Последний Орникс
Она сделала паузу и вновь подняла взгляд, словно пытаясь прочитать на моем лице ответы на мучавшие её вопросы.
Я улыбнулась, пытаясь приободрить её. Но, кажется, улыбка получилась не слишком правдоподобной. Зира устремила грустный взгляд во тьму и, немного выждав, продолжила свой рассказ:
– Дуге и тогда уже прославился своим тщеславием и стремлением к власти. Он получил место Советника в девятнадцать лет. Говорят, он был мудр, храбр, многие драконы ставили его себе в пример. Они восхищались им, но потом всё изменилось. Никто и не понял, когда именно, никто так и не осознал, была ли эта перемена резкой или просто тайное стало явным. Сначала он принимал дары за разные… услуги. За кого-то замолвить слово перед королем, кому-то место получше выделить, кому-то жену… вскоре его запросы возросли, он начал требовать подношения просто так, за своё хорошее отношение, угрожая, что, если не получит желаемое, оно может резко измениться и не в лучшую сторону. В доказательство своей власти, а может, просто ради запугивания он стал всё чаще требовать суровые наказания даже за незначительные провинности. Король шёл у него на поводу, ведь он неустанно твердил ему об изменниках. Он говорил, что нужно устрашать драконов, чтобы у них было меньше желания идти против власти. Иногда он сам каким-то странным чудом находил этих самых предателей и подсовывал королю. Но ни один из них так и не сознался в содеянном, даже под пытками. Риза был слеп…
– Большинство королей слепы, когда дело касается их власти. Трон… он, словно, яд, каждый, кто владеет им рано или поздно перестаёт мыслить здраво, ― сказала я, а Зира согласно кивнула.
– Дуге был ужасен… но сына он любил. Лаза был единственным его ребёнком, унаследовавшим цвет ядра отца. Хотя, он, казалось, как и я, не разделял его странного увлечения. Думаю, это изменилось в тот день, когда Лаза погиб.
Голос Зиры дрогнул. Она сжала мою руку и нервно сглотнула. Выждала ещё пару секунд, а затем продолжила:
– Он отправился за границы Дракардии, никому ничего не сказал. Думаю, он встречался с каким-нибудь колдуном, хотел разузнать что-то. Он и раньше платил им за разного рода информацию, но в этот раз что-то пошло не так. Лаза нашли заколотым в лесу, на его лбу вырезали зачёркнутый треугольник – знак предателя. Такие метки колдуны оставляли на трупах своих потерявших ценность шпионах. В тот день Дуге лишился своего места Советника, странно, что Риза пощадил его, но думаю, у него всё-таки были на то причины. Дуге умело собирал чужие секреты, чтобы в будущем при их помощи управлять своими марионетками. А чуть позже у наших стен появился Люка…
– Думаешь, это было как-то связано? ― я выпалила первое, что пришло в голову.
Зира уставилась на меня в смятении, но вскоре ее взгляд озарился той же догадкой:
– Дуге потерял место Советника, и тут же пришёл тот, кто… ― она уставилась на меня. – Прости, Лена, я никогда не придавала этому значения… Люка ведь не сразу занял его место. Три месяца его пытали, потом несколько лет рабства… должно быть, это и был его план.
Я согласно кивнула:
– Скорее всего.
– Это он убил Лаза? ― её неожиданный вопрос чуть было не сбил меня с ног.
Я не нашла ничего лучше, чем пожать плечами и просто кивнуть.
Зира закрыла лицо руками. Её плечи затряслись, дыхание стало прерывистым, но она старалась держаться из последних сил, однако всё было тщетно, боль была сильнее. Мне ничего не оставалось, как просто обнять е и ждать, пока хоть какая-то часть страданий выйдет вместе с горьким градом новых слёз. Я бы хотела сделать больше, но что я могла? Безысходность, бессилие перед прошлым и смертью победить мне было не по силам.
Я лишь могла догадываться, что именно творилось в её голове. Каждая её встреча с Люкой, каждый почтительный поклон, выполнение его приказов. Он был тем, кто отнял у неё всё. Любимого. Дочь. Её ненависть, её боль – все эти чувства были пропитаны его именем. Именем того, кто уже был мёртв. Она не могла возжелать мести, не могла даже надеяться на отмщение. Всё случилось раньше, чем она узнала правду.
Могло ли его убийство хоть как-то её успокоить? Могла ли его смерть хотя бы немного заглушить эту боль? Не думаю, что в мире можно найти что-либо, способное на такое.
– Я помню, в то время Дуге был опустошен, ― продолжила вспоминать Зира, пытаясь избегать тему мёртвого колдуна. Говорить о Люке было слишком болезненно и абсолютно бесполезно. ― Он потерял любимого сына, разжалование. Но я никогда и подумать не могла, что он обратиться к его увлечениям.
– Думаю, он хотел найти причину его убийства. И первое, что пришло ему на ум…
– Что его убили из-за предмета его исследований.
Я вновь кивнула. Зира обхватила голову руками и взъерошила волосы, затем медленно опустила ладони, пряча за ними лицо.
– Думаешь, он догадался, что его убил Люка?
– Не знаю, ― честно ответила я.
– Я и подумать не могла, что всё это началось тогда… я ждала дочь, а после её рождения… знаешь, когда мне её показали, я обрадовалась. У неё были светлые волосы, почти как у её отца. Я не сразу заметила, что в них не было того блеска… А, когда она открыла глаза, всё стало ясно без слов. Дуге отказался смотреть на неё. А мне даже не позволили прижать её к сердцу. Я знаю, это глупо. Но я любила её, любила с того самого момента, как её сердце забилось под моим. Любила даже сильнее, чем когда-либо любила Лаза…
Она сделала несколько глубоких вдохов, возвращая себе контроль над эмоциями, и продолжила:
– У неё были глаза Ралы, мамы Лаза, ― сказала Зира, когда немного успокоилась. ― Я слышала эти слухи, что зеленоглазые драконы ― потомки тех, кто смешал своё ядро с колдовским, но никогда не думала, что это может оказаться правдой. Ведь исход у этого соития мог быть только один.
– Ведьмы умирали?
Зира кивнула.
– Но не сразу, в отличие от Иран. Они вынашивали детей около трёх месяцев, как и драконши, но всё равно погибали в родах, а их дети… они всегда рождались слабыми…
– Видимо, не всегда.
– Да, ― с грустью согласилась она.
Дальше мы сидели в тишине, которую я безумно боялась прервать. Да и о чём я могла с ней заговорить? Начать расспрашивать про Междумирье, пытаясь увести от болезненных воспоминаний? Уместно ли это сейчас?
Думаю, ей нужно было время. И я дала ей его. Ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы она заговорила первой.
– Я и подумать не могла…
– Зира, ― умоляюще протянула я. ― Мы ничего не можем сделать с нашим прошлым, никто не мог подумать, что Люка – предатель. Никто бы и не подумал, что Дуге приведет в замок Туров, чтобы они убили короля. Никто и не подумал, что король не настоящий! Гладия тоже не знала, что Дилиус её предал. Мы не знали, что Хильдор…
Я запнулась. Этот разговор плавно скатился к самой тяжёлой для меня теме – смерти Зиры. Если честно, то всё это время я чувствовала себя настоящим торгашом. Больше, чем Голузелла и возрождение истинного Орникса меня волновало только воскрешение моей драконши. Я бы что угодно отдала за возможность вернуть Зиру к жизни, исправить всё это…
Если бы только знать, что такая возможность существует…
Перед глазами вновь предстал образ Рога. Он улыбался. Я словно почувствовала его дыхание на кончике своего носа, прямо как тогда в сарае. Тогда он почти поцеловал меня…
Мысленно усмехнулась.
А были ли у него вообще такие намерения? Не придумала ли я себе все это?
– Ха! ― сквозь мрак раздался смех Ники. ― Эта дура убила Зиру, потому что, видите ли, у умирающего были бредни?
Её голос был полон ярости.
– Ника! ― умоляюще воззвал к сестре Рога.
Я вскочила. Неужели опять? Я прихожу в себя?
Уставилась на удивленную Зиру. Нет, быть не может, чтобы она вдруг исчезла! Мы не могли… из-за одного воспоминания…
– Что это? ― удивлённо спросила драконша. ― Мне кажется, я слышу голоса…
– Что, Ника? Эта гадина убила Зиру! И ещё неизвестно, что происходит с Леной! ― продолжала кричать драконья принцесса.
– Ника, перестань! Ты думаешь, она сама этому рада? ― Рога повысил голос, обстановка явно накалялась.
– Зира, только не это, ― взмолилась я.
– Что? ― глаза драконши раскрылись еще шире. ― Что происходит, Лена?
– В прошлый раз, когда я пришла в себя, ― затараторила я, ― сначала услышала их, потом пошла на их голоса и очнулась. Понимаешь?
Ком встал колом в горле. Мне стало трудно дышать. Я не была готова проститься с ней окончательно. Я не хотела потерять её… до конца.
Лицо Зиры просияло, и она тут же вскочила, хватая меня за плечи:
– Лена! Это Междумирье, понимаешь? Я призвала свои воспоминания, и мы попали в прошлое. А сейчас… мы можем увидеть настоящее! Нужно идти на голоса!
Она резко развернулась и бросилась на очередной крик Ники:
– Её терзания не вернут Зиру и не спасут Лену!
Я остановила Зиру, схватив за рукав:
– Подожди!
Она с удивлением уставилась на меня, силясь понять причины моего страха. О, они же были так очевидны!
Ну, почему? Почему ты так не ценишь свою жизнь?
– Что, если… Что, если я проснусь, а ты исчезнешь?
– А что, если ты останешься здесь навсегда? Что если Голузелла поглотит тебя? Что тогда?
Я открыла рот, но мне было нечего ей на это возразить. Я просто стояла, как истукан.
– Мы должны действовать. Ты поглотишь меня так или иначе. Я уже мертва! Прими это! Но если ты и дальше… Если ты не будешь сражаться, всему придёт конец. Представь, что случится с ними, ― она ткнула пальцем в пустоту, но не сложно было догадаться, кого Зира имела в виду, ― если пробудиться Голузелла? Ты готова потерять и их?
Этот вопрос… я знала ответ на него, но почему-то не хотела его признавать. Выбирать между ними было так сложно. Если бы я могла, я бы никогда не сделала этот выбор, но сейчас у меня не было такого права. Мне пришлось отпустить её руку и сделать первый шаг, который мог навсегда отнять у меня женщину с самым большим сердцем во всей этой проклятой Вселенной.
Мы бежали на их голоса. Казалось, что мрак, не хотел нас отпускать. По крайней мере мне хотелось, чтобы это было так. Но законы Междумирья не подчинялись лживым желаниям. Моё сердце билось быстрее от каждого звука голоса Рога. Я ничего не могла с собой поделать. Я хотела увидеть его.
Это желание… сейчас я ненавидела это желание, ненавидела себя за то, что так сильно хотела оказаться рядом с ним, вопреки опасности потерять Зиру. Мне было тошно от самой себя за это осознание… но ничего… я ничего не могла с этим сделать! Насколько же я бесполезна? Насколько бессильна во всем этом!
Это я открыла дверь. Ровно также, как и в тот раз. Я скучала по ним, скучала по нему. Это желание привело меня назад. Теперь я это понимаю. Но сейчас всё иначе!
Свет замаячил впереди, Зира радостно указала на него:
– Лена, смотри! ― воскликнула драконша, а я замедлилась.
Страх подступал. У меня не хватало смелости бежать быстрее, как и не было её достаточно для того, чтобы остановиться. А свет становился всё ярче. Круг расширялся. Голоса становились громче. Боль разрывала меня изнутри.
Когда мы подошли слишком близко, когда оставалось только протянуть руку, сделать ещё один шаг. Я замерла. Зира обернулась, в её глазах была такая решимость, что на мгновение мне даже стало стыдно… и обидно за то, что она так сильно не ценила собственную жизнь.
Мне было бы проще, кричи она, сопротивляйся, обвиняй меня во всём. Но это всё было не про Зиру. Она, как и мой брат, продолжала меня любить, заботиться обо мне, словно не замечая, каким чудовищем я была на самом деле.
Зира протянула руку, и чудовище взяло её. Чудовище вошло в свет.
Глава 6. Возвращение тени
Мы стояли в просторной комнате одного из домов Сальвона. Я не бывала здесь раньше, этот дом стоял сбоку от сарая и тогда ничем нам не приглянулся. Обстановка в нём напоминала все прочие в Сальвоне, но всё же имела своё отличие, скорее даже приобрела его недавно, временно и вынужденно.
Вся мебель в доме была накрыта чёрными тканями. На полу в разнобой были разбросаны зелёные свечи, толщиною с кулак, что расположились на круглых деревянных подставках в хаотичном порядке (хотя, может, только для меня он и был хаотичным). Воздух до тошноты был пропитан едким ароматом трав. Моё тело лежало на широком столе в центре комнаты. Смотреть на себя стороны было страшно: кожа бледная, грудь еле вздымалась, свидетельствуя об остатках теплящейся жизни. Рога сидел возле меня, держа за руку, а лицо его было перекошено гневом. Ника кипела от злости напротив брата, одетая в платье непривычного чёрного цвета и демонстративно скрестив руки на груди. Она скрипела зубами и морщила лоб. Казалось, что вот-вот принцесса разразиться диким криком, хотя, почему только казалось?
– Её надо вздернуть! Плевать я хотела на её совесть! Плевать мне на её боль! Так-то мы все здесь жизнью поцарапанные! Никто же не кидается на другого с ножом!
В углу комнаты сидела Нирая, облокотившись спиной к стене, её ноги были вытянуты и немного расставлены в стороны, так, чтобы на юбке платья промеж них уместились три самые большие в комнате свечи. Ладонями ведьма упиралась в пол, точнее она вдавливала их в пол, будто пыталась прорасти корнями в доски, чтобы ненароком не упасть лицом на пляшущее пламя свечей. Хотя глаза её и были закрыты, но ресницы то и дело дергались, дыхание сбивалось, вена на шее пульсировала.
Я внимательно оглядела её с ног до головы: одета во всё белое, в отличие от траурных одеяний моих драконов. Хотя, у каждого народа были свои обычаи на этот счёт. Но всё же наряд её был странным: рубаха длиною до самых щиколоток без рукавов с маленьким отворотом на горле. По низу юбки были вышиты птицы, присмотревшись, я ахнула – голуби! Неужели они?
Тихий стон, преисполненный страданий ведьмы, отвлёк меня от неожиданного рисунка. Лицо Нираи было бледным, почти такого же цвета, как и моё. Неожиданно её перекосило, и с губ сорвался ещё один стон. Ей было больно? Но что причиняло ей боль?
– Я не говорю, что она не должна быть наказана, ― начал Рога, но Ника его тут же перебила.
– Ха! ― бросила она ему в лицо. ― Именно это ты и говоришь!
– Я лишь…
Дверь с грохотом отворилась. В комнату вбежал мальчишка лет тринадцати на вид. Тощий до ужаса. Просто ходячее воплощение фразы «кожа да кости». На его впалом лице с угловатыми формами выделялся только длинный нос и огромные, глубоко посаженные зелёные глаза с густыми чёрными бровями, что почти срослись на переносице. Русые волосы были взъерошены, на щеке красовалась царапина, а серые дранные тряпки, которые лишь издали походили на рубаху и штаны, были перемазаны грязью. Мальчик поспешил закрыть за собой дверь, поправив съехавший амулет, висевший на ручке. Я пригляделась, странный знак. То ли буква, то ли символ…
– Меня батька послал, ― мальчик шмыгнул носом, и тут же утёр его грязным рукавом, ― тут беда.
Он сделал шаг вперёд, вытянул и без того длинную шею, озабоченно вглядываясь в лицо Нираи.
– Что случилось? ― Рога поспешил встать, но руку мою не отпустил.
Я подпрыгнула на месте от неожиданного прикосновения к плечу. Резко обернулась, чуть позади стояла Зира, она слегка улыбалась и косилась на принца. Я на радостях бросилась ей на шею:
– Зира! ― отстранилась и с недоверием посмотрела на драконшу. ― Это точно ты?
Она кивнула, но что-либо ответить не успела.
– Лидия того, ― замямлил мальчишка.
– Чего того? ― закатила глаза Ника.
– Со скалы… того… и прям на камни.
В комнате повисла тишина. Ника и Рога уставились на Нираю, но та даже не шелохнулась. В их взглядах читался страх. Они явно опасались реакции ведьмы на смерть своей двоюродной внучки.
– Она колдует? ― с сомнением спросила Зира.
Я ещё раз окинула взглядом комнату, задержавшись на руке Рога, что ещё крепче сжала ладонь моего пустого тела.
– Думаешь, она сейчас в Междумирье? ― озвучила я свою первую и пока единственную догадку.
– Нет, не думаю, что сейчас остались настолько сильные ведьмы.
– Зира, ― я сглотнула, ― не помню, говорила ли я об этом, но судя по тому, что показывал мне Люка, Нирая очень сильна.
Драконша повторила путь моих глаз: сначала покосилась на Нираю, прошлась по свечам, затем на Рога и на наши сцепленные руки. Она сдвинула брови и пожала плечами.
– Белый дракон как-то связан с тобой, возможно, так она пытается тебя найти, ― отстранённым голосом протянула Зира, продолжая переводить взгляд с ведьмы на Рога и обратно. ― Но я всё ещё не думаю, что Нирая, и правда, способна на такое…
Я не была настроена столь же скептически. Думаю, у Нираи было достаточно сил, чтобы попасть в Междумирье или хотя бы попытаться. А Рога и я… возможно, мы служили ей своего рода якорем и направлением, во тьме между мирами очень легко заплутать, там и дорог как таковых то нет. Если Нирая пытается найти меня через магическую связь между мной и Рога, который всё ещё оставался в этом мире, то это воодушевляет. Я не откажусь от пары уроков колдовства, да и любая помощь сейчас явно не будет лишней.
– Это все? ― протянула Ника, чье лицо обратилось в камень. Такой непроницаемой принцесса выглядела только в те минуты, когда дела становились совсем плохи. И когда она с трудом могла даже представить выход из сложившейся проблемы.
Мальчик кивнул.
– Я должен был передать это Нирае. Батька ждёт её. Надо тело поднять.
– Тело не унесло?
– Так говорю же, на камни упала. Там и осталась. Картина жуткая, голова, ― мальчишка поморщился и крепко зажмурил глаза, затем быстро затряс головой, прогоняя пугающие воспоминания. ― Голова в лепёшку!
Ника попыталась натянуть гримасу сочувствия, но при виде получившейся у неё мины, которая одновременно выражала отвращение и что-то ещё не совсем внятное, мальчик сморщил нос и покосился на Рога.
– Спасибо, что сообщил, Солор. Но мы не можем сейчас прервать Нираю, это слишком опасно, в первую очередь, для неё самой. Ты же это понимаешь?
Солор кивнул, но с места не сдвинулся.
– Когда она очнётся, мы всё ей передадим, ― заверила его Ника, а глаза мальчика расширились от испуга при одном лишь взгляде на принцессу.
Да уж, Нике только людей запугивать своими попытками проявить участие.
Солор немного замешкался, не решаясь покинуть комнату сразу. Видно было, что что-то мальчика настораживало, и не думаю, что это было только из-за удивительной харизмы драконьей принцессы. Он явно не хотел уходить, не выполнив приказа своего отца, или как он там сказал? Батьки?
– Солор, ― позвал его Рога. Мальчик тут же вскинул голову и устремил свои ярко-зелёные глаза на белого дракона. Либо я, и правда, остатки разума потеряла на теме Рога, либо ребёнок явно смотрел на него с восхищением. – Мы обязательно всё передадим ей, сразу, как только она очнётся. Но ты же знаешь, что твоё присутствие здесь может сбивать её со следа? Ты не связан ни с Леной, ни с Орниксом, ни с Зирой.
Мне показалось, что имя моей драконши Рога произнёс с особой болью. Думаю, и он, и Ника в тайне надеялись на то, что смогут так или иначе вернуть нас обеих. По крайней мере, я думаю, что эта надежда должна была жить не только в моём сердце.
– Да, просто Лидия…
– Как думаешь, ― тон Рога стал более настойчивым и непреклонным, ― сможет ли она найти дорогу назад, если здесь будем не только мы трое? Если тут будет ещё один сильный колдун? Ты готов так рисковать?
Солор поджал губы, пытаясь сдержать улыбку. Ему явно пришлись по душе слова белого дракона про сильного колдуна. Мальчишка посмотрел на Нираю, которая всё так же морщилась и тяжело дышала, пребывая где-то далеко отсюда, затем перевёл взгляд на Рога, игнорируя всё ещё перекошенное лицо принцессы, а после решительно кивнул:
– Да, конечно. Вы правы, господин Рога.
Господин Рога? Я просто не могла не повторить этого про себя. Почему-то сейчас такое обращение выглядело неуместным, хотя будь мы всё ещё в замке Риза, я вряд ли бы стала этому так удивляться. Всё-таки Рога был принцем, только в отличие от Ники, мне совсем не хотелось сохранять этот титул за ним в своём восприятии реальности.
Ника была самим олицетворением короны – тут не поспоришь, причём, как в хорошем смысле, так и не в очень. А вот Рога… почему-то корона никак не вязалась с его образом в моей голове. Скорее она слишком блекла на его чистом фоне… а, может, у меня просто сложилось превратное отношение к правителям в целом. Тут было сложно сказать наверняка.
Когда мальчик плотно закрыл за собой дверь, Ника кинулась к брату.
– И что теперь мы будем делать? Его батька, ― принцесса указала дрожащим пальцем на дверь, но рука её тряслась отнюдь не из-за страха, скорее из-за вновь разгорающегося в ней гнева. ― Этот напыщенный старый индюк и так нас не жалует! Он чуть не прирезал нас, когда увидел. Если бы не Нирая, мы бы не смогли здесь даже остаться.
– К чему ты клонишь? ― огрызнулся ей в ответ Рога.
Было заметно, что ситуация с Лидией и этим батькой беспокоила не только Нику, но и его. Но он, в отличие от сестры все-таки хотя бы пытался сохранять спокойствие.
– Думаешь, ― принцесса указала пальцем на Нираю, ― она станет нам помогать, когда узнает, что потеряла последнюю родственницу?
– Нирая не столь глупа, чтобы изменить себе и своим принципам…
– Ха! ― нервно бросила принцесса. ― Были и те, кто в корне менялся и из-за куда меньших бед!
– Не обобщай. Рано судить.
– Потом будет поздно!
– И что? Что ты хочешь сделать? Попросить всех молчать о смерти Лидии? Не рассказывать ничего Нирае? ― Рога вышел из себя. Вены проступили, облачая бледную кожу шеи в синюю паутину, вторая рука, та что была не занята мной, сжалась в кулак, а глаза воспылали ярким серебряным пламенем. ― К чему приведёт эта ложь? И Долокор на это не пойдёт!
– А что, если даже сейчас она ничем не лучше своей семейки? Что, если она не спасает Лену, а губит! Прямо на наших глазах! Пока ты тут покорно держишь её за ручку?
Рога дёрнулся. Он крепко стиснул зубы, бросая обеспокоенный взгляд на моё тело. Но взяв себя в руки, сдавленно выдохнул, словно выбрасывая ядовитый пар прочь, и прошипел:
– Если мы в каждом будем видеть врага, то боюсь, нам проще будет последовать примеру Лидии.
Глава 7. Ненависть
Сердце бешено колотилось. Слова Рога вызвали во мне бурю страха и непринятия. Неужели это, и правда, было в его мыслях? Быть не может, чтобы белый дракон даже невзначай, мог подумать о смерти.
Чёртовы боги этого мира, что вообще у вас тут творится?
– Лена, ― тихо позвала меня Зира.
– Подожди, я сама силюсь понять…
– Лена, ― более настойчиво произнесла драконша, чем заставила меня таки обернуться.
Зира стояла возле окна, прячась за шторкой и украдкой вглядываясь в угол сарая. Я проследила за ее взглядом и обомлела. Возле старого склада для сена и дров стояла она. Моя копия со странными, угловатыми татуировками на лице. Её глаза горели, испуская пугающий чёрный свет. Голузелла осеклась, поймав на себе мой изумлённый взгляд и молнией бросилась прочь.
– Надо её поймать! ― закричала я и кинулась к двери.
Я сама не ожидала, что у меня так легко получиться её открыть. Ручка с грохотом треснулась о стену, странный амулет оторвался и отлетел в сторону, со звоном несколько раз отскочив от пола. Я вылетела наружу, на крыльце меня догнал усталый голос Нираи:
– Она здесь.
Но я не могла остановиться, не могла вернуться. Всё моё естество кричало, что я должна была догнать Голузеллу. Я была просто обязана проломить ей башку!
Злоба, ярость, дикое желание рвать и рычать – оборотень внутри меня воспел. Его инстинкты были ясны и ярки, враг там – и я должна свернуть ей шею раньше, чем исчезнет Зира.
Я была быстра. Зира немного отставала. А эта тварь не отличалась медлительностью! Поймаю – разорву на части!
Губы изогнулись в зверином оскале. Сердце барабанило бешенный ритм. Я чувствовала эту неистовую пульсацию даже в глазах. Я перескочила красные верёвки барьера и бросилась за Голузеллой в дремучий лес. Казалось, что деревья расступались на моём пути. Всё вокруг превращалось в смазанную картину, настолько быстры были мои движения. Земля пульсировала, отдаваясь вибрацией в пятки, а её спина неумолимо приближалась. Оставалось совсем немного, я уже почти поравнялась с ней. Протянула руку и схватила её за волосы. Голузелла взвизгнула от боли. Её голова отклонилась назад, но мне было этого мало. Я с силой дёрнула её на себя. Ноги мёртвой ведьмы оторвались от земли, и она плашмя рухнула на спину.
Я наскочила сверху на неё, занесла кулак над лицом, уже представляя, как вдавливаю её нос одним ударом. Я заранее почувствовала запах желанной крови. Заранее услышала её крик, что ласкал мой слух. Но зараза уклонилась раньше, чем мои представления воплотились в жизнь. Кулак ушёл в землю. Не ожидая такого маневра, я слишком сильно наклонилась вперёд. Голузелла скинула меня с себя и быстро вскочила на ноги. Я не успела подняться, удар с ноги пришёлся мне прямо в живот. Но боли не было, была только злость. Моя ярость вырвалась за пределы. Я взревела, подобно тому оборотню, и бросилась на неё. Схватилась одной рукой за её ухо, второй крепко сжала волосы, вытянув прядь из тугого хвоста. Она скривилась. Я увидела капли крови, которые проступили сквозь царапины, что остались от моих ногтей на её лбу. Я жадно втянула носом воздух, пытаясь уловить их железный привкус.