Феникс. Книга 2
Дешевые самострелы, реже малые арбалеты, – весьма распространенные игрушки в районах трущоб, но настоящие боевые машины встречаются значительно реже. Кроме того, это совсем не дешевое оружие, так и зачем оно в городе? На рыцарей охотиться? Однако расслабляться рано, скоро они сообразят и найдут «подходящий калибр».
Бандиты на некоторое время умерили свой пыл, но мне с высоты было прекрасно видно, как из соседних дворов подтягивается все больше и больше народу – настоящая облава. Вот черт!
– Эй, гильдеец, ты там? – раздалось со стороны чердака.
А оперативно у них тут разведка работает. То ли успели опросить тех, с кем я тут пересекался, то ли у них просто наблюдатель в каждом дворе. Это скорей всего, ибо гильдейский амулет я носил открыто.
– Ну, а где мне еще быть, – хмыкнул я в ответ.
– Давай выходи, потрем, что почем, – нагловато начал переговорщик.
– А вас там много?
– Тебе хватит, – сумничал бандит.
– Ну, вот сами и поговорите, – скаламбурил я в ответ, вспоминая старый анекдот.
– Мужик, ты реально нарываешься. Пришел в гости, не представился, хозяев не уважил, подарка не принес. Кто же так делает? – вкрадчиво и уверенно вещал голос.
– Извини, по понедельникам не подаю! – Меня было не остановить. Дурацкие каламбуры прямо перли.
Ситуация складывалась так, что на мирный исход можно было не рассчитывать. Поднявшиеся по тревоге бойцы сами вряд ли просто так уйдут. Сдаваться в плен – вообще дурная мысль, эти гады уважают только силу.
Я быстро выглянул между тел бандитов и тут же убрал голову. Около десятка крайне недоброжелательно настроенных ребят держали позицию на прицеле, взведенные арбалеты смотрели в мою сторону. Сам же переговорщик, мужик лет сорока пяти, с кучей шрамов на лице и татуировкой банды на обеих щеках, сидел за ними.
– А, так ты охреневший! – проговорил он. – Я тебе очень рекомендую выйти, иначе мы сами тебя достанем и тогда поговорим по-другому.
– Так чего ждете? Доставайте! – Потом подумал и добавил: – Давай раз на раз?
– Ты дурак, гильдеец? Сила-то за нами.
Не получилось, ладно, предсказуемо. Рожа у него, конечно, страшная, такого ночью в темном переулке встретишь – кирпичей наложишь, но серьезным бойцом он не выглядит. Может, когда-то таковым и являлся, но возраст сказывается.
– Мужики, у нас с вами конфликтов не было. Так что давайте расходитесь, да и я пойду, – предпринял я попытку решить вопрос миром. Уж очень паскудно складывалась для меня ситуация, расклад сил совсем не в мою пользу.
– Беспокоюсь я, что без длинной беседы у нас это не получится, – мерзко хохотнул бандит, а остальные его поддержали.
– Ну и о чем говорить будем? – спросил я.
– О делах наших скорбных. Должен ты нам, гильдеец. Ведешь себя неправильно, надо бы возместить, – уверенно предъявил бандит.
– А это вы не по адресу, ребята, – весело ответил я. – Я сам на нуле. Может, вы мне подкинете от щедрот душевных?
– То, что у тебя денег нет, – очень плохо, – протянул бандит, полностью игнорируя мою подколку, – но ты можешь отработать свой долг.
Понятно, теперь точно можно забыть о мире. Если бы у них были просто вопросы «кто», «откуда», «что тут забыл», я бы, возможно, ответил, а вот денег я им точно не дам и работать на них не буду. Пусть сами свое дерьмо разгребают.
– Сунетесь – умоетесь кровью, – емко ответил я.
– Да ладно, чего ты такой резкий? Разве серьезные люди не смогут договориться? Тебя как кличут? – задал он вдруг целый ряд вопросов.
Ага, так я тебе все и рассказал. Разбойник явно тянул время, хотя эта передышка мне тоже выгодна, так как я пытался сообразить, что мне делать дальше. А вариантов, по сути, было немного. Враг, конечно, не знает, что теоретически я могу сидеть тут очень долго, мои потребности в сне и в пище крайне малы, но так эту битву не выиграть.
Можно попробовать отстреливаться до последнего патрона, сил у меня куча, но толку от этого будет мало. Преимущество на стороне врага – их тут не меньше сотни, рано или поздно шапками закидают или еще какую пакость придумают. Это пока они все больше на пафосе общаются, но стоит убить десяток-другой, так за меня возьмутся уже всерьез.
Голова у это хрена, по всей видимости, соображает нормально – вон как обложили. Уверен, уже сейчас кто-то побежал за нормальным арбалетом или огнестрелом, который способен пробить мое хлипкое укрытие, а может, и за каким-нибудь одаренным. Профессиональные маги есть только у сильных мира сего, но просто одаренных хватает, да и ренегатов не стоит скидывать со счетов. Я ж не за крепостной стеной сижу, мне много и не понадобится.
Можно, конечно, поджечь крышу ко всем чертям, мое «воспламенение» легко справится с этой задачей, и уйти потом под шумок пожарища. Почти уверен, что смогу пережить подобный фокус, но исполнить этот коварный план мне мешала совесть. Все же тут живут не только бандиты и отморозки, а лишать мирных людей дома и тех пожитков, которые они смогли накопить, было бы подло с моей стороны. Нет, если придется, так сделаю, но это то же самое, что прижечь бородавку вместо лазера напалмом. Пока возможно, я постараюсь поискать менее разрушительные и пафосные варианты.
– Эй, гильдеец! Так что ты надумал? – прервал мои размышления разбойник.
– Да так, есть пара идей, – нейтрально сказал я.
Я внимательно осматривал соседнюю крышу. Перепрыгнуть тридцать метров, разделяющие крыши, я даже не думал – мое внимание привлек один из бандитов. Он пытался под прикрытием конька подобраться на дистанцию выстрела. Прикинув расстояние, я отправил в полет рой «блуждающих огней».
Толстая кожаная куртка – неплохая защита, но она прикрывала только тело. Получив искру в ногу, бандит выронил арбалет, и тот, скатившись с крыши, полетел вниз, а следом за ним отправился и сам стрелок. А не фиг было. Болезненные ожоги заставили мужика ослабить хватку, он исчез за коньком, далее последовал крик и приглушенный удар тела о землю. Минус один.
– А вот это ты зря! Мы тебя теперь точно достанем! – зло прорычал переговорщик, который, похоже, наблюдал короткий бой через щели в крыше. – Рано или поздно ты выдохнешься!
– Ага, ждите, – с наигранной веселостью ответил я.
Выдохнуться от заклинаний первого круга мне не грозило, но вот в то, что они достанут, я верил. Похоже, наша игра начинает набирать обороты, и мне бы не хотелось разозлить главаря раньше времени.
Рядом замычал оглушенный разбойник, один из тех, что сунулся на мою часть крыши.
– Ну, давай приходи в себя! – Я участливо отвесил ему пару лещей.
Парень очухался и попытался возмутиться, но снова получил пару затрещин.
– Чьих будешь?
– А тебе какое дело? – громко высказался прикованный.
– Эй! – моментально подал голос главарь, догадавшийся, что я начал допрос пленного. – Как тебя там, а ну, пасть заткнул!
– Вот смотри, простой расклад: я здесь, а твой бывший босс – там. Догадайся с трех раз, кто тебе сделает больнее? – Я взялся за рукоять удерживающего его руку клинка и слегка приподнял вверх, отчего парень застонал.
– Заткнись, падаль! – снова подал голос старший из бандитов.
Пойманный мной разбойник завис, пытаясь сообразить, что же ему делать.
– Говори, говорю! – не удержался я от очередного перла и отвесил парню нового леща.
– Хоть слово услышу – тебе конец! – с угрозой произнес старший из бандитов с той стороны баррикады.
Игра продолжилась, но я не вышел из нее победителем. Главарь удивительным образом убедил парня, что хоть его голова и руки находятся с моей стороны – его задница полностью во власти старшего. Проигрывать неприятно, да и мольба в глазах бандита меня разжалобила. Черт с ним, пусть живет, все равно ничего не скажет. Двумя ударами я отправил его в отключку – хоть мешать не будет.
Интересно, как там Сапог, смог ли он воспользоваться ситуацией и уйти? Может, и сбежал, по крайней мере, мне его голову на обмен не предлагали. Однако ж как бы мне смыться отсюда? Время играло не в мою пользу, и я старался придумать хоть какой-нибудь план, но пока безрезультатно. Со своей позиции мне удалось рассмотреть ближайшие дворы, и я даже нашел вход в канализацию, но вот как до него добраться, так и не сообразил. Мне бы только спуститься, а там доспех и магия помогут сбежать.
Прыгать с высоты двадцать метров – чистое самоубийство, точно чего-нибудь себе сломаю. Быть может, с третьего этажа я бы рискнул, все же люди выполняют еще и не такие трюки, а я значительно крепче обычного человека. Но точно не с самой крыши. Как же туда попасть? Спускаться по выгоревшему подъезду – не вариант, это рискованно само по себе, так еще и подстрелить могут.
Пока я беззлобно ругался со старшим из разбойников, пытаясь выторговать условия получше, в доски подо мной глухо ударило, и рядом с левой ногой выглянуло жало арбалетного болта. Вот же гниды. Так и верь после этого людям. Решили взять хитростью, вот только не рассчитали, подвела толщина потолка, хотя могло и сработать. Попади болт на семь сантиметров левее – и он пробил бы мне стопу. Толстая подошва ботинок – это не броня, да и доска могла прогнить. Но главное в том, что разбойники сами подсказали мне план действий, я просто не обратил на это внимания. Стены были выполнены из оштукатуренного камня, а вот перекрытия между этажами и лестничные пролеты – деревянные! Я быстро прокрутил план в голове и начал действовать.
– «Лезвие»! – Слово и жест, огненный клинок материализуется в моих руках.
Лезвие медленно стало входить в потолок, дерево задымилось, и мне пришлось увеличить поток силы.
– Эй, гильдеец, ты чего там притих, чего творишь-то? – спросили из-за баррикады.
– В задницу иди, – хладнокровно ответил я.
Концентрированная струя пламени прожигала дерево легче и при этом своей силой сама сбивала пламя. Дерево почти мгновенно обугливалось, выдавая значительно меньше дыма, и самое главное, не горело. Возможно, потом займется, но уж извините, я и так работаю максимально аккуратно. Для ускорения процесса попробовал призвать «огненное лезвие» и во вторую руку, но заклинание постоянно сбивалось. Черт! Лучше бы вместо этого дурацкого похода в трущобы учился управлять собственной силой. Уверен, стоит призвать воплощение стихии, и все получится, но тогда моих мозгов хватит только для того, чтобы полезть в самоубийственную атаку на арбалеты, – там, где плюсы, есть и минусы. Как бы быстр я ни был, но от десятка болтов мне не уйти.
Меньше чем за полминуты я достаточно ослабил потолок квартиры. Вдох-выдох, вперед. Последние росчерки «лезвия», и я с шумом проваливаюсь на четвертый этаж. Опешившие рожи троих бандитов стали мне заслуженной наградой. Нужно выиграть полминуты, а значит, этим ребятам не жить. Укол первому – в шею, удар по лицу – второму и мощный пинок в промежность – третьему. Готовы. А теперь вперед!
«Огненное лезвие» вгрызлось в доски пола. Быстрее, еще быстрее! Топот ног со стороны лестницы, и в квартиру влетело двое бандитов. Как же их тут много!
– Гори! – Слово и жест.
Я не стал размениваться и сразу убил одного из них – мужик покатился по полу, суча ногами. Ударить тем же приемом второго не было времени, но я и не стал терять драгоценные секунды, гоняясь за ним.
– Поток!
«Огненное лезвие» буквально взрывается изнутри, превращаясь из клинка в поток пламени. Огонь мгновенно окутал фигуру мужчины, и он с криком повалился на пол, пытаясь сбить пламя. Секунда – этого не хватит, чтобы убить, но более чем достаточно, чтобы одежда загорелась, и ему резко стало не до меня.
Я снова сжал огонь в клинок и занялся полом. Через десять секунд огненного напора он не выдержал моего веса, и я упал на третий этаж. Мое неожиданное появление вызвало женский визг, хозяйка квартиры метнулась к ребенку, закрывая его своим телом.
Оказавшись на третьем этаже, я решил более не испытывать судьбу и сразу двинулся к окну. Короткий разбег. Воззвание к крови. Сила привычно откликнулась и наполнила тело. Мир поблек, красное зарево и злость заполнили его. Держаться! Прыжок!
К сожалению, окно у жителей этой квартиры было застекленное. Меня оно остановить не смогло, но от удара стекло лопнуло, и осколки разлетелись в разные стороны. Уже в прыжке я выбил щеколду плечом и вылетел на улицу. Земля стремительно приближалась, и я стал разрывать слияние со стихией. Оно поможет мне при спуске, но вот дальше я за себя не ручаюсь.
Приземление произошло на удивление легко, наполненный до отказа силой, я даже не ощутил, как ноги коснулись земли, и падение мягко перешло в кувырок. Лишь снова встав на ноги, я замер, переваривая произошедшее. Разорванное воплощение еще стучало молотом в голове, мешая восприятию реальности, но я быстро приходил в себя. Разбойникам же потребовалось гораздо больше времени, чтобы понять, что произошло. За это время я без проблем добрался до люка и нырнул вниз.
Смрад канализации ударил в нос.
– Вот же полудурок! – ругал я сам себя, удаляясь по туннелю прочь от проклятых трущоб. – Тоже мне герой-одиночка, на ровном месте нашел себе приключение, как будто других забот нет. Авторитета ему, видите ли, не хватает! Да тут не полудурком, тут целым придурком попахивает! Это хорошо, что там ни у кого не нашлось пистоля! Пристрелили бы, как бешеную собаку, и сбросили с пирса. Теперь еще и с бандой этой разбирайся! Насолил я им не особо, но для них этот долбанутый «авторитет» значительно важнее, чем для меня. Надо хоть узнать, кто они такие.
Глава 5
«Учиться, учиться и еще раз учиться!»
Водка «Аватар» – научись управлять синим телом.
– Итак, ритуальная магия, – начав со своего любимого «итак», объявил тему первой части лекции Симон Вардо. – В своей основе это магия предметная. Она прочно завязана на фигуры, артефакты, компоненты и прочие материальные носители энергии. Даже алхимия с артефакторикой, которые проходят у нас отдельными ветками, являют собой ритуальную магию. Большинство практиков выделяют их в отдельные виды, но это в корне неверная классификация. Кроме того, ритуальная магия является одной из самых архаичных.
Я снова не удержался и вопросительно взглянул на гильдейского мага.
– Если говорить простым языком, то ритуальная магия действует ровно по тем же законам, что и любая из форм магии мысли. Она не имеет своего отдельного источника или силы.
– Почему же тогда вы называете ее архаичной формой?
– Да только потому, что она была освоена разумными чуть ли не раньше всех.
– Это хорошо или плохо?
– Это – никак. Раньше или позже – это не значит лучше или хуже. Просто первые маги либо еще не могли накопить достаточно силы, либо были не способны напрямую управлять ею. Если сравнивать классическую магию и ритуальную, то они почти ничем не отличаются. И тем не менее у каждого направления есть свои плюсы и минусы.
Я снова взял в руки перо и приготовился записывать, а гильдеец продолжил:
– Оба направления дают одинаковый результат, но вот скорость его получения и расход силы совершенно разный, во многом это зависит от резерва одаренного. Можно даже сказать, что ритуальная магия – магия слабых. Сильный погодник с легкостью вызовет дождь, но и слабый колдун с помощью ритуальной магии справится с этой задачей, вот только расход силы и время исполнения, как я уже говорил, будут отличаться.
– То есть мне не стоит изучать это направление? – спросил я, пытаясь понять полезность этого магического искусства лично для себя.
– А вот это в корне неверно! – резко возразил Варда, запуская руки в свою клочковатую бороду. – В корне! Ритуальной магией не брезгуют даже великие чародеи! Некоторые чары настолько сложны, что их способен воплотить лишь целый коллектив магов. У великого вполне может хватить резерва на одиночное воплощение, но просто не хватит рук для единовременной работы со всеми компонентами заклинаний. Оно позволяет разбить сложную задачу на множество простых и освободить магу руки, но при этом обладает множеством условий, и лишь правильный подбор всех компонентов ритуала позволит получить нужный результат. Кроме этого, ритуальная магия экономит резерв мага, позволяя заменить собственную силу на заемную. И позволяет обращаться к тем источникам силы, которые не свойственны одаренному.
– Так, получается, она универсальнее всех? – задал я определенно глупый вопрос.
– В теории. – Маг попробовал пригладить свою растрепанную шевелюру, но лишь еще больше взъерошил волосы. – А на практике все значительно сложнее. Ритуальная магия зиждется на двух основах: знание и компоненты. Без точного знания предсказать результат даже простейшего ритуала почти невозможно, а без нужных компонентов он не сработает. Какие-то знания открыты и доступны, какие-то можно при желании найти в книгах, но особо сильные получить нереально, а про цены на некоторые ингредиенты я вообще молчу.
Я задумался над словами наставника, пытаясь переварить поток информации. В принципе все, что он сказал, укладывалось в общую теорию, кроме одного. Получается, даже самый ущербный одаренный может благодаря ритуальной магии создать любое заклинание. Если эту формулу примерить на меня, я тоже смогу работать с любым видом силы. Как же тогда мое ограничение в стихии? Этот момент не укладывался у меня в голове, и я обратился к Симону.
– Все просто. Как из воды не получить огонь, так и из пера птицы Рух не получить силу земли. – Видя мой озадаченный взгляд, маг перешел с метафор на более наглядные примеры: – Представь себе калеку, у которого нет ноги, – он не может бегать. Так и твой талант не позволяет тебе бежать. Но ты правильно подметил: ритуальная магия, если учитывать некоторые нюансы, может послужить тебе костылем. Только в твоем случае это будет дополнительная надстройка, которая еще больше усложнит каждый ритуал, и кроме этого, не забывай о времени воплощения заклинания.
Да уж. А я уже размечтался, что смогу освоить все стихии. В теории это, конечно, возможно, а на самом деле придется научиться все рассчитывать, чтобы вышел какой-то толк. Так себе задачка, лучше заняться углубленным развитием своей природной силы. Толку явно будет больше.
Дальше маг стал рассказывать о других течениях, как он их называл, производными от основных направлений. Рунная магия оказалась в основе теургией: нанося священный символ по всем правилам загадочного искусства, маг как бы посвящал эту вещь богу, и тот уже наделял ее нужными свойствами в зависимости от руны.
Гильдеец коротко поведал о магии разума, разделив ее на два вида. Магов первого вида я бы назвал телепатами, способными напрямую работать с сознанием объекта, а вторые обладали уникальной способностью к прановой технике. Адепт этого направления мог на небольшом расстоянии, редко превышающем двадцать шагов, контролировать тело и отчасти разум противника. Помнится, в школе я любил биологию, но не совсем понял, как можно от управления телом перейти к управлению поведением человека, разве что подстегнуть выработку адреналина, заставить человека нервничать, но, видать, какие-то способы существовали, и скорее всего они были напрямую связаны с гормонами.
Коснулся анимагии – магии превращений, опять разделив ее на теургическую и шаманскую, а затем перечислил чуть ли не с десяток подвидов этих направлений. Самой часто встречающейся разновидностью оказались одержимые духами. В начале они мало чем отличались от обычных людей, но чем больше праны такой оборотень забирал у своих жертв, тем быстрее он добирался до полноценной трансформации, причем такой союз редко был симбиозом, как правило, дух был паразитом в теле носителя – отсюда и столько страшных легенд.
Отдельно Симон рассказал о гадании, но там был такой темный лес, что учитель сам периодически сбивался с мысли и был вынужден рассказывать какие-то абсолютно непричастные к магии вещи. К примеру, как правильно толковать комбинацию гадальных рун «тарисаз», «хагалаз» и «нюбо», если ты находишься под звездой Дико? Ответом на этот вопрос была целая легенда, но ее я пропустил мимо ушей. Я не собирался заниматься гаданием, в деле возвращения домой оно мне вряд ли поможет, зато отнимет массу сил. Уж больно специфическая деятельность, напрямую связанная с поверьями, историей, географией и сотней-другой божеств. Единственное, что я понял, – предсказание будущего реально возможно, пусть не особо точное, но работает же, хоть и бывают осечки.
Разновидностей магии оказалось на удивление много. Были такие маги, как чаропевцы, которые с помощью вербальной формы заклинания умудрялись одновременно взывать к богам, демонам, духам и стихиям, но у них все сильно зависело от уникальности таланта. Были сноходцы, способные гулять по чужим снам, как по улицам города. Были анимансы – колдуны, ходящие по граням мира, между жизнью и смертью, способные возвращать души умерших в мир живых. Такое многообразие гильдеец объяснял древностью Спирали Миров: за тысячелетия народы много раз меняли место жительства, неся знания в разные миры. Конечно, магическое знание во многих из них было не так развито и открыто, как здесь, так что, можно сказать, мне повезло. Хотя сомнительное везение. Я на всю жизнь запомнил лицо того ублюдка, который отправил меня сюда. Когда-нибудь я с ним обязательно сочтусь.
Когда Вардо уже хотел перейти к новой теме, я неожиданно понял, что он кое-что упустил. Быстро пролистав конспект, я даже смог сказать, что именно: он ни разу не упомянул о темных искусствах.
– А как же некромантия, демонология, магия крови и проклятий?
Лицо Симона чуть скривилось, он снова запустил руку в куцую бороду. Потом мельком глянул на закрытую дверь.
– А как ты думаешь, почему этими направлениями занимаются в основном древние рода?
Этот вопрос я сам себе не раз задавал, но вменяемого ответа так и не нашел. Неужели он ждет, что я прямо сейчас его найду? Гильдеец молчал, выдерживая мхатовскую паузу, а я все же задумался – действительно, почему? Сейчас, когда я хотя бы чуть-чуть стал понимать в основах, у меня появилось кое-кое подозрение.
– Это очень редкие таланты? – попытался угадать я.
– И да, и нет, – уклончиво ответил Симон. – Не то чтобы это какая-то особенная тайна, но говорить об этом не принято.
– Так в чем же тогда проблема?
Маг еще раз быстро взглянул на закрытые двери, убеждаясь, что никто не подслушивает, и спросил:
– Ты знаком с теорией естественного отбора?
От удивления я приподнял бровь – не думал, что здесь знают о ней. Хотя логично: каким бы странным ни был Соер-Киф, но он во многом похож на нашу Землю, и почти все происходящее я мог описать родным языком, а это значит, что даже если чудеса происходят, то они составляют лишь небольшой процент от реальности.
Биологию я любил и прекрасно помнил, что суть теории сводится к тому, что выживает не сильный, ловкий и умелый – это всего лишь признаки, а тот, кто больше всего приспособлен к обстоятельствам. Сильного, ловкого, морозоустойчивого и не особо тупого, как принято считать, неандертальца победил кроманьонец – наш предок. И не потому, что смог убить и съесть, хотя, наверное, бывало и такое, а потому, что женщины неандертальцев имели показатели тестостерона (мужского гормона) на уровне современного мужчины и испытывали сложности с деторождением. То есть мы их просто ассимилировали, именно поэтому генетики утверждают, что у современного человека – один процент неандертальского генома. Помню, в той статье еще про каких-то денисовцев упоминалось, но суть одна: возможно, человек был не самым совершенным, но самым плодовитым, и пока точно неизвестно, сколько видов других людей мы поглотили. Вот только как это связано с аристократами Заара, я пока не понял. Возможно, они проводят какие-то евгенистические опыты.
– Вижу, что знаком, – тем временем продолжил Симон. – Тогда не буду на этом останавливаться подробно. Скажу лишь, что династические браки обострили склонность многих благородных фамилий к этим искусствам.
Понятно, все дело не столько в евгенике, сколько в династиях. Благородные женятся на благородных, и как итог получаются такие же благородные дети. Я тут же провел параллель с гемофилией, редкой наследственной болезнью, которой страдало великое множество европейских монархов, в том числе наследник русского престола цесаревич Алексей. Тем не менее что-то не вязалось. Кроме как в сказках, я не слышал о других носителях темных искусств.
– Но так не бывает, – уверенно заявил я.
– Бывает, – с улыбкой возразил гильдеец. – Особенно если для остальных темные искусства закрыты. Даже гильдейские амулеты не определяют склонность к магии в темном спектре.
– Но зачем? – удивился я.
Пусть сама по себе темная магия чуть более разрушительна, чем другие направления, но тот же огонь ей не уступит. Магия – лишь инструмент в руках мага.
– Здесь больше виновата история, чем сами темные, – мгновенно понял меня Симон. – В третье тысячелетие во время первого демонического прорыва, который произошел по вине могущественного демонолога, этот мир пережил множество испытаний, и тогда впервые подняли этот вопрос. Сам же запрет на развитие темных наук появился лишь в пятом тысячелетии, во время войн Бессмертного императора. Его настоящее имя и деяния вырезаны из страниц летописей, но по косвенным данным можно сделать вывод, что он был одним из сильнейших в истории мира практиком магии крови.