Хранитель ключей

Глава 7. «Шанс на новую жизнь. Часть третья»

– Эй, ты слышал? – ворвался в кабинет коллега по цеху.

– Чего? – мужчина в костюме оторвался от бумаг, явно недовольный, что его отвлекли от важной работы. Коллега был взволнован, растрёпан и имел за зубами неприятную историю.

– Короче, в Хабаровске произошло ЧП. Да оторвись ты от своих дел и послушай! – гаркнул человек, отвлекая Павла, вновь сунувшегося в рассматриваемое дело. – Соседи многоэтажного дома услышали, как с улицы плакал ребёнок, просто выл. Они вышли на балкон, никого не увидели на площадке, вернулись обратно. Плач не прекращался.

– Ну и что?

– Ну и то! Ребёнок рыдал, будучи запертым на балконе. И соседи побежали в ту квартиру, стучались, долго. Никто не открывал. Они позвонили в полицию. Квартиру взломали. И там в гостиной было обнаружено три тела с огнестрельными ранениями прямиком сюда, – человек указал на лоб. – Преступник захлопнул дверь, когда уходил. А если бы мать не закрыла ребёнка на балконе, её бы тоже пристрелили.

– Это печальная, новость, но что тебя в ней удивило? – можно было объявить человека чёрствым сухарём, но он был попросту уставшим, мало удивлялся по жизни, так как довольно навидался разных иррациональных историй, от которых волосы вставали дыбом. Очередная история коллеги шокировала, но он для него это всё произошло где-то далеко, по ощущениям, в другой стране, на другом континенте и не имело к нему никакого отношения.

– Не врубаешься? – коллега выругался. – А потому, что одна из жертв была следователем по делу того преступника. Помнишь? Ащ! – мужчина был на нервах, ещё активней жестикулировал, вырывался из своей костюмной скорлупы, в которой был облачён день за днём. – Он был браконьером, помнишь случай убийства амурского тигра? – Павел сдержанно кивнул. – Так вот, ему дали пять лет. Влепили реальный срок. Шумиха была грандиозной. Это стало прецедентом, раньше их просто ловили и выписывали бумажку, ну, или требовали откат, но на этот раз тому не удалось провернуть дело. Наткнулся на бешеную стерву – следователя. Так вот! Послушай же!… Добилась огромнейшего штрафа и тюремной скамьи. Боже, я уже боюсь заходить в зал и бить молотком, может, меня тоже через пару лет грохнут? – человек кипел от волнения, жестикулировал, ходил по кабинету.

– Потому нам и платят. Что насчёт преступника? Поймали?

– Застрелили, – мрачным тоном заявил коллега, немного успокоившись. Плюхнулся на диван и закрыл лицо ладонью. – Он попытался сбежать, даже взял заложников, когда его окружили. В общем. Кукуха у него поехала конкретно. Рыпнулся. И хлоп, – одновременно с этим мужчина ударил в ладони. Павел дёрнул плечами.

– Теперь неповадно будет другим, что переживаешь? Каждый свою жизнь защищает, – Павел взглянул на рамку с фотографией, стоявшей на столе и улыбнулся. С фотографии на него смотрели счастливые лица, как жаль, что было достаточно огорчения у мужчины, глядящего на фото. Слова о бешеной вызвали у него противоречивые воспоминания и ощущения, а лица на фотографии продолжали улыбаться, туманить печаль и разбавлять прошлое напоминаниями о нынешнем.

– Ага, скажи это мазохистам и смертникам. Как же страшно жить… Жаль ребёнка, он остался круглой сиротой. И раздолбанной психикой. Даже представить не смогу, если кто-то на моих глазах семью перестреляет.

***

Джеймс Браун младший был умнейшим представителем человечества, сколотивший своё состояние во время мировых кризисов, спекулируя дефицитными товарами. Он инвестировал, занимался бизнесом, последние десятилетия решил сконцентрироваться на пищевой промышленности, потому что все, абсолютно всё люди в мире должны есть, сколько на кнопки тыкать. Ему было чуть больше пятидесяти. Сохранился великолепно. Весь спортивный, приятный, здоровый. Имеющий личного доктора и фитнес-тренера, огромный дом, в котором можно было найти всё, что угодно. Он любил вина. Любил власть. Любил раскрывать своё честолюбие. И имел жену во всех смыслах, которой было чуть больше двадцати шести.

За последние пять лет его состояние выросло в три раза. Его стали приглашать в самые роскошные дома Великобритании, Америки, Канады и Китая. Он был знаком со множеством главами стран. Много отдавал на благотворительность. Много тратил. Упивался богатством, своей сообразительностью и умением просчитывать каждый ход.

Он неплохо разбирался в человеческой психологии. Маркетолог-бизнесмен-стратег-практик – это убойная смесь для лидера, устраивавший ажиотаж даже вокруг одного спичечного коробка. Легендарная личность, открывшая людям дорогу к пище быстрого приготовления, к десяткам видов напитков и закусок, в том числе новым послевкусия джина и виски. Всего пять лет – и это состояние прижимало и опускало состояние других людей.

Если собрать все деньги, заработанные этим человеком, а также те, что он потратил, и те, которые должны были вернуться после погашения долгов, можно было бы обеспечить Индию на год всем необходимым: построить тысячи школ, десятки университетов, перестроить кварталы, чтобы люди не ютились два на два метра, оплатить медицинскую страховку огромному количеству населения. Настолько был богат Джеймс Браун младший, превзошедший своего отца, занимавшегося фермерством и продававшего морковь, кукурузу, картофель и курицу.

И понятно, что такому человеку, такого подвижного ума, громадной силы воли и необыкновенной деловой хватки хочется завидовать. Руки, мысли, чувства тянутся к его богатству. Ничтожный человеческий мозг не может перестать мечтать о его жизни. Однако не может и представить, чего стоят его миллиарды. Сколько усилий было предложено для империи, захватившей рынок десяток стран. Сколько человеческих и творческих ресурсов было потрачено, чтобы Джеймс Браун младший стал тем, кем теперь является.

– Благодарю небо за этот новый день, пусть он принесёт мне больше благодати, – Джеймс только что проснулся. Только потянулся. Посмотрел на обнажённую спину своей молодой супруги. Счастливым он потянулся к тумбочке, открыл шкафчик и достал оттуда футляр. Каждодневная мантра в течении некоторых лет. Стопы в тапках. Ванная. Зарядка с тренером. И утомительная работа: разъезды, проверки, собрания, брифинги – всё это каждый день, каждый день слежения за рынком. Его обслуживали несколько секретарей, лучшие из лучших; они были ему как семья, потому что без них Джеймс не представлял, как справляться с той информацией, что ему приходилось поглощать.

Почти не видел детей. Любил их, но больше любил деньги. Да и тратить время на вечно выпрашивающих деньги людей он не желал.

Он шёл по земле, как по горе Олимп, сверкая платиновыми пряжками, лакированными туфлями и ослепительными зубами.

– Сегодня мы должны поглотить эту компанию, – улыбнулся он, взглянув на дату календаря. – Всё готово?

– Да! – кивнул ассистент. Долгожданная цель – поглощение конкурента. Такого же крупного и безжалостного, но дрогнувшего под натиском Джеймса.

– Пожалуй, мы ещё раз обсудим ваше предложение, – однако после короткого замыкания произошло землетрясение, только с Джеймсом. Конкуренты в последнее мгновение отложили соглашение и отстранились от стола. Джеймс побагровел от ярости, но ничего не сказал. С особой хмуростью и жестокостью посмотрел на представителей корпорации и пытался, отчаянно пытался понять, почему они отказались от подписания договора.

– Узнай всё! – отдал приказ и стал ждать.

– Господин, им пообещали инвестиции, – сообщили вскоре. Джеймс от разочарования стукнул кулаком по столу.

– Поэтому они были такими послушными… Они просто тянули время. Кто им помог, а? – роковой вопрос и роковой ответ. Мужчина злобно усмехнулся, а взгляд его загорелся гневом.

***

– Анастасия! – окликнула девушку Алёну. В тёмную комнату вошла девица, попивая свежевыжатый сок. – Ты просила следить за новостями? – та кивнула. – Посмотри, – женщина включила репортаж.

«Сегодня, в два часа ночи, произошёл крупный взрыв на нефтедобывающем заводе, принадлежащем частной американской компании «T-transfer», находящейся в США. Все силы ВВС США брошены на тушение очага возгорания. По предварительным подсчётам аналитиков, убытки составляют около четырёх триллионов долларов. Около тысячи человек являются без вести пропавшими. По словам очевидцев, неизвестный в красном экзо-скелете проник на завод и отключил все камеры и датчики слежения…».

Рассказ продолжался, но самое основное Анастасия уловила.

Она несколько раз прослушала выпуск, а сразу после полетела к ноутбуку и стала искать всё об этом в Интернете: читала американские издания, следила за процессом тушения, общалась на англоязычных форумах. Эта новость, которая никак не могла быть связанной с девушкой, вызвала неподдельный интерес. Это выглядело странным. Женщина глядела на работодательницу и всё пыталась разгадать её замыслы.

Она с ней уже два с половиной месяца. Почти не отходит от неё, не считая время курсов и занятий тхэквондо. За эти месяцы женщина действительно узнала много нового. Ей пришлось себя мотивировать, в удовольствии и через силу воли постигать науки, языки, читать новости, выписывать заметки – быть полезной. И впервые за долгое время она предоставила девушки нечто интересное – взрыв в США, взявшийся из ниоткуда.

Анастасия будто бы знала его причину, поэтому выискивала зацепки. Ещё полчаса, и фотография завода оказалась на доске, а вокруг неё появились надписи: что это, почему висит и вопросы.

– Собираете интересные случаи? – обратилась она к девушке, выходя из комнаты. Анастасия стояла у доски и смотрела на все снимки.

– Больше не находила ключей?

– Нет.

– Попробуй попасть на закрытые торги, коллекции. Используй поиск по фотографии, – она даже не думала выдавать свои тайны.

***

Зависть – самое страшное из пороков человечества. Ненависть можно пережить, можно ненавидеть тихо, разъедать себя, злиться, но скрыть зависть невозможно. Она подобна триггеру, из-за которого собственное ощущение ничтожества перекрывает разум, и проступает злоба. На себя-неудачника, на того, кому всё доставалось легко, на сцене, хотя всем абсолютно по боку что происходи за кулисами, на несправедливый мир. Зависть прожигает душу.

Триллионер рухнул в лужу собственной крови, бездыханным. У него были открыты глаза. В их отражении виднелись ноги в дорогих брюках классического кроя.

Тот, кто всегда завидовал успеху другому, также получил шанс на новую жизнь.

***

– Ты привёл эту девчонку!? – взвизгнула молодая женщина, пришедшая в бешенство, и кинула в человека шампунем. Из крана текла вода.

– Лер, послушай! – мужчина подошёл к супруге. Ванная оказалась довольно просторной и удобной для подобных разговоров.

– Убирайся. Не хочу видеть ни тебя, ни этого отморозка. Я была лучшего о тебе мнения.

– Лера… – он буквально умолял.

За дверью стояла девочка, глаза которой сверкнули печалью, а после, также неожиданно и стремительно, сменились необыкновенным холодом и презрением ко всем, кто находился в данной квартире, в том числе и к себе.

За дверью стояла девочка в сером, старавшаяся слиться со стеной. Вместо креста на шее у ребёнка висел ключ, обхватившей её тоненькие ключицы, сжавшие их, вцепившийся в её тело, словно клешни. То был ключ от двери, ведущей к новой жизни.

***

– Доченька, миленькая, пощупай, что привёз тебе дядя из Эмиратов, – обняла слепую гимнастку женщина и вложила в ловкие ладони ключ.

– Он уникальный в своём роде. Других подобных нет, – сказал дядя, не зная секрета подаренного ключа, видящий только внешность, но знающий, что такое понимание и сочувствие. Девочка сжала ключ. – Его нашли в пустыне.

– Такая уникальная вещь, – бледная девочка натянула губы. – Какой прок, если я не могу увидеть даже какого она цвета? – прошептала слишком опустошённо, чем вызвала ещё больше горечи в женщине, оберегающей её, обнимающей и любящей всем сердцем.

– Ты такая же уникальная как этот ключ. Носи его как украшение или оберег. Говорят, вещи, в которые вкладываешь душу, оживают, – дядя повествовал успокаивающим тоном во мраке. Слепая подняла голову и посмотрела туда, откуда доносился голос. По щекам текли слёзы.

– Тогда я вложу в ключ всю свою боль, – шепнула она вместо слов благодарности, покрепче сжав ключ.

– Ты сильная. Ты справишься, милая, – и мягкие губы матери опустились на юный лоб.

***

Жизнь не даёт второго шанса. Этот шанс даёт сам человек, вкладывая в новую ситуации особое значение. Он просто начинает верить в чудо, звать его и считать необъяснимое совпадением.

Только сам человек может дать себе второй шанс.

Глава 8. «Триггер»

За всеми событиями не проследишь.

Алёна пила чай и наблюдала, с какой осторожностью Анастасия распаковывала небольшую коробку. Последние месяца Анастасия пахала как проклятая, зарабатывала деньги. Она спускала их на коллекцию ключей, занималась краткосрочными инвестициями, копила, собирала в сейфы.

Работодательница ненавидела шум вокруг себя и желала без происшествий закончить учебный год. К несчастью, ей было муторно делать домашние задания, поэтому кинула эту работу на Алёну, приходившейся подделывать почерк. Анастасия всё итак знала, мечтала поскорее отделаться от пустой траты времени. Познавала. Работала. Следила. И меняла IP-адреса каждый час. Только спустя четыре месяца работы с Анастасией, Алёна осознала, что на самом деле работодательница – хакер. И она не взламывала только потому, что боялась быть замеченной властями. Всего на пару мгновений женщина увидела третью комнату берлоги, сокрытую в комнате слежения, – экспериментариум с несколькими мощными компьютерами и установками. Там находился стол, за которым Анастасия паяла, моделировала, программировала по-крупному, и придумывала приспособления для облегчения жизни.

Она не говорила о своей семье. Она не желала вспоминать прошлое, плела паутину из разрозненных знаний и оставалась ещё более непонятной и загадочной, чем при первом знакомстве.

Коробка была распакована. В оригинальном футляре, холодном как лёд, чёрном и гладким как слиток, лежал серебряный ключ с толстым стержнем, в головке у ключа, как у двух других, что были у Анастасии, был вставлен зелёный, необычный камень, не похожий на земной. Он переливался в ночи. Зелёный камень будто бы являлся сердцевиной и уходил в носик и там кончался.

Алёна восхищалась его необычностью и красотой, вспоминала свой, с таким же камнем, но более тёмным спиралевидным стержнем с чёрным носиком.

– Его нашли в Австралии. Пришлось платить за курьерскую доставку, кошмарно, – выдохнула Анастасии, вспомнив сколько потратила денег. Она поставила отметку на карте. Теперь она лежала на городе Уилуна. Они ничего особо не знали о нём. Только то, что город был расположен на краю Западной пустыни, там имелся аэропорт, в который не осуществлялись регулярные авиарейсы. – Пожалуй, скоро станет бессмысленно это скрывать, – сказала девушка, сделав третью фотографию и повесив её к остальным.

– О чём ты?

– Скорее ищи ключи. У меня плохое предчувствие, – и старшеклассница ткнула на фотографию недавнего взрыва, а также огненные новости, касательно грабежей нескольких американских банков, в которых содержались сбережения Джеймса Брауна младшего. Там же висела фотография со скрытой камеры, заснявшей человека в красном, больше похожего на робота.

– Это как-то связано?

– Быстрее ищи! Каждую минуту! – во второй раз на Алёну прикрикнула Анастасия, находившаяся в дурном состоянии. Всегда, когда она смотрела на эту фотографию, она напрягалась, горбилась и делала позу, будто пыталась от чего-то защититься, но если ранее она была холодна и беспристрастна, то теперь этот, неизвестно откуда взявшийся крик был похож на мольбу, на призыв молчать, повиноваться и просто выполнять указания.

Женщине было тяжело хранить молчание и спокойствие. Она сжимала кулаки и с ещё большим усердием садилась за работу.

Тогда Алёна ничего не знала, списывала это на не совсем здоровую нервную систему девушки, излишнюю нервозность и загруженность, а также страх потерять ключ в руках иного коллекционера, но как же она ошибалась. Как же была наивна и мелочна, отдавая такую «скучную» роль Анастасии.

***

– Я понял твоё желание, – Павел сидел за одним столиком с Анастасией. Они ели пиццу, говорили о насущных делах и глядели мимолётно на улицу, по которой ходили люди в более лёгкой одежде. – Я мог бы оплачивать тебе квартиру в том доме, где у тебя офис. Есть свободная. Узнавал.

– Я могу сама, просто купи мне машину, – сказала девушка обыденным надменным тоном. – Желательно, чтобы подходило под любые погодные условия.

– Высокая подвеска? Хорошо. И права у тебя есть, – кивнул мужчина. – Ты всё ещё не хочешь в университет?

– Я хочу отдохнуть.

– Верно, ты умная, работаешь. Учёба отвлекает? Только в ИКИ РАН берут после обучения в университете, – продолжал человек, смотря с такой заботой, на которую только можно было рассчитывать. Вокруг них сменялись посетители, а они, так редко встречающиеся, сидели, говорили, не вспоминали прошлое и пытались двигаться в будущее, не испытывая чувства вины друг к другу. Старались.

– Знаю. Посмотрю, что будет через год. Поезжу по миру.

– Поэтому сделала заграничный паспорт? – мужчина улыбнулся так печально на короткий кивок Анастасии, что наблюдавшие краем глаза официанты чуть ни зарыдали. Кротость. Смирение. Этот мужчина, добившийся небывалых высот, сидел как котёнок перед бульдогом. – Я знаю, тебе не нравится моя семья, но хотя бы иногда заглядывай. Если что-то случится, я тебе помогу обязательно. И не пропадай. Если куда-нибудь отправишься, скажи мне. Прошу.

– Не тоскуй. Валерия заметит это и обидится.

– Нет. Она просто ревнует.

– Конечно, поэтому позаботься о своих детях лучше. Будь для них достойным отцом, обо мне не беспокойся.

– Настя! – взмолился мужчина, хватая девушку за руку. Лопались связующие нити. – Прошу тебя. Я не смогу узнать, если с тобой что-то произойдёт, мне никто не сообщит, поэтому прошу делай это сама. Я виноват. Я буду всегда виноват.

– Чувство вины будет всегда, чтобы ты ни сделал, – Настя вытянула свою ладонь из тёплых мужских. Она была мрачна и задумчива. Ей было крайне тяжело дышать, смотреть на эти слегка карие глаза, на эти морщины, которые разрастались трещиной, забирая молодость и красоту. – С этим тяжело жить, покуда не дано прощения, но я всё давно сказала. Я отпускаю тебя, так что давай без виноватых, иначе из этой апатии мы не выберемся никогда?

Каждая встреча – это прощание. Анастасия взрывала мосты, исчезла с лица Земли, одновременно медленно и молниеносно, причиняя беспокойство окружающим, испытывая невыносимое чувство одиночества. Но по-другому она не могла. Ей хватало только смотреть на пугающие фотографии.

Она задыхалась от призрачного аромата гари, шедшего чёрными кучерявыми армадами из Америки, страны свободных людей, которая покрывалась завистливыми пожарами в банках. Кто-то ненавидел Джеймса так сильно, что хотел забрать каждую его копейку. Он нацелился на него. Разрушил семью, убив детей, изнасиловал и избил до смерти его жену. Он уничтожил все камеры и упоминания о себе.

Тонкая Анастасия, молчаливо глядящая на карту мира, была не ровней человеку, пропитанному ненавистью и злобой.

***

– Ты удивительная. Не думала, что у тебя и машина есть, просто роскошная, – они ехали вглубь Хабаровского края, подальше от живых и любопытных варвар. Погода стояла замечательная: солнечная, без облаков, тёплая. Постепенно всё покрывалось зеленью, а слабый ветерок подгонял свежие ароматы, полные жизнью. Впервые они выезжали куда-то за город. У них было всё для путешествия. Они ехали неизвестно куда, подальше от баз, военных частей, скрываясь на чёрном джипе. – Какой воздух! – женщина открыла окно и положила руку на подлокотник, ощущая себя королевой жизни.

Анастасия почти всю дорогу работала, проверяла, исправляла, а потом приказала выключить все средства связи. Около часа они провели в полном одиночестве, проезжая по неизвестным никому дорогам. Остановились. Оделись в костюмы, чтобы не покусали клещи, и вышли на поляну; к небу пробивались цветы и трава. Поляну заливало дальневосточное солнце. Такого простора Алёна давно не видела: она наслаждалась красивыми видами, уже потянулась за смартфоном, но вспомнила, что всю технику девушка приказала оставить в машину.

– Мы кого-то приехали хоронить? Такая глушь, – крикнула она Анастасии, ставившей в это время на стол-раскладушку тяжёлый сундук с несколькими замками. Девушка не ответила. Она отпила воду, разделась до штанов с футболкой. После стала отворять замки различными кодами и ключами. Сундук в сундуке. В сундуках обмотанные тряпками футляры. – Что-то незаконное? – женщина взглянула всё действие со спины.

– Станет, если об этом узнают, а нас закопают, – ответила Анастасия как на духу.

– Ты шутишь? Какого чёрта? – зашипела Алёна и отпрянула.

– Ты уже соучастница, поэтому выдохни и начини работать на благо общества.

– Настя, ты что говоришь? Что это? – и её прошиб пот. Уже четыре ключа находились в футлярах. Последний они нашли в Венеции, выловили рыбаки и попросили миллион. – Ключи?

– Я не могла их проверить в городе. Слишком опасно.

– А здесь?

– Может, и не заметят.

– В них что, наркота, или заключена какая-то сила? Ты как помешанная требовала их найти.

– Алёна, – Анастасия держала себя на вытянутых руках от стола, глядя на ключи, – причина, по которой я тебя наняла, это знание о ключе. Знаешь, что произошло с Джеймсом Брауном?

– И что же? Его убили.

– Из-за этого. Слишком много совпадений, – и больше не желая объяснять, девушка схватила спиралевидный ключ, самый первый из коллекции, вытянула руку и просунула в невидимую скважину, повернув. Тут же, на ужас Алёны, Анастасию стали поглощать чёрные доспехи. Не такие, как вовремя средневековья, а такие, какие показывали в фантастических фильмах. Полностью закрытый чёрный экзо-скелет, в котором не понять, кто ты и какого пола. Он выглядел бронёй, в которой на первый вид ходить невыносимо, однако в нём девушка шла быстро, легко и могла выполнить даже то, что не могли мастера йоги или художественные гимнасты. К тому же, от этой брони исходили электрические разряды, которые напоминали давние рассказы, ходящие по Хабаровску. Алёна обомлела.

Анастасия стала выше двух метров. Мощной фигурой, что могла передавить женщину в два счёта. Она задрожала и села на землю в панике.

– Так это была ты? Мститель в чёрном? – закрыла рот и ещё с большим ужасом взглянула на Анастасию. – Не верю! Это просто сон.

– Это факт.

– Правда?! – заорала ещё громче Алёна. – А эти ключи? Тоже? – поворачивала к ней голову, хваталась за волосы.

– Нужно проверить.

– Что это? Почему? Откуда?

– Сама не знаю, – голос девушки также был изменён, походил на типичный голосок искусственного разума, которого не понять пол. Анастасия перевернула ключ вновь, и броня стала складываться и перетекать в ужасающую по мощи вещь.

– Зачем тебе этим заниматься? Почему не сказала правительству?

– Ты думаешь, меня оставят в живых после этого?

– А я? А что будет со мной?

– Как только кто-то открыто воспользуется ключом, представляешь, что начнётся? Война. Люди хотят быть героями, искушение так велико, – девушка убрала ключ и взяла ключ Алёны.

– Всё равно не понимаю, – женщина с трудом поднялась и доковыляла до стола. Стала разглядывать предметы. – Они очень похожи. Если всё, как ты говоришь, почему тебе отдали эти ключи? Искушение же.

– Ты же тоже не знала об их силе.

– А как ты? – не унималась бледная растрёпанная Алёна, ошарашенная увиденным и узнанным.

– Вышло случайно, – ответила Анастасия и попросила женщину отойти подальше. И повернула. Неоновые зелёные сети прошлись по телу девушки и стали обтягивать эластичной бронёй, ещё пуще прежней пропускающей ток.