Кабина была пуста. Ни дамочек, ни коляски, ни «улик» – такие особы обычно пахнут, как разбившийся пробник парфюма.
Ничего не понимая, Олег зашёл в лифт и нажал на кнопку пятого этажа. Двери закрылись, кабина поползла вверх. Олег поднял глаза на панель.
К добру или нет, но кнопки «13» на панели не было.
* * *
Стас открыл сразу.
Номер 502 оказался намного просторней 1428-го. Застеленная кровать. Телевизор на полстены. Барный шкаф. Велотренажёр. А главное – не кочегарит радиатор! Свежо, уютно…
– Входи, дорогой. Как здоровье?
– У Дакаскоса лучше, – буркнул Олег.
– Что? А-а, понял. Ну да… Жека афишей занимался.
– А сам управляющий где?
– По делам отеля всё мотается.
– А Игорёк?
– Звонил утром.
– И?
– Забыл перезвонить.
Письменный стол был завален бумагами, тетрадями, папками, книгами. Документы лежали на вертящемся кресле. Хм, на аккуратиста Стаса не похоже.
Стас опустился на стул возле кровати и предложил Олегу сесть в офисное кресло.
– На пол скинь, – показал он на бумаги.
В комнате был второй стул – свободный, в отличие от кресла, но Олег не стал спорить. Переложил документы на стол. Над столом висел рисунок, напоминающий чернильный эскиз Леонардо да Винчи: песочные часы с шестью сферами в нижнем сосуде и шестью в верхнем, тринадцатая сфера – в горловине. Песочные часы были заключены в цилиндр, который что-то Олегу напоминал…
– Символ временного круга, – сказал Стас, – который замыкается через объединяющее звено.
– Объединяющее звено? – спросил Олег.
– Да. В центре, – ответил Стас, как будто это что-то объясняло. – В круглом здании этот принцип выстраивается идеально. Во внутреннем цилиндре с двенадцатью… объектами… появляется вектор времени. Пространство – это движение по спирали… помнишь ряд Фибоначчи?.. я тоже не помню, но он описывает круговое движение… А Время – это луч, вектор, проходящий через центр спирали… тут можно применить геометрическую прогрессию с двойкой в знаменателе…
– И что? – сказал Олег, недоумевая.
– А то, что одно без другого невозможно, – ответил Стас, словно равноценному участнику дискуссии. – Время и пространство. Как электричество и магнитное поле. Движение. Жизнь. В которую можно вовлечь… хм, удержать… объекты за пределами цилиндра, так сказать, тонкого мира. Тут, дорогой, какая штука… Материя – это идея, образ в сознании, которое вне времени и пространства, где все идеи и образы всегда одномоментны, существуют в чистом виде… Для их воплощения и требуются пространственно-временные координаты. Это если вкратце.
– Ага, – сказал Олег. – Ну-у… вкратце вопросов нет.
Стас нервно хохотнул и, вскочив со стула, стал копаться в баре. Забрякали бутылки.
– Извиняй, заумь попёрла, хобби такое… Ты что будешь, пиво или покрепче?
По поведению Стаса чувствовалось, что он сболтнул лишнего и старается это сгладить. Олег решил: плевать.
– Пиво.
– Будет исполнено!
Олег вдруг вспомнил, что Оля так и не перезвонила. Но при Стасе набирать не стал. Между Стасом и Олей всё случилось быстро и невнятно. Красивый мальчик, красивая девочка, поцелуи, прогулки, неудавшийся переход к сексу («это» едва не случилось на квартире Олега, когда он вломился в спальню, думая, что там закрылся пьяный Игорёк), проклюнувшаяся отстранённость Стаса, смирение Оли. Безмолвный разрыв: Стас просто исчез на неделю, и Оля всё поняла. Да и бог с ним, с прошлым… но ведь сидит внутри, неприятно шевелится… Олег помнил глаза Оли, когда рядом был Стас…
Почему она не звонит?
Стас открыл по стекляшке немецкого пива, набросал на кровать закусок в пакетиках и налетел с вопросами. Где работаешь? С кем встречаешься? Как родители? Олег не узнавал старого друга, но догадался, что причина в остаточной нервозности из-за разговора, навеянного эскизом. Наверное, чувствует себя глупо из-за того, что поднял тему, от которой я далёк, решил Олег.
Они скрестили горлышки бутылок, и Стас мечтательно вздохнул.
– Помнишь, как в санатории? Пирс, пиво… хорошо.
– Идеально, – улыбнулся Олег.
Тот отдых он считал лучшим в жизни; возможно, время сгладило и подкрасило, весь проблем хватало и тогда, – пускай! Неделя в санатории, вдвоём со Стасом, в окружении пенсионеров и зимнего леса, виделась иллюстрацией к настоящей дружбе. Кусочек застывшего в прозрачном льду времени. Путёвки предложила мама Стаса, и друзья рванули на озеро – от непоняток с девчонками, новогодних обид Игорька, от всего… Утром они завтракали в санаторной столовой, затем шли на процедуры, после обеда брали пиво в придорожном магазинчике и устраивались на пирсе с видом на заснеженное озеро, вечером смотрели кулинарную программу Юлии Высоцкой по старенькому телевизору и встречали ночь на высоте тринадцатого этажа, на балконе номера, с килькой в томатном соусе и бутылкой водки, которая почти не пьянила… Они много разговаривали, читали (Олег – «Морского волка», Стас – «Так говорил Заратустра»), вживались в размеренную тишину, и не мешали друг другу в ней, а дополняли…
Они с радостью окунулись в воспоминания о том времени. Стас принёс ещё пива, а потом ещё. В голове Олега прояснилось, а потом снова затуманилось. Через какое-то время он с удивлением понял, что они говорят о детях.
– Всегда хотел девочек, – говорил Стас. – Когда старшая родилась, с собой постоянно носил её варежку, молоком пахла…
– И вторую девочку хотел?
– И вторую. Дочки такие ласковые, ты не представляешь…
Олег внутренне спорил. Что бы не говорили мужики по поводу пола своего ребёнка, если они говорят, что хотели девочку (разумеется, дочку они и получили или получат – об этом красноречиво сообщает узи), – они трындят. Врут себе и другим. Конечно, любой ребёнок желанный, поймите правильно, любимый и лучший, но… Мальчик – вот мечта настоящего мужчины. Мальчик, первенец, продолжатель рода и фамилии, маленький ты. И точка. Остальное семейный и социальный этикет. Мина при плохой игре, если хотите. Пока у мужчины не родится пацан (первый, второй, третий, …ребёнок), он не обретёт полной гармонии. Будет подгонять ожидания под реальность, говорить нужные слова. Мужчина хочет сына. Он может впоследствии быть плохим отцом, но это ничего не меняет.
