Обратный процесс. Реки крови
Стоя на задворках гнилого сарая, мужчина опомнился после короткой прострации. Видимо, сказалось долгое отсутствие нормального воздуха. Но и на созерцание природы не было времени. Близилась ночь. Включив фонарь, он направился по примерным координатам ближайшей вентиляции. Схему он держал в памяти и по ней же ориентировался на поверхности. Со стороны ему казалось, что все будет гораздо проще, но на деле на поиск ушел битый час. Для удобства пришлось взять в здоровую руку крупный сук. Блуждая среди сумрачного леса с палкой, напоминающей посох, он, словно слепец, прощупывал путь впереди, фонарь же был перед ним для того, чтобы очередная ветка не попала в глаз. К этому моменту вечернее время плавно перешло в ночное. Луна немного спасала от дезориентации. Разочаровавшись в поиске шахт, скиталец присел, чтобы успокоиться и перевести дыхание. Необходимо было подумать, почему он не смог найти ни одной вентиляции. Местоположения по всем расчетам были верны, и одна должна находиться здесь, прямо в этом месте, где сидел он. На всякий случай путник обошел ближайшую область еще раз, но ничего похожего на рукотворный объект не нашел. Обломанная и полупрогнившая часть ствола дерева вновь притянула пятую точку скитальца. После неудачного поиска шахт оставалось только вернуться в бункер, при этом не запирая входную дверь. Опершись на посох, который пронзил кучу листьев, путешественник прочувствовал что-то твердое, что-то стальное внутри. Отбросить часть ствола и расшвырять гнилую массу не составило труда, и вскоре взору открылась та самая шахта. Он готов был расцеловать люк, но вдруг осознал, что вентиляцию кто-то завалил специально. Это было очевидно. Но для чего? Для выкуривания людей из бункера? Если заваленными окажутся и остальные шахты, то получится, что это диверсия. И она удалась, так как бункер был действительно открыт и больше не запирался. Скиталец распрямился, пытаясь понять цель саботажа.
«Для чего? Зачем? И кто вообще это сделал?» – задавался он вопросами.
Ночью поиск других шахт невозможен, а одной открытой вентиляции не хватит, чтобы обеспечить кислородом помещение большой площади, поэтому, как было задумано ранее, все же придется оставить вход в бункер распахнутым.
Причина засыпания мусором шахт оказалась не ясна. А вот следствие вероломного поступка как никогда понятно. Пока вход для людей был открыт, кислород поступал в подземный дом, но так как скиталец после поселения постоянно держал его закрытым, воздух внутри попросту закончился, а вентиляции были завалены хламом. Самокритично вспоминая последние дни, когда ему становилось хуже в физическом и эмоциональном плане, он подумал, что этих неудобств можно было избежать, будь он в тот момент чуть более любопытен. Недостаток контакта с окружающим миром, скорее всего, привел и к нарастающей боли от пулевого ранения, ибо ослабленная часть организма всегда страдает первой. Так предполагал путешественник, опираясь на простую логику.
Инстинкт выживания подсказывал, что спать, не запирая вход в бункер, довольно опасно и лучше бы перетерпеть одну ночь без сна. Такое уже бывало, и это далеко не самое страшное, что выдерживал скиталец. Рассчитывать на помощь пса было нельзя, хоть животное и гораздо чувствительнее человека, есть вероятность, что он отреагирует не сразу.
На всякий случай путник установил две звуковых ловушки. Одну на подходе – в сарае, а другую прямо на крутых железных ступеньках, ведущих в подземное укрытие. Из себя они представляли довольно простую конструкцию. Это были консервные банки, пронизанные леской и подвешенные на определенной высоте.
На лестнице и в части коридора электричество было отключено, и в темноте незваный гость обязательно должен был наткнуться на ловушку. А гостем может оказаться кто угодно, например, тот, кто выкуривал с какой-то невиданной целью жильцов бункера, но это маловероятно, поскольку было давно. Скорее всего, этот человек, если он был человеком, уже мертв. Лучше, чтобы это был человек, потому что если возможный гость действительно похож на зверя, с которым троица столкнулась несколько лет назад, то последствия могут быть ужасны. Интеллект этого хищника поражал, не каждый человек может быть так умен. Тогда зверь напоминал жестокого и расчетливого охотника на людей. Это воспоминание оставило неизгладимый след в памяти путешественника. Однако если отдавать себе отчет о том, что всех животных уничтожили сами люди и охотиться ему больше не на кого было, то поумневшее животное могло оказаться обычным выживальщиком. Таким же выживальщиком, как и сам скиталец, который так же убивал блуждающих, но из-за особенностей тела поступал более мягко, нежели разумный хищник. Можно было бы оправдывать давнего врага так, если бы не замеченная в бинокль игра зверя с одинокими блуждающими. Он играл с жертвой в смертельные прятки, развлекая себя. Для него человек представлял из себя мышь, игрушку, мышь для сытого кота не имеет ценности. Наигравшись, зверь не отпустил и даже не просто задушил, а жесточайшим образом разорвал жертву на части. Висевшие повсюду кишки и части тела оставили след в воспоминаниях путника. И вот, сидя за импровизированным постом охраны недалеко от входа, путешественник вспоминал о тех пугающих поступках зверя, преследовавшего их и в дальнейшем…
Среди ночи он также рассуждал и о своих питомцах. Их интеллект рос несколько лет кряду, а возможно, продолжает развиваться и по сегодняшний день. Если выдуманный враг прогрессирует с той же скоростью, то картина вырисовывается далеко не радужная. И вообще, он может явиться откуда угодно, издалека или, наоборот, сбежать из этой же лаборатории с целью отомстить захватчикам, ведь скиталец не знает, чем на самом деле занимались сотрудники бункера, особенно на том самом изолированном участке. Также необходимо учитывать и возможное разделение конечностей зверя на руки и ноги. В отличие от четвероногого преследователя, встреченного тогда, у этого, судя по диверсионным методам, может быть более развитый мозг с конечностями, напоминающие человеческие, что не может не тревожить настоящего хозяина бункера. Думая об этом, путешественник просидел до самого рассвета, но выдержать более ему не дало подорванное здоровье. Поддавшись тяжести век, он заснул.
Глава VIII. Новый друг
Джеймс распрощался с домом мечты после того, как все попытки дозвониться до кого-либо провалились. Он знал, что со связью нынче проблемы, но попробовать было необходимо. Спутниковый телефон выдавал лишь короткие или длинные гудки. Никто не принимал вызов: ни полиция, ни служба спасения, ни какая другая служба. О сохранности раций наведавшихся в дом Джеймса военных речи не шло. Устройства сильно пострадали от взрыва. Что же касается самих гостей, то части их разорванных тел оказались разбросаны по всей площади дома и даже за его пределами. Долго находится в помещении с оторванными конечностями и лужами крови парень не мог. А при попытке осмотреть трупы на предмет оружия или каких-то личных документов побеждал рвотный рефлекс. В какой-то момент хозяин ранчо попытался представить, что будет, если все же получится дозвониться до службы спасения. Кто приедет? Да и приедет ли вообще? Судя по беглецу, ситуация в городах безнадежная и способных на обдуманные действия осталось немного. Исключением из числа деградирующих были военные, часть которых все же смогла избежать заражения. О словах командира про конвой парень прекрасно помнил, но, так и не дождавшись подмоги, покинул укрытие. На выручку трем бравым солдатам никто не пришел.
Переночевав в сарае, Джеймс решил покинуть любимое ранчо. Одним из поводов послужило приближение холодов. На восстановление дома уйдет уйма времени, да и в город после знакомства с гражданским не было желания возвращаться. Строительные материалы вряд ли кто-то продает. Спасателей не будет, да и полиция не приедет. Кроме полюбившегося пейзажа его ничто не держало здесь.
Наполнив пикап всем тем, без чего жизнь дорожного путника невозможна, он выдвинулся навстречу новой цели. Двое не слишком общительных приятеля располагались на сиденье позади и внимательно взирали на пустующую трассу. Город, в котором Джеймс провел множество приятных и не очень моментов, он решил объехать по обводному шоссе. Озирая прощальным взглядом близкий сердцу и одновременно ненавидимый мегаполис, он спокойно обратился к питомцам:
– Попрощайтесь с этим городом. Мы вряд ли сюда вернемся.
Джеймс вдавил педаль газа в пол, и автомобиль помчался прочь по пустующей дорогу во всю мощь двигателя.
Удивление от свободного трафика развеялось через три часа после пересечения границы города. Впереди вплоть до горизонта стояла беспросветная пробка. Людей в этих машинах не было. В голове Джеймса почти мгновенно созрел план: пройти вдоль всех транспортных средств и среди первых отыскать рабочий автомобиль с ключами. Казалось бы, что успех этой миссии не за горами, но идти пешком было долго. Караван из пустующих машин растянулся на 25 миль, и на то, чтобы достичь начала затора, ушла бо́льшая часть дня. Вечером уставший Джеймс и его более выносливые питомцы наконец-то отыскали начало автомобильной пробки, а вскоре на глаза попался и транспорт с ключами в замке зажигания. Когда двигатель приятно застрекотал, парень в очередной раз вспомнил об оставленных в пикапе припасах. Нести на себе неподъемную ношу не представлялось возможным, поэтому пришлось пожертвовать такими вещами как палатка, спальный мешок, керосиновая лампа и сам керосин, значительная часть съестных припасов, инструментов, несколько книг и другое, что Джеймс уже успел забыть. В походный рюкзак он уложил лишь аптечку, карту, мелкую посуду, долгохранящуюся еду, воду и патроны. На плечо Джеймс водрузил двуствольное ружье, вес которого дал о себе знать спустя какое-то время «прогулки». После приключений с военнослужащими парень точно знал – оружие обязательно. Оставлять его в салоне пикапа было бы глупо, и хоть вес ружья заметно отягощал, все же присутствовала явная уверенность, что рано или поздно им придется воспользоваться.
Уезжая в даль, Джеймс был уверен, что в оставшейся позади пробке виноват кордон военных, не пропускавший ни одного человека из-за введенного карантина. А вот куда делись люди, в спешке покинувшие свои автомобили, он не знал.
За месяц удалось проехать только два штата. Основным препятствием в пути оставались заставы военных, преграждавших дорогу всем без разбора. Каждый такой пост собирал перед собой многомильные вереницы из транспортных средств. Такие кордоны были не только между штатами, но и близ многомиллионных городов. Они также ограничивали местных жителей в передвижениях, то есть выехать за пределы крупного населенного пункта было нельзя.
В один из когда-то изолированных городов Джеймсу пришлось заехать за продовольствием. Наблюдая за поведением и манерой общения людей, Джеймс понимал, что большинство здесь обречено вести пещерный образ жизни. А та малая часть, что все же делилась мнением, подавала признаки асоциального расстройства. В ближайшем будущем они присоединятся к большинству. У тех, кто еще мог говорить, Джеймс спрашивал, не хотят ли они покинуть город, но каждый раз нарывался на потерянный взгляд и неясный ответ. Как можно догадаться, они уже и не думали о том, что можно покинуть опасное для жизни место.
Вскоре Джеймс добрался до нужного здания и, перешагнув через разбитую витрину, зашел внутрь.
Двигая перед собой тележку со сломанным колесиком, он осматривал опустевшие полки разграбленного супермаркета. Каким-то чудом некоторый товар остался нетронутым. Не особо выбирая, парень понемногу наполнял тележку всем необходимым.
Приближение ночи заставляло закругляться с вылазкой. Перспектива остаться в этом месте один на один с блуждающими не предвещала ничего хорошего. Помимо этой опасности, присутствовала еще одна значимая причина вернуться к автомобилю – питомцы. Джеймс их оставил возле машины, так как в городе им точно ничего хорошего не светило. И вот когда тележка была заполнена практически до краев, из-за спины прозвучал грозный крик одного из деградирующих. Парень посмотрел на агрессора в недоумении. Что тот хотел – Джеймс не имел понятия. Без ведомой причины человек рванул прямо на Джеймса, не прекращая кричать во все горло. В попытке защититься парень развернул тележку к агрессору, но тот не остановился и ударился об нее паховой зоной, чуть ли не опрокидываясь туда целиком.
– Что тебе нужно?! Чего ты хочешь?! – кричал Джеймс.
– Еда! Еда-а-а! Забрать еду нельзя, еда моя! Отдай! Отдай ее!
– Иди ищи себе сам! Тут еще осталось!
– Нет, нет, нет, ты чужак, еда моя.
Кружа тележку вокруг собственной оси, они обменивались репликами, но вскоре агрессору надоел спор и, отшвырнув ее в сторону, из-за чего продукты вывалились, он перешел на угрозы куском острого железа. Острие в кровь резало руку нападавшего, но он все равно крепко сжимал его. В ответ Джеймс выставил ружье вперед. Будто не видя ствола перед собой, деградант взмахнул окровавленным куском железа и вновь ринулся в атаку. Парню ничего не оставалось, кроме как выстрелить, и выстрел из двуствольного ружья разрывными патронами пришелся прямо в голову буйному, разорвав черепную коробку на множество маленьких частей. Брызги крови пришлись на лицо и одежду Джеймса. Находясь в состоянии шока, парень не мог пошевелиться. В магазине присутствовало небольшое количество свидетелей, но они не обращали внимания на шумных мужчин до определенного момента. Люди резко развернули головы после громкого выстрела. Кто-то вытаращил глаза, кто-то прискорбно заорал, а третья свидетельница громко и истерично засмеялась, увидев сам момент взрыва головы. Рвотный рефлекс привел Джеймса в чувство. Оборачиваясь по сторонам, он замечает реакцию других и быстро собирает тележку с окровавленными припасами. Продолжая оглядываться, Джеймс вышел из здания и ускоренным шагом направился в сторону шоссе, где в ожидании находятся четвероногие попутчики.
По прибытии на условное место встречи парень их не обнаружил, вместо питомцев была лишь небольшая лужа крови неподалеку, а рядом ведущая в сторону заросших сельскохозяйственных угодий кровавая дорожка. Переходя шоссе, где брошенные автомобили располагались в хаотичном порядке, он приближался к границе фермы, где еще присутствовали старые шелушащиеся стебли кукурузы. Надежда, что этот след не принадлежит его животным, теплилась в сознании парня, но для того, чтобы убедиться в этом точно, необходимо было выследить травмированного. Судя по частоте красных капелек на асфальте, ранение было несерьезным, только вот от дальнейшего поиска Джеймса отвлекли двое деградирующих, подозрительно выискивающих неопределенную цель.
– Пес, кот, – тихо позвал Джеймс.
Скорее всего обеспокоенных блуждающих интересовали другие вопросы, поэтому парень произнес те же слова с бо́льшей уверенностью и более громко:
– Кот, пес!
На этот раз они обернулись с гневным настроем, расслышав призыв молодого человека. Изогнув шею и странно опрокинув голову набок, двое блуждающих направились к нему и тот, не раздумывая, вскинул ружье, направляя на бесстрашных или, скорее всего, не понимающих возможных последствий людей. Грозно хрипя, они настойчиво шли вперед. Парень не выдержал и закричал:
– Стоять, суки, или буду стрелять!
– Животное… зло, – с паузой и практически без эмоций отреагировал один.
– Убить хозяина зла, – прохрипел второй.
– Еще один фут, и я стреляю!
Они продолжали приближаться, и на расстоянии в несколько шагов он выстрелил, а потом еще раз, заглушив угрожающие расправой голоса. Перезарядив ружье трясущимися руками, он заметил, как нему приближается еще несколько людей, обративших внимание на выстрелы. Точное их количество сосчитать не получилось, так как парень тут же ринулся в кукурузные поля, избегая конфликта и одновременно бросаясь на поиски своих питомцев. Бежать пришлось долго, а кровавый след потерялся еще в начале. Джеймс остановился. Хоть он и не злоупотреблял табаком и алкоголем, отдышка в этот момент была довольно болезненной. Опершись ладонями на ноги выше колена, он продолжал часто дышать. Через минуту парень выпрямился в полный рост и заметил в полумиле от себя старый двухэтажный дом. Эта рассыпающаяся хижина когда-то принадлежала хозяину фермы. Рычание и хрипы вновь послышались за спиной. Блуждающие преследовали Джеймса. Чтобы не заблудиться окончательно, он решил спрятаться в том самом доме. Через некоторое время маяк в виде фермерского строения предстал прямо перед ним. Трое блуждающих рыскали вокруг постройки в поисках чего-то. Тихо пробегая за их спиной, Джеймс заметил у одного окровавленную руку. Причина столь рьяного внимания стала максимально прозрачна. Парень, не раздумывая, выкрикнул во все горло:
– Пес, кот!
Через секунду послышался лай. Радость Джеймса от узнаваемого возгласа пса скоро прекратилась, так как трое блуждающих, перенаправив свой взор с только что выкрикнувшего иммунного на источник животного звука, неожиданно намного активнее стали искать вход. Парень, сработав на опережение, подбежал, а затем вырубил прикладом ружья сначала одного, а затем второго из этой малочисленной группы. Третий же пропал из поля зрения, и, когда Джеймс проник на первый этаж через разбитое окно, он тут же начал прислушиваться к звукам вокруг. Странное шуршание послышалось в одной из комнат. Парень без промедления направился туда. Пересекая дверную арку, Джеймс совершенно неожиданно получил размашистый удар деревянным стулом. Рефлекторно поднятые руки спасли его от черепно-мозговой травмы, но сила удара была такой мощности, что он отлетел назад, выронив оружие. Ударивший вышел из-за угла. Капли крови медленно стекали по ладони агрессора и падали на прогнивший пол. Держа в другой руке ножку от развалившегося стула, он подошел вплотную для повторного удара на добивание. Этот блуждающий был несколько умнее. Он видел, как парень быстро расправился с его обделенными умом сотоварищами и решил спрятаться, а после обмануть человека, издав определенный звук. Неизвестный встал напротив лежащего на полу парня. Желание покончить с неприятелем легко читалось в его действиях. И вот когда оглушенный, но все же пребывающий в сознании Джеймс беспомощно лежал на полу, подбежал пес и за уже укушенную кисть схватился повторно, стиснув пасть с острыми зубами. Блуждающий закричал от невыносимой боли и, обороняясь, нанес несколько ударов по голове храброму псу. Парень в этот момент подполз к ружью и после короткого прицеливания выстрелил в избивающего животное блуждающего. Разрывной патрон пришелся в грудную клетку, пробив ребра и достигнув внутренних органов. От смертельного попадания он отлетел на несколько футов и больше не шевелился. Кот подбежал к хозяину, ласкаясь и смотря в глаза. Джеймс, приговаривая что-то хвалебное, погладил его. Следом с разбитой в кровь мордой, скуля, подошел пес.
– Ничего, ничего. Жить будешь. Мы еще всех переживем, – гладя его по спине, приговаривал Джеймс.
Вскоре пес тревожно зарычал, направляя взор в окно. Джеймс в это время вспомнил о преследовавших его людях. Втроем их не одолеть. Единственным выходом было спрятаться. Забаррикадировав дверь в темном подвале, они застыли в ожидании. И это самое ожидание растянулось на долгие сутки, после чего оголодавшие блуждающие покинули территорию фермерского дома.
Еще длительное время вся троица не могла покинуть границы города и ближайших поселков. Блуждающие беспрестанно разгуливали по шоссе, что было небезопасно для животных. Пришлось осесть, выжидая удачный момент для побега из опасной зоны. Постоянная нехватка пищи заставляла Джеймса партизанить в поисках еды и рабочего автомобиля. Через два месяц накопленный запас пищи позволял долго не заезжать в подобные города, а подходящий автомобиль находился в ожидании поворота ключа зажигания. Когда деградирующие покинули место стоянки, Джеймс со своими спутниками, не теряя ни секунды, сел в салон и завел двигатель…
Постоянно встречающиеся автомобильные пробки изрядно напрягали Джеймса, и выходом из сложившейся ситуации оказалось движение по трассам второстепенного значения. Такой маршрут действительно оказался удобнее, но длительная езда по опустевшей дороге привела к неутешительному итогу. Проложенный из асфальта путь проходил через хвойный лес, и посреди проезжей части лежало огромное дерево. Его нельзя убрать, подвинуть или объехать, а поблизости не было следов цивилизации. Все трое оказались один на один с природой, и, чтобы не умереть на этом самом месте от голода, нужно было двигаться вперед. Собрав багаж, они выдвинулись на ногах вдоль дороги. Сваленное посреди леса дерево не давало покоя Джеймсу. Оно не могло упасть само, его явно подпилили, но кому это нужно? Военным? Бандитам? Джеймс не знал. Вопрос потерял актуальность после того, как лесной участок оказался далеко позади.
Пеший ход до небольшого поселка занял несколько дней, и надежда, что именно здесь будет еда, твердо засела в голове парня. Деревня оказалась абсолютно пустой. В ней не было никого, только частные дома и заросшие дворики. В прошлом этот населенный пункт был вполне уютным. Центральная асфальтированная дорога и второстепенная брусчатка между микрорайонами подтверждала заботу администрации деревни о проживающих здесь людях.
Обыскивая пустующие коттеджи, Джеймс удивлялся их кухням. На полках не было ничего, что подходило бы для долгого хранения. Ни крошки в запас. Как оказалось, странности только начинались, ибо скромная церковь с довольно большой прилегающей территорией в этом поселке была оккупирована множеством могил. Кресты, воткнутые в землю, всем своим видом сообщали, что все делалось второпях. Простые и неаккуратно прибитые друг к другу палки возвышались над земляными холмами.
Голод торопил Джеймса искать еду с бо́льшим энтузиазмом, именно поэтому могилы не вызвали особого интереса. Звери тоже испытывали чувство голода. Несколько дней на сокращенных пайках, видимо, заставили их всех немного похудеть. В этот момент они были рады любым домам и самой вероятности встретить припасы. Бо́льшего интереса у всех троих не вызывало ничто. Осматривая очередной дом, Джеймс начинал нервничать. В течение часа им не удалось найти, чем можно перекусить. Раздосадованный, он вышел на террасу, нацелив свой взор на противоположный дом. Но как только Джеймс оказался внутри, тут же в его голову уперся ствол снайперской винтовки. Пожилой мужчина с явным негодованием в голосе заговорил:
– Скажи своим зверям, чтобы не дергались, иначе я разнесу тебе башку. Ты понял?
Джеймс тотчас обратился к псу и коту, все еще обходившим дальние комнаты хижины.
– Пес, кот – ко мне! И тихо, не шумим.
Спустя несколько секунд звери прибежали на его странный тон. Оба увидели, как старик тычет оружием в их хозяина. Пес отреагировал тут же, но бросаться не стал. Питомцы хорошо понимали, чем это грозит для Джеймса.
– Не рычи на меня, псина, – отреагировал пожилой мужчина, – а то твой хозяин останется без головы.
– Они тебе ничего не сделают, – откликнулся парень, держа руки поднятыми.
– Пока ты у меня на мушке – да.
– Чего ты хочешь от нас?
– Нет, – протянул старик. – Это чего вы хотите? Зачем пришли?
– Мы обычные путники и хотим запастись едой.
– Начнем с того, что вы не обычные путники, учитывая зверей, а остатки еды я спрятал у себя. В домах вы ничего не найдете.
– Хоть мы и голодны, но вам не стоит нас опасаться.
– Я вас не знаю, а верить на слово – удел дурака, коим я не являюсь. Поэтому советую убираться из моей деревни. Город, если что, в нескольких милях на юг.
– Хорошо, мы уйдем.
– Подожди, – остановил он. – Повернись спиной и разряди ружье.
Джеймс так и сделал, а после старик приказал идти. Животные шли первыми, за ним брел парень и старик с винтовкой на изготовку. Под конвоем он довел всех троих до конца деревни. Немного остудив свой пыл, житель деревни решил дать подсказку:
– Как я уже говорил, идите на юг. В лес не заходите и помните, что у меня оптический прицел и я наблюдаю за вами. Пока вы не удалитесь на достаточное расстояние, я буду следить. Если захотите вернуться обратно, я воспользуюсь своей винтовкой. Ты понял меня, парень?
– Да. Скажите, как насчет людей в городе?
– Их там много, я уже сбился со счета, скольких мне пришлось убрать. И поверь, у меня нет желания поступать таким же образом с тобой, поэтому не думай возвращаться. И это, – старик немного замялся, – в общем, это тебе и твоим путникам.
Мужчина достал из висевшей через плечо маленькой сумки две банки тушенки и кинул на землю. Джеймс поблагодарил блюстителя порядка опустевшей деревни и подобрал консервированную еду. Затем троица продолжила путь под зорким глазом боевого старика.
Как только все трое пересекли холм и вышли из-под прицела пожилого снайпера, Джеймс присел на траву, и быстро открыл обе банки. Смешав воедино содержимое, а после разделив на три разные части, они приступили к жадному поглощению не совсем приятного на вид тушеного мяса. Как только Джеймс немного насытился, он понял, что такого оргазмического чувства насыщения не испытывал долгое время. Несмотря на внешне отвратный вид блюда, оно казалось наивкуснейшим. Судя по поведению, такого же мнения были и четвероногие друзья. Облизывая ложку от жира, Джеймс обратил внимание на очертания пригорода. Он задумался о том, что делать, когда желудок заурчит от голода вновь. Поиск так необходимой еды нужно продолжить там, в городе, другого выбора нет.