Мрачная история
– Войдите, – послышалось из кабинета.
Толкнув дверь, Марта вошла внутрь.
– О, легендарная студентка четвертого курса, гордость нашей школы, надежда на будущее человечества, Марта, – с нескрываемым сарказмом произнес Крой, приподнявшись со своего кресла и театрально раскинув руки в стороны.
– Здравствуйте, ректор Крой, – слегка склонив голову, как этого требовали правила общения с преподавательским составом, произнесла Марта.
– Проходи, садись. Чувствуй себя почти как дома.
– Благодарю.
Марта прошла через весь кабинет и села на стул, стоящий ближе всех к дубовому столу, за которым восседал ректор. Несколько секунд тот молча смотрел на нее, о чем-то глубоко задумавшись. Затем, сложив руки на груди, он откинулся на спинку кресла.
– Я наслышан о тебе, Марта, – произнес он и, сделав многозначительную паузу, продолжил: – Говорят, что по успеваемости ты одна из лучших в школе. Это правда?
– Думаю, об этом лучше спросить у моих преподавателей, – глядя перед собой, ответила девушка.
– Я уже спросил, – улыбнувшись краешком рта, произнес он. – Многие из них действительно отмечают твои навыки как лучшие в школе. Особенно в области боевых искусств. Говорят, в этом тебе нет равных и даже отличники твоего курса не в силах противостоять твоему мастерству боя.
Крой поднялся с кресла и подошел к окну, повернувшись спиной к Марте.
– Зачем тебе нужно обучение в нашей школе, если ты и так умеешь все, чему мы учим студентов на протяжении пяти лет? – бросил он через плечо.
– Я думаю, что преподаватели слегка завышают мои способности, – после небольшой паузы ответила Марта. – Я не уверена, что я…
– Слишком много «я» в одном предложении, тебе так не кажется? – перебил ее Крой, резким движением обернувшись к ней. – Если ты хочешь окончить школу, тебе нужно слегка поумерить свое самолюбие и наконец-то начать мыслить другими категориями. Не «я», а «мы». Все мы здесь – одна большая семья. А разве допустимы избиения и издевательства над другими членами семьи, как ты думаешь?
Марта посмотрела на ректора удивленным взглядом.
– Это вы намекаете на…
– Я никогда ни на что не намекаю, девочка, – повысил голос Крой. – Я всегда говорю прямо. Ты подло избила студента и думаешь, что это сойдет тебе с рук?
– Что значит – подло? – вскинула брови Марта. – Это был обычный учебный бой на занятии по боевым искусствам!
Ректор приблизился к девушке и посмотрел на нее сверху вниз.
– Учебный, говоришь? Что же это за учебный бой, на котором студенты разбивают друг другу лица? А что будет дальше? Потом кто-нибудь нечаянно убьет своего сокурсника и тоже скажет, что это была обычная тренировка? Нет, Марта, пока я ректор этой школы, я не допущу таких инцидентов. Думаю, что твое отчисление станет хорошим уроком для всех студентов и такие ситуации больше никогда не повторятся.
Эти слова прозвучали как приговор. Марта побледнела, а кончики ее пальцев еле заметно задрожали. Ректор Крой, даже не удосужившись насладиться произведенным эффектом, вернулся в свое кресло и с деловым видом стал перебирать бумаги на столе, абсолютно не обращая внимания на сидевшую напротив него Марту. Она же в это время пыталась собрать всю свою волю в кулак, чтобы сдержать прорывающиеся наружу слезы.
– Я тебя больше не задерживаю, – равнодушно произнес ректор, не отрывая глаз от бумаг.
– Но… Ректор Крой, неужели эта глупая ситуация может перечеркнуть все мои заслуги перед школой? – спросила она дрожащим голосом. – Разве я мало сделала для нее, чтобы вот так запросто меня можно было отчислить? Мне же остался всего год до окончания!
– Вот и замечательно, – улыбнулся Крой. – Сейчас как раз лето, везде идут вступительные экзамены. Если ты поторопишься, то обязательно успеешь поступить в какой-нибудь… в какое-нибудь… В общем, куда-нибудь.
Слезы все-таки нашли дорогу и брызнули из глаз Марты.
– Но это была моя мечта! Понимаете? Я мечтала об этом с самого детства!
– О чем?
– Стать воином!
– Воином? – Крой почесал подбородок и посмотрел на девушку. – На каком факультете ты учишься?
– На факультете борьбы с нежитью.
– Вот! – Он поднял указательный палец вверх. – Факультет борьбы с нежитью! Один из самых старых факультетов нашей школы. Легендарный ФБН! А теперь скажи, разве студент Хрюс похож на оборотня?
– Нет.
– Может быть, он чем-то напоминает болотника? Ты не видела на нем таких зеленоватых склизких ошметков?
Марта потупила взгляд и покачала головой.
– А может, Хрюс – упырь? – продолжал издеваться Крой. – Когда ты разбила ему лицо, кровь бежала быстро, как у нормальных людей, или еле-еле сочилась? Когда ты схватила его и бросила на пол, не ощутила ли ты сладковато-тошнотворного запаха?
– Нет…
– Тогда зачем ты мне рассказываешь о какой-то мечте? – взревел ректор. – Выходит, что за эти четыре года ты только тому и научилась, что самоутверждаться за счет слабых людей? Все твои заслуги – это бои против таких же студентов, как и ты. Ты ни разу не видела в глаза ни одного оборотня! Ты даже представить не можешь, что чувствует человек, которого тянет в трясину болотник! Какой ты воин, девочка? Иди и поступай в кулинарное училище и перестань строить из себя невесть что!
Марта вскочила на ноги и, упершись кулаками о стол, нависла над ректором. В ее глазах полыхали страшные огоньки.
– Тогда отправьте меня на бой! Я докажу вам, на что я способна! Отправьте меня на войну с нежитью!
Ректор, слегка опешив от такой реакции, расплылся в улыбке.
– На войну? На какую войну, Марта? Мы не воюем с ними уже много лет. Или ты предлагаешь мне развязать ее специально для тебя?
– Но…
– Я уже устал от этих разговоров, – вздохнул Крой. – Давай закончим на этом, и каждый займется своими делами. Ты пойдешь искать новое место учебы, а я продолжу разбираться с бумагами.
Марта хотела что-то возразить, но ректор красноречивым жестом молча указал на дверь.
– Но я…
– Довольно! – хлопнул он ладонью по столу. – Хватит уже действовать мне на нервы!
Марта поняла, что это конец. Никакие доводы уже не помогут, потому что Крой изначально был настроен на такой вариант развития событий. Это была месть Толстого Хрю, его племянника. И, судя по всему, она удалась. Марта развернулась и побрела к выходу, но у самой двери ее остановил голос Кроя.
– Ты действительно так мечтала о карьере воина?
Его голос подозрительно смягчился и стал более дружелюбным.
– Да! – Марта даже слегка подпрыгнула на месте. – С самого детства я…
– Подойди сюда. Присядь.
Девушка бросилась к столу. Крой снова окинул ее долгим оценивающим взглядом, как будто принимая какое-то важное для себя решение. Наконец он заговорил.
– Выслушай меня и не перебивай. – Он положил руки на стол и принялся вертеть в пальцах карандаш. – Буду с тобой откровенен и хочу сразу попросить тебя о том, чтобы наш разговор остался между нами и не вышел за пределы этого кабинета.
– Конечно, ректор Крой!
– Я попросил не перебивать, – слегка повысил он голос, но, успокоившись, продолжил: – Вот приказ о твоем отчислении из школы.
Он выудил из вороха бумаг один лист и положил его на стол перед Мартой.
– Как видишь, он уже подписан мной и теперь есть два варианта. Первый – он отправится на доску объявлений, где обычно и оказываются все мои приказы. Второй гораздо интереснее. Эту бумагу я могу отдать тебе, и ты сделаешь с ней все, что захочешь. Думаю, что это тебе больше понравится. Правда?
Марта кивнула.
– Я готов забыть об этом инциденте с моим племянником, но для этого, как ты понимаешь, нужно кое-что сделать на благо твоего же факультета.
Крой медленно открыл ящик стола и спрятал туда приказ.
– Как ты знаешь, после окончания последней войны с нежитью негласно запрещено причинять им вред без веских на то причин. По сути, их вообще нельзя трогать, если только они не отрывают голову какому-нибудь бедолаге на главной площади города. С тех пор их развелось огромное количество, и они все равно продолжают творить свои мерзкие делишки под покровом ночи. Да, им запрещено появляться в некоторых городах и деревнях, они не должны вступать в какие-либо отношения с людьми, но разве их это когда-нибудь останавливало? Теперь, если кто-то из них убьет человека, высосет из него всю кровь или просто разорвет на куски, его объявляют в розыск, потом судят и сажают в специальную тюрьму, откуда некоторым из них все равно удается бежать. Разве так нужно поступать с вечными врагами человечества? Разве они достойны милосердия и снисхождения? Мало того, наш факультет постоянно хотят расформировать, как они говорят, по причине невостребованности профессии. А вам, студентам ФБН, приходится тренироваться и отрабатывать приемы друг на друге. Разве это справедливо?
– Конечно, нет! – Марта смотрела на ректора как завороженная, поддавшись чарам его вкрадчивого и мелодичного голоса.
– Вот и я думаю, что это неправильно.
Крой ненадолго замолчал и захлопнул ящик стола.
– Через неделю начинаются каникулы. У тебя есть время до начала осени, чтобы найти и привести сюда живую нежить, если слово «живая» вообще применимо к этому проклятому племени.
– Найти? В Лёдсбурге? – захлопала ресницами Марта. – Но ведь здесь их нет, и вход на территорию города для них запрещен.
– Я знаю, – усмехнулся Крой, – поэтому и даю тебе так много времени. Думаю, твоему факультету очень пригодится такой подарок, а ты, если справишься с заданием, в очередной раз станешь героиней нашей школы. А самое главное, – он постучал пальцем по столу, – в качестве вознаграждения ты получишь бумагу, которая все это время будет лежать здесь, и продолжишь свое обучение.
– Я могу задать один вопрос, ректор Крой?
– Конечно.
– Что вы собираетесь делать с этой нежитью?
– О, ничего противозаконного, – взмахнул он руками, – проведем несколько занятий по ее практическому изучению, устроим несколько спаррингов, да и отпустим восвояси. Поэтому очень важно, чтобы ты доставила ее сюда в целости и сохранности. Иначе какой от нее толк? Что скажешь?
Марта нахмурилась, погрузившись в размышления. Ректор внимательно наблюдал за каждым движением мыщц ее лица.
– Это… это будет очень сложно, – вздохнула она. – Привести живую нежить в Лёдсбург…
– Да, это задание не из легких, но именно поэтому я и решил доверить его лучшей студентке нашей школы. Думаю, что, кроме тебя, с этой задачей никто не справится. Даже мой достопочтенный племянник Хрюс.
Ректор весело и беззлобно улыбнулся, и Марта, не удержавшись, последовала его примеру.
– Так что? По рукам?
– Да, я согласна, – кивнула Марта.
– Вот и умница. Но, надеюсь, ты не забыла о нашем уговоре? – мгновенно посерьезнев, произнес Крой. – О твоем задании не должна знать ни одна живая и полуживая душа.
– Я держу свое слово, ректор, – произнесла девушка и снова стала похожей на ту Марту, какой ее знала вся школа – гордую, независимую и своевольную. – Готовьте клетку.
С этими словами она развернулась и быстрым шагом направилась к выходу из кабинета.
– Удачи, Марта, – бросил ей вслед Крой и, положив руки на подлокотники, откинулся на спинку кресла.
Не прошло и часа после разговора Марты с Кроем, как в дверь его кабинета снова постучали.
– Войдите, – подняв голову от бумаг, разрешил ректор.
Дверь приоткрылась, и на пороге возникла худощавая фигура профессора Лесьяра – декана того самого факультета борьбы с нежитью, студенткой которого до сегодняшнего дня числилась Марта. Приблизившись к столу Кроя пружинящей походкой, Лесьяр сел на стул и вопросительно уставился на ректора.
– Ну, что нового? – не здороваясь, произнес он.
– Дверь закрыл? – выглянув из-за плеча своего гостя, спросил Крой.
– Закрыл, закрыл. Что там с нашим делом? – нетерпеливо заерзал на стуле Лесьяр.
– Все замечательно. Она согласна.
Декан облегченно выдохнул.
– Ты уверен, что она справится?
– Ты же сам говорил мне, что она лучшая студентка факультета, если не всей школы, – нахмурился Крой.
– Да, но случиться может все что угодно, ты же сам понимаешь…
– Ты переживаешь за нее или за сохранность мерзости, которую она должна нам привести? – ухмыльнулся ректор.
– Я беспокоюсь за нас. Что, если кто-то узнает о наших делах? Торговля нежитью запрещена, и мы можем неплохо влипнуть, если нам не удастся сохранить всю операцию в секрете.
– О, не беспокойся по этому поводу, – покачал головой Крой. – Марта – идеальный исполнитель. Во-первых, – он достал из ящика стола приказ об отчислении и протянул его Лесьяру, – официально она отчислена из школы, поэтому, если что-то пойдет не так, к нам не будет никаких претензий. Мало ли чем решила заняться обиженная на весь мир бывшая студентка нашей школы, которую, кстати, отчислили не просто так, а за грубейшее нарушение дисциплины. Во-вторых, я не посвящал ее в детали и она ничего не знает о том, что будет с нежитью после того, как она ее нам передаст. В-третьих, Марта – круглая сирота, и ты об этом знаешь. У нее нет никого, кто бы мог ее защитить, кроме старой бабки, которая воспитывала девчонку после смерти матери. – Крой торжествующим взглядом посмотрел на гостя и пожал плечами. – Мы защищены со всех сторон. Лучше ты расскажи о том, что ты должен был сделать.
– Да, я встретился с черными магами, – кивнул Лесьяр. – Все наши договоренности в силе. Они платят тридцать тысяч олтыров за живую нежить в хорошем состоянии.
– Интересно, как они определяют состояние этих тварей? По запаху, что ли? – рассмеялся ректор.
– Нет, запах у них оставляет желать лучшего. Им нужны объекты без явных признаков гниения и со всеми конечностями в комплекте.
– Фу, мерзость, – скривился Крой. – Кстати, всегда хотел узнать, что они с ними делают?
Лесьяр помрачнел и отвел глаза в сторону.
– Крой, они делают с ними такие вещи, от которых даже у меня шевелятся волосы на голове. Эти черные маги – те еще отморозки. Иногда мне кажется, что они просто больные люди, потому как нормальному человеку, даже если он маг, никогда не придет в голову выворачивать нежить наизнанку и резать ее изнутри только для того, чтобы добыть ингредиенты для заклятия от облысения.
– Черные маги и заклятие от облысения? – снова расхохотался ректор. – Лесьяр, ты плохо их знаешь. Уверен, что они платят такие деньги не для того, чтобы на их головах появилось несколько лишних волосинок. Мне кажется, тут речь идет о заклятиях посерьезнее и пострашнее.
– Может быть, и так, – пожал плечами профессор Лесьяр, – но я не хочу об этом даже думать. Передадим им товар, заберем деньги, и пусть делают, что хотят. Нас это вообще не должно волновать.
– Согласен, – подмигнул ему Крой. – Кстати, насчет денег. Как и договаривались, мне двадцать тысяч, тебе десять, верно?
Глаза Лесьяра округлились, а лицо стало еще более вытянутым.
– Но… мы договаривались…
– Да шучу, шучу, – расплылся в улыбке Крой. – Деньги пополам. Осталось только дождаться девчонку. Надеюсь, у нее все получится… Кстати, как там успеваемость у Хрюса?
– О, у него все отлично, – ухмыльнулся Лесьяр, – и, пока я возглавляю факультет, можешь не сомневаться, у него не возникнет никаких проблем с учебой.
– Замечательно, – хмыкнул ректор, – а теперь иди. У меня еще много работы.
Лесьяр пожал протянутую руку и зашагал к выходу.
4
– Что за имя такое – Мрак? – переступив через поваленный ствол дерева, спросил вурдалак.
Они уже давно свернули с тропы, которая петляла между деревьями на восток, и сейчас двигались на север, пробираясь сквозь заросли колючих кустарников.
– Обычное имя. Ничем не хуже Карта, – пожал плечами будущий дипломированный упырь.
– Прошу заметить, что не только не хуже, но и не лучше, – остановившись, произнес вурдалак и тут же получил по лицу упругой веткой, которую выпустил из рук Мрак, шагающий впереди. – Между прочим, у нас, вурдалаков, в моде короткие имена. У меня есть знакомый, которого зовут Ы. У него от старости что-то случилось с челюстью: она выехала вперед, да так и осталась в таком положении. Теперь он, кроме «ы-ы-ы», ничего и сказать толком не может. Зато знаешь, каким он раньше был веселым? Как-то раз выпал у него глаз, так он его на нитку нанизал и в карман положил. Когда у него кто-нибудь спрашивал, который час, он этот глаз доставал и отвечал: «Сейчас посмотрю».
Карт зашелся в приступе смеха, напоминающем карканье вороны и лошадиное ржание одновременно. Мрак, порядком уставший от этого специфического загробного юмора, лишь покачал головой.
– Тебя так всегда звали? И когда ты…
– Когда живой был? – заметив смущение Мрака, быстро нашелся Карт. – Нет. Новая жизнь – новое имя. После первой смерти предыдущая жизнь быстро стирается из памяти. Не знаю, с чем это связано, наверное, какие-то процессы в голове происходят, а может быть, просто стараешься ее не вспоминать. Пара лет – и всё – ни имени не помнишь, ни дома своего, ничего. Да и зачем оно нужно? Лишний раз душу бередить воспоминаниями?
Вурдалак замолчал, погрузившись в свои мысли, но их хватило ненадолго.
– Мы имена друг другу сами даем. Чем славен упырь, так его и кличут.
– И чем же ты так знаменит? – на ходу обернулся Мрак. – Картавостью своей, что ли?
– Да нет, это просто кусок земли к нёбу прилип.
Карт тут же засунул грязный палец в рот и извлек из него маленький комочек глины.
– У нас же беда самая главная какая? Разваливаемся мы со временем потихоньку. Как сердце прохудится или голова отвалится, так все – пиши пропало. Поэтому днем стараемся схорониться куда-нибудь, где прохладней. Кто в подвалы лезет, кто в пещеры. В общем, кто во что горазд.
– Не пойму, как это связано с именем? – поморщился Мрак. – Или это опять ваши упыриные шуточки?
– Что непонятного? – развел руками вурдалак. – Дни летом длинные, солнышко чуть ли не до полуночи светит. Вот и приходится самому себя развлекать. А бывает такое, что соберутся в одной пещере с десяток упырей – чем им заняться? Кто-то спит, кто-то поделки мастерит разные из подножного материала, а я люблю в картишки перекинуться. Мастер я в этом деле. Вот и прозвали меня Картежником. Сокращенно – Картом.
– Понятно, – кивнул Мрак, – а то я уже все варианты в голове перебрал. То ли ты Картавый, то ли Картограф, то ли Картошка.
После своего предположения Мрак не сдержался и рассмеялся вслух.
– А что смешного? – нахмурился упырь. – Что такого веселого в картофеле? Это какое-то вредное растение или что? У меня, кстати, есть знакомый с таким именем. Вот если бы его Горохом назвали, было бы смешно.
– А что смешного в горохе? – поинтересовался Мрак.
– Как что? Ты его видел?
– Видел.
– И что, не смешной разве?
– Нет.
– А в картофеле что смешного?
– Да ничего смешного нет ни в картофеле, ни в горохе, ни в картах, – согласился Мрак. – Просто забавные у вас имена.
– А что забавного? – не унимался тот.
– Да ничего. Просто мне так показалось.
– А сейчас уже не кажется?
Мрак остановился и посмотрел на своего нового знакомого.
– Слушай, а ты всегда такой нудный?
– Почему это я нудный? Это ты нудный. Уверен, что, если ты когда-нибудь станешь упырем, тебя назовут Нудом.
Мрак вздохнул и, промолчав, зашагал дальше, но вурдалак не успокаивался. Он шел сзади и громко возмущался тем, что буквально за пару минут его обозвали нудным, да к тому же еще и посмеялись над именами представителей его племени. Впрочем, делал он это довольно беззлобно, но все же через некоторое время успел изрядно надоесть молчаливому Мраку своим бесконечным бурчанием.
– Кстати, о картофеле, – остановился Мрак и повернулся к упырю. – Я сейчас с удовольствием съел бы целую сковородку. Питание до поступления в училище не предусмотрено?
– Сковородки плохо влияют на пищеварение, – не останавливаясь, бросил Карт и, обойдя парня, зашагал дальше.
Мрак вздохнул, поднял голову и посмотрел на небо, рваными лоскутами пробивающееся сквозь кроны деревьев. Еще час – и лес погрузится в кромешную тьму.
– Нет, так не пойдет, – крикнул он в спину удаляющейся нежити. – Я понимаю, что ты привык по ночам бродить по лесам, поджидая всяких…
Он осекся и замолчал. Вурдалак остановился и медленно обернулся к нему. Мрак только сейчас осознал степень своей наивности и глупости. Поверить в какие-то бредни про Училище вурдалаков и отправиться с нежитью куда-то на ночь глядя почему-то только сейчас показалось ему верхом неблагоразумия. Видимо, он был так огорчен и раздосадован своей неудачей на экзамене, что совсем забыл о здравом смысле.
– Стой на месте, упырь, – проговорил он дрожащим голосом и принялся осматриваться по сторонам в поисках какого-нибудь оружия, но, как известно, ножи, сабли и топоры не растут на деревьях, поэтому Мрак поднял с земли сухую ветку внушительного размера и принял угрожающую позу, положив ее на плечо. Впрочем, на вурдалака это произвело обратное впечатление. Расплывшись в далеко не белоснежной улыбке, он сделал шаг к Мраку.
– Я сказал – стой! – выкрикнул тот. – Сожрать меня решил? Наговорил всяких сказок, а я и поверил. Только попробуй меня тронуть, упырь! Я тебе голову снесу одним ударом.
Мрак удобнее перехватил свою дубину и принялся озираться по сторонам, подозревая, что у вурдалака могут быть сообщники и пока один отвлекает его, другие уже крадутся к нему со всех сторон.
Карт тем временем откровенно забавлялся, глядя на этого горе-воина. Вволю насмеявшись, он в примирительном жесте вытянул перед собой ладони.
– Мрак, успокойся, – продолжая улыбаться, сказал он. – Если бы я хотел тебя убить, я прикончил бы тебя, как только ты меня откопал. А вот чтобы убить меня, тебе нужно будет очень сильно постараться.
– Голову снесу – и всех делов! – не успокаивался парень. – Сколько вас здесь? Двое? Трое?
– И после этого ты называешь меня нудным? – покачал головой Карт. – Я же тебе сказал: если бы я хотел тебя съесть, я бы тебя уже съел. Единственное, что я оставил бы диким зверям, это твои мозги, потому что они не имеют никакой питательной ценности, раз они не помогают тебе понять, что вурдалаки не питаются сырым мясом, а значит, есть тебя у меня нет никакого желания.
От такой откровенности Мрак слегка растерялся.
– То есть как? Разве вы не…
– Мрак, друг ты мой пустоголовый, посмотри на меня! – Карт раскинул руки в стороны. – В моем черепе прогнила дыра, которую мне приходится закрывать деревянной затычкой, у меня выпали девять зубов, волосы на голове держатся на одном честном слове, а кожа рвется так, как будто она сделана из бумаги. Как ты думаешь, в каком состоянии находится мой желудок?
Парень нахмурился, пытаясь понять, к чему клонит упырь, но дубинку не опустил.
– Ты мне показался таким сообразительным и смекалистым, – продолжил Карт, – а оказывается, что ты не способен понять такую очевидную вещь. Мой желудок не сможет переварить даже половинку твоего левого уха – что уж говорить об остальном.
– То есть упыри не едят людей? – недоверчиво спросил Мрак.
– Ни людей, ни собак, ни кроликов. Лично я предпочитаю что-нибудь легкое, но питательное. Манную кашу очень люблю, фрукты, сыры разные.
Парень наконец опустил свое оружие и вытер рукавом капельки пота, выступившие на лбу. Карт подошел к нему и дружески похлопал по плечу.
– Мрак, мы идем в Лёдсбург, и, что бы ни произошло, мы до него дойдем. И не ищи врагов там, где их нет.
С этими словами он развернулся и зашагал вперед.
– А что насчет человеческой крови? – отбросив дубину в сторону и догоняя своего будущего преподавателя, поинтересовался парень.
– Вот кровь – другое дело. Кровь – это вкусно и полезно, – не оборачиваясь, бросил упырь через плечо, как будто речь шла о стакане вишневого сока.
Нельзя сказать, что эти слова успокоили Мрака, но его организм решил не покрываться снова холодным потом, так как в лесу и без того было довольно душно. Молча кивнув и, как обычно, подумав о том, что только он один мог попасть в такую историю, Мрак поплелся за вурдалаком, чьи очертания уже размывались в опускающихся на лес сумерках.
Следует признать, что Карт ничего не скрывал, рассказывая Мраку о своих кулинарных предпочтениях. Вурдалаки действительно не едят мясо по причине крайне плачевного состояния их внутренних органов, которое вызвано вполне объективными причинами. Не обманул он и в том, что иногда они употребляют в пищу человеческую кровь. Но, как правило, промышляют этим либо совсем отмороженные вурдалаки, чем очень сильно портят и так не самую светлую репутацию своих сородичей, либо те, кто по каким-то причинам не может раздобыть другой пищи.
По статистическим данным Стрижгородского района, в котором проживал Мрак, за последние пять лет было зафиксировано всего одиннадцать нападений вурдалаков на людей и все они произошли либо в зимнее время, либо в годы неурожая. И эта цифра совсем не превышает средних показателей по району. Однако не стоит забывать, что Министерство статистики Стрижгородского района, впрочем, как и другие подобные ведомства других районов, никогда не славилось особой точностью ни в сборе данных, ни в их анализе, поэтому замерзшего по пьяни кузнеца и утопившегося от безответной любви молодого учителя географии почему-то тоже записали в список жертв упырей, слегка подпортив этим статистику. Впрочем, для обычных людей случай с учителем был вполне объясним. Дело в том, что объектом его любви была жена самого министра статистики, поэтому списание гибели неудачливого воздыхателя на гнилые зубы вурдалаков было вполне логичным, а вот чем умудрился насолить министерству бедный кузнец, до сих пор остается загадкой.