Всего лишь легенда

Глава 1. Свободный город Рутин Яр

Всю неделю ливни усердно размывали дорогу. И без того, надо сказать, скверную. Разумеется, где-то между Многонорьем и Прилеском карета угодила в рытвину, намертво завязнув колесом. Пришлось брести в это самое Многонорье, встретившее меня покосившимися воротами и мокрой коровой, флегматично жующей веревку, к которой было привязано колодезное ведро. Корова напоминала сказочного морского коня, на каких скакало в древности подводное воинство под предводительством Повелителя Вод. В глазах животного стояла тоска, разбуженная памятью предков. Веревка, судя по всему, нужна была, чтобы повеситься. Или корова пыталась спуститься в колодец, чтобы проверить, способна ли она еще вернуться к жизни гордого морского скакуна?

Надо бы потом прислать сюда Мура… Похоже, поблизости околачивается нечисть. Какой-нибудь шептунок – обычно они небольшие и силенок у них на людей не хватает, а вот приманивать время от времени коров или коз, вытягивать из них силы – это запросто. Не удивлюсь, если у местной скотины молоко частенько пропадает… А может, просто корова дурная попалась, вот и кажется странной. Мало ли.

Многонорьевский староста явно принял меня за горного духа, которого потоком смыло с лесистых вершин на беду деревенским. Впрочем, вслух своих подозрений мудрый старик предпочел не высказывать. Тем более что я собирался поскорей уехать. Перстень с гербом Даренгартов старосту не разубедил в его подозрениях. Хотя лошадь он мне все же выдал. Я бросил ему серебрушку и обрадовал, что за горным духом рано или поздно притащится и его карета.

Лошадь вовсе не обрадовалась перспективе скакать по грязище до самого Рутина Яра, временами норовила незаметно повернуть обратно. Видимо, однообразный пейзаж давал ей основания надеяться, что я не замечу подлого маневра…

После двух дней пути, далеко за полночь, насквозь промокший и злой, я все же прибыл в вольный город, расположившийся на окраине владений Даренгартов. Дальше тянулась пустошь, за которой – не раньше, чем через шестьдесят лиг, начинались владения барона Искара.

Спасибо Соленмуру Агату за незабываемое путешествие. Что он вообще забыл в этой дыре?..

Справедливости ради следовало бы признать, что не такой уж дырой оказался Рутин Яр, и расположился он вовсе неглупо – недалеко от торгового тракта, существовавшего веками. Меня не пытались гостеприимно ограбить у городских стен, да и сам город отличался циркулярной планировкой, а не хаотичным насаждением неказистых домов. Мокнущий у ворот стражник указал сносный трактир, где я нашел ночлег.

Тем не менее, я все равно остался невысокого мнения о Рутином Яре и о выходке Агата.

В трактире было шумно. На втором этаже располагались несколько комнат, которые хозяин сдавал горемычным путникам. Мне досталась просторная мансарда, с круглым окном в полстены. Комната была обставлена дешевой, но добротной мебелью. Стол, стул с выгнутой спинкой, кровать у стены да сундук для вещей рядом. Постель выглядела свежей. Ужин разносчица притащила прямо в комнату, прибавив к заказу кувшин с сидром – «от заведения». Я благосклонно кивнул. Чего мне только в жизни не приходилось пить, попробуем и местный сидр. «С брусникой», – с улыбкой сообщила разносчица, беззастенчиво меня разглядывая. Было ей вряд ли больше шестнадцати лет. Я скинул плащ, дав ей возможность получше рассмотреть гостя. Прежде всего, меня заботило, чтобы девушка не пропустила серебряную бляху на портупее. Бляха была достаточно массивной. На ней: два скрещенных кинжала, перчатка со сжатыми в кулак пальцами, и, наконец, глаз; поверх кинжалов расположился герб кронпринца. Кулак означал, что сила государевой руки тяжела, а око – зорко. Бляха свидетельствовала о том, что я вхожу в Младший Совет и являюсь доверенным лицом кронпринца в делах государственной важности. Мое положение давало право, среди прочего, вести расследование, если затронуты государственные интересы и привлекать к ответственности особ истинной крови. Впрочем, достаточно и того, что бляха подтверждала, что я – маг на королевской службе. Младший Совет – это, по сути, круг помощников наследника престола, одобренный королем, который желает видеть, что сын его способен решать государственные вопросы. Разумеется, любое такое решение может быть опротестовано Его Величеством и Королевским Советом. Благодаря эмблеме Младший Совет окрестили «Оком кронпринца», а каждого входящего в него – «Младшим Оком».

Разносчица тихо вздохнула. Ну, будем надеяться, что в ближайшее время можно не ждать в гости воров, охочих до поклажи заезжих путешественников, явившихся в город темной ночью в непогоду. Если такой гость исчезнет – кто потом разберет, что случилось на самом деле… Ну, а если все же заглянут – я буду знать, что посетители явились с серьезными намерениями, и уделю им должное внимание.

Когда девушка ушла, я изучил дверной косяк, оконную раму, заглянул под кровать. Скорее привычка, нежели ежедневная необходимость. Не так уж часто меня пытаются убить.

Никаких подозрительных гвоздей, царапин, напоминающих проклинающие руны. По ощущениям – мне здесь не противно. На оконную раму я все же установил охранное заклятие. Дверь запер. Добротный засов шириной в четыре пальца внушал уверенность в собственной надежности. Для верности я усилил «охранкой» и его.

Только после этого я снял пояс с коротким мечом, положил у кровати, и, наконец, умылся и переоделся в сухую одежду. Еда была все еще горяча, когда я закончил.

…А ведь кухарка в этом заведении достойна восхищения. Не знаю, на каких травах она настаивала маринад, но обнаружившееся в принесенной миске мясо оказалось нежным и пряным, с легким ягодным ароматом. Сидр был холодным и тоже пряным. Эй, а не промышляет ли та самая кухарка травничеством? Хм, следовало бы поостеречься. А то, не ровен час, поутру внезапно для себя завещаешь все свое имущество в дар доброму трактирщику. Свежий хлеб с хрустящей корочкой, еще теплый внутри… ощущение, будто меня здесь ждали. Я с ногами забрался в полукруглую нишу у окна, с наслаждением вытянулся. Мне мнилось, что спать я хочу куда больше, чем есть. Но оставить без внимания столь славную трапезу казалось почти кощунством.

Снизу, из зала, доносился приглушенный гул веселья. «Праздник у нас, мастеровые гуляют», – пояснил трактирщик, когда показывал мне комнату. Собственно, мансарда оказалась самой уединенной, потому и была мне предложена.

Я все же уснул, и сильно пожалел об этом утром, проснувшись с ноющей болью в пояснице. Копчик тоже был недоволен, а голова казалась вдвое тяжелей против обычного. Вдобавок прямо в лицо мне светило солнце, а ближайшая крыша оказалась так близко, что я легко мог разглядеть трещины на старой черепице. Стрелку не составило бы труда убить меня. Хм… надо бы тщательней позаботиться о защите.

Пришла разносчица. Смущаясь, пояснила, что стучала вчера вечером, чтобы забрать посуду и слить воду из ванны, но я не отвечал. Стука я не слышал. А смущение девушки было настолько напускным, что я едва не рассмеялся.

***

Я еще завтракал омлетом с морковью и грибами, все с тем же ароматным хлебом (я уловил привкус кориандра), когда в трактир явился Соленмур Агат в сопровождении рутиноярского бургомистра. Они настолько отличались друг от друга, что, находясь рядом, казались карикатурой, нарисованной рукой ехидного художника. Агат был невысок и жилист. Но рядом с плечистым бургомистром выглядел едва ли не тщедушным. При этом он сохранял спокойствие и уверенность в себе. А бургомистр вот нервничал. Он, видно, готовился к встрече со всем тщанием. Ворот рубахи так и слепил белизной. Борода оказалась разделена надвое, как модно в столице. Только столичные щеголи еще суют в бороду мелкий цветок или крашеное перышко. Бургомистр на подобное не решился. Агат с его дымчатой мастью, напротив, казался почти стариком, хотя было ему немногим больше двадцати. Волосы его отросли до плеч. А в столице нынче стриглись коротко или же отращивали косы в стиле «боевые маги древности». И тоже вплетали перышки или цветные нитки, даже пуговицы.

У Агата была очень светлая нежная кожа, отчего тени под глазами казались красными и выглядели так, будто королевский сыщик специально подкрашивается, чтобы блеклые серые глаза не потерялись на лице. Прибавьте к этому поэтичную бледность, прямой нос и тонкие бескровные губы – получите зачарованного принца из романов, которые так любят читать девушки. В библиотеке Даренгартов под книги с подобными персонажами была отведена целая полка. Томики в бархатных переплетах, с тиснеными корешками и позолоченными обрезами. Под тончайшей рисовой бумагой в этих книгах были изящные гравюры с бесконечным множеством деталей, в каждой из которых крылся смысл. По тому, как девушки смотрели на Соленмура Агата, можно было легко угадать – склонны ли они проводить вечера за книгой. Возвращаясь к родовой библиотеке: я пытался представить, как матушка разглядывает загадочные Соленмуровы профили в обрамлении роняющих лепестки кровоточащих роз на фронтисписах и… не мог. Да, матушка не была стара. Но сложно представить ее легкомысленной и наивной. Сдается мне, она никогда не обращала внимания на полку с бархатными переплетами, а слуги тщательно сметали с них пыль, вводя заинтересованного гостя в заблуждение.

Бургомистр был тучен и наверняка с трудом протискивался в большинство дверных проемов. Он нависал над Агатом и надо мной, его заметно раздражало, что ни у одного из нас его вид не вызывает долженствующего трепета. Агат был одет довольно строго, если не сказать – скромно. Бургомистр был облачен в зеленый с серебром камзол, коричневый жилет, замшевые штаны и сапоги с серебряными бляхами. Картину дополняла рубаха с накрахмаленным воротником, зеленый шейный платок, прихваченный брошью с ониксом и два перстня с камнями. Мур обычно не носил украшений на виду, но у него всегда с собой защитные амулеты. Сегодня на его пальце обнаружилось серебряное кольцо-печатка.

– Приветствую вас в нашем городе, ваша светлость. Мое имя – Натаниэль Одэ, – звучным голосом сказал бургомистр и, не чинясь, уселся напротив меня за стол. Агат сел рядом. Я счел возможным выпить остатки вина в их присутствии.

– Господа!

– Благодарю за то, что откликнулись на просьбу приехать, герцог Даренгарт.

Я бросил мимолетный взгляд на Мура, но тот сидел с отстраненным видом. Обычно если Агат находит подозрительные сведения, он не предупреждает направо и налево, что призывает своего господина с проверкой. Ну да ладно. Просьба так просьба. Бургомистр не выглядел взволнованным тем, что Младший советник собирается устроить проверку в его городе. Обычно люди дрожат, едва узнав о том, что Агат работает на господина следователя, который имеет право выступать от имени кронпринца.

– Графиню Терру обрадует ваш приезд, – тем временем продолжил Одэ. – Когда вы будете готовы ее посетить?

Графиня Терру… Ах да, тетка пропавшей племянницы.

Я едва удержался, чтобы снова не посмотреть на Агата. Каков шельмец! Младший советник – и сбежавшая из-под венца невеста…

– Я поговорю с графиней в самое ближайшее время. Дайте только закончить завтрак.

Бургомистр кивнул, но какая-то недосказанность все равно оставалась. Ну, совершенно спокойные собеседники вызывают у меня куда больше подозрений. И все же…

– Что вы можете рассказать мне об исчезновении девушки? – спросил я. Бургомистр сразу ответил, очевидно, будучи готовым к подобному повороту разговора:

– Как дело было, вам никто не расскажет лучше самой графини. Да только и сама она мало что знает. Во время исчезновения племянницы ее не было в городе – она иногда уезжает, а дела оставляет на Эльду, весьма разумную девушку. Исчезновение обнаружили утром, после того, как Эльда не вышла к завтраку, и никто из слуг не смог дать разумных объяснений. В особняке было не так много людей, разыгралась гроза. Слуги не слышали ничего подозрительного, и куда делась Эльда – до сих пор никто не знает.

Племянницы графинь так просто не пропадают. А исчезнуть из собственной постели без следа весьма сложно. Слуг можно подкупить.

Не понимаю, причем тут я? Не знаю таких подруг возле своей матушки. Конечно, у меня нет полного списка, а матушка немало ездила по своим владениям, могла бывать и в Рутином Яру. Да только зачем бы графине обращаться за помощью именно ко мне, когда у меня в вольном городе нет власти?

В общем – снова спасибо, Агат, удружил.

Виновник моего недоумения сидел возле бургомистра и знай себе помалкивал.

– Герцог, вы ведь впервые в нашем городе, – проговорил вдруг бургомистр. – Здесь есть хорошая гостиница. Она располагается в центре города и там есть все условия… Ваш помощник остановился именно там.

– Значит, я могу быть уверен, что он не терпит лишений, исполняя свою нелегкую работу, – улыбнулся я. – Вчерашний вечер выдался весьма скверным, здесь я нашел укрытие раньше. И видите ли, я не собирался раскрывать того, что я герцог.

Лицо бургомистра озарилось догадкой, и он сказал: «О». А вот Мур даже бровью не повел. Замешательство Одэ было недолгим. Он спросил:

– Ваша комната не слишком мала?

– Нет, что вы, а крыша здесь крепка и надежна. Я доволен.

– Вас… поселили на чердаке?! – выдохнул Мур, впервые утратив видимое равнодушие. Неподалеку застыл хозяин, который, кажется, только сейчас понял, что заполучил в постояльцы целого герцога.

– Разумеется, здесь я не могу быть полностью уверен в вашей безопасности, – проговорил Одэ. – Но если вы так настроены… должно быть, ваши цели…

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался я. Бургомистр не смутился и прямо взглянул мне в глаза.

– Признаюсь, я удивлен тем, как живо вы откликнулись на призыв о помощи в столь щекотливой, но весьма невыдающейся ситуации. Остается предположить, что у вас были и другие мотивы посетить Рутин Яр.

А, теперь понятно, с какой стати он заявился следом за Муром с самого утра. Я едва не расхохотался. Но вместо этого лишь напустил на себя загадочности.

– Я не мог игнорировать просьбу. Рутин Яр, конечно, свободный город, однако он располагается у самых границ моих владений…

***

К графине Терру мы отправились, как только я завершил завтрак. Хозяин весьма удивился тому, что я не велел седлать лошадь и не собрал вещи. Пусть думает, к худу это или к лучшему. Особняк графини Терру располагался на другом конце Рутина Яра. На самой его окраине.

– Места здесь тихие, но расположение не слишком удачно, – сказал Одэ. Я не понял, что он имел в виду, пока карета не взобралась на вершину холма, где стоял двухэтажный особняк, построенный явно в прошлом столетии. Только тогда в моде были столь широкие окна, непрактичные в местах, где сильные ветра приносят непогоду семь месяцев в году. Дорога вилась по холму к его вершине, и в какой-то момент нашим взорам открылась низина с полузатопленным кладбищем. Я увидел крыши фамильных склепов, едва заметные в буйных зарослях кустарника.

– Старое кладбище, – пояснил бургомистр. – Дурное место.

Выходит, когда он говорил о неудачном расположении, имелся в виду только особняк Терру, но не вольный город в целом. Я нередко слышу от горожан, что они побаиваются старых кладбищ, но Одэ меня уведомил со всем официозом, как будто выдал бумагу, заверенную печатью. Видать, толковых магов здесь не водится, только полевой – тот самый, который больше по медовухе специалист. А на кладбищах, бывает, нечисть заводится. Но об этом Мур ни словом не обмолвился. Обычно с такими делами он разбирается сам. Мало кто может заподозрить в нем не только кляузника, но и весьма недурного ведьмака.

Особняк стоял как будто между миром мертвых и живых – на границе города и кладбища. Сегодня и вчера можно было увидеть из этих окон. Не самое лучшее место для воспитания нежной девицы.

Нас встретил старый дворецкий, не слишком обрадованный появлением гостей. Тем не менее, он сообщил, что графиня дожидается нас в «гостиной с портретами».

Внутри особняк выглядел уныло. Как будто наполовину состоял из воспоминаний. Старинная мебель, выцветшие гобелены с поучительными сюжетами – осада Рума, благословение духами на царство Легарта Вендерада, первого короля Релля, получившего прозвище Справедливый, спасение принцессы Лебеди… Хозяйка оказалась особняку под стать – высокая сухая старуха, столько плотно укутанная в старомодные кружева, что я поначалу принял ее за висящую на вешалке невестину фату…

– Герцог Леторел Даренгарт, – объявил дворецкий и тем ограничился. Бургомистр, похоже, не удивился и не обиделся.

Гостиная с портретами без сюрпризов была увешана портретами – вероятно, предки графини немало делали для Рутина Яра, а может – и для страны. Уж больно символичные картины.

– Вы не слишком спешили, герцог Даренгарт, – голосом человека, привыкшего к беспрекословному подчинению, проскрипела графиня Терру.

– Я прибыл в Рутин Яр позже, чем собирался, – отозвался я.

– Да-да, была гроза. Отвратительное зрелище. Не люблю гром. Что же, думаю, это вас оправдывает, молодой человек.

Прозвучало как «юнец» и Мур, стоявший от меня по правую руку, застыл, словно боялся, что сейчас обратят внимание на него.

– Господин Одэ, предусмотрительно с вашей стороны было проводить сюда герцога Даренгарта.

Бургомистр кивнул, признавая за собой столь ценное качество.

Тут вошел дворецкий, степенный и величественный. За ним следовали двое слуг с подносами. Душистый чай, печенье на промасленных салфетках в серебряных вазах. Вся посуда явно принадлежала руке одного мастера и составляла набор. Старинный фамильный сервиз.

– Я слышала о вашем отце, – сообщила графиня, когда мы расселись за низким столиком черного дерева. Я кивнул. Кто же не слышал о моем отце. Но графиня умудрилась удивить. Поджав на мгновение губу, она сварливо продолжила:

– Он весьма поспешно согласился на условия Фибергарского мира. Вероятно, это объяснялось его молодостью и горячностью.

Хм. Я улыбнулся.

– Правильность поступков моего отца еще рассудят король и история. Давайте поговорим об исчезновении вашей племянницы.

– Ветреная девчонка. Родители избаловали, – сухо отрекомендовала графиня. Кажется, я уловил суть ее мировоззрения. В любой непонятной ситуации вали все на родителей. Хорошая позиция человека, который не имеет собственных детей.

– Полагаете, она сбежала?

В письме Агата, между прочим, об этом – ни полслова. В ответ на мой пристальный взгляд он озадаченно нахмурился и как-то напрягся. Ну да, делай вид, что ты сам не подозревал. Добрые духи… сбежавшая невеста!

Ладно, вернемся к ветреной девице. Графиня решительно произнесла:

– Разумеется, я бы не хотела, чтобы расходились слухи.

Уж не потому ли за мной увязался бургомистр на самом деле? Чтобы пресечь опасность распространения слухов. Ну, это он зря. Прошла неделя. Уверен, по Рутину Яру уже легенды гуляют.