Академия власти. Студентка в наказание
Мы прошли в комнату, которую, по-видимому, обычно использовали для приема чая – роскошь и размах здесь чувствовались во всем, начиная от мрамора на полу и заканчивая лепниной на потолке. Я все больше и больше сомневалась в том, что Таматин привел меня в свой дом – не складывались в моей голове Кряхс и это великолепие. И самое странное, что при высоких потолках и расширенном пространстве у меня не исчезало впечатление, что воздуха в здании ограниченное количество. Мне было душно, неприятно – я чувствовала себя липкой и какой-то грязной.
Розалия села на кресло и рукой указала мне на диван напротив. Отнекиваться я не стала, присела на самый край, с удовольствием пытаясь представить, что мне сейчас скажут.
– Итак, Лилиана Тиррос. Скажите прямо, зачем вам мой сын?
Я уже поняла, что Розалия привыкла говорить и действовать без предварительной подготовки, а потому варианты возможных вопросов и ответов на них продумала заранее.
– Я же вам говорила, – не сдержавшись, я криво усмехнулась, – у нас любовь.
Розалия отмахнулась от меня.
– Девушка, мой сын – гений. Я знаю, я его воспитала. Он по-настоящему стремится к великим открытиям, в нем есть этот дар – дар искать и находить. Когда-нибудь он прославит имя своего отца. Отца, которого незаслуженно называли сумасшедшим из-за того, что он всех хотел одарить магией… К чему это я? Ах да, Таматин гениален, но он явно не герой-любовник. Ему нужна тихая девушка, которая будет за ним ухаживать и поддерживать его в стремлении к известности. А такая, как вы, только разовьет в нем нездоровую тягу к авантюрам. Вы же отвлечете его от науки!
– А что вы понимаете под ухаживаниями? Ложечку ко рту подносить во время обеда, чтобы Таматин не отвлекался от серьезных дум? Рубашечки стирать, гладить? Так у вас, насколько я понимаю, прислуга есть – вот ей и можно поручить все это. А жена нужна для любви.
Розалия прищурилась, внимательно меня разглядывая.
– Не будь вы дочерью министра, я бы решила, что вы гонитесь за наследством моего сына. Но у Чирраса, насколько мне известно, дела идут неплохо, и в деньгах его единственная дочь нуждаться не должна.
Я улыбалась, хотя мне было неприятно, что мать Таматина знакома с моим отцом – еще дойдут до него слухи о том, что я замуж собираюсь. И ладно бы и правда собиралась, а то нет же. В общем, побеспокоят папу зря.
Розалия меж тем продолжала:
– Даже неудачи с этой редакцией закона не должны бы настолько влиять на желание его дочери выйти выгодно замуж. Неужели вы и правда любите моего сына?
Я коротко кивнула.
– Тогда вы должны знать, что вся роскошь, которую вы видите вокруг, Таматину не принадлежит. Его родной отец после своей смерти оставил нам только долги и дурную славу в научном сообществе. Таматин не говорил вам об этом?
– Не говорил. – Мне и знать об этом не хочется, но, боюсь, Розалию не остановить – она уже задалась целью изгнать невестку, так что стоит подыграть. Да и не может любящая девушка не желать слушать о своем любимом… Так что придется делать заинтересованный вид.
– Заммориус Кряхс был моим первым мужем. Мы познакомились, когда я была студенткой первого курса, а он профессором. Он был гениален, но достаточно… – Розалия задумалась, подбирая слово, – своеобразен. Его называли чудаком, и только я понимала, насколько его изобретения феноменальны. Он разработал два метода поисковых импульсов, виртуозно накладывал защитные чары, но самое главное его изобретение состояло не в этом. О нет, мой муж смотрел вглубь, он считал, что нечестно, когда магией обладают не все, когда не у всех равные возможности.
Я посмотрела по сторонам, отметив, что, несмотря на мнение бывшего мужа, сейчас Розалию ничуть не смущает социальное неравенство.
– Чтобы ты понимала, Заммориус разработал универсальную систему магических потоков, овладев которой любой может воспользоваться силой.
– Как это?
Розалия снисходительно на меня посмотрела.
– Вы считаете, что я смогу вам объяснить всю теорию Заммориуса за несколько минут?
– Я не об этом. То есть любой может обрести магию? Даже тот, кто никогда ею не обладал?
– В общих словах – да. Если совсем в общих.
– И это тяжело? Ритуалы какие-то нужно делать? В транс входить? В магический кокон погружаться?
– Подождите, – нахмурилась Розалия. – Все совсем не так. Я понимаю, что вы уже начитались этих примитивных учений, которыми пользуется большинство магов нашей страны, но теория Заммориуса гораздо сложнее. Но я не собираюсь рассказывать вам сейчас об этом. Я хочу донести другое!
Я в нетерпении поерзала на одном месте, желая продолжить расспросы, но все же решила, что уточню подробности у Таматина. А то что-то обретение мною магии до сих пор мне покоя не дает.
– Эту теорию правительство встретило крайне отрицательно! Даже больше скажу – ее запретили, как опасную для жизни и здоровья! А Заммориус столько вложил в главный труд своей жизни и сил, и денег.
– И вас, – подсказала я.
– Вы отвратительно воспитаны, – посетовала Розалия. – Почему Таматин этого не видит?
– Влюблен.
– Вероятно. Все мужчины недальновидны в том, что касается денег и женщин. Раньше я радовалась этому, но теперь сожалею. Итак, Заммориуса отправили на пенсию, а мы на эту пенсию не только долги отдавать – мы даже жить за счет нее не могли. Мой муж – гений, настоящее светило науки – не смог этого стерпеть и умер. И виновато в этом только правительство. Оно нам не помогло, даже когда я осталась безутешной вдовой с ребенком науки на руках. Если бы не моя встреча с Эдардом, то не знаю, как бы мы выжили и что сталось бы с Таматином.
Я сокрушенно покивала, но осмелилась спросить:
– А зачем вы мне это рассказали?
– Чтобы вы поняли – с моего сына ничего не удастся поиметь. У Эдарда есть свои дети, и все наследство перейдет им.
– Это, конечно, печально, но совершенно меня не пугает – мы с Таматином будем счастливы и в шалаше, а богатство только развращает. Что-то еще? Очень неудобно, но мы опаздываем.
– Куда? – Розалия недовольно изогнула накрашенные губы, а я с трудом удержалась от того, чтобы сказать правду. Интересно, как матушке Таматина понравится мое заявление о свидании с другим парнем?
– Спросите у своего сына, – выкрутилась я. – Он вам с радостью расскажет, что за сюрприз приготовил.
– Мы не договорили, милочка. Мой сын вам так легко не достанется, не надейтесь! Он любит свою мамочку!
Разумеется, как только Розалия завидела своего гениального сына, она тут же поспешила допросить его на предмет сюрприза. Таматин растерялся, нашел меня глазами и, когда понял, что помогать ему я не собираюсь, страдальчески выдавил, что хотел бы провести лекцию на тему «Способы размножения червей». По лицам близнецов я поняла, что авторитет гения вернулся почти на ту же планку, на какой был до моего появления.
Глава 3
Поездка к матери Таматина помогла понять, что наш гений еще и не так плох. В условиях взросления рядом с Розалией – так просто замечателен. Неизвестно, как бы я к людям относилась, если бы мне каждую секунду твердили о том, что я гениальна, лучше всех, а все остальные – деграданты проклятые. Я бы, наверное, не только эликсиры на соседях испытывала, а и расчленять их пыталась бы. Не эликсиры, в смысле, а соседей. Так что по возвращении в Академию я Таматина крепко обняла и расцеловала в обе щеки. Хантеру, который нас встречал у университетского портала, это очень не понравилось.
– Кряхс! – рявкнул Хантер, и гений от его окрика нехило так подпрыгнул и заметался, не зная, куда спрятаться. – Это что сейчас было?
– Сам не знаю! Она на меня накинулась.
– Ой, Хантер, – я широко улыбнулась и бросилась Дангвару навстречу, – я так счастлива, что готова расцеловать весь мир.
От магов, которые дежурили у портала, подпитывая его, донеслись смешки.
– А почему такое веселье? – хмуро уточнил Хантер, но мои объятия все же принял. – Я надеюсь, тебя там за Кряхса не засватали?
Таматин понял, что его убийство откладывается, и осмелел. Я же чувствовала себя безумно счастливой и легкой от осознания того, что пытка кряхсовым домом и его обитателями наконец закончилась.
– Нет, конечно. Моя матушка против нашего союза – она крайне избирательно относится к выбору моей спутницы жизни.
– Что-то дома ты таким разговорчивым не был, – съехидничала я. – Таматин, а расскажи нам, пожалуйста, почему мы не знали о том, что ты аристократ?
– В каком это смысле? – обалдел Хантер и обнял меня покрепче. – Не может быть. И я не в курсе?
– Ой, – отмахнулась я, – мы, конечно, в курсе, что вам приходится учить все знатные рода, но и ты промахнулся.
– Я нормальный человек! – гордо заявил Таматин. – Моя мама просто вышла замуж за аристократа.
– Еще лучше. А как это у него получилось не на ровне жениться? Семья не осудила? – заинтересовался Хантер. А меня словно под дых ударили – я так и замерла, чувствуя, как хорошее настроение утекает сквозь недовольно поджатые губы. Нет, я, конечно, знала, что у некоторых аристократических родов есть принцип чистоты крови и практикуются договорные браки, но как-то не хотелось бы от парня, который вроде как в меня влюблен, об этом слышать. Замуж за Хантера я не собираюсь, об этом пока и речи не идет, но все же стало обидно.
– Второй брак, – снисходительно пояснил Таматин. – Он вдовец.
– Понял. Свободен. Ляля, у нас с тобой культурная программа, ты готова?
– Готова, – я кивнула и отстранилась от Хантера.
Он словно бы ничего не почувствовал и первым шагнул в портал. Я помедлила несколько секунд, пытаясь привести себя в нормальное состояние духа, но не получалось – и серое небо уже не радовало меня, и холодный воздух был не таким уж и холодным. Хотелось вернуться в комнату и спрятаться под одеяло, но возможности такой не осталось – свидание я и правда Хантеру обещала. Потому в портал шагнула и даже не противилась тому, что Дангвар схватил меня за руку и потянул куда-то в переплетение узких улочек. Но шла медленно – настроение испортилось вконец, и что-то внутри теперь подстегивало устроить скандал.
– Скажи-ка, Хантер, – желание наконец достигло своего апогея, – а у тебя уже есть невеста?
Парень удивленно посмотрел на меня и расхохотался.
– О чем это ты? Я же расстался с Амалией.
– А она тебе ровня была?
– Не понял.
– Ну ты же аристократ? Аристократ. А Амалия была уверена, что сможет тебя под венец затащить. Но, насколько я знаю, она-то как раз не аристократка ни разу. Так как она собиралась это провернуть? Она ж тебе не ровня.
Хантер зашагал медленнее, с подозрением поглядывая на меня. На его лице отчетливо виднелась напряженная работа мысли.
– Вообще не понимаю, о чем ты, – наконец сказал он. Но что-то в карих глазах подсказывало мне, что все Хантер отлично понял. Оттого злилась я еще больше.
– Скажи-ка, Хантер, а часто у аристократов браки с простолюдинками случаются?
Для пущего эффекта даже остановилась и руки на груди сложила. Дангвар посмотрел на свою ладонь, из которой я руку вырвала, и тяжело вздохнул.
– Ляля, уже давно нет такого понятия, как простолюдины. И нас аристократами уже редко зовут, равны же – каждому по способностям…
– А аристократам за прошлые заслуги, – перебила я, – вопрос ты слышал, ответь на него, пожалуйста.
– Редко, – неохотно, но признал Хантер. Хотел еще что-то добавить, но не стал.
– А что ж ты тогда не с ровней встречаешься?
И сама понимаю, насколько глупы мои вопросы, насколько они неуместны, но вот остановиться не могу. Совсем непохож Хантер на аристократа, другой он совершенно, хотя, может быть, только со мной так? Потому что влюблен? А когда влюбленность закончится? Что ж вокруг меня за мужики-то такие: один – привороженный, другой – аристократ!
– Встречаюсь, потому что хочу, – зарычал Хантер. Его мой вопрос тоже взбесил, и виноватым Дангвар себя не чувствовал. – Что ты против имеешь? Мы что, жениться уже решили?
– А значит, мы так, на недельку познакомились?!
– Ляля, прекрати.
Но когда просьба прекратить действовала на женщину? В моем случае – так никогда. Я надулась и придумывала самый язвительный ответ, на который была способна, как вдруг за спиной Хантера увидела черный длинный омнибиль. Он медленно проехал по главной улице, и я даже шею вытянула вперед – омнибиль напоминал тот, в котором разъезжала по Зангираду Лиззи.
– Что там? – Хантер обернулся, но омнибиль если и заметил, то значения ему не придал, а я вдруг задумалась над тем, что же здесь Лиззи забыла. Я понимаю, конечно, контракт, съемки, но не будет же «Паннекс» сутками в одном и том же месте свою звезду снимать. Декорации же хотя бы должны меняться, а какое же здесь разнообразие? Горы, реки, леса, но и их же когда-то надоест журналу демонстрировать?
– Ничего. – Я недовольно посмотрела на Хантера, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили. Вспомнить-то вспомнила, но момент скандала был безнадежно упущен, да и за думками насчет Лиззи какой-то неважной показалась обида. Действительно, и чего я разошлась – замуж уже, что ли, собираюсь?
– Куда мы там с тобой шли?
– А про свадьбу что, разговоры уже окончены? – развеселился Хантер, но я на него так посмотрела, что смехом парень сразу поперхнулся. – Понял, мы к ним скоро вернемся.
Хантер осторожно взял меня за руку и повел куда-то, рассказывая о том, как в прошлом году они с Олефом и Эдитом устроили взрыв в комнате, после чего засбоила защитная магия. Я кивала в такт шагам, но подробности не запоминала. Не знаю почему, но появление Лиззи, – если это все-таки она, – меня взволновало. И хоть мы с Лиссой решили, что мое бешенство в ресторане было случайностью, при мыслях о заклятой подруге становилось тревожно. Все-таки странно – контроль над магией я теряла три раза, и два из них рядом была Лиззи. Может быть, уже мое подсознание так реагирует на Контас? И не будет ли такого, что при встрече с ней я вообще с ума сойду? Я уже даже решила было вернуться и проверить – вдруг омнибиль так и остался на центральной улице, как вдруг Хантер остановился.
– Пришли.
Я осмотрелась, пытаясь выгнать мысли о Лиззи и ее роли в моей жизни, и обнаружила, что мы дошли до какого-то кафе. Об этом красноречиво указывало и название «Велира», и баннер, который оповещал, что для господ студентов скидка на кофе двадцать процентов. А вы представляете, что для студентов может быть лучше кафе почти в центре города? Да, только скидка в нем.
Задумчивость на меня напала, но вот язвительность она нисколько не переборола. Так что я вспомнила, что Хантер, вообще-то, обещал мне когда-то необычное свидание, и сарказм сдержать не смогла:
– Как ты считаешь, здесь уже половина Академии или только треть?
– Думаешь, все места заняты? – Хантер выглядел спокойным, что не могло меня не злить – блуждать по всем заведениям в поисках свободного столика я не собиралась.
– Конечно, заняты – сейчас вся Академия в городе, а это кафе ближайшее к площади. Студенты, наверное, на головах уже друг у друга сидят.
– Присоединимся к знакомым. – Хантер улыбнулся и приобнял меня за талию, чтобы я не сбежала. – Ты можешь сесть мне на колени, я не обижусь.
Я даже задохнулась от возмущения, и Хантер, пользуясь тем, что сверлю его взглядом и молчу, отбуксировал меня к кафе и распахнул дверь.
– О! Свободный столик.
Я зло обернулась, а оказалось, что и злиться-то не на что.
– Здесь никого нет.
Небольшое помещение, бежевые стены которого были сплошь обвиты цветами, не было пустым: барная стойка, официанты, бармен, какие-то стойки, назначение которых осталось неизвестно – все как полагается, но вот столик для гостей был всего один. И он-то как раз пустовал.
– Ну почему же никого, – Хантер помог снять куртку, повесил ее на вешалку и проводил меня к столу, – ты посмотри сколько персонала.
Я улыбнулась, чувствуя небольшую вину за свои капризы.
– Ты арендовал целое кафе?
– Нет, всего один стол, – Хантер отодвинул стул и я села. – Так что за другие столы не вздумай садиться – они ждут гостей.
– Не буду, – пообещала я. – Их же нет, соблазна не испытываю.
Хантер сел напротив, и к нам тут же подлетела официантка.
– Мы рады видеть вас в нашем заведении, – отрапортовала она привычную фразу, вот только было заметно, что женский пол данного кафе искренне рад только Дангвару. Меня же они готовы расчленить на том самом столе, на который официантка положила меню. – Позовите, когда будете готовы сделать заказ.
Хантер решил основательно подкрепиться и заказал себе стейк. Я же ограничилась салатом. Пока мы ждали еду, нам принесли бутылку красного вина и бокалы.
– Ты обещал проректору не спаивать его студенток, – неожиданно даже для себя напомнила я, наблюдая за тем, как Хантер наливает вино в бокал.
Дангвар криво усмехнулся.
– Если бы я всегда слушался преподавателей, мы бы тут не сидели.
– Как это?
– У меня домашний арест, помнишь?
– До сих пор? Я искренне была уверена, что он уже закончился. Но как же ты вышел через портал?
– У меня свои секреты, – Дангвар широко улыбнулся, а я не смогла удержаться, и ответная улыбка тут же появилась на моем лице. Хантер красив, и отмахиваться от этого было довольно сложно.
«Не Радагат, – язвительно проронил мой внутренний голос, а я несколько нервно возразила: – И хорошо!»
Нам уже принесли еду, и мы даже приступили к трапезе, как вдруг дверь кафе распахнулась и в помещение ворвался взлохмаченный Олеф. Видеть всегда невозмутимого парня таким взволнованным было удивительно, и Хантер, на лице которого сначала появилось недовольство, даже привстал со стула.
– Олеф, что случилось?
– Лиссе плохо. – Я вскочила с места, и Олеф перевел на меня встревоженный взгляд. – Она уже в Академии, Эдит с ней. Я еле вас нашел – обежал весь город.
– Что произошло? – Я едва сдерживала слезы, глядя на Лиссу, лежащую на кровати.
Моя подруга была без сознания, а все ее тело обвивали и пронизывали синие полупрозрачные нити, которые, как мне пояснил Заррис, обладали лечебными свойствами.
– Пока неизвестно. – Виктор стоял рядом, сложив руки на груди. – Похоже на массированный стихийный удар, только нанесенный издалека.
– В каком это смысле издалека? – нервно уточнила я. – За два, за три метра? Где они гуляли? Почему не зацепило Эдита?
Эдита я мельком видела в коридоре и сделала вывод, что парень в порядке. Хотя Лисса тоже вроде бы жива, но без сознания, да и лицо ее больше маску из воска напоминает.
– Издалека – это значит, что удар дистанционный. Вполне возможно, что злоумышленник находится не в Зангираде.
– Как такое возможно?
– Об этом лучше поговорить не со мной, а с теоретиками магии. В любом случае мы сообщили правоохранителям, скоро они будут здесь и, так как вы дружили с Лиссой и жили в одной комнате, с вами захотят поговорить.
– Что значит дружили? – разозлилась я. – Мы и сейчас дружим. Или у вас есть сомнения, что Лисса поправится?! Может быть, нужно вызвать целителей из столицы? Я свяжусь с отцом, он поможет, уверена.
– Нет, Лиссе уже ничего не грозит – Эдит вовремя перенес ее в Академию. К тому же ей очень повезло – преступник неправильно выбрал стихию.
– Как это? – Я с недоумением взглянула на Виктора.
Декан вздрогнул, поняв, что сказал лишнее, и нахмурился.
– С твоей подругой все будет хорошо, ступай. И, пожалуйста, не поднимай панику в Академии – все и так будут не в себе из-за появления дознавателей.
В коридоре я увидела Эдита. Он стоял у окна, привалившись лбом к стеклу, да и вся его поза выражала уныние и скрытую боль. Я подошла к Эдиту и положила на его плечо руку.
– Я не понял, как это произошло, – сквозь зубы процедил парень. – Она просто закричала и упала – я едва успел ее подхватить, чтобы не ударилась.
– И ничего не было видно? – не поверила я. – Может быть, какие-то лучи, не знаю. У меня в голове не укладывается, что еще бывают дистанционные удары.
Эдит хмыкнул и обернулся ко мне.
– Плохо вас учат, боевик Ляля. Такие удары существуют, они опасны тем, что от них тяжело заслониться, да и сил требуют огромных. Ты можешь представить, кто мог напасть на Лиссу?
– Она никогда не говорила, что у нее имеются такие враги. Честно сказать, по ее рассказам я бы сказала, что она всегда жила тихо и спокойно. Да и ты можешь представить, чтобы Лисса кому-то навредила так, чтобы ее захотели убить?
Эдит покачал головой.
– Разумеется, нет! Она… она ведь необыкновенная! Добрая, ласковая, нежная…
Я вспомнила, как эта добрая и ласковая отметелила Таматина, и не сдержала улыбки, хоть она и не соответствовала ситуации.
– Она рассказывала про свою семью: мама, папа, куча братьев и сестер – все живут в небольшой деревне, и вряд ли там есть маги такого уровня, чтобы устроить дистанционное нападение. Да я и представить не могу, за что? Забор не поделили? Такое ощущение, что Лиссу с кем-то перепутали.
Я дернулась: мысль, еще не сформированная, но уже появившаяся, заставила задуматься. Может быть, действительно, Лиссу с кем-то перепутали? Но с кем? Единственный вариант – со мной: мы вместе живем, общаемся на учебе и вне учебы. Но единственный мой враг сегодня – Амалия, но не думаю, что любовь Хантера – действительный повод идти на преступление. Я растерянно стояла, опустив руки, и сверлила взглядом стену напротив. Одни вопросы, и ни единого ответа – мне даже непонятен механизм этого дистанционного удара, чтобы делать какие-то выводы.
– Студентка Тиррос?
Я обернулась: ко мне направлялся высокий подтянутый мужчина в форме следователя. Мой отец – министр внутренних дел, так что уж в форме я хоть немного разбираюсь.
– Я – Огарт Лирс, мне нужно с вами поговорить.
– Конечно. – Я ободряюще коснулась локтя Эдита и, дождавшись ответной улыбки, подошла к следователю. – Расскажу все, что знаю.
Мы обосновались в свободной палате – я села на пустующую кровать, а Лирс занял стул. Сначала следователь задал мне вопросы о возрасте, образовании, пропустил информацию о родителях – по-видимому, провел параллель между моей фамилией и фамилией своего высокопоставленного руководителя. Возможно, что именно по этой причине Лирс и был учтив – не раз слышала, что представители правоохранителей отличаются хамством и наглостью, а здесь даже уточнили, можно ли обращаться ко мне по имени.
– Итак, Лилиана, есть ли у вас предположения, кто мог это сделать?
– Сделать что? – нервно осведомилась я. – Если честно, я даже не понимаю, что произошло и почему моя подруга лежит в лечебнице при смерти. Если вы сможете объяснить, буду очень признательна.
– На Талиссу Камилос совершено нападение. Нанесен дистанционный удар огненной стихией.
Ничего нового следователь мне не сообщил, и потому я молчала, не сводя с него взгляд. Огарт тщетно прождал какой-то моей реакции, вздохнул, по-видимому, сетуя на тупость нынешних студентов, и принялся пояснять:
– Судя по направлению удара, огонь должен был поразить мозг. То есть полностью выжечь мозг Талиссы.
– Должен был? Но не поразил?
– Не так, как задумывалось, – следователь растянул губы в улыбке, но глаза оставались холодными. – О причинах неудачи вы сможете прочитать в учебниках, у меня нет времени останавливаться на этом подробнее.
– Да, конечно. – Я почувствовала себя неудобно. – Но я не представляю, кто мог желать Лиссе смерти. Это даже в голове не укладывается.
– У нее не было врагов?
– Не было! – искренне ответила я. – Это может быть ошибкой?
– В каком это смысле? Вы считаете, злоумышленник мог промахнуться?
Сарказм я ясно уловила, но не обратила на него внимания.
– Но может же быть такое, что убить хотели другого человека, но перепутали его с Лиссой?
Следователь откинулся на спинку стула и устало потер переносицу.
– Нет, Лилиана, не может. Такой магии всегда предшествует серьезная подготовка. Даже сильный маг не может направо и налево разносить дистанционные удары, так что вероятность того, что просто перепутана жертва, – нулевая.
– Я поняла. – Я облегченно выдохнула – меня мучала мысль о том, что могу быть причиной травмы Лиссы. – Но тогда точно не знаю, кто мог это сделать.
Лирс задал еще несколько вопросов, ответы на которые коротко записывал в небольшой блокнотик – я даже заскучала, погрузившись в свои мысли, как вдруг:
– У Талиссы в последнее время не пропадали вещи? Не делилась она с вами?
Я едва не зевнула.
– Не поняла, о чем вы говорите. Какие вещи? Деньги, украшения?
– Нет, меня интересует исключительно одежда – платья, футболки, мантия.
Я уже покачала было головой, как вдруг вспомнила утренний разговор с Лиссой. И действительно, вполне возможно, что свитер потерялся, но ведь не стал бы следователь просто так интересоваться одеждой пострадавшей?