Чужой: Нашествие
Эллис не стала возражать. Она передала приказ покинуть корабль, а Юрий проследил за тем, чтобы он был услышан на всех модулях «Гагарина».
МакБрэйн испытал приступ слабости. Ноги его подкашивались.
В ушах его звучали слова, которые ему когда-то, лет двадцать назад, сказала одна его бывшая подчиненная и по совместительству близкая подруга. Мириам Лейн погибла во время взрыва норы в пятидесяти световых годах отсюда. Она всегда сравнивала их с первопроходцами, прокладывающими тропы в дикой, неизведанной местности. Однажды, после нескольких порций спиртного, она пустилась в философствования, положив голову на грудь МакБрэйна: «В том-то и проблема с нами. Мы движемся настолько быстро, что не осознаем пройденное расстояние и не боимся того, что будет дальше. Однажды нас заметит нечто неизвестное».
– Нас заметили, Мириам, – прошептал капитан и тут же увидел первый из кораблей.
Скорее всего, это и был тот самый огромный корабль Файнса, «Суско-Фоли», как определил его компьютер. Он выглядел как яркая точка на ночном небе, похожая на другие звезды, но передвигающаяся на их фоне.
И постепенно эта точка росла.
– Вам тоже лучше уйти, – обратился он к остальным на мостике, но никто не встал со своего места. Они все равно ничего не могли поделать – на «Титанах» не было тяжелого вооружения, а у «Гагарина» отсутствовали даже защитные экраны корпуса. При этом нужно было следить за отправкой и перемещением спасательных шлюпок. Конечно, об этом мог бы позаботиться и Юрий, но члены экипажа хотели сохранять хотя бы видимость контроля над ситуацией.
Глаза МакБрэйна защипало, но все-таки он не позволил себе заплакать.
Один из кораблей морпехов позади «Гагарина», эсминец, направился наперерез приближающимся чужакам. Времени на сомнения и размышления не оставалось. Это был бой.
Перед «Суско-Фоли» показался с десяток кораблей поменьше; они виляли и перелетали из стороны в сторону, выпуская залпы по эсминцу. Большинство снарядов взрывались в стороне, но некоторые пробили лазерную защиту корабля морпехов и взорвались рядом с его корпусом, отчего эсминец завертелся вокруг своей оси.
Корабль морпехов стрелял в ответ, и некоторые малые корабли агрессора исчезали во вспышках, прежде чем окончательно погаснуть.
Тем временем «Суско-Фоли» подобрался достаточно близко, чтобы его можно было четко разглядеть. Из него вылетели еще четыре округлых корабля, направившиеся прямо к «Гагарину».
Корабль морпехов продолжал кружиться, оставляя после себя газовый след – это выходил воздух из пробоины в его корпусе. Если кто-то на его борту и оставался в живых, то он, должно быть, направил корабль по самоубийственной траектории. Не долетев примерно десять миль до атакующего корабля, эсминец взорвался от столкновения с одним из дронов поменьше.
Другой истребитель морпехов устремился на повышенной скорости к «Суско-Фоли», испуская пучки заряженных частиц, которые выглядели как неровные искрящиеся лучи. Один из лучей перечеркнул корабль Файнса.
Ничего не случилось.
Истребитель нырнул под врага и вдруг взорвался от активации своих же мини-ядерных зарядов. Облако от взрыва наполовину заслонило чужака.
– Четвертый, – мрачно произнесла Эллис.
Никто больше не сказал ни слова. МакБрэйну захотелось схватить эти дроны рукой, сжать их изо всей силы и растереть в порошок, но оставалось только наблюдать за тем, как первый из них столкнулся с медицинским модулем «Гагарина» и взорвался.
К этому времени в космос вылетело около дюжины спасательных шлюпок, и облако взрыва поглотило их все.
– О нет, – произнес женский голос.
Кто-то заплакал. Другие запаниковали. «Что же нам делать?» – звучали со всех сторон вопросы.
– Ничего, – ответил МакБрэйн.
Сердце у него сжалось. Люди всегда ждали от него окончательного ответа, а он на этот раз ничего не мог им предложить.
Еще один дрон врезался в теплицу и превратил ее в пылающее кроваво-желтое месиво. Один за другим дроны атаковали отдельные модули, исчезающие в стремительно разраставшихся облаках газов и обломков. Вращаясь, обломки сталкивались друг с другом, запуская цепную реакцию разрушений в пространстве между «Гагариным» и норой.
Два корабля морпехов у норы снялись со своих позиций и начали обстрел врага ядерными мини-зарядами, сосредотачиваясь на одном из четырех округлых кораблей. Тот вскоре разлетелся во все стороны, добавив свои обломки ко всеобщему хаосу.
«Суско-Фоли» подошел ближе – гораздо ближе, – вращаясь по крутой орбите вокруг зоны сражения и испуская все больше дронов и лазерных лучей. Оба судна морпехов одним согласованным движением резко свернули в сторону, прикрывая атаки и отступления друг друга.
Командная палуба содрогнулась. Обломки начали врезаться в главный центр управления «Гагарина». Люди на мостике тревожно всматривались в лицо капитана в ожидании спасения, которое он не мог им предложить.
Это был конец. Все присутствующие провели в космосе долгие годы, но капитан – дольше всех. В космосе опасность присутствует всегда, и каждому приходилось испытывать страх при мысли, что сейчас ты умрешь и что твой труп будет вечно летать в темном, холодном и лишенном воздуха пространстве. МакБрэйн провел более тридцати похорон в глубоком космосе, и каждый раз глубоко задумывался о том, какая участь ждет его самого. Иногда смириться с этим было очень трудно.
– Мне очень жаль, – сказал он достаточно громко, чтобы его услышали все члены команды.
Один из округлых кораблей вылетел из кучи обломков и подошел совсем близко к «Гагарину». Из его открывшихся люков вылетели десятки маленьких, вытянутых торпед. МакБрэйн не видел, как они столкнулись с корпусом, да и не почувствовал столкновения.
– Клинток? – спросил он.
– Шлюзы, – ответил Клинток. – Все семь шлюзов были активированы снаружи.
– Нас берут на абордаж, – сказал МакБрэйн.
– Но кто? – спросила Эллис.
– Камеры наблюдения! – приказал капитан. – Показать отсеки и коридоры у шлюзов.
Снова открылся голографический экран с трехмерным изображением. Пустой коридор. Мерцающий свет. Над двойной дверью шлюза мигали лампы активации. Шипение свидетельствовало о том, что из шлюза выходит сжатый под давлением воздух. На стенах оседали капельки влаги.
Но вот дверь приоткрылась, и из-за нее выступило нечто темное и паукообразное – злобное порождение кошмара. Чудище устремилось по коридору, а за ним последовали другие.
– Ксеноморфы, – прошептал МакБрэйн, не веря своим глазам.
Он слышал истории об этих созданиях, но надеялся и молился, что ему никогда не придется встретиться с ними лицом к лицу.
Молитвы его не были услышаны.
Снаружи разлетелся на атомы последний корабль Колониальных морпехов. Динамики передавали крики ужаса и отчаяния по всему кораблю. МакБрэйн вглядывался в сгустки пламени, облака мусора и несущие смерть корабли у норы.
Он жалел о том, что не вернулся домой.
Госпоже Малони:
Нора-один под нашим контролем.
Сражение длилось недолго, и мы легко его выиграли. Мы потеряли один корабль с двумя сотнями солдат и их погонщиками на борту, но потери врага гораздо больше. Шесть кораблей Колониальных морпехов поначалу оказали незначительное сопротивление, но мы без труда его преодолели. Основные модули строителя нор «Титана» были уничтожены. Я стою на главной летной палубе судна под названием «Гагарин». Члены его экипажа мертвы – наши солдаты разорвали их слабую человеческую плоть. Капитан покоится в кресле со вскрытым брюхом, череп его разбит, мозги разлетелись. Никто из них даже не подумал сражаться. Дальнейшие операции, по всей видимости, будут такими же легкими. Вскоре мы исправим небольшие повреждения нашего корабля и подготовимся к первому переходу вглубь Сферы Людей. Я прокладываю дорогу вам, госпожа Малони.
Знаю, я всего лишь андроид, но я чувствую себя таким… счастливым.
Ваш генерал,Роммель.3
Жертвы
Квадрант Гамма
Различные места на Внешнем Кольце, 2692 год н. э., октябрь
«Они бомбят нас!»
Рядовой Дэн Манн бежал вместе со своим взводом из казарм по направлению к пляжу. Дюны были невысокими, но рыхлый песок затруднял бег, и, несмотря на то что боевой костюм, работая попеременно на сжатие и растяжение, увеличивал силу, Дэн все равно начинал уставать. Говорили, что атмосфера планеты Прист идеально пригодна для дыхания, поскольку гораздо чище земной и богаче кислородом, но сейчас ему так не казалось.
– Воздух! – крикнул сержант Голден. – Разобрать цели!
– Воздух? – отозвался Манн. – Они сбрасывают на нас долбаные бомбы! Это что, двадцатый век?
– Будьте начеку. Ожидать можно всего, – сказал Голден.
Они как раз выбежали на пляж, когда бомбы упали ярдах в пятистах от берега.
«Прекрасно, – подумал Манн. – Они не только используют устаревшие боеприпасы, но еще и дерьмовые стрелки».
Взвод «Грязевые Змеи» Тринадцатого полка Косморожденных рассредоточился по пляжу и занял оборонительные позиции.
Корабль сделал резкий вираж, ускорился и, прежде чем взмыть вверх, сбросил последние бомбы, которые по спиральной траектории упали в покрытые пеной волны далеко от берега.
Присев за низкою дюной, Манн инстинктивно сжался в ожидании взрыва.
Его комплексная винтовка была полностью заряжена, о чем говорили зеленые огоньки на панели управления. Шесть плазменных гранат, лазер, наноснаряды, да еще старый «Глок-17» за голенищем правого ботинка. Он называл его «последним аргументом». У большинства морпехов всегда имелось в запасе какое-нибудь низкотехнологичное оружие на случай отказа боевого костюма или винтовки, или если закончатся боеприпасы.
Манн чувствовал себя уверенно. Он понимал, что по сравнению с солдатами двадцатого века он все равно что ядерная бомба против ручной гранаты.
Он увлекался военной историей, а на Присте было достаточно времени для чтения. Особенно его интересовали войны двадцатого века, одни из самых разрушительных даже по современным меркам. Именно тогда, шестьсот лет назад, и придумали ковровые бомбардировки.
Манн усмехнулся и посмотрел на море. Из-за горизонта к ним приближался второй корабль.
Около часа назад защитные спутники Приста засекли большой корабль, вышедший из ускорения. Он совершал маневр в опасной близости от планеты, а поскольку в ближайшие три месяца никаких кораблей не ожидалось, система подала сигнал тревоги. Незнакомец выпустил два корабля поменьше, которые тут же вошли в атмосферу и направились к станции Лангелли.
Станция Лангелли выполняла две функции. Во-первых, на ней размещались исследовательские лаборатории ученых Компании, изучавших флору и фауну планеты. Кроме того, планета Прист была ближайшей к норе «Гамма-34», и потому тут расположился гарнизон морпехов с техническим персоналом. Нора была активирована более трех лет назад, и построивший ее «Титан» в настоящее время направлялся за пределы Внешнего Кольца к предполагаемой точке сооружения следующей норы в одиннадцати световых годах отсюда.
«Гамма-34» находилась в миллиарде миль от Приста. Вполне логично, что удобнее и дешевле всего разместить гарнизон, обслуживающий и защищающий высокотехнологичное сооружение, настоящее чудо научной мысли, именно на этой планете.
Спутники наблюдения сообщили о том, что на ночной стороне планеты, в южной ее части, были замечены какие-то вспышки, и с тех пор не удавалось наладить связь с командой, обслуживающей космический лифт.
– Внимание, сверху! – проорал сержант Голден.
Этот толстокожий грубиян командовал взводом Манна вот уже восемь лет. Когда-то ему предложили перейти в Исследователи, но он заявил, что предпочитает стоять на твердой земле. И стоял он довольно крепко. Брат же его стал Исследователем, и примерно полгода назад его отряд одним из первых вступил в стычку с яутжа во время предполагаемого вторжения. Получив ранение, он выжил, а сержант, скрывая под маской грубости несвойственную ему сентиментальность, то и дело хвастался подвигами своего брата.
Разделявшие их пятьдесят световых лет казались бесконечностью.
Второй корабль сбросил свой груз – какие-то вытянутые объекты обтекаемой формы, не совсем одинаковые. Они тоже упали в море в сотне ярдов от берега.
– Какого черта?.. – пробормотал Манн.
Вынырнув на поверхность, бомбы качались на волнах; некоторые из них скатывались с гребней, как серфингисты. Манн прищурился, затем приказал костюму увеличить изображение.
Не успел он выпалить проклятие, как сержант принялся отдавать приказы.
– Разобрать цели! Ксавье, сообщи в штаб и доложи, что мы видим. Это не бомбы. Повторяю, это не бомбы!
– Они меняют форму, – сказала Мурханда. – Плывут к нам. Как будто живые.
– Они и есть живые, – угрюмо отозвался Манн. – Это ксеноморфы.
Мурханда бросила на него тревожный взгляд. Они были близкими друзьями и несколько раз сражались бок о бок, прикрывая друг друга. Но никогда еще им не противостоял такой враг.
Словно по сигналу, упавшие в воду объекты стали выползать на берег. Обтекаемые формы ощетинились шипами, растопырили конечности и уверенно зашагали вперед, разбивая волны прибоя.
Шлем Манна показал сетку в его поле зрения. Подключенные друг к другу боевые костюмы взвода разрабатывали наилучшую тактику боя. Цели Манна подсветились красным, он поднял винтовку и перевел ее в боевой режим.
– Огонь! – проревел сержант, и Манн нажал на спусковой крючок.
Лазерные лучи сверкнули от дюн до берега, задев многих ксеноморфов и сбив их с ног. Три из четырех созданий в прицельной сетке Манна упали, подняв брызги, а затем словно взорвались изнутри. Четвертый быстро приближался, отчаянно петляя. Манн выпустил нанозаряд. Чудище превратилось в пыль, и воздух вокруг замерцал искрами.
Многие ксеноморфы уже были мертвы. Их ядовитые внутренности и кровь разлились по волнам ярдов на пятьсот в обоих направлениях вдоль берега. От воды поднимался пар, сама вода закипала и плевалась брызгами. Вперед продолжали двигаться лишь несколько силуэтов.
Три чужака вышли на берег и побежали ко взводу. Двое тут же упали. Третий нырнул в дюну, увернувшись от лазерного луча, и почти мгновенно вынырнул с другой стороны, хлестнув одного из морпехов по груди своим цепким хвостом. Морпех упал, ксеноморф прижал его лапой к песку и разорвал грудь острыми зубами.
Чудище торжествующе зашипело, но и его, и труп морпеха тут же окутала дымка плазменной вспышки. Шлем Манна потемнел, защищая его глаза от яркого света. Он не разобрал, кто стал жертвой, но погибший товарищ, должно быть, в последний миг успел активировать плазменную гранату на своем поясе.
За те пять минут, пока длился бой, они потеряли одного товарища, но отбили атаку, перебив всех ксеноморфов. Манну приходилось слышать ужасные истории об этих злобных созданиях, да и сам вид их наводил на самые мрачные мысли, но, как оказалось, эти ящерицы-переростки не идут ни в какое сравнение с огневой мощью винтовок «Грязевых Змей».
– Сержант, корабли возвращаются! – крикнула Мурханда.
На этот раз они приближались к станции Лангелли со стороны суши. Выстрелы тяжелых импульсных пушек сотрясли землю и выпустили желтые лучи, отскочившее от кораблей в море.
– У них защита! – крикнул кто-то.
Очередной залп снова задел большие округлые корабли, но те даже не шелохнулись и продолжили свой путь. Первый выплюнул темные точки, накрывшие базу в нескольких сотнях ярдов от них. Через мгновение до берега долетели звуки ударов о землю.
– Фрогги позаботится о них, – сказал Манн, имея в виду лейтенанта Фрогвича и три других взвода Косморожденных на базе.
И в самом деле, через некоторое время до них донеслись и звуки стрельбы. Небо над станцией осветили вспышки лазеров и плазменных гранат.
Корабль развернулся по кривой и выпустил очередной свой груз – по меньшей мере пятьдесят темных точек.
Второй корабль пролетел прямо над берегом.
Манн поднял винтовку и прицелился. Он выбрал нанозаряд. Корабль летел слишком высоко, чтобы с уверенностью попасть во что-то, но когда открылись его люки и из них вывалилось облако ксеноморфов, взрыв задел нескольких из них, и на землю твари упали уже мертвыми.
За ними последовало множество других. Ксеноморфы падали на землю, поднимая тучи песка и грязи, быстро выстраивались в шеренги по двадцать и более созданий и окружали взвод, словно гигантские костлявые пальцы. Едва бойцам удавалось скосить первый ряд, как на его месте вырастал второй… и так далее, до бесконечности.
Винтовки захлебывались, испуская лазерные лучи. Ксеноморфы падали и разрывались на части. Воздух заполнил смрад их едких внутренностей. Песок запекался в текучее стекло. Засохшая на солнце трава загорелась; морской бриз разносил дым по всему берегу.
Морпехи начали терять товарищей. Двое погибли, когда один ксеноморф прорвался сквозь дюну перед ними, хлестнул их хвостом, вцепился в них своими передними конечностями и сшиб с ног головой, клацая зубами. Другой морпех сбил чужака веерным лазерным выстрелом, а затем подбежал, чтобы прикончить его. Никто не успел предупредить его – чужой взорвался, обдав боевой костюм брызгами кислоты. Из-за сбоя в системе защиты костюм тут же расплавился, тело бойца покрылось пузырями, а в воздухе застыл его крик.
Лазерный выстрел избавил несчастного от мучений.
– А это еще что за хрен?! – крикнула Мурханда.
Манн последовал за ее взглядом и увидел очертания человека, выглядывающего через двери висящего над ними корабля. Впрочем, нельзя было с уверенностью сказать, точно ли это человек. Но без сомнения гуманоид. Он поднял руку и провел ею слева направо.
И тут же ксеноморфы перешли в массированное наступление.
– Отступаем! – приказал сержант Голден.
Одно из чудищ набросилось на него, прорвало костюм в области живота и выпустило кишки на песок. Сержант выстрелил, оттолкнул врага и инстинктивно шагнул назад. Ксеноморф стоял на его внутренностях, наблюдая за тем, как падает его жертва.
– Сержант!!! – заорал кто-то.
С базы Лангелли вели обстрел кораблей, но безуспешно. Два корабля медленно кружили над базой и поливали все внизу огнем тяжелых пушек.
Манн осознал ужасную истину.
– Нам некуда отступать! – выкрикнул он в ошеломлении.
Позади него, на базе Лангелли, начался пожар.
Всего за несколько минут их триумф обернулся поражением. Они с Мурхандой встали спиной к спине, выпуская лазерные лучи во все стороны, швыряя гранаты и уклоняясь от сгустков плазмы над головами. По левую руку Манна находилось море, омывающее берег кислотой, оставшейся от первой волны атакующих. Ядовитые брызги падали на берег и разъедали остатки травы. Манн понял, что первая атака была всего лишь подготовкой к основному нападению. Едкие волны преградили им путь к отступлению.
Море выплеснуло особо сильную волну, и Манн отступил в сторону, чтобы она не задела его ботинок. Откатившись, вода оставила после себя нечто похожее на обрывок кожи чудовища. На ней проступали какие-то буквы, складывающееся в слово, не имевшее для рядового ни малейшего смысла.
«Монтгомери».
Справа от Манна пляж потемнел от крови его товарищей.
За дюнами, со стороны базы Лангелли в воздух поднимались густые клубы дыма. Один из вражеских кораблей сделал разворот и выбросил очередной отряд ксеноморфов.
– Их слишком много! – крикнула Мурханда в панике.
– Пока еще у нас есть боеприпасы, – сказал Манн. – Будем вести отсчет.
И они действительно некоторое время их считали.
* * *Мария Гризз не верила своим глазам. За свою жизнь она выслушала немало фантастических историй, собирая разные сведения и байки о покорителях космоса. Она брала интервью у Колониальных морпехов и у инди, у пилотов космических буксиров и у шахтеров на астероидах, у поселенцев далеких планет и у тех, кто не улетал дальше околоземной орбиты. Однажды она сделала несколько репортажей о поселенцах Арктура, прежде чем они окончательно лишились человеческих черт.
Пожалуй, лучшей ее программой была серия зарисовок «от первого лица», в которых она со своей командой путешествовала по далеким мирам и пыталась вступить в контакт с различными неразумными видами. Серьезные ученые называли эту программу легкомысленной и поверхностной, не имеющей никакой научной ценности. Но всего лишь за год ее аудитория выросла в четыре раза.
Все эти передачи и репортажи были собраны в самом популярном квантовом хранилище. По последним данным, хранилище Марии Гризз насчитывало триллион посещений от приблизительно пяти миллиардов различных индивидуумов. Она могла стать самым известным и влиятельным блоггером в истории, но редко задумывалась о славе. В конце концов, задумывая передачу «За пределами», она всего лишь хотела отдать дань уважения своему погибшему мужу.
Гарт Гризз погиб шестнадцать лет назад, занимаясь серфингом в песчаном гейзере на небольшой планете в шестидесяти световых годах от границы Сферы Людей. Это был один из величайших в истории искателей приключений, проходивший через десятки нор, чтобы пережить нечто новое и захватывающее, дающее ему очередную порцию адреналинового возбуждения. Он пролетел в свободном падении тысячи миль в газовом гиганте, лавировал в Потоках Такого между двумя карликовыми планетами и даже попытался вступить на Гленфул-Прайм в контакт с крабами Рельди – обитателями глубоких пещер, ведущих в самое сердце погибшей планеты.
Мария любила Гарта и иногда принимала участие в его безумных авантюрах, но обычно предпочитала наблюдать со стороны. Гарт жил ради острых ощущений, а Мария – ради знаний. И сейчас, после гибели мужа, она продолжала искать знания.
Подключившись к своему личному хранилищу, она открыла новую комнату и принялась закачивать в него сделанные глазной камерой снимки, а также информацию, добытую в компьютере корабля.
Через три секунды после того, как в корабль врезалась первая штука, она ощутила холодок страха в груди. Через десять секунд она поняла, что скоро встретится со своим мужем.
Ксеноморфы напали на них, когда они приближались к норе «Гамма-43». Она находилась всего лишь в десятке световых лет от Внешнего Кольца, но Мария еще никогда не бывала так далеко от дома. При мысли об этом становилось еще более неуютно. «Мы люди запределья», – сказал капитан корабля, и она прекрасно поняла, что это значит. О капитане Хомме ходили легенды. Он считал, что закон – это нечто, имеющее отношение к другим людям. «Более близким людям», как он выражался – тем, что жили ближе к дому и разделяли общепринятые представления об устройстве мира.
Здесь законом был сам капитан Хомм.
Им нужно было сбежать сразу же, как только они заметили большой корабль, кружащий на орбите «Гаммы-43». От космической станции остались одни лишь обломки.
Ксеноморфы пересекали космическое пространство. Мария была единственным пассажиром, и вместе с членами экипажа она наблюдала за ними с полетной палубы. Крошечные силуэты вспыхивали и гасли в тусклом свете звезд. Возможно, они уже были мертвы.
«Разве они не должны умереть?»
Увы, столкнувшись с корпусом корабля, ксеноморфы немедленно начали разрывать обшивку своими заостренными конечностями с шипами. Их вытянутые пальцы входили в щели между панелями, а хвосты пробивали твердый металл насквозь.
– Они должны были погибнуть, – произнес капитан Хомм. – Ничто не способно выжить в открытом космосе. Ничто!
За все шесть столетий, что человечество исследовало космос, оно так и не обнаружило ни одного организма, который мог бы выдержать абсолютный холод безвоздушного пространства. Исключение составляли, разве что, некоторые вирусы.
– А это еще что? – спросила Мария. – Хомм, прикажите компьютеру увеличить изображение того, что находится у них на спинах.
Компьютер услышал разговор и увеличил изображение, не дожидаясь приказа капитана. Наверное, он и сам хотел узнать, что происходит. Он выбрал существо, прицепившееся к одному из ускорителей корабля, и через несколько секунд собравшиеся увидели картинку во всех шокирующих подробностях. Шесть серебристых шаров на спине, каждый размером с человеческий кулак, и тонкие ремни крепления.
– Какого дьявола! – воскликнул капитан. – Это…
– Дыхательный аппарат, – закончила за него Мария и закрыла глаза.
Ей ничего больше не хотелось видеть.
Хомм с членами экипажа вступили в громкую перепалку, приводя свои аргументы и критикуя искусственный интеллект корабля, но Мария уже все поняла. Возможно, причиной тому была ее склонность верить в невероятное, или же надежда, что однажды она встретится с Гартом – за пределами жизни и смерти, – чтобы вместе пуститься в самое удивительное путешествие на свете.
– Они хотят завладеть кораблем, – сказала она. – Тот, кто ими руководит, кем бы он ни был, хочет уничтожить нас, но причинить кораблю как можно меньше повреждений.
– Капитан, – позвал один из членов экипажа. – Они пробиваются внутрь.