённую рану.
Этого хватило… Туша чудовища конвульсивно дернулась, хрип оборвался, и обезьяна подохла.
– Ерунда какая-то! – вздохнул я и, выдернув нож, задумчиво посмотрел на лежащий передо мной труп.
– Что-то не так, командир? – уточнил подошедший Монах.
– Не знаю, – покачал головой я. – У неё во взгляде… Эта тварь словно обрадовалась своей смерти…
В следующий миг над тушей обезьяны в воздухе соткалась какая-то дрянь, внешне похожая на большую чёрную каплю. Едва появившись, она тут же метнулась ко мне, и грудь словно стянуло ледяными веревками. Дыхание остановилось. Перед глазами вдруг возникли очертания пустыря, посреди которого стояла статуя какого-то мужика в средневековом доспехе. В следующий миг висящая в небе луна резко увеличилась в размерах, и все вокруг утонуло в ее бледном мертвенном свете…
Сука… Я открыл глаза и сразу же поморщился от противного шепота. Странные слова, похожие на горячечный бред сумасшедшего, сбивчиво звучали у меня в голове. Мерзкие, тягучие и… совершенно чужие. Возможно, это последствия травмы, иначе как еще объяснить весь этот бред, который, минуя уши, появляется у тебя в голове?! Травмы, да… Боль в груди мешала дышать, бедро… Его я почти не чувствовал. Голова раскалывалась от проклятого шепота, жутко хотелось пить.
С трудом приняв сидячее положение, я медленно оглядел зал и понял, что нахожусь в нем один. Те же мужики в капюшонах, змея на тумбе, тело Емишева у стены, но куда подевались все остальные? Резко повернув голову и поморщившись от прострелившей виски боли, я посмотрел на то место, где лежал труп чудовища, и… выдохнул. На удивление уже не осталось никаких сил.
Мертвая обезьяна куда-то исчезла, на её месте лежал песок, полностью повторяя очертания тела. Черт! Да что за херня тут опять происходит?! Где ребята? Они ведь не могли меня просто так здесь оставить!
«Вереск» куда-то исчез, Ванин автомат тоже, ножа нет, но пистолет в кобуре, а в подсумках все ещё лежат магазины. Такое ощущение, что ребята подобрали оружие, собираясь меня нести, но что-то их отвлекло. Может быть, этот проклятый шёпот?
Поднявшись на ноги, я еще раз оглядел зал и остановил взгляд на арке в торцевой части стены. Льющийся оттуда свет стал вроде как ярче, но отсюда было не разобрать, что находится там внутри. Возможно, ребята пошли туда?
Морщась от шепота в голове, я вытащил пистолет и, дослав патрон, направился к арке. Не знаю, что произошло, но предчувствия у меня поганые. Бросить раненого командира?! Да такое невозможно даже в стройбате!
Пройдя вдоль стены, я выставил перед собой пистолет и, заскочив в арку, резко сместился вправо. Поведя стволом из стороны в сторону, быстро оглядел помещение и… замер, пораженный увиденным.
У дальней стены большого прямоугольного зала, на квадратном постаменте, стоял массивный трон, на котором «восседала» гигантская каменная змея. Нет, понятно, что за отсутствием задницы змея сидеть не cможет, даже если очень захочет, но со стороны создавалось именно такое вот впечатление. Тело чудовища кольцами обвивало трон, голова высилась над спинкой, пасть распахнута, как и у той, что в зале у меня за спиной.
На этом жесть не заканчивалась… Но теперь хоть стало понятно, куда подевались ребята, и что случилось с заложниками. Семеро моих бойцов и двенадцать гражданских в помятой спортивной одежде стояли посреди зала, безвольно уронив головы и образовывая разомкнутый круг, в центре которого находился прямоугольный алтарь, издали похожий на саркофаг. На его гладкой поверхности, раскинув в стороны руки, лежала высохшая мумия, над которой застыла темная фигура в рясе, с накинутым на голову капюшоном. Точно такая, как и те каменные уроды, только у этого типа в руке вместо косы кривой чёрный кинжал. Ростом – метра под два с половиной, нож в его лапе сравним по размерам с мечом.
Черт! Это же какой-то гребаный сюр! Тупой ужастик девяностых годов с жертвоприношениями и египетскими болванами! В реальной жизни подобное происходит совсем не так! И что с бойцами?! Гипноз? Оружие у ребят на ремнях, и все вроде бы живы, но стоят не шевелятся…