Эр или Со – ИИ и Улучшенная раса

Положив рыбу на широкий камень, Ми прошептала слова благодарности. Но дальше этого дело не пошло. Со слезами на глазах она наблюдала, как рыбка, ослабевая, почти перестала трепыхаться. Она не заметила, как подошел Учитель. Ловко ухватив рыбу, он приблизил ее к своему лицу и что-то прошептал. Затем, погладив рыбу по спине, засунул пальцы под жабры и, придерживая позвонок, резким и уверенным движением свернул ей голову. Положив рыбу на камень, он присел на корточки и обнял Ми. Вытер мокрые дорожки на ее щеках, заглянул в глаза, улыбнулся и легонько щелкнул по носу.

Несколько секунд она смотрела на рыбу, потом вытащила из рюкзака Учителя маленький нож и кулек с солью. Выпотрошив рыбу, она промыла ее в реке и натерла солью. Затем заточила ветку и, проколов ею тушку, зажарила над костром. Минут через двадцать все было готово. Разделив рыбу на две части она положила ее на большие листья, сорванные с ближайшего дерева. Учитель похвалил ее, сказав, что для первого раза она весьма неплохо справилась.

– Мясо рыбы наиболее полезно для организма. Но когда ты попадешь в реальный мир, не ешь много. Твой организм, не привыкший к такой пище, может не справиться. – он наблюдал как она, осторожно, даже с некоторой брезгливостью пробует рыбу. Но, похоже, вкус ей понравился, и она стала есть смелее.

– Ты не ответил мне, я все испортила, я подвела тебя? Они, наверное, уже что-то подозревают. Будут дополнительные обследования. Не уверена, смогу ли я выдержать… Они смогут узнать и про подсознательные мысли… и про сны. Прости, я так глупо себя вела…

– Полагаю, они отправили всю аналитику о тебе дальше, в основной Центр. Будут изучать твой организм, чтобы понять, мог ли произойти биологический сбой, и что именно привело к всплеску эмоций. Обнаружат нечто любопытное… и вот тогда возьмутся за тебя всерьез. – он говорил неторопливо, словно что-то обдумывал.

– Что они могут обнаружить в моем организме? – она пожала плечами. – Ты о моей способности скрывать мысли?

Он взглянул на Ми и отрицательно покачал головой.

– Времени у нас почти не осталось, поэтому постараюсь быть кратким. Помнишь, я рассказывал, откуда берутся дети в вашем Центре? Так вот, ты оказалась там случайно. Ты не капсульный ребенок. Ты человек, рожденный от чистых людей, понимаешь? Че-ло-век. У тебя были папа и мама, и они были людьми.

Ми замерла. Руки похолодели, лоб покрылся испариной.

Между тем Учитель продолжил:

– Покинув защищенную зону, твои родители стали объектом охоты Интеллектов. Какое-то время они скрывались в слепых зонах. Но твоя мать была на последнем месяце беременности, и когда пришло время, вы появились на свет. Понимая, что с младенцами на руках им не уйти, твои родители обдумывали сотни вариантов. Наверное, от отчаяния у них и появилась эта безумная идея спрятать вас в Центре формирования, который находился неподалеку. Им удалось незаметно проникнуть в Центр и подменить вами младенцев из капсул, которые уже прошли все обследования. Это было сделано так виртуозно, что никто ничего не узнал. – Учитель, дал Ми время переварить услышанное и закончил:

– Если они будут более углубленно изучать твой организм, то обнаружат, что ты чистый человек.

Она сидела неподвижно и чувствовала себя совершенно подавленной. Мысли путались от шквала информации.

– Ты сказал, младенцев…

– Да, у тебя есть брат, он тоже находится в Центре. Возможно, ты видела его, ведь изредка вас собирали вместе. – Он присел рядом с ней и приобнял ее за плечи. – Я понимаю, столько всего в один день. Сложно все это осознать и принять.

– Скажи, а где сейчас мои родители? Они живы? И куда делись младенцы из капсул?

– Твой отец жив. А твоя мать… она умерла. Почти сразу после того, как они выбрались из той западни. Многое я не успел тебе рассказать. Но самое важное о своем прошлом ты теперь знаешь. Сейчас нужно понять, что делать тебе и твоему брату. В любой день вас могут перевести в Центр Симбиоза, а там уже сложно будет вам помочь. Следовательно, пришло время бежать…

– Бежать? Разве это возможно? И куда?!

– Да, бежать. Мы обесточим Центр и дезориентируем железо. Задача сложная, но осуществимая. Центр сильно устарел, в нем веками ничего не обновлялось. Для них это будет неожиданно, потребуется время для восстановления… Как только Центр обесточится, ваша задача – не теряя не минуты, покинуть его. Вот смотри на схему, это твоя комната в помещении. Если идти прямо, а потом от стены повернуть направо и пройти метров тридцать, то упрешься прямо в дверь. Вот она дверь, видишь? Теперь коридор… – он указывал пальцем на проекцию схемы Центра, которая дымкой поднялась на его ладони. Он старался все проговорить детально, чтобы Ми не упустила ни одной мелочи.

– Постарайся вывести с собой как можно больше детей, чтобы затеряться среди них.

– А как же мой брат, как я узнаю его? Я должна его найти! – вскинула брови Ми.

– Вы встретитесь с ним уже вне Центра. Он будет готов к этому. Смотри, вот выход из Центра, а где-то здесь вы встретитесь с Элом. Но до этого места тебе еще надо дойти. Для этого необходимо … – и Учитель продолжил объяснения. Переспрашивал, поняла ли она, просил повторить. Несмотря на тяжелый день и сильнейшую эмоциональную встряску, она отвечала правильно, в точности воспроизводя все детали.

– Моего брата зовут Эл? Какой он? Он знает обо мне и родителях? – Как обычно, она не удержалась от вопросов.

– Да, его зовут Эл. Он знает о тебе. Остальное узнаешь, когда встретишься с ним. Тебе необходимо сосредоточиться на побеге. Это скоро произойдет.

Ей захотелось подойти к речке. Ополоснув лицо, она присела у тоненького дерева, которое склонилось над речной гладью.

– Ты еще придешь? – не оборачиваясь, спросила Ми.

– Я не знаю, – подойдя к ней, ответил Учитель.

– Я подозревала, что Нир не мой отец, – задумчиво сказала она, немного помолчала и добавила: – Я думала, ты мой настоящий отец… я бы хотела иметь такого отца, как ты.

–Любой отец мечтал бы о такой дочери. Но я не твой отец, хотя и люблю тебя всем сердцем. Наверное, так же, как любит тебя твой родной отец.

– Мне казалось, ты готовишь меня для сопротивления и борьбы в Центре. А надо бежать…и так внезапно. Мне страшно. Ты столько рассказывал о мире вне Центра. Он кажется мне таким опасным… Наверное, я трусиха?

– Нет. Это просто означает, что ты человек.

– Человек… как это странно…

Он заметил, что ее руки покрылись гусиной кожей. Накинув ей на плечи свой серебристый шарф, он поднял ее на руки и направился к полю. Дойдя до него, он заметил, что она заснула. Все так же бережно держа ее на руках, он присел на траву и стал что-то нашептывать ей на ухо. Затем, выпрямив спину, поднял глаза к небу.

Туман из чаши стал рассеиваться, и Ми открыла глаза. В комнате искусственного сна она чувствовала себя по-другому: тут и дышалось, и думалось, и спалось намного лучше. Наверное, это было связано с высоким уровнем концентрации кислорода, который был только здесь. Однако в целях экономии энергоресурсов доступ в эту комнату был лимитирован двумя посещениями в неделю.

Впрочем, в Центре все было подчинено экономии ресурсов. Свет в комнатах был тусклым, воду выдавали не более литра в день. Для очищения открытых участков кожи использовался белый кристалл размером с небольшое куриное яйцо. Ежемесячно дети посещали комнату, где купались в специальных потоках воздуха. Для того чтобы напитать тело водой, они раз в год принимали и водный душ. Посуда выдавалась в минимальном объеме: небьющаяся чашка для еды, ложка и литровый термос-стакан. Смены одежды не требовалось: все дети были в самоочищающихся комбинезонах.

Выбравшись из чаши, Ми направилась к выходу.

Глава 4. Супербук: правда или ложь?

Оказавшись в своей комнате, она легла на кровать-трансформер. Со стороны могло показаться, что Ми предается бездумному созерцанию. Но глубоко внутри она, словно в трансе, повторяла: «Человек, человек, человек…» Да, ее интересовала история людей, иногда она даже сочувствовала им. Но самой быть человеком…

Она резко приподнялась и мысленно запросила Супербук. Перед глазами возник прозрачный пульт управления. Она выбрала раздел «История», подраздел «Биорасы: люди». Указав период, она запросила эпизодическую детализацию с любой выборкой, но с низким уровнем насилия.

Спустя секунду она погрузилась в новую реальность. В ушах мягко разливался женский голос, рассказывающий о месте, в котором она находилась. Ми осмотрелась. Высушенная солнцем земля, в радиусе нескольких километров лишь одиноко стоящий полевой госпиталь. Недалеко от него прямо на земле сидели истощенные чернокожие люди. Внутри госпиталя находились два человека, чернокожий и белый, оба в светлых комбинезонах. Они о чем-то спорили. В это время подъехала машина, и из нее вышел мужчина с какой-то поклажей. Войдя в госпиталь, он положил на стол портативный холодильник, затем принялся что-то объяснять этим двоим. Судя по их мимике, им это не понравилось.

Захотев понять, о чем они спорят, Ми включила опцию «Прослушивание». Теперь она слышала, как люди в светлых комбинезонах объясняли мужчине, что они не хотят в этом участвовать, так как это неопробованное лекарство вредит больным и может привести к смерти. Мужчина холодно заметил, что они знали, на что идут, а деньги, которые они получают, вполне компенсируют их душевные метания. Также он напомнил, что у каждого из них на родине имеются кредиты на обучение и жилье, и только здесь они зарабатывают столько, чтобы через пару лет полностью по ним расплатиться. Не дожидаясь ответа, он вышел из госпиталя, сел в машину и уехал. Чернокожий доктор присел на стул и закрыл лицо руками. Он шепотом стал говорить, что хотел стать врачом, чтобы спасать жизни, а не отнимать их. Что им приходится испытывать лекарства на живых людях как на подопытных крысах, а те, наивно доверяя им, приходят в надежде на излечение. Белый доктор, в сердцах пнув кушетку, крикнул, что он не дурак и все понимает. И лучше бы он вместо этих лекарств давал несчастным какую-нибудь пустышку. Но эти мрази следят за ними и везде понатыкали камер. И он показал средний палец глядя в сторону Ми.

Голос в ухе сообщил, что на протяжении многих лет в ходе секретных тестирований лекарств погибло множество людей. Но для человеческой расы это далеко не самый печальный эпизод по сравнению с периодом генномодифицированных вирусов. Тогда за короткое время популяция людей сократилась на треть. Голос спросил, хотела бы она увидеть этот период и последующие стадии сокращения популяции. Ми отказалась, она это уже видела. Сейчас ей хотелось рассмотреть людей в деталях. Понять их поведение и чувства.

Эпизод сменился, и Ми оказалась в городе, который был охвачен огнем. Из разрушенных многоэтажных домов торчала арматура, люди с криками выбегали на улицу, были слышны звуки автоматных очередей и взрывы. Из подъезда одного из домов выскочила молодая женщина в длинном цветастом платье, на руках у нее был мальчик лет пяти. Она метнулась к глинобитному строению, чтобы укрыться в нем. Метрах в двадцати от своей цели она вдруг на мгновение замерла, глаза ее широко раскрылись, она крепче обняла ребенка и замедлила шаг. Пройдя совсем немного, женщина вновь резко остановилась, как будто получила очередной удар. Откинув голову, она устремила взгляд в небо, ее большие черные глаза словно молили о чем-то. По смуглым щекам потекли слезы, превращая пыль на коже в грязные подтеки. Она перевела взгляд на сына, в его глазах застыл ужас. Рухнув на колени, она уронила мальчика на землю и стала подталкивать его к спасительному дому. Он понял ее и пополз. Стоя на четвереньках, она смотрела ему вслед. На ее цветастом платье стремительно расплывалось алое пятно. Малыш, то и дело оглядываясь на мать, полз и полз, и вот, наконец, смог открыть покосившуюся ветхую дверь и заползти в дом. Женщина что-то прошептала, захрипела и повалилась на землю.

Вскоре к ней подошли двое мужчин в камуфляжной форме. Один из них, со светлыми волосами, как будто что-то высматривал. Второй, смуглый, с короткой бородкой и в солнцезащитных очках, носком ботинка пнул женщину в лицо.

– Вроде дохлая. А ничего такая была…

– Где ее ублюдок? Что ты там застыл? Иди в дом, он не мог далеко уйти. А я за домом поищу, – со злостью перебил его светловолосый.

Они спешно зашагали. Дулом автомата смуглый поддел край двери и осторожно вошел внутрь, озираясь по сторонам. Светловолосый направился к заднему двору и вскоре вернулся. Смуглый, присев у двери на корточки, дожидался его.

– Ну, что там? Нашел пацана? – спросил светловолосый.

– Да нет там никого. Туда, наверное, лет сто никто не заходил. Все в паутине, странный домишко, – ответил смуглый.

– Не мог он далеко уйти, надо искать. Вставай, чего расселся?

– Послушай, Хирург, сдался тебе этот мальчишка. Таких, как он, после боев или на границе в лагерях беженцев можно сотнями брать. Зачем мы в это пекло сунулись ради одного мальчишки? У него что, почка платиновая или печень золотая? – раздраженно отозвался смуглый.

– У нас был заказ на него, остальное не твое дело. Твои услуги оплачивают так, что ты у себя можешь жить как король. Таких, как ты, здесь миллион, другие и за меньшие деньги готовы сделать твою работу. Нашей «принцессе», видите ли, пекло не нравится. – Светловолосый подошел к смуглому на расстояние вытянутой руки и презрительно закончил: – Вы должны привыкать к этому пеклу, это ваша новая реальность.

– Хирург, а ты не боишься, что я тебя сейчас порешу? Скажу, шальная пуля. Сдохнешь от пули «принцессы», и скормлю тебя шакалам, – тяжело дыша, произнес смуглый.

– Нет, не боюсь. Ты скорее себе в ногу выстрелишь, чем меня убьешь. Ты ж без работы останешься. Знаешь, чем больше узнаю вас, тем больше изумляюсь: одни из вас как дети малые, другие как шакалы…

– Ладно, сейчас мы пойдем искать мальчишку. Но я постараюсь дожить до того времени, когда вам нужно будет привыкать к пеклу. Я обязательно дождусь этого. И тогда, думаю, найду качества в твоем народе, которые и меня «приятно» удивят, – тихо, почти шепотом произнес смуглый, подойдя к светловолосому так близко, что они почти соприкоснулись носами. Тот промолчал и лишь махнул рукой, указывая направление, куда следовало идти.

Ми приблизилась к лежащей в пыли женщине. На ее щеке сидела большая зеленая муха и неспеша по-хозяйски прохаживалась по лицу. Наклонившись, она, прикоснулась к ее спине. Липкая, теплая кровь. Присев, она расположила вокруг себя лица мальчика, женщины и обоих мужчин и замедлила видеоряд. Всматриваясь в их лица, пытаясь прочесть их мимику, она хотела понять этих людей из прошлого, которые, возможно, были ее предками. Боль и страх на одних лицах, безразличие и животный азарт на других. Она попыталась представить их всех детьми и запросила хронику их детства. Ей хотелось узнать, могли ли на них так повлиять жизненные обстоятельства, или это было присуще им от рождения.

Она сменила эпизод. На огромном поле находились два человека. Первый, помоложе, стоял на коленях и, пригнувшись, собирал почву в отдельные колбы. Второй, постарше и очень худой, стоял рядом. На лице худого читались нервозность и отчаяние. Обращаясь к первому, он говорил, что вот чувствовал, что не нужно было ему использовать эти семена. А теперь надо покупать все больше и больше гербицида. Он соблазнился большим урожаем, который смог получать всего несколько лет. А теперь урожаи все хуже и хуже. Деньги, вырученные от такого урожая, не способны покрыть все расходы. Он весь в кредитах, а новые ему не дают. И как ему теперь покупать семена?

Парень аккуратно закрыл колбы и, посмотрев на худого, попросил не ныть. Он всего лишь сотрудник этой компании и ему бесполезно жаловаться. Худой, чуть повысив дрожащий голос, сказал, что не знает, к кому еще обратиться, чтобы решить проблему. Они же земляки, неужели он не может хоть как-то помочь? Через секунду он рухнул на землю закрыв лицо руками. Раздались приглушенные всхлипывания. Присев рядом, парень с колбами с жалостью посмотрел на него.

– Мы все в рабстве, и ты, и я, понимаешь? У нас только иллюзия свободы. Ты и другие, заключив с ними контракты, продали себя. Ну, вот сам посуди, раньше рабовладельцы владели землями, содержали охрану для рабов, которых надо было заставлять работать. Рабов приходилось хоть как-то кормить, одевать. А сегодня им ни о чем не нужно беспокоиться. Теперь рабы сами стараются изо всех сил. Ведь им надо расплатиться с банками по кредитам и процентам, оплатить аренду земли, купить семена. А если они увидят, что раб хорошо справляется, то начнут тянуть с него еще больше через подорожание семян, гербицида и рост процентов. Прости, но если даже я очень захочу, то не смогу тебе помочь. Мне и самому здесь работать не в радость, но где мне еще работать по моей специальности? Я должен кормить свою семью. Извини, но я действительно не знаю, как тебе помочь…

Парень встал и направился к машине, которая стояла на обочине дороги рядом с полем. Он шел, чуть сгорбившись, словно колбы были так тяжелы, что тянули его вниз. Приблизившись к машине, он услышал позади себя крик. Обернувшись, он увидел худого, тело которого было охвачено огнем.

Ми застыла. Затем приблизила лицо худого. Ей хотелось понять эту стадию предельного отчаяния, которая подтолкнула человека к роковому решению. Ей хотелось крикнуть ему сквозь время: остановись!

Она сменила эпизод. Теперь она находилась в огромном нарядном здании в несколько этажей. Внутри помещение было разделено на стеклянные комнаты, в которых прохаживалось множество людей. Они заходили в них и заполняли одеждой большие красивые сумки. Ми наблюдала за ними. Затем зашла в большое помещение с огромным количеством полок с выложенным товаром. От разнообразия упаковок у нее зарябило в глазах.

Голос сообщил, что большое количество природных ресурсов было израсходовано на одноразовую упаковку товаров, основным назначением которой было стимулирование продаж. За всю историю человечества не было такого непомерного уровня потребления. Кроме того, изготовление и утилизация упаковки наносили огромный вред экологии. Но люди этого периода не беспокоились о будущих поколениях. Была построена система, поощряющая рост потребления, в которой были заинтересованы все стороны. Люди приобретали товары, в несколько раз превышающие их потребности. Это вынуждало их брать все больше кредитов, сроки погашения которых иногда были равны или превышали срок их оставшейся жизни.

Ми рассматривала лица людей. Они казались сосредоточенными, озабоченными и уставшими.

Следующий эпизод. Ми очутилась в многоэтажном здании. Переходя из одного помещения в другое, она осматривалась. Почти все люди смотрели в черные зеркала разных размеров, лишь изредка произнося какие-то реплики. Время от времени на их лицах появлялись эмоции. Их поведение показалось ей странным. Она захотела узнать, что же так сильно притягивает их внимание. Она поставила в ряд все черные зеркала, а рядом с каждым из них – лицо просматривающего. То, что она увидела, удивило ее. В большинстве зеркал мелькал калейдоскоп из фотографий и видеоряда, не несущих большой смысловой нагрузки.

Голос сообщил, что в этот период был совершен прорыв в коммуникационных технологиях, и это сделало мир глобальнее. Из одной точки земного шара та или иная модель поведения могла быстро распространиться по всему миру. Это ломало основы идеологий и традиционного уклада жизни, по которым люди жили на протяжении тысячелетий.

В этот период поколение «наблюдателей» большую часть своего времени тратили на то, чтобы наблюдать, обсуждать и обдумывать жизнь незнакомых им людей, расходуя на это свой самый ценный ресурс. Несмотря на то, что у людей появился беспрецедентный доступ к научной информации, основная масса людей этим не интересовалась. С развитием технологий, были созданы виртуальные миры, куда переместилась большая часть людей, проживая вымышленную жизнь и потребляя бесполезный информационный шум. Очень быстро человеческий мозг стал воспринимать только легкоусвояемую информацию. Началась глобальная интеллектуальная деградация. Это время можно назвать началом разделения человечества на Интеллектуалов и Скудоумных. Оно пришло взамен старому разделению на богатых и бедных.

Среди умных пользовалась популярностью евгеника – старинное учение о селекции. Поскольку именно Интеллектуалы управляли миром, было принято решение ограничить воспроизводство Скудоумных. Для Интеллектуалов же подобных ограничений не было. Однако к их будущему потомству применялись новые генные технологии. Некоторые из Интеллектуалов возобновили клонирование.

Несмотря на то, что не все Интеллектуалы поддерживали евгенику, в этот период ее идеи стали основополагающими. Для людей это был переломный период, приведший к массовому клонированию и генномодифицированию.

Ми вышла из Супербука. Она была обескуражена. А ведь она из этой человеческой расы. И куда ей теперь придется бежать, неужели к этим деградирующим варварам? Закрыв глаза, она думала о том, что из увиденного ею могло быть неправдой. В чем здесь может быть неточность подачи информации? Акцентирование на негативности и та самая щепотка лжи, о которой говорил Учитель?

Она снова вошла в Супербук и мысленно задала вопрос о том, каким образом были получены исторические данные о человеческом периоде. Через секунду требуемая информация была предоставлена. Часть исторических данных была получена путем оцифровки и анализа текстов за весь период человечества. После технологического прогресса самый большой массив информации содержался в единой информационной сети. Часть информации была получена из личных гаджетов людей. Также использовались данные с видеокамер наблюдения, установленных как на улицах, так и в помещениях. Вся полученная информация тщательно анализировалась и сопоставлялась для снижения погрешностей. Кроме того, при недостатке информации о тех или иных событиях создавались модели возможного развития этих событий с учетом ментальных и психологических особенностей их участников.

Глава 5. Побег

Прошло два дня после ее встречи с отцом. Жизнь в Центре текла как обычно, но Ми, постоянно думая о побеге, была взбудоражена. В голове крутилось множество вопросов. Успеют ли обесточить Центр до того, как все обнаружится? А если нет, то ее брат тоже подвергнется обследованию, впрочем, как и все дети в Центре? А если успеют, сможет ли она правильно выполнить все инструкции?

В ухе раздался тихий звонок, напоминающий о наступлении времени тренировок. Ми выбрала высокую нагрузку и добавила дыхательные упражнения, которые сопровождались голосовыми инструкциями. Завершив тренировку, она отпила из термоса немного воды и прилегла на кровать. Через час она получила свой завтрак, состоящий из жидкой каши на воде и нескольких питательных капсул. Поев, она вновь легла, стараясь сохранить энергию, которая могла понадобиться для побега.

Спустя некоторое время тусклый свет в ее комнате замигал и через секунду отключился. Помещение погрузилось в темноту. Заметив вдали мерцание, исходящее от двух мобильных роботов, она поняла, что визуализированные стены исчезли. Нащупав термос, она выпила остатки воды и стала осторожно пробираться к выходу. Ее глаза, привыкнув к темноте, уже различали силуэты детей, которые в недоумении всматривались в новую реальность. Кто-то из них негромко позвал Куб, кто-то вжался в край кровати, кто-то, делая неуверенные шаги, принялся изучать территорию. Встав спиной к роботам и пытаясь изменить голос, Ми тихо сказала, что в чрезвычайных ситуациях Куб просила всех выйти из помещения. Для роботов это объявление было неожиданным, и они направились к источнику звука. Дети, которые воспринимали Куб как мать, начали потихоньку вставать со своих мест. Они двинулись вперед, хотя и не знали точно, где находится выход. Ми шла за детьми, которые выбирали правильный маршрут. И если они сбивались с пути, она замедляла шаг и ждала детей, идущих в правильном направлении. Добравшись, наконец, до выхода из здания, они прошли сквозь разблокированную пластинчатую дверь. Глаза ослепили яркие солнечные лучи, проходящие сквозь тонкий слой коричневой пыли, зависшей в небе. Сначала дети зажмурились, а потом, понемногу привыкая к солнечному свету, принялись осматриваться.

На горизонте проступали очертания гор. Дышать горячим пыльным воздухом было тяжело, поэтому некоторые дети, не выдержав, возвращались внутрь. Только Ми, спешно удалялась все дальше от Центра. Дети растерянно смотрели ей вслед. Мальчишка лет семи, стоявший чуть поодаль от других, двинулся за ней – сначала не спеша, затем заметно ускорив шаг. Через несколько минут он догнал ее, но она продолжала идти, словно не замечая его.

Вскоре они оказались на краю глубокого оврага. Несколько секунд она стояла неподвижно, затем неожиданно резко повернулась к мальчику и мысленно спросила, куда он собрался. Слегка растерявшись, тот ответил, что идет с ней.