Война за Пустоши

Я медленно прошел по залу и поднялся по ступеням на возвышение, где стоял мой Черный трон. Не торопясь, сел, положил руки на массивные подлокотники с литыми драконьими головами. Память о тех далеких временах, когда в тронном зале лежал настоящий живой дракон, готовый нести Владыку в бой с любым врагом в этом мире. С тех пор прошли века, мир изменился и обмельчал. Где теперь все эти драконы? Я покрепче сжал драконьи головы и откинулся назад. По телу прошел привычный холодок, рубины в глазницах драконьих голов загорелись красным огнем, и вокруг меня сгустился полупрозрачный с моей стороны морок. Остальные видели сейчас сидящую на троне фигуру в два человеческих роста, закованную в вороненые доспехи, укрытые черным плащом, с бледным челом, увенчанным стальной короной. В общем, типичный Владыка Тьмы, как его себе представляет большинство обывателей. Довольно простая иллюзия, более уместная на сельской ярмарке, а не в моем тронном зале. Но поделать с этим я ничего не мог. У орков все решают сила и рост, и разговаривать на равных с тем, кто ниже их, они просто не будут. Пока их не побьешь, по крайней мере. Поэтому на троне уже не одно десятилетие восседал огромный морок. Впрочем, иллюзорный Повелитель был достаточно материален, чтобы принять меч от очередного побежденного. Или свиток от того же посла. Мне для этого достаточно было сделать соответствующее движение руками. Саму иллюзию поддерживали магические камни, те самые драконьи глаза-рубины, позволяя не отвлекаться от происходящего в зале. К сожалению, в поездки трон с собой не потащишь, и за пределами Черного замка я вынужден был довольствоваться ролью своего то ли слуги, то ли советника, являясь всем в своем настоящем облике. С одной стороны, это давало мне больше свободы в общении. Высокородные эльфийские лорды пусть сквозь зубы, но снисходили до разговора со мной как с советником и с послом. Говорить с самим Повелителем Тьмы они не желали принципиально. С другой стороны, для абсолютного большинства коронованных особ советник Владыки все же не сам Владыка. Вот и вертись, как хочешь.

Наконец в противоположном конце зала растворились широкие кованые двери, и орочье посольство вступило в тронный зал. Впереди шел крупный орк в довольно богатой пластинчатой броне и шлеме, украшенном спереди кованым полумесяцем. За ним почти неслышно двигались две закутанные в меховые плащи фигуры. Лишь постукивали по каменным плитам пола длинные посохи, увешанные разнообразными амулетами. По этим посохам и по раскрашенным белой глиной лицам я узнал в этих фигурах орочьих шаманов. Привычной магией орки не владеют, хотя не раз пытались ей научиться. Вместо этого им подвластна своя собственная магия, в основном грубая и разрушительная, основанная на непонятных нам изменениях сил природы. Людские маги, как светлые, так и темные, в свою очередь также не раз пытались овладеть колдовством орков, но тоже не слишком преуспели. Возможно, эльфы, наиболее восприимчивая к магии раса, могли бы здесь разобраться. Но представить себе высокородного эльфа, изучающего что-то орочье… У меня лично воображение отказывало.

Прочие орки держались сзади. По внешнему виду это были обычные воины, скорее всего, приближенные вождя. От бесчисленного множества виденных мною до этого степных орков они отличались лишь чеканным изображением на щитах того же полумесяца, что и на шлеме их предводителя.

Посольство тем временем прошло зал и остановилось в десяти шагах от возвышения с моим троном и застывшим на нем мороком. Я милостиво кивнул, мол, вижу, приветствую и готов выслушать. Мой иллюзорный двойник, естественно, повторил мое движение.

Стоящего сейчас перед троном орка я видел впервые. Зеленокожий поднял руки в знак приветствия, показывая, что в них нет оружия и он не собирается нападать прямо сейчас, а действительно хочет говорить. Очень милый и правильный орочий обычай.

– Я, Гуурваг-аб-Нуур из племени Багровой Луны, приветствую тебя, вождь людей черного железа…

Багровая Луна. Орочьих племен в Великой Степи было много, и название мне ничего не говорило. А это, в свою очередь, означало, что посланник не является слишком уж важной персоной в Орде. Молодой вождь малоизвестного племени. Орда явно не желала тратить на меня слишком много почета и уважения.

– Моими устами говорит с тобой Великий вождь и Повелитель всей Степи могучий Глуум, чей клинок напоен кровью врагов его, чьи стрелы не знают промаха, чье войско подобно…

Похоже, это надолго. Хвала Создателю Тьмы, это все же не гномье посольство. Те весь день могут перечислять свою родословную с момента сотворения Мира Творцом до наших дней, и попробуй их прерви. По гномьим понятиям, чем длиннее список предков, тем знатнее род, и, перечисляя имена своих славных бородатых родичей, гном оказывает немалую честь собеседнику. А заодно доступно намекает этому тупице, с каким достойным гномом свела его судьба. Стоп, о чем там посол?

– …Уничтожь северных ублюдков, позорящих имя орков, вырежи им сердца и скорми своим волкам. И тогда Великий Глуум примет тебя как брата, и весь мир от края до края будет принадлежать вам двоим!

Что??? Этот сын степей и Багровой Луны предлагает мне ни много ни мало, как перерезать моих не слишком верных, но все же союзников? Точнее, предлагает не он, а Глуум, Великий вождь и Повелитель. Этот Гуурваг всего лишь посол, но все же каков наглец! А я-то думал, меня в простой совместный набег звать собрались…

– Если же ты боишься силы тех, что не достойны называться орками, то Великий вождь Глуум сам приведет свое войско в эти пустынные земли и сам уничтожит этих выродков. Ты же в знак дружбы дашь ему своих воинов и еды для войска Великой Степи. Тогда ты сумеешь сохранить свою власть в этих землях и дружбу Глуума, Великого вождя и Повелителя всей Степи! Великий Глуум ждет ответа. Думай, других предложений не будет!

Признаться, таких ультиматумов я давненько не слышал. Фактически мне сейчас предлагали склониться перед каким-то степным царьком. Угрожая войной в случае отказа. Интересно, очень интересно. Но неужели Глуум всерьез собирается идти в поход на Черный замок? Степняки и орки Севера действительно относились друг к другу с мало скрываемым презрением. Северяне считали южных сородичей мелкими слабаками, позорящими само имя орков, а южане любили порассуждать о тупых отмороженных громилах. Были между ними небольшие стычки, но происходили таковые в основном во время случайных встреч в людских землях. А вот открытой войны между Степью и Пустошами история не знала. Так что врешь ты, Гуурваг. Будут другие предложения, еще как будут. Но, похоже, не сейчас.

И говорить о них я буду не с тобой, а с самим Глуумом. С тобой сейчас говорить особо не о чем. Все, что тебе сказали, ты передал, так что пора заканчивать эту пафосную говорильню. Вот только отвечу, невежливо оставлять без ответа речи посла, даже самые бредовые. Я гордо выпрямился на троне, надеясь, что выгляжу достаточно внушительно по меркам орков.

– Ступай, Гуурваг-аб-Нуур из племени Багровой Луны, и передай мой ответ Великому вождю Глууму! Орки Пустошей всегда были моими друзьями и союзниками. Угрожать им – значит угрожать мне! А угроз я не боюсь. Север видел немало вождей, желающих покорить его. Большинство их здесь и остались. На радость моим волкам. Напомни это Глууму, прежде чем мы станем врагами!

Орочье посольство выслушало мой ответ в мрачном молчании. Когда под сводами зала замолкли последние отзвуки моего голоса, молодой вожак открыл было рот, явно для того, чтобы возразить. Однако закончить речь Гуурвагу-аб-как его там не дали.

Один из стоявших за спиной посла шаманов резко шагнул вперед, ткнул в мою сторону посохом и вскинул левую руку. Украшавший запястье браслет сверкнул какой-то подвеской, и из навершия посоха в сторону трона ударила струя зеленого пламени. На мгновение став видимым, с треском лопнул магический щит. Замковый маг, поддерживавший его, со стоном осел на пол. Второй шаман тут же взмахнул руками, и в сторону трона полетел сгусток не пойми чего, в полете разделившийся на три зазубренные молнии, дружно ударившие в черную фигуру, сидящую на троне. Драконьи головы в ответ изрыгнули две струи пламени, превратившиеся в укрывшую меня огненную стену. Но полностью погасить удар степного колдуна они не смогли. Я ощутил сильнейший удар в грудь, чуть не рухнул с трона, но сумел удержаться. Морок на троне повторил мои движения, взмахнул руками и изрядно перекосился. Шаман с яростным ревом воздел руки над головой, явно намереваясь добить мое изображение, а первый крутанул посохом перед собой, вызвав черный смерч, который сбил с ног ближайших из кинувшихся на степного колдуна стражников и заставил остальных отшатнуться, закрываясь щитами. Но время было упущено. Из неприметных проходов на помощь страже уже торопились остальные мои телохранители и еще несколько магов с жезлами и амулетами наготове. Тревожно ревели сигнальные рога, лязгали оружие и доспехи. Посланная вбежавшим магом молния с треском отразилась от проклятого посоха и ударила назад, свалив своего незадачливого создателя. Один из степных колдунов снова метнул в фигуру на троне зеленое пламя, но в этот раз оно надежно увязло в восстановленном уцелевшими волшебниками магическом щите. И тут Гуурваг-аб-Нуур наконец сообразил, что на переговоры послов происходящее в зале уже явно не похоже, даже по орочьим понятиям. Он вырвал из ножен тускло блеснувший кривой клинок и со страшным ревом обрушил его на голову ближайшего шамана. Тот отскочил в сторону, ловко вывернувшись из-под удара, но в это время в спину степного колдуна врезался огненный шар, посланный еще одним из подоспевших замковых магов. Шамана охватило яркое пламя, он взвыл, рухнул на пол, забился, но быстро затих, превратившись в кучку чадящего пепла рядом с догорающим посохом. Гуурваг недолго думая тут же рубанул другого шамана. Тот закрылся посохом, сверкнула еще одна вспышка, посох переломился, но и Гуурваг отлетел на несколько шагов, упал и больше не двигался. Орки охраны, до этого времени не торопившиеся вступать в бой, увидели, что их предводитель наконец определился с врагом, и ринулись толпой к уцелевшему шаману, размахивая клинками. Тот попытался ударить по соплеменникам еще одним заклинанием, но не успел. Два отточенных тяжелых наконечника пробили его насквозь, и шаман повис на копьях моей стражи. Зевак и бездельников из зала как ветром сдуло, зато заметно прибавилось черных доспехов, разбавленных кое-где балахонами магов. Шеренга стражников закрыла щитами путь к трону, на котором все еще криво восседал морок. С десяток рыцарей остались в дверях, отрезая путь из зала, на тот случай, если орки попробуют прорваться наружу. Остальные воины окружили вставших в круг и ощетинившихся клинками зеленокожих. Лезть под удар первым никто не хотел, и схватка на несколько мгновений замерла, что дало мне шанс вмешаться.

– Приказываю всем не двигаться! – громыхнул вставший во весь рост морок, поднимая к потолку руку с выхваченным мечом. Следовало спешить. Заклинания шаманов нарушили мою связь с полупризрачным двойником, мощи камней в троне явно не хватало, и я поддерживал морок с большим трудом. Грудь болела, в горле першило, но не хватало еще, чтобы Владыка лопнул, как мыльный пузырь, на глазах остатков посольства. – Всем стоять! – повторил я для убедительности. Затем развернулся к оркам: – У воинов Великой Степи не осталось храбрости, чтобы напасть открыто? Кто вы, посмевшие явиться под личиной послов?

Упреки в трусости по законам Великой Степи обычно смываются кровью оскорбителя, но сейчас орки угрюмо помалкивали. Лишь их горящие злобой глаза поблескивали из-под низких кованых шлемов. По всем законам Степи послы были неприкосновенны, но и сами они не могли нападать первыми. Тем более так, используя боевую магию вместо доброго клинка. Их предводитель продолжал валяться на полу грудой мяса и доспехов и явно не был способен к разговорам в ближайшее время.

– Мы послы Великого вождя Глуума, – прервал затянувшуюся паузу один из орков. – Мы ехали для переговоров.

– И попытались меня убить!

– Тебя пытались убить шаманы! Мы воины, а не колдуны! Если бы мы захотели тебя убить, то сделали бы это, хо! Твои людишки с их черным железом нас не остановили бы. Но мы не напали вместе с шаманами, поэтому ты жив. Вот, я сказал.

По шеренге моих воинов прошел недовольный гул, сопровождаемый весьма красноречивым лязгом упомянутого железа. Я невольно усмехнулся. Орки всегда орки. Ведь видят же, что их в несколько раз меньше, и наверняка слышали, что в схватке мечник Черного замка, даже уступая орку в силе, превосходит его во владении оружием, а все туда же.

– Я не воюю с послами, но под видом послов вы привели ко мне убийц! Я буду думать, как мне с вами поступить. Забирайте своего вождя и ждите моего решения в своем лагере. Тот, кто попытается покинуть его пределы без моего разрешения, – умрет. Ступайте, я все сказал!

Орки потоптались на месте, угрожающе сопя, но сила была на моей стороне. После покушения я мог их всех перебить прямо в тронном зале, и никто бы меня в этом не упрекнул. Они это понимали. Так что, еще немного поворчав, зеленокожие взвалили своего вождя себе на плечи и в окружении моей стражи потопали наконец из зала. Я устало вздохнул и развеял ненужный более морок. Хорошие нынче посольства в Великой Степи, не соскучишься.

Пока тронный зал оттирали от копоти и того, что осталось от шаманов, я провел небольшое совещание со своими ближайшими советниками. Все, включая меня, были в полном недоумении из-за произошедшего. К тому же большинство моих сподвижников из числа людей впервые увидели в действии магию орков. Нельзя сказать, что нас запугали до жути, но приподнятой атмосферу совещания назвать было трудно. От идеи перерезать в отместку оставшихся орков отказались довольно быстро, но предложений, что делать дальше, тоже не появилось. На мой вопрос, как случилось, что магическая защита не сработала, магистр Мортимус, считающийся старшим среди магов замка, только развел руками. С таким колдовством ни он, ни другие наши маги еще не сталкивались. Волшебники надеялись выяснить хоть что-то, покопавшись в уцелевших амулетах и оберегах шаманов, но я особо на это не рассчитывал. Впрочем, попробовать стоило. Орочья волшба довольно грубая и должна оставлять за собой хорошо ощутимый для сведущего чародея след. На месте разрушенного Когтя следов шаманства орков я не обнаружил. Как и следов темной магии, там поработало что-то другое. Я снова вспомнил то мимолетное ощущение, что уловил в камнях разрушенной башни. То самое смутно знакомое нечто, с чем я очень давно не сталкивался. Я что-то упустил, хотя оно было у меня на виду, но никак не мог понять что. Это порядком злило. А сегодняшнее происшествие не способствовало восстановлению душевного равновесия и ясности мысли. В итоге я распустил совет, так и не приняв никаких решений. Что же до орков, то я распорядился пира для послов не устраивать, какие тут пиры, да и послов осталось не густо. Заготовленными для пира яствами я милостиво одарил верную стражу, доказавшую свою преданность и храбрость. Выслушал ответный радостный рев и поскорее сбежал, пока меня не начали поить, не время сейчас. Ох, наслушаются сегодня орки героических северных песен, лишь бы в ответ свои выть не начали! Впрочем, в стойбище под стенами было достаточно тихо. Пару башенных «скорпионов» я на всякий случай приказал подсветить факелами так, чтобы было видно из орочьего лагеря. А еще четыре – не подсвечивать, а просто держать наготове. Эти изобретенные гномами стрелометы не раз доказывали свою эффективность и пользовались заслуженным уважением среди воинов всех рас и народов. Гномы требовали за них очень хорошие деньги, но желающих заполучить эти машины не убавлялось. Стальная стрела в рост человека летела на тысячу шагов, а на трехстах легко пробивала рыцарскую броню вместе со щитом. А более легкие болты могли улететь еще дальше. Орки со «скорпионами» сталкивались неоднократно и хорошо представляли себе их возможности. Сторожевые разъезды утверждали, что никто из орков после возвращения посольства лагерь покинуть не пытался. Две полусотни арбалетчиков с наступлением ночи взяли лагерь орков в плотное кольцо, степных лошадей еще днем отогнали подальше на пастбища. С табуном ускакало несколько орочьих табунщиков, но за ними там тоже присмотрят. Как мне уже доложили, орочий вожак выжил и даже пришел в себя, но я решил отложить разговор с ним до завтра. Мне тоже требовалось отдохнуть. Удар шамана хоть и не убил, но досталось мне изрядно. Хорошо, что это было явно боевое заклинание. Опасное, но бьющее сразу и делающее ставку на силу удара, а не разрушающее жертву постепенно, подобно яду. И все же восстановиться после него было необходимо.